Жена

      В кабинете Хокаге всегда было тихо. Это за дверью можно было услышать препинания, разговоры или же спешащие шаги, но когда рядовой шиноби заходил в кабинет Главы, то невольно замолкал, благовея перед Третьим Хокаге. Для Наруто же это был старый дедушка, которого можно было по-своему назвать одзи-сан, потому что он и вправду был родным для каждого в этой деревни. От него также веяло мудростью, что концентрировалось в его рассказах, тихих словах и усталой улыбке на морщинистом лице. Он всегда смотрел на нее по-доброму, видел в ней Наруто, а не демона Лиса, что не могло не радовать. Так что старика Хокаге она уважала. Однако сейчас, идя в кабинет, она не понимала причины. Вроде на этой неделе она ничего не успела натворить, чтобы ее вызывали к старику — Саске забирал все ее силы, а что оставалось выжимал Гай-сенсей.       — Входите, — раздался тихий голос, и Наруто вошла в кабинет.       — Старик? — вопрошала Узумаки. — Что-то случилось?       — Да, Наруто, — тяжело ответил он. — Послушай меня, внимательно, — девушка кивнула, показывая, что готова слушать. — Как ты знаешь, твои родители — Минато и Кушина. До своей смерти они заключили договор с одним из кланов. В нем четко прописано, что ты должна выйти замуж за наследника этого клана.       — Нани? — удивилась Наруто, уставившись на старика-Хокаге. — Мне ведь только-только будет восемь!       — Но по документам твой психологический возраст тринадцать, а это возраст хорошего генина, а значит совершеннолетнего шиноби.       — Почему вдруг вспомнили об этом контракте? — спросила Узумаки, пытаясь дозваться до Лиса в подсознании.       — На этом настоял глава клана, — честно ответил он, а после добавил: — Это — Учиха, — у Наруто перехватило дыхание, а внутренности стянуло в тугой узел, прокручивая против часовой стрелки.       Старик помолчав, давая ей время прийти в себя, но Лис упорно молчал, грозно урча.       — Наруто, — тихий голос Хирузена дрогнул, стоило напуганной девушке посмотреть на дедулю, — я могу помочь, только скажи. Мы сможем оттянуть время, что-то придумать, но рано или поздно это наступит.       Соглашайся на брак.       Наруто вскинула голову, ошарашенная словами Лиса — он ведь отдавал себя в руки проклятого клана, в лице юной невесты, но все сомнения смела волна тепла, что внезапно прошлась по всему телу. Узумаки успокоилась, чувствуя, что Лис ее защитит. Впрочем, как и Итачи и малыш Саске. А еще Какаши-нии и Генма. Она не одна, так что не стоит оттягивать то, что необратимо.       — Я согласна, — голос стал уверенным, а лицо сменилось на спокойное.       — Не волнуйся, — прожурчал старик, — они не сделают тебе ничего плохого, — девушка только кивнула, принимая свою участь. — Завтра к тебе придет жена главы, будь готова, — предупредил ее Хокаге, легко махнув ладонью.       Наруто поклонилась и вышла из кабинета. И только там позволила себе тяжело выдохнуть. ***       Наруто смотрела на женщин клана Учиха, которые окружали ее уже третий день, и напряженно думала. Сперва к ней пришла Микото — столь спокойная и размеренная, что бушующее сердце юной невесты послушно успокоилось. Её взгляд прошелся по скромной, но чистой квартире, на миг зацепился на стопке книг и парочке свитков, что оккупировали подоконник — Наруто все же выполняла задания с Академии. Женщина благодарно приняла предложенный чай и нехитрое угощение в виде пирога. Микото легко улыбнулась, узнав свой фирменный рецепт, хитро блеснув темными глазами. Затем рассказала о свадьбе, которая уже через три дня, и попросила на это время переехать в один из домов на территории клана, где ее подготовят к свадьбе. Она согласилась, понимая, что не сможет увидеть никого из близких за эти дни.       Три дня ее окружают женщины клана Учиха.       И это те, кого нужно называть хокаге — они не иначе как тени огня. Все столь покорные, тихие и спокойные, в их глазах смирное принятие. Пока их мужья лицом перед всем миром, пылают и горят, сжигая все на пути, они — безмолвные тени, что верно ждут возвращения. В руках мужчин — оружие, но у женщин иначе — их руки на макушках детей, их ладони закрывают уставшие глаза обессиленных мужчин. Если кто-то думал, что Учиха не способны любить, то он ошибался, ведь просто не видел их в домашнем кругу. И эти тени смотрели на неё так понимающе, что Наруто хотела укрыться от них, чтобы никто так просто не читал ее душу. И Микото среди них — будущая свекровь, не отходила ни на шаг, размеренным голосом рассказывая об обряде, о семье, о детях. Наруто неловко отводила взгляд, когда речь заходила об Итачи — знала его, но совсем не могла представить рядом, как мужа и спутника жизни.       — Муж с женой должны быть подобны руке и глазам: когда руке больно — глаза плачут, а когда глаза плачут — руки вытирают слёзы, — сказала свекровь, расчесывая светлые волосы.       Наруто нервно улыбнулась, невольно задумавшись, кто же в их паре рука, а кто же глаза. Церемония проходила в клановом храме на закате дня, но женщины с самого утра вовсю трудились над ней, подготавливая к празднику. Микото не стала водружать на, итак, тяжелую голову головной убор ватабоси, а только закрепила густые волосы белоснежными канзаши. Наруто промолчала, что своеобразный убор в виде двух рожек ей также не одели — видимо, не могли предъявить ей ревности.       — Свадебное кимоно — широмуку — многослойный наряд, — рассказывала Микото, аккуратно одевая на девушку длинную белую рубашку. — Сперва — нагадзюбан, чтобы кимоно не касалось кожи, а талию перевяжем косихимо, — потом двое других женщин распахнули большое кимоно также белого цвета. — Это — широмуку, — говорила свекровь, запахивая кимоно на правую сторону, — оно символизирует чистоту и непорочность. Другая причина чистого белого цвета широмуку в том, что невеста покидает свою семью и в замужестве примет цвета семьи жениха, в которую она вступает.       Наруто надеялась, что семья жениха не окрасит ее в красный.       — Теперь мы перевяжем тебя широким оби, — две женщины ловко обвязывали ее талию неудобным поясом с оби-ита внутри — досочкой, что помогал оби держать форму. — А в пояс закрепим веер — он будет приносить вам счастье, — у сердца разместился небольшой деревянный веер, а рядом — короткий меч в ножнах.       Женщины закончили с подготовкой и сели у выхода, давая Наруто возможность взглянуть в зеркало. Она с неверием смотрела на свое отражение — привычная пшеничная коса хитро сплелась в необыкновенный цветок, а с канзаши свисали тоненькие ниточки с жемчужинами, привычное тренировочное кимоно сменилось на величественное белое, расшитое едва видимыми нитями золота. А у подола кимоно единым клином летели журавли, принося на своих крыльях верность и счастье. Оно нещадно давило на плечи, а тугое оби держало спину ровно. Казалось, что кто-то просто взял ее в захват, а она просто не может вырваться.       Покажи им, на что способна.       Наруто последний раз взглянула на себя, прощаясь с прошлым. В зеркале остался ее страх, волнительный изгиб светлых бровей, но, повернувшись к женщинам, она расправила плечи, вскинула подбородок, пряча все эмоции глубоко внутри, где Лис мог их надежно защитить. Микото понимающе улыбнулась, провожая ее к храму, где уже собрался весь клан.       — Когда-то я стояла на твоем месте и думала, что это кимоно неведомой силой тянет меня к земле, — тихо сказала Микото, останавливаясь у входа в храм. — Я совсем не знала, что меня ждет, смогу ли я полюбить своего мужчину так сильно, как хотела бы, — она едва улыбнулась, заглядывая голубые глаза.       — Почему мы должны это делать? — спросила Наруто, заставив сердце Микото сжаться — перед ней ещё одна жертва обстоятельств.       — Такова наша судьба, — она легко сжала смуглую ладошку, пытаясь подбодрить невесту, но сама уже не верила в счастье.       — Я смогу, — ответила девушка, касаясь холодных пальцев свекрови. — Я стану его рукой — буду вытирать слезы, но я не стану его глазами — не буду плакать, когда рука болит. Я буду бороться за наше счастье, — она легко улыбнулась, чувствуя нужное спокойствие. — Иначе, это все не имеет смысла.       Она глубоко вдохнула, толкая двери храма, в котором все голоса стихли, а взгляды обратились к белоснежной невесте. Наруто шла спокойно и уверенно, чувствуя, как сзади развиваются метафорические девять хвостов — Лис внутри глухо рычал, подтрунивая своего носителя еще шире расправить плечи. Есть разница как выходить на арену — пугливым зайцем, ожидающем скорой смерти, или же величественным тигром, что готов перегрызть не одну глотку даже на смертном одре. А у алтаря ее ждал Итачи — спокойный и гордый, но как только она взглянула в его глаза — сожаление. Переживал, боялся, что посчитает их знакомство не случайным, отвернется, выхаживая остатки гордости, что так сильно задел его клан. Наруто только улыбнулась, послушно усаживаясь рядом, легко склоняя голову перед священником. В снежно-белом наряде он едва мог узнать ее — непривычное видение. Итачи понимал, что значит белый цвет — вскоре она должна окраситься в цвет мужа, раствориться в его красках и стать невидимой тенью. Он сомневался, что сможет это сделать, скорее сам восполниться солнцем, а мир вокруг станет немного ярче. По-другому и быть не может — это ведь Наруто.       Но журавли на ее кимоно не идут им. Вместо них — стая воронов.       Вдруг, её хрупкая ладошка уверенно легла на бледную ладонь, а скосив взгляд, он заметил легкую улыбку на ее лице. У Итачи отлегло от сердца. Стоило увидеть привычную улыбку и мир вокруг стерся, погружаясь в иллюзию — слышится ее задорный смех, а щеки касается кончик светлой косы.