Сердце моего врага.

Арт вытаращил глаза на то, что ему протягивали в руках. — Шарф? М-мне? — Сейчас зима! А ты ходишь в одной накидке! — Но… да, я в таком виде тоже с трудом тебя узнал, кстати, не одолжишь пыли? — Будто ты возвращаешь! Отдам безвозмездно, — открутила и передала свой полный мешочек Кира. — С-спасибо… но… но… — он отступал, а затем подхватил за бёдра и посадил её перед собой, улыбнулся. — Ох, Светлячок, вы ничего не знаете о нас… я же тёмный эльф. Я никогда не мёрзну… — он застыл от прикосновения пальцев, у неё были такие смешные ладошки… — У тебя руки холодные, а шея ледяная! — Ну… я такой… просто, пойми… — Да прекрати меня гладить по голове, я не ребёнок! — Но ты маленькая! Ты младше меня на два курса Академии. Значит, ребёнок. — Сам ты… сам ты… — Кир… — Ооо, даже и не пытайся, — мимо них проходила Вэл. — Сейчас зима, а у Киры зимой просыпается просто гипертрофированная забота о друзьях. — Не весной? — удивился Арт и потряс подмороженными ушами. — Ты бы видел Хорза, он вообще ходит как медведь сейчас… — Почему? — Будь благодарен, что это один шарф, он вынужден ходить в шубе на крыльях, пока у неё это состояние пройдёт, чтобы не расстраивать её и чтобы на нас буря не опустилась! Только я этого не говорила, ладно? — Оу… Погоди, ты тоже погоду меняешь? — Кира кивнула. — И не знаешь, почему? — они снова услышали голос Вэл. — А на меня она пыталась натянуть шапку. И нашему директору подушку обычную заменила на подушку с подогревом. — «Забота о друзьях… Так вот почему Карина нашла у себя под кроватью валенки! Я с трудом перевёл стрелки на себя, но она меня чуть к Гребулу не отправила… этот эльф… она… она что не догадалась, что Карина ледяная? Она всегда носит только туфли, юбку и жакет или платье! Кира…» — И она думает, что подарить Саламандре, так что будь благоразумным один раз и отговори её, ради Бога, от этой затеи! — Вэл удалилась. Они сели на поляну. — Ну, что на тебя нашло? — Арт жарился в шарфе, он отмахнулся от удара. — Я понял, что ты хочешь позаботиться о других, но наша директриса — сумасшедшая. Она тебя не то что под потолок подвесит, в кракозябру превратит, да ещё силы отнимет. — И что? Все в такое время года должны быть здоровыми и в тепле, — она бурчала себе под нос, отвернувшись. — И не напяливай на Вэл шапку, ей не идёт, — Арт дотянулся и игриво стукнул её в лоб пальцем. — Держи в тепле ноги, а голову в холоде. Иначе как ты будешь думать, если у тебя мозги как яйцо сварятся? Но я не о том… да не снимаю я твой шарф, не снимаю! Вот, видишь? Даже на узел завяжу. Она поправила этот неаккуратный узел. — Как ты догадалась, что это мой любимый цвет? — Не все тёмные любят чёрный? — Оу… Э… Кир… обещай, — он повернул голову и взял обе её руки в ладони. — Что ты не будешь рисковать ни моей… своей пылью, ни собой и не полезешь к директрисе. — Но мне же нужно стереть всем память о тебе! — Да не нужен тебе этот карандаш или что там?!.. Посмотри, все знают о нас… — И косятся… И у меня все спрашивают, как это — дружить с тёмным и не быть им убитой? Даже предполагают, что ты убил и оживил меня, как рабу… — Да, мне тоже нет прохода… Похоже, мы вносим настроения в мир эльфов изменить текущий порядок… дети хотят подружиться с противоположной им расой… мне тоже пригрозили исключением, если я продолжу с тобой общаться… — Исключением?! — Кира смотрела в смеющиеся глаза эльфа. — Но мир от этого не рухнул. Мы живы, у нас есть магия, есть друзья, всё, что было — есть до сих пор… И эта так называемая «дружба» даже крепче, чем обычная. Потому что между нами договор до официального боя. М? Не согласна? — Отодвинься от меня. — Рррр… Ладно, — он остыл. Сам не понимал, почему рядом с этим ненормальным эльфом остывает так быстро. — Кир… — М? — Почему ты заботишься о других и обо мне? Ты же Тень! — Потому что я давно забыла, что я тень. У меня больше нет предназначения. Отбрось предназначение, задай новое значение и «тень» как и «эльф» станет всего лишь словом. Я — всего лишь слово. Я никто. Дай мне хотя бы быть светлым эльфом. Хотя бы создавать видимость… Арт уложил подругу на себя и обнял. — У тебя сердце медленно бьётся. Почему? — Не знаю. Но ты — эльф. Не знаю, как и против каких законов жила твоя мать, но ушки у тебя имеют то же свойство, что и у эльфов. Они дрожат в момент опасности. И крылышки у тебя эльфийские. Разве Тень имеет крылья? — Не знаю, — Кира пожала плечами неуютно и освободилась из хватки, не шевеля руками, он сам выпустил. — Я — была единственной Тенью и никогда не видела других, как я. И очень плохо помню место, где появилась, очень плохо помню дом. — Хорошо, давай вспомним человеческий мир, — он внезапно указал рукой в просвет между тучами. — Тени всю жизнь сопровождают людей. — Эти Тени уже лишены индивидуальности после приобщения к человеческому миру. Тень сначала должна умереть за себя, чтобы не противоречить законам человеческого мира. — Но у людей нет крыльев и у их тени тоже. Значит — ты всё-таки эльф. Странный, но эльф. — Сам ты странный, — она ударила его кулаком в грудь. Арт рассмеялся. — Ты — Светлый эльф, Кир. И это твоё право. Я — уже не смогу, а ты ещё можешь выбирать, кем быть. Можешь даже… тёмным эльфом, — робко понадеялся он. Кира села окончательно. — Опять меня на другую сторону перетягиваешь! — Да ты! Ты… Просто… Короче, это моя работа и всё! — она села на колени резко, как он. — Слушай сюда, рогатый! Я не хочу быть частью твоей работы и вообще твоей жизни! Понял?! Если понял, то замолкни! Другие эльфы всегда стремились пройти мимо этой «парочки». Где были они оба — там после случались разрушения, о чём по требованию директоров обоих половин Академии этим эльфам не сообщали. — Ты — касаешься Избранного, — глаза Арта горели яростью, они оба покрылись тёмной аурой, но просто вцепились друг в друга и почти душили, однако он был спокоен. Почему возле них всегда тормозили эльфы они не знали. Почему пялились? Почему небо всегда менялось над ними с такой скоростью — этого не знали тоже. — Ты на виду у всех держишь за воротник, почти за шею тёмного эльфа, будучи светлым. — Ай… — Кира теперь чистила руки и пыталась сделать вид, что ничего не произошло и она не смотрела в его заколдованные Тьмой от рождения глаза так близко, после чего чуть отсела от него, довольного и честно сказала: — Не знаю, зачем ты это выучил, но спасибо, что напоминаешь правила кодекса. С тобой я теряю голову, а точнее, мысли. Они куда-то разбегаются. Ей резко взлохматили волосы. Теперь, посидев с ним в траве у Академии она точно была похожа на тёмного. Такая же, неаккуратная. — Давай, чтобы подтвердить твой статус эльфа найдём тебе человека! Я пару составлю. Будем следить за одним каким-нибудь ребёнком или взрослым, подростком или дедушкой, не важно. — Арт, не ты решаешь, кто будет противоположен в борьбе за человека. Это решение принимают Высшие Сферы. Когда же ты учиться начнёшь? Хоть раз открывал учебник? — Я учебником только ухо чищу. И я не верю в Сферы. Их нет, их не существует. Как и Ск… — Скрывающихся в тенях? — хмыкнула Кира. — Ой, ах ты! Мелочь… — он покраснел до самых ушей, закрыл себе руками рот и снова собирался почесать ухо, Кира наклонилась навстречу. Она нежно дунула, и из его уха вылетела пожухлая трава. Арт расслабился снова, заложил руки за голову, а ногу на ногу. Но как всегда резко вскочил. Протараторил: — Только ты сделай подарок для своего человека! Подумай, — и исчез. Но с дерева услышал: — Ты не хочешь опоздать? — она даже вскочила. — У тебя учусь! Иди, а то сама опоздаешь, Светлячок. — Хм… До встречи, Тёмненький. «Он такой ненормальный, такой чокнутый… такой смешной», — последняя мысль пришлась на последний порожек крыльца перед дверью Академии Оллмарус. Для Арта день должен был быть потяжелее учёбы в Академии. Семейная встреча. Ха, скорее, семейная пытка. Он никому не мог рассказать о своей настоящей жизни. — Спасибо, дядя Жлое, — улыбнулся гадко эльф, когда старый тёмный, весь в бородавках — хозяин этой лавки, полной тёмных секретов, протянул племяннику сундучок с флейтой Арта. Тот был очень рад, ведь когда-то родители, прежде чем отдать его в половину Академии Колберг, почему-то отобрали любимый музыкальный инструмент. И теперь он мог избавиться наконец от фальшивой флейты-копии и использовать настоящую свою силу. Арт в предвкушении тут же открыл замок и схватил чёрную, блестящую флейту, собираясь сыграть на ней что-нибудь, Жлое хмуро прикрыл все отверстия, и звук просто не пошёл. — Не смей быть со мной таким вежливым! — закричал старый эльф и покачал головой, — Арт, неужели тебя совсем ничему не научили? — эльф вспушил свою причёску и разлёгся в кресле. — Не волнуйся, дядя. Когда мне объявят моего противника, я буду издеваться над ним так, как ещё никто и никогда не издевался! — Арт потёр руки, ему стало неуютно от собственных слов, но выглядело так, как будто он злорадствовал. — Его ещё не объявили? — задумался Жлое и погладил свою бороду. — Нет, — ничуть не удивился тёмный эльф, — Я же самый худший в Академии! И конечно, они должны выбрать противника, который будет достоин проиграть мне. — Твоё нахальство меня радует, — улыбнулся дядя и снова испортил волосы Арта, которые тот поспешил довести до прежней лохматости. Он тоже улыбнулся и тут же схватил свою флейту, — а теперь иди. И ты обязательно должен опоздать завтра с утра! — крикнул эльф. — Да! Конечно! — отозвался Арт. Он выскочил на ночную улицу, бережно закрыв и прижимая к себе флейту, абы как кинул на спину свой рюкзак с готовым домашним заданием, которое буквально заставил себя закончить в последние часы, зная, что директриса не оставит это без внимания. И сворачивал уже к лесу, услышал голос дяди, машущего ему рукой: — Не разочаруй меня! Арт вдавил голову в плечи и заторопился от дома по тропке к Сумеречному лесу, где вдруг замигал и совсем погас фонарь. Так что теперь чужой лес предстал перед ним одной ровной, чёрной стеной. Он не знал, чего там ждать. Но тёмные эльфы не должны бояться темноты ночи, они должны любить её. И он любил. Очень любил смотреть на воду, когда она отражает звёзды, часто, когда не мог уснуть, пытаясь найти, какая из них самая тёмная. Но эта ночь предвещала скорый дождь, и чёрные, злые рычащие под ветром тучи заслоняли даже луну. Арт невольно остановился в нерешительности. Но тут, в подбородок его кольнул уголок сундука. Тёмный эльф вытащил свою флейту, начал играть какую-то странную мелодию, только когда почти преодолел дорожку до поворота, сообразил, что это песня, которую пели светлые эльфы им на праздник. День единства. И стал напевать сам. Не знал, почему, но она ему нравилась, от неё исходила сила, как будто здесь он сейчас был не единственный, а это Арту было очень нужно. И поэтому он шёл и тихо напевал, подыгрывая себе, наблюдал, как под его мелодию словно танцуют все цветы и деревья, просыпаясь, чтобы пропустить эльфа в свой лес и уснуть снова. Вовсе не такая страшная ночь сама спасала его от всех возможных опасностей. Пока Арт играл, листья и ветки на поворотах осторожно подхватывали эльфа и переносили мимо болот, ям, коварных паутин, не давая ночным жителям увидеть их гостя. Двигаясь по дорожке, к утру тёмный эльф вышел к станции. На душе было легко, ни одной гадости не приходило в голову. Наоборот, он думал о скорой встрече с друзьями, о том, насколько профессор Гнозис оценит его работу. Арт решил отдохнуть, всё равно ещё было много времени. Присел на камень и достал свой муляж всего Сумеречного леса, проверил с наслаждением, остался ли тот запах, какой должен быть в настоящем Сумеречном лесу? Но ему казалось, что получилось даже лучше оригинала. Арт не заметил, как уснул и отпустил свой рюкзак, в который спрятал муляж. Эльф открыл глаза, ничего не почувствовав в руке. Так и есть. Его домашнее задание пропало. Арт разозлился. Но быстро понял: разнося деревья вокруг, он рюкзак не вернёт. И вдруг, неподалёку послышалась какая-то возня. Тёмный эльф быстро спрятался за кустами. На поляне плавучего острова-станции было огромное количество красных муравьёв. Они окружили рюкзак, несколько залезли внутрь и стали всё оттуда вытаскивать. Записки, карандаши, тетради, когда на траву выпал какой-то ящик, муравьи остановились. — Моя флейта! А ну верните, букашки, пока я вас на вертеле не прожарил! — муравьи обернулись и двинулись на эльфа. Арт оценил их количество и взлетел к высокой иве, выпустил несколько огненных сфер на пути у муравьёв. Но те только ускорились и потащили все его вещи в свой муравейник. — Я три дня его делал! — эльф зарычал. Он оттянул ветку дерева и резко отпустил её, сбил пирамиду из муравьёв, одновременно выхватил свой сундук, снова закрыв флейту на замок, кинул мягко в плакучие кусты и поспешил вернуться обратно. Но за свой рюкзак пришлось драться, а муляж чуть не разлетелся пополам, как раз, когда появился извечный враг муравьёв — морфусы. Но эти прыгучие существа утащили теперь его флейту. Та просто прицепилась на пушистую шерсть с липкими ворсинками. Так морфусы в своих природных ареалах собирали еду. Но его флейта — не еда! Арт расправился с муравьями и злой как Гребул помчался за морфусами, заметил, что те исчезли в дупле главной ивы вместе с сундуком. Эльф навострился следом, хорошо помня, что под землёй в таких деревьях у морфусов могут быть миллионы ходов, ведущих к лесу. Но не было времени, чтобы бояться этого. Гонясь за животными, Арт так увлёкся, что не заметил, когда снова появились муравьи. Они не были глупыми и повторили его приём. Его с криком отбросило в густые кустарники, где он запутался и хорошо порвал штаны, да в добавок весь поцарапался и был теперь в плакучих колючках. Их липкий сок — слёзы, не позволял двигаться так, как хотелось бы. Но Арт не собирался пропускать урок, ради которого так старался три дня, заставляя себя работать. Он вернулся назад и подхватил муравьиную горку. Подлетел к главному дереву. Вскоре показался и первый морфус. — Отдайте ящик, и я покажу, где есть ещё муравьи, — предложил он. Вскоре Арт перестал злиться, даже потушил несколько деревьев, которые жёг по пути и летел в Академию со всеми своими вещами. Он забрал их без препятствий, пока счастливые морфусы завтракали в своём лесу, перебравшись в него с острова. А сам Арт получил не только высшую оценку за свою работу, но учитель обратил внимание и на его внешний вид, а он сейчас был похож на поросёнка, за что получил значок. И теперь вечером он не только мог наслаждаться игрой на своей любимой флейте, но и ничего не делать, пока другие эльфы завидовали и выполняли множество заданий, потому что ничего не сделали к занятию. Арт с самого детства знал: когда ему лучше побездельничать, а когда и поработать не помешает. И это чувство его ещё ни разу не подводило.