Vive la revolution

Теххи грациозно влетает в небольшую квартирку под самой крышей. Против обыкновения, до рассвета еще не один час, а Меламори еще нет. Это всегда расстраивает Шекк и заставляет ее беспокоиться. Мало ли что может случиться на темных улицах нищей столицы Франции, даже учитывая, что это еще не самый бедный район Парижа. По улицам рыщут бандиты и солдаты, и еще не известно, кто страшнее, – Теххи знает верхи обеих сторон, она согревала постель и главарям шаек, и капитанам Бастилии. Зато у нее всегда были самые свежие сведения о настроениях во всех слоях общества. В газетах могут печатать что угодно, но в Долине Любви умеют узнавать правду. Чего только не разболтают мужчины в минуты удовольствия, даже вино не развязывает так языки. А уж в скольких домах аристократов она побывала под покровом ночи. Знать настолько беспечна и ленива, что не может разлепить сморенные скукой пресыщенной жизни глаза и посмотреть, что творится прямо под их носами. Но вот большинство их детей понимали, что родители, а главное, сам король, своими толстыми брюхами, пляшущими на балах, загоняют последние гвозди в крышку гроба страны. Ее Меламори была одна из таких. Дочь коменданта Бастилии, одна из революционеров. Неисповедимы пути твои, Господи. Тонка ирония Судьбы. На лестнице наконец раздается тяжелый чеканный “мужской” шаг, но как бы ее любимая ни старалась, Теххи все равно знает, что это она. Уж слишком много мужских шагов она слышала только за этот вечер. - Ты сегодня рано, - приветствует ее Меламори, с порога припадая к рукам сидящей на кресле в проходной Теххи. Она не снимает ни мужского жилета, ни тяжелых сапог, ни широкой шляпы. И в неверном свете свечей и правда похожа на юношу из какого-нибудь квартала среднего достатка. Но не на благородную мадемуазель из Версаля. Теххи одновременно это и радует, и пугает. - А ты сегодня поздно, l’oiseau, - дразнится Шекк, скидывая глупую шляпу и запуская руки в короткие волосы. - Иногда мне очень жаль твоих роскошных волос. - Чтобы избавить тебя и Францию от бремени таких, как мой папаша, я готова ими пожертвовать, - твердо произносит бывшая дочь коменданта Блимма. И тут же лукаво улыбается. - Хотя я не прочь снова увидеть тебя лишь в одной кружевной рубашке, la souris. Может, со стороны это должно выглядеть заигрывающе, но девушки весело хохочут, вспоминая первую встречу. Как Теххи пыталась стащить у коменданта ключи от Бастилии и некоторые документы, но не преуспела и ей пришлось прятаться от стражи в шкафу Меламори. Как она отчитывала отца и солдат! Наверно, весь Париж, да что там, вся Франция слышала возмущение мадемуазель Блимм, что ее разбудили из-за скрипа мышей. А уж потом, прооравшись и выпроводив несчастных вон из ее комнат, так и не дав их осмотреть, Меламори наконец поинтересовалась, кого она прикрывает. Теххи под впечатлением от скандала выдавила что-то похожее на писк и попыталась удрать. Меламори выдала ей платье, провела тайными ходами прочь из Версаля. Встретились они через три дня, в Palais Royal. Точнее Мелифаро познакомил Теххи с “выдающимся молодым человеком”, Мором Эгле. Но Шекк легко узнала серые глаза своей спасительницы. Утром им предстоит продолжить спасение уже Франции, но пока ночь длится ночь, они принадлежат лишь друг другу. Милосердная ночь, их верная покровительница, позволяет им забыть о том, что утром они могут расстаться навсегда.