Хогвартс - школа волшебства и обречённых судеб

Давным-давно, во времена основателей произошёл неожиданный поворот событий. Салазар Слизерин, один из основателей Хогвартса, завладел бузинной палочкой и стал могущественнее чем прежде. Он захотел заправлять школой один, и не только. Настигли тёмные времена. В магической дуэли трое друзья и основатели Хогвартса проиграли Слизерину. Уговор был таков, если одна сторона проиграет, то победившая сторона попросит то, что хочет. Сначала трое колебались, но в итоге согласилась. И Слизерин после своей победы отправил их далеко назад в прошлое, лишая их возможности снова вернуться сюда. Было бы не так плохо, если он остановился на школе. Но нет. Он захотел ещё большего, подчинил всех волшебников себе. С тех пор правила резко изменились. Салазар оказался не так уж и плох умом. Он узнал как спрятать всю магию внутри волшебника и не давать ей выйти. Но как высосать всю магию узнать не удалось. Поэтому он и думал, что в этом замешана сила природы. Так он «лишил» магии полукровок и маглорождённых. Союз между чистокровными кроме таких же как они запрещался. Теперь в Хогвартс, но и в других школах, принимались только чистокровные. Факультетов, как и прежде, было четыре, названные в честь основателей. Менять их имена Салазар по каким-то причинам не захотел. А система обучения изменилось. Никто не знал почему Слизерин хочет изменить всё это и чего добивается. В школе, кроме заклинаний и магическим вещам, учеников теперь учили соответствовать своему факультету. Слизерин также наложил заклинание на Шляпу. Тех, у кого родители не учились в Хогвартсе, Шляпа распределила по качествам ученика, но тех, у кого родители учились в этой школе, она отправляла в тот же факультет, что и их родителей. Многим это не нравилось, но тем, кто бунтовал, приходилось не сладко. Со временем все привыкли к такой жизни. Даже после смерти Салазара Слизерина почти ничего не изменилось, по крайней мере, на славу постарались его потомки. Но одно изменило многое… 1-сентября 1991-года. Первокурсники на ватных ногах заходят в зал, который был освещён тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшеклассники. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала, за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор Брайан (заместитель директора) подвёл первокурсников к этому столу и приказал им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Все первокурсники знают, куда они попадут, так что особо не волнуются. Но среди этих учеников есть и бунтующая душа. Эвелин Поттеру, — девушке с рыжими, прямыми волосами и светло-карими глазами, — дочери наследника древнейшего и благороднейшего рода, не хотелось быть расспределённой по её предкам. У неё были другие планы. Да, такая маленькая девочка стремилась к чему-то другому. У неё было своё собственное мнение и бунтующий характер. Вскоре началось распределение. И через некоторое время, в зале послышалось её имя: — Поттер, Эвелин! По залу пронеслись шёпоты. Да, семья Эвелин была знаменитой. Они были в рядах самых богатых семейств. Ёё отец — Джеймс Поттер глава мракоборческого отдела, старший брат — Гарри Поттер известен многим как самый молодой учёный за всё время, внёс вклад в науку, а также выдающийся волшебник. А её мама — Лили Поттер, в девичестве Эванс, родилась в не менее известном семействе. В общем, её семью знал почти каждый. Заместитель директора Энтони Брайан оглянулся в поиске названной девочки. Эвелин глубоко вздохнула и с уверенными шагами вышла из шеренги. Она подошла к стулу и присела. Профессор Брайан надел на её голову Шляпу. Она была велика, поэтому закрывала даже её глаза. В голове девочки послышался какой-то хриплый голос: — Явно должна попасть в Гриффиндор. Все твои предки были там… — Нет, — мысленно возразила Эвелин. — Я… не хочу туда. Я хочу выбрать факультет сама. — Ты не можешь… — Ты же раньше принадлежал Годрику Гриффиндору, вспомни для чего ты был создан. — На меня заклятие. — Но раз уж ты сейчас в замешательстве, то оно начало терять свою силу. — Зря надеешься… — Ну пожалуйста, у каждого должен быть свой собственный выбор. И у тебя… тоже. — Даже если бы я распределяла не по предкам, то всё равно отправила бы тебя в Гриффиндор. — Но ты же не сделаешь этого, верно? Взгляды всех были прикованы к Эвелин, у которой Шляпа была на голове. Впервые за всю историю после захвата Салазара Слизерина, Распределяющая Шляпа долго думала о том, куда ей отправить ученика. И наконец она выкрикнула имя факультета: — Когтевран! Но вместо того, чтобы громко аплодировать, все застыли в ступоре с открытыми ртами. И такое, пожалуй, случилось впервые за всю историю. Все уже знали, куда ей суждено пойти. И вот представьте удивление всех присутствующих, когда они услышали нечто другое. Справившись с шоком, которых настиг их, все начали шептаться и смотреть на неё. А Поттер с облегчением и с радостью, не веря своему счастью, подошла к столу Когтеврана под взглядами зорких глаз. После этого события студенты разделились на две стороны: наследники и мятежники. Наследники поддерживали такую систему. Им нравилось то, что каждый волшебник должен был соответствовать своему факультету. А мятежники, наоборот, не желали следовать этому принципу. Их не устраивала эта система. А главой их была Эвелин Поттер. Потому что она начала этот мятеж. Именно с неё началась эта история. Да и к тому же, она первая, кто выбрала свой факультет и этим открыто бунтовала. Нынешнее время. Утро. Начало самого обычного, повседневного дня. Эвелин, как всегда, решает проблему остальных. Может, потому что она староста школы. Первая староста школы из других трёх факультетов. Раньше это должность давалась только слизеринцам. Возможно, из-за того, что сам директор был из этого факультета и, соответственно, доверял только студентам своего факультета. И ещё, кроме десятки людей все были на стороне наследников. Для всех стало неожиданностью то, что главу мятежников выбрали на эту почетную должность. — Все проблемы были решены, — сказал идя вслед за Эвелин по коридору черноволосый парень из Слизерина. — Библиотеку, которая из-за двух студентов из Гриффиндора и Слизерина были в полном разрушении, привели в порядок. Виновники наказаны… Расписания уже всем раздали. И в общем, всё выполнено. — Хорошо, Теодор, — ответила та. — Эрни, у вас проблем нет? — она обратилась к пуффендуйцу. — Да, проблем нет, — ответил Макмиллан. — Но новость есть. — Какая же? — заинтересовалась Эвелин. — К нам скоро придёт ученик из Дурмстранга. — На обмен? Не думала, что это будет скоро. — Вовсе нет, он переведётся сюда. Разве не круто? — Держу пари, его отправят в Слизерин, — она посмотрела на чуть удивлённых парней и неловко улыбнулась. — То есть… ну… эмм… короче, скоро начнутся уроки, вы идите. А я кое-куда должна сходить. — Ну хорошо, — сказал Эрни и они с Теодором ушли. Эвелин вздохнула и пошла своей дорогой. На уроках всё было как обычно. И как всегда, наследники смотрели на неё с презрением и сторонились её. Мятежники же улыбались ей и вежливо здоровались. Гриффиндорцы со слизеринцами воевали. И всё было привычно. Скукота. От мысли, что так и пройдёт её последний год, Эвелин передёргивало. После уроков. Поттер возвращалась с последнего скучного урока Когтевранологии*. И внезапно услышала странные звуки. Она пошла в сторону, где они доносились и увидела троих гриффиндорцев с Дарлинг Малфой. Двое парней держали её за руки, а третий, у которого на лице был неглубокий вырез с кровью, со злобой кричал: — Ты что о себе возомнила, глупая девчонка? Я не принимаю твой вызов. — Трус! — выкрикнула Дарлинг. — Эй вы! — обратилась к ним Эвелин. — Что вы тут устроили? Парни отпустили руку Дарлинг и отстранились. — Это она начала, — сказал один из них. — И вы себя гриффиндорцами называете! — со злостью выплюнула Малфой. — Даже вызов принять не можете. — Да я тебя… — Достаточно, — остановила их Эвелин. — Я всё поняла. Парни, можете идти. И Томас, пожалуйста, обратись к мадам Помфри. Те, хоть и не сразу, но молча ушли. И остались только Эвелин с Дарлинг. Да, у Дарлинг Малфой буйный характер. Она каждый раз хотела отличиться и показать себя настоящей и стоящей слизеринкой. Как бы она не старалась, всё заканчивалось провалом. Но сдаваться она не старалась. Всё же, Дарлинг была истинной слизеринкой, она просто не видела это и стараясь с целью всем показаться таковой, всё портила больше и больше. — Малфой, — серьёзно сказала староста школы нахмурившись. — Когда ты прекратишь свои проказы? — Я, вообще-то, пытаюсь показать, какая я истинная слизеринка, — невозмутимо сказала та. — Но ты, пытаясь показать себя «истинной» слизеринкой, больше походишь на гриффиндорку. Дарлинг возмутилась, и хотела было что-то ей сказать, но не нашла слов и вздохнув, села на ступеньку лестницы. — Дарлинг, — Поттеру стало даже жалко её. Она села рядом с ней и положила свою руку на её плечо. — Я знаю, ты хочешь, чтобы тобой гордились и восхищались. И твою ненависть к гриффиндорцам тоже понимаю. Они мне тоже доставили много хлопот. Но это, конечно же, не означает, что я их ненавижу. В общем, не стоит из-за мнения других, мучать себя. — Я и не мучаю себя. Я просто хочу быть истинной слизеринкой. Как мой брат, — её глаза загорелись гордостью. — Твой брат? — спросила Эвелин. Она ничего не слышала об её брате, как странно. — Да. Он лучше всех всегда и во всём. Ты бы видела его! — Дарлинг улыбнулась, вспоминая его. — Он самый настоящий слизеринец. Я подражаю ему и хочу стать такой как он. В ближайшие дни он приедет сюда. — Ясно… Но ты можешь ею стать, — улыбнулась Поттер. — Хотя, важнее твой выбор. Твой собственный. — Ты всегда так говоришь, — закатила глаза Малфой. — Но если у тебя был свой выбор, то у нас с самого рождения его нет. — Ты не права, Дарлинг. — Ну ладно, всё, — Малфой встала на ноги и даже не попрощавшись с ней, ушла. — Всё же, она, даже если не подозревает этого, настоящая слизеринская студентка, — сказала Эвелин в пустоту и пошла в свою гостиную. Поднявшись по винтовой лестнице, она оказалась перед дверью, у которой нет ни ручки, ни замочной скважины: сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла. Когда она постучала дверным молотком, послышался вопрос: — На дне моря лежит сундук. В нем все есть, кроме одного. Чего в нем нет? Недолго подумав, Эвелин ответила: — Пустота. — Ответ верный, — и дверь открылась. Все, кто сидел в гостиной, были заняты своими делами и потому, не обратили на неё никакого внимания. Да и Эвелин это было не нужно. Она вошла в свою спальню и присела на край своей кровати. В комнате жили лишь она и её соседка — Тереза Грант. Когтевранцы креативные и умные, им никто не должен мешать, так говорили профессора и обустроили когтевранцам спальни для двоих учеников. — О, ты рано, — заметила Тереза, девушка с каштановыми волнистыми волосами до плеч и с карими глазами. — Да, дел было меньше чем обычно. — Это хорошо, — улыбнулась та. — Но твоё настроение хорошим не назовёшь… — Встретила Дарлинг, — вздохнула Эвелин. — Она опять это делала. — Ох уж эта неугомонная, — Грант покачала головой. — Но это же к лучшему. — И ты туда же, Тереза, — притворно обиженно произнесла Эвелин. Тереза была на стороне наследников. Она считала, что все должны следовать своей судьбе. Но несмотря на это они с Эвелин находили общий язык и были лучшими подругами. Она открыто против мятежников не выступала, но была против них. Хотя, в душе и считала, что все одинаковыми быть не должны, то есть, характеры могут быть разными, но важные качества должны оставаться. — Ты знаешь, что я на стороне наследников, — мягко, но серьёзно сказала Грант. — Да, знаю. — Ты же не обижаешься? — с надеждой в голосе спросила Тереза. — Конечно же, нет, глупенькая, — улыбнулась Поттер. — Ты же моя лучшая подруга во все века, и мы, хотя, и на противоположных сторонах, но это не мешало нам дружить семь лет. И ты думаешь за этот пустяк я обижусь? — Я рада, что ты моя подруга, — Тереза подошла к ней и крепко обняла. Ранним утром Эвелин направлялась в Большой зал для завтрака. Всё ещё хотелось спать, потому что всю ночь она дежурила в школе с Ноттом, старостой школы парней. Зевая и еле шагая, она с трудом дошла до зала. А там студенты, в особенности девочки, толпились на одном месте и шумели. — Что за…? — не поняла Эвелин, потому что раньше в такое раннее время такой толпы не было в Большом зале. И потом пошла к студентам. — А ну-ка всем по столам своего факультета! — крикнула она и с помощью других старост всех студентов разослала по столам. А в том месте, где все раньше толпились, остался лишь один студент, кого раньше не видела Эвелин. Парень приятного внешнего вида, с зализанными назад волосами цвета платины и с холодными серо-голубыми глазами, на которого взглянув лишь один раз можно было догадаться, что он — аристократ. — Ты кто… — начала было Поттер, но кто-то толкнув её, побежал к нему и обнял его. Это была Дарлинг. — Брат, ты пришёл, — радостно сказала она. — Конечно, я же говорил, что когда-нибудь всё равно приду, — сказал он, но его пара холодных глаз почему-то глядели на Эвелин. У Эвелин же появилось неприятное чувство. Этот год похоже обещал многих сюрпризов…