***
— Маэстро! — чуть неуверенно позвал жук. Обычно глава труппы сам подзывал помощника, если для того была нужда. Самому же беспокоить Гримма было рискованно, не дай Кошмар, застанешь в плохом расположении духа. Вспышка — и в алой дымке появился сам Маэстро. — Ты нашел пламя? — строго спросил он, возвышаясь над музыкантом. Гримм уже чувствовал, что данная задача не выполнена. Но он хотел послушать, что расскажет его преданный слуга. — Нет, увы, — склонил голову Брумм, надеясь, что Маэстро его не перебьет. — Мр-м-м... Но я нашел новый сосуд для пламени. Он развязал плащ и положил перед господином тело. — Принес не жука, но труп, чем же он поможет? — с озлобленной интонацией ответил Гримм. Неужто он решил пошутить над самим Королем Кошмара? — Мр-м-м, в него можно впитать жизнь. Пламя станет его душой, и он будет навеки покорен Сердцу. Маэстро молчал, раздумывая над речами помощника. Брумм занервничал, боясь, что эта идея придётся не по душе главе. — Добудь пламя, — выдал тот. Жук, остерегаясь его гнева, покинул помещение. Гримм поднял с пола оболочку и унес в свои покои. Ему предстояла нелегкая работа над созданием нового члена труппы.***
Наконец завершено творение Кошмара. Оболочка собрана по частям, новый черный плащ с темно-малиновой изнанкой и красным воротником на плечах, а маска приобрела характерную черту труппы — черные вертикальные проходящие через глаза полосы. Без нужного материала восстановить голову не предоставлялось возможным, но теперь края были подпилены и уже не давали почвы для новых трещин. Но это лишь тело. Форма для содержания. А вот и Брумм подоспел. В факеле его находился наконец найденный в просторах Халлоунеста огонь. Жук воткнул его у входа в покои Маэстро и удалился, чтобы вернуться к своему инструменту. Гримм прочно усадил Сосуд на столе и забрал уголь с пламенем с фонаря. Язычки танцевали в его руке, тихо потрескивая и метаясь искрами. Глава едко усмехнулся и вернулся к оболочке. Через дыру в маске он запустил пламя внутрь. Угольки с глухим стуком упали на дно. Произошла необычная реакция. Тело наполнилось теплом, огонь разгорелся и поднялся выше, отчего в глазницах появился алый свет. Из головы с плясками и ужимками поднялось пламя. Этот сосуд охотно поглотил новый источник жизни. — Готово, — для себя произнес Гримм, стряхнув с рук пепел. — Посмотри на меня, дитя Кошмара. Сосуд приподнял голову, разглядывая второго создателя. Несмотря на своеобразное перерождение, память он не потерял. Разбитый все еще помнил Бледного Короля, падение в Бездну, гибель в Котловане. Все помнил до того момента. — Встань, — приказал глава труппы. Сосуд подчинился и слез со стола. Будучи еще слабым, он слегка пошатнулся, но удержался. — Хорошо. Иди за мной. Горящий быстрым шагом нагнал высокого жука, ведущего к центру шатра. Резко тот остановился, и Сосуд тоже замер в ожидании. — Слушай внимательно, дважды повторять не буду, — заговорил Гримм, обернувшись. — Я — Маэстро труппы. Ты — член труппы. Ты должен быть верен мне и нашему ритуалу, дитя. Здесь предательство жестоко карается, ясно? — получив в ответ испуганный кивок, он усмехнулся и продолжил. — Твоей задачей будет поиск пламени для Сердца, во имя которого мы все живем. Твое тело, — Маэстро ткнул пальцем в плечо своего подчиненного. — Оно идеально для подходит этой цели. Наполненное огнем, что должен ты заполучить любой ценой. Сосуд представил, чем может заплатить, и вздрогнул. Гримм уловил это и вновь ехидно улыбнулся. — О, конечно, не ценою жизни, разумеется. Ведь так ты не сможешь доставить его ко мне. А потерять и пламя, и члена труппы никак нельзя. Мы не монстры, движимые лишь жаждой крови, а артисты с общей целью. Король Кошмара ненадолго замолчал, рассматривая новичка. Он был растерян и напуган, огонь из его трещины так и трясся, извиваясь, точно змея. Это забавляло главаря, отчего у него вырывалось не то ласковое, не то насмешливое хихиканье. — Вижу, ты еще не понял, для чего я вернул тебе жизнь, создание Черва. Сосуд отреагировал в ту же секунду. Он вскинул голову, взглядом моля Маэстро об ответах. — Все верно, дитя Кошмара. Я прекрасно знаю, кто ты, — Гримм загадочно наклонил голову, наблюдая за эмоциями собеседника. — Создание пустоты, предназначенное для поглощения и сдерживания той силы, что погубила эти земли. Тебе повезло, что мой помощник решил принести твое уже разбитое тело ко мне. Только благодаря твоему происхождению оболочка так легко приняла пламя Кошмара. Я воскресил тебя, чтобы ты служил ритуалу. Так что ступай и забери алый свет. Разбитый хотел было остановить господина жестом, но тот уже скрылся в дыму. И кроха остался без ответов на интересующие его вопросы. Где он должен искать пламя? Как он его соберет? И каким образом он может умереть? Ему придется драться?! Но чем, если у него нет оружия? Сосуд запрокинул голову из-за невозможности тяжело вздохнуть и пошел к выходу из шатра. Придется разбираться со всем по ходу. У ворот сцены стоял Брумм, вновь играя на гармони. Ученик Гримма повернулся к нему в надежде, что он хоть как-то прояснит ситуацию. Если, конечно, не все члены труппы похожи на их главу. — Мр-м-м. Маэстро оживил тебя? Теперь ты один из нас. Мр-м-м. Сосуд пытался что-то показать жуку, но тщетно. — Мр-м-м. Отыщи пламя. Ради Маэстро. Ради нас. Мр-м-м. И этот заладил про огонь. Ничего нового. Никакой информации. В нем и так горит такое же пламя, зачем искать? Хотя, без него Сосуд погибнет... Получается, они потратили этот драгоценный для ритуала ресурс лишь для того, чтобы он снова жил? Скорее всего, в этом есть какой-то смысл, пусть пока и непонятный. Малыш бросил последний, полный разочарования взгляд на музыканта и покинул шатёр. На выходе к Разбитому повернули головы большие жуки. Кроха посмотрел на них и уже хотел к ним обратиться, как осознал, что они не ответят. Эти жуки играли роль скакунов, тех, кто носил на себе всю труппу. Всего лишь перевозчики, теперь отдыхающие и выжидающие следующего отъезда. Сосуд не понимал, откуда у него это знание. Он просто знал это. И теперь надеялся, что умение "получать знания из ниоткуда" поможет ему при получении пламени. Слуга ритуала огляделся. Он полагал, что гнездо труппы огромно, а на деле оно состояло всего из двух шатров на окраине городка. Это скорее удивило его, чем расстроило. Интересно, а что в другом шатре? Может, это вторые покои Гримма? Или же там живет его преемник или помощник? Огненный Сосуд поторопился за ответом. Палатка освещалась лишь одной-единственной лампой с небольшим алым язычком. В тени двурогий малыш разглядел силуэт, в полтора раза превышающий его рост. — А-а-а-а-а-ах! — раздался томный вздох. Фонарик покачнулся и показал лицо таинственной фигуры. Круглое лицо с полумаской, сияющее улыбкой, пушистая грудка, тонкие клешни и талия. И обширный... Хвост? Или как называется эта часть тела? Сосуд испуганно отступил, а незнакомка чуть склонилась перед ним, чуть дрогнув пышными ресницами. — Я чую тебя, кроха. Ты пахнешь Маэстро... Неужели новенький в труппе? Ах, как от тебя веет Кошмаром! — дама свела клешни, хихикая. — Знай же, перед тобой верная поклонительница Фонаря, и зовут меня Святая. Как же звать тебя, дитя? Тот промолчал. Не только потому, что не мог говорить. Он просто не знал, как же его зовут. Так странно. Его могли назвать Чистым. Но вскоре стал бракованным. Потом потерялся и разбился. И теперь воскрес. И как его тогда называть? — А-а-а-ах, какой молчаливый! — снова заворковала собеседница. — Ну иди же, у тебя наверняка много дел! Сосуд в замешательстве вышел из шатра. Опять неудача. И ладно, он уже не мог находиться в одном помещении... С ней. Огненный легким бегом отправился внутрь городка. Там не особо кипела жизнь, на улице ждал лишь одинокий старый жук, вздыхая у скамейки. Двурогий подошел к нему и слабо потянул за плащ, привлекая внимание. — Ох, еще один путешественник? — пробормотал старец и обернулся. — Ой. Так ты один из приезжих? На удивление тихий для того балагана. Раньше я тебя там не видел, в отличие от того громилы. Он нес какой-то мешок, не проронил не слова. Необщительный, отталкивающий жук, что уж говорить... Давай сядем, друг, мои ноги не так уж и крепки. Сосуд через секунду уже заскочил на скамейку и ждал нового знакомого. Последний же не спеша подошел и сел рядом. — А ты шустрый малый, как я погляжу. Скамейка хоть и железная, но весьма удобная. Лучше места для отдыха не найти. Да и мне не помешал бы собеседник. Впрочем, ты не из болтливых. Ничего... Можно и помолчать. Нет ничего приятнее, чем отдых в тишине. Кроха посмотрел на жука с пониманием. За столь короткий промежуток времени он уже полюбил это взаимное молчание. Смена обстановки пришлась Разбитому по душе. — Ты такой горячий, малыш, — чуть отодвинулся рогатый жук. — В тебе, похоже, горит что-то... Наверное, так надо, пусть это и странно. Я Старейшина, совсем забыл сказать. — он на полминутки замолчал. — Тебе, наверное, нужно идти? Я не держу тебя здесь. Я еще тут посижу. Понаблюдаю за Грязьмутом. Так... Этот город называется Грязьмут? Хорошее название, запоминается. Дитя Кошмара встал, поклонился Старейшине в знак благодарности за этот разговор и ушел. Ушел, чтобы отыскать пламя. Он же должен это сделать, верно? И хотя в его руках нет оружия и он понятия не имеет, что должен делать... Он не отступится. Ради ритуала. Ради Сердца Кошмара, что вдохнуло в него жизнь. Ради Маэстро, что подарил ему еще один шанс.