Мрачный Сосуд

Острые ножки впились в плитку после падения. Сосуд отряхнул полы плаща от пыли и огляделся. Все-таки колодец вел в лабиринт пещер и туннелей, а не являлся просто дырой, где должна находиться вода. Вокруг ни души, только эхом доносились в тишине звуки частых шажков и мерного жужжания. Но все звучало издалека — не приближалось, не отдалялось. Огненный не слышал потрескивания пламени в своей голове — оно было как дыхание, как ритм сердца. Нет... Разбитый уловил стук в груди второго создателя. У него самого этот стук отсутствовал, как и у остальных встречных членов труппы. Возможно, это особое свойство Маэстро. Сосуд не стал об этом задумываться и отправился по одному из путей. В тоннеле было пусто. Двурогий замер, когда его нога во что-то наступила. Он наклонил голову и вздрогнул. Труп жука. Стряхнув подгнившее тело с лапки, Сосуд замер, обдумывая произошедшее. Теперь его все удивляло. Неужели здесь все мертво? Но почему? Что послужило этому причиной? Память подводила кроху, не давала нужных ответов. А может, он просто не хотел об этом вспоминать. Остановившись на подобном варианте, Огненный с поразительной легкостью запрыгнул на уступ и направился вглубь пещеры. Сосуду все было интересно. Прежде он здесь не был. Вдоль протоптанной дорожки были установлены каменные статуи ростом с Разбитого и проржавевшие железные ограды, готовые сломаться от одного хорошего удара. Но внимание крохи привлекло огромное строение, похожее на панцирь огромного жука с глазами-окнами и пастью-входом. Внутри оказалось просторно и... Пусто. Казалось, в центре что-то стояло, но оно разрушилось с такой силой, что разрыло землю, и остался неглубокий кратер. Что это могло быть? Как давно это произошло? И связано ли это с тем телом? Никто не ответит. Сосуд покинул это место и продолжил поиски пламени. Ему встречались небольшие ползающие существа, которые можно было легко обойти, да мертвые оболочки, тут и там валяющиеся на земле. С каждым шагом, с каждой комнатой, Разбитый становился увереннее. Он уже не озирался и не вздрагивал от каждого шороха, а рвался вперед, перескакивал ямы с шипами и лез по стенам. Чувствовал, что идет правильно, а огонек на его голове плясал все энергичнее, будто в нетерпении. Через какое-то время в пути, дитя Кошмара уловило тепло. Едва ощутимое, далекое, но приближающееся. Он ускорился. Сосуд оказался в комнате, также похожей на предыдущие. Он слышал необычный звук, нечто среднее между жужжанием крылышек и упругим покачиванием шарика с водой. Но, что самое важное, в нижней части пещеры находился факел. А в нем, с потрескиванием и танцами, ожидало своего часа алое пламя. От захлестнувшей радости малыш потерял самообладание и, забыв об осторожности, прыгнул вниз. Стоило горящему приземлиться и потянуться к фонарю, как тот ускользнул из-под пальцев, а во вспышке света и облаке бурого дыма появилось существо, похожее на тряпичную куклу. На его маске были черные вертикальные полосы, такие же, как у Маэстро, Брумма и самого Разбитого. Мрачный ученик — такое название возникло в голове Сосуда. Он засмеялся и испарился, тут же появившись за растерянным новичком. С хихиканьем дух ринулся прямо в спину Огненного, но промахнулся: в последний момент тот подскочил и увернулся. Шаловливое существо хоть и было раза в два меньше, но было понятно — он может причинить вред, и определенно не желает отдавать язычок Кошмара. И становилось только хуже. Звук, услышанный вначале, усилился, и словно из ниоткуда появились новые для Огненного враги: летающий жук с большим брюшком, внутри которого булькала странная жидкость. Пара таких тварей вылетела из укрытия к нарушителям покоя. Аспиды — снова щелкнуло у Сосуда. Но Мрачный ученик не отвлекался, направляя на Разбитого огненные шары. Тот успешно избежал снарядов и переключился на другую проблему. Аспиды почти одновременно плюнули в него, двурогий увернулся от одного, но второй плевок попал ему на ногу. Обожгло. Бедняга носился от одной стены к другой, и вверх, и вниз, стараясь не попасть под огонь противников. Будучи безоружным, он не мог отбиться и уж тем более нанести врагам хоть какой-то урон. А силы иссякали. Неужели так он и умрет второй раз? И что будет этому виной — неудачное место для битвы или непредусмотрительность Маэстро? Задумавшись, Сосуд упал с платформы, что спасло его от очередного плевка. Едкая жидкость попала в Мрачного ученика, отчего дух остановился и недовольно заворчал, пытаясь достать ручонками до ожога и избавиться от боли. Вот оно — аспиды могут послужить оружием. Разбитый теперь не просто бегал по кругу, а пытался направить мельтешащих плюющихся существ на ученика Гримма. Сначала было трудно, кислота нередко летела прямо на Огненного. Но скоро он наловчился, даже полностью переключил внимание одного из них на духа. Тельце Сосуда покрылось ожогами и мелкими царапинами от камней, но он не сдавался и продолжал двигаться. Последний удар — и со сдавленным стоном Мрачный ученик растворился в воздухе, оставив после себя ослепительную вспышку алого пламени. Фонарь со звенящим грохотом упал на землю, а заветный огонь полетел в сторону победителя. Последний было отпрянул, но красный шар теплого света прижался к его телу и впитался в него. Разбитый почувствовал прилив сил, пламя в его голове поднялось горячим столбом от поглощенной силы, а тело налилось энергией и мощью, словно способное пробить стены пещеры. Даже раны на черном хитине слабо засветились и стали менее ощутимы. Аспиды, разобравшись с одним врагом, полетели к другому. Сосуд поднял с пола пустой фонарь и продолжил бой. Прыжок на стену, толчок, плевок. Не попали. Еще один прыжок, удар рукоятью. Тонкое брюшко особи было повреждено острым концом, лопнуло и упало вниз с тихим шлепком. Так же Огненный поступил и со вторым. Несмотря на избыток пламени в своем теле, уставшее дитя упало на колени, держась за железный факел. Сражение с тремя врагами сразу без оружия сильно его измотало. Дав себе время отдохнуть, Сосуд начал рассматривать добытый трофей. Не просто палка с ложем. Фонарь был похож на руку, в ладони которой содержались горящие угли. Алый свет бликами мерцал на витой поверхности. И он мог сгодиться, как замена гвоздю. Разбитый встал и заскочил на уступ. Теперь огонь нужно было доставить Маэстро.

***

Пронесшись сквозь Грязьмут, точно молния, и неплохо напугав попавшегося на пути Старейшину, кроха ворвался в главный шатёр. Затормозить он смог только у ног музыканта, все так же игравшего на своей гармони. — Мр-м-м... — он прервался и взглянул на посетителя. — Ты принес огонь? Хорошо. Я открою дверь... Брумм положил на пол инструмент, тот издал звук, похожий одновременно и на стон, и на вздох, словно ему надоело пребывать в качестве гармошки. Жук схватился за прутья и потянул в сторону. Решетка послушалась и предоставила вход в покои главы ритуала. — Иди, — произнес охранник. — Поговори с Маэстро, мр-м-м. Разбитый поклонился ему и вошел в большой зал, пребывая в великом нетерпении. Вспышка — и в малиновом дыму появился сам Маэстро Гримм, стоя спиной. — Дитя Кошмара, ты получил пламя? Я чувствую возросший в тебе жар, — он обернулся к своему творению, и глаза его превратились в две узкие щели в удовлетворенном прищуре. — Превосходно. Сосуд испугался, когда Гримм приблизился и потянулся руками к его телу. Он сильнее сжал фонарь в руке. — Но, вижу, нелегко ты заполучил драгоценный огонь, — в голосе главы труппы появилась укоризна. — И в тебе слишком много пламени Кошмара. Это плохо скажется на твоем теле. Придерживая треснувшую маску пальцами, Маэстро запустил вторую руку в горящую дыру. Кроха вздрогнул, словно его дернули за внутреннюю ниточку. Через секунду Гримм отпустил слугу ритуала, а в его ладони извивались ярко-красные язычки. Сосуд забеспокоился, что так создатель может обжечься, но тот лишь усмехнулся, словно он держал не огонь, а песок. — В любом случае, прекрасный труд, милое дитя, — Маэстро труппы взмахнул рукой, и горячий свет впитался в его кисть, не причинив никакого вреда. Разбитый услышал биение сердца, казалось, усилившееся от полученной пищи. — Но впредь не поглощай пламя, а храни его в фонаре. Жизнь в тебе поддерживается благодаря огню, но тебе не нужно больше. Твое тело для этого не предназначено, помни. В словах Гримма мелькнула некая горечь. — Найди больше алой сущности, дитя Кошмара. Во имя Сердца Кошмара, во имя нашей общей цели. Глава ступил назад и исчез в клубах дыма, а Сосуд продолжил стоять, будто Маэстро мог вернуться. Между ними появилась какая-то недосказанность. Создатель о чем-то молчал, причем умело скрывал это. Но одной секунды хватило, чтобы посеять в Разбитом сомнения. Но насчет чего — он пока не знал. Возможно, на его мысли влияло пламя, будто оно что-то знало или догадывалось. Снова сжав чуть не выпавший из рук фонарь, кроха выбежал из шатра, даже не остановившись послушать Брумма или взглянуть на ожидающих у входа скакунов. Они не могли дать ответов на его нескончаемые немые вопросы. Оставалось только продолжить сбор кошмарного пламени, уже с оружием и новым опытом. Теперь задача была ясна, и должно было стать легче.