Жена

      Наруто тихо поднялась с кровати, натягивая домашнюю юкату. Итачи на кровати невольно задвигался, сжимая соседнюю подушку, вынудив Наруто сдержать смешок. Она собрала волосы в низкий хвост, быстро умылась и принялась двигать посуду на кухне.       Со свадьбы прошла всего неделя.       Неделя в статусе жены наследника клана Учиха. Но больше ей нравилось простое и понятное — жена Итачи. Она боялась, что в замужней жизни окажется словно на экзамене. Каждое касание и взгляд обязательно запишут, блюдо распробуют, работа по дому станет вызовом, а малейшее неповиновение обернется выговором. Но за дверью дома их ждал собственный мир. Наруто осталась сама себе хозяйкой, воодушевилась и перенесла некоторые вещи из старой квартиры. Пустой и серый дом заиграл красками, на стенах появились рисунки, чем иногда баловалась девушка, редкие фотографии — в кругу друзей, детские и, конечно, новая свадебная. Дом наполнился ароматами — душистых цветов в глиняных горшках, жгучего перца и печеных сладких яблок в небольшой кухонке, что так любила Наруто, но главное — едва различимым запахом самой девушки. В первую ночь Итачи не мог сомкнуть глаз, боясь спугнуть хрупкое нечто на другой половине кровати, но не мог перестать дышать — за ней тянулся аромат полевых цветов и трав, что время от времени собирала жена, а тонкие пряди золота щекотали нос, навевая воспоминания о сосновой роще на границе страны. Их дом — пестрил счастьем, выделялся на фоне смирных и серых домов соклановцев. Цветастые занавески дерзко подмигивали прохожим, а традиционный манеки-неко смешно дергал лапкой на подоконнике — подарок от Какаши. Наруто тогда хихикнула, посоветовав не говорить Паккуну о таком предательстве.       В таком доме всегда были рады гостям: Шисуи, что тихо радовался за близкого друга; Саске, который быстро приноровился называть девушку "онэ-чан"; шумная компаний джоунинов и АНБУ — они приходили редко, но всегда оставались на ужин. И супруги были счастливы, но блаженная неделя закончилась, а это значит, что Итачи пора заступать на службу. Наруто как раз накладывала на тарелку порцию омурайсу, когда на кухне появился слегка растрепанный парень, смешно зевая. Девушка улыбнулась, протягивая тарелку, которую тот благодарно принял.        — Тебе не стоило просыпаться так рано, чтобы приготовить завтрак, — пожурил он улыбчивую жену.        — Мне не тяжело, — пожала плечами она — все же Итачи в домашней обстановке вызывал только радость. — Тем более, я обещала Саске потренироваться перед Академией.        — Он так рано проснется? — засомневался Итачи, но Наруто угрожающе помахала лопаткой у самого носа.        — Нечего сомневаться в младшем брате, — шутливо пригрозила она, а затем хитро заулыбалась. — Тем более я послала клона за ним, — на что муж понятливо закивал головой.        — Спасибо за еду, — поблагодарил он, откладывая тарелку.       Итачи поднялся, подходя к девушке ближе. Она слегка покраснела, отводя взгляд, а муж только целомудренно поцеловал смуглый лоб, ладонью откидывая светлую челку.        — До вечера, — выдохнул он, отстраняясь от смущенной жены, что поспешила отвернуться к раковине, чтобы скрыть красное лицо. Парень в последний раз улыбнулся, и пошел переодеваться.       Из дома вышел капитан АНБУ под именем Ласка, а настоящий Итачи остался дома.

***

       — Хорошо постарайся в Академии, — напутствовала ребенка Наруто, протягивая коробочку бенто.        — Хай, онэ-чан, — Саске махнул рукой, хватая ланч, а в двери едва не сбил Шисуи, что недовольно посмотрел вслед спешащему мальчику.        — Доброе утро, Наруто, — кивнул он, оставаясь у входа.        — Доброе, — ответила она. — Ты чего в двери застрял? Проходи!        — Вообще-то хотел позвать тебя на спарринг, но вижу, что малыш Саске уже вовсю пользуется тобой, — рассмеялся парень, вынуждая блондинку также улыбнуться.        — Что поделать, — сокрушенно покивала Наруто, — не могу отказать. Впрочем, и тебе тоже, Шисуи-кун, — девушка натянула сандалии, а затем закрыла дом на ключ. — Только без поблажек, а то Итачи вдруг разучился нападать серьезно, — шутливо возмутилась Узумаки, пока они неспешным шагом направлялись на полигоны клана.        — Тебе стоит свыкнуться с этим, — понимающе пожал плечами Шисуи. — Все же, ты его жена.        — Знаешь, — неуверенно начала девушка, — я ещё не до конца это осознала, — она перевела взгляд на скалу Хокаге, задержав взгляд на отце. — Не думаю, что то-сан подписывал этот брачный договор, думая, что я выйду замуж в неполных восемь лет.        — Психика шиноби очень гибкая штука, — разъяснял парень, — так как, мы выполняем сложные миссии приходиться рано взрослеть, и возраст становиться только цифрой. Думаю, что ты тоже не воспринимаешь себя восьмилетней, не так ли? — немного печально улыбался Шисуи, но Наруто могла его понять. Им с Итачи лучше всего знать, как в череде тренировок и заданий забываешь, что еще вчера был ребенком.       Полигон пустовал, что было им на руку, Шисуи слегка размялся, настраивая себя на поединок. Что всегда было удивительно для Наруто, так это наблюдать как меняются ее друзья во время таких вот спаррингов. Какаши-нии всегда нарочито спокоен, с некой отцовской поблажкой в каждом движении и слове. Итачи наоборот — во время боя раскрывался, его взгляд становился более выразительным, а движения резче. Его кузен, обычно веселый и улыбчивый, во время боя напускал на себя страшное ки, что заставляло противника теряться. Но на Наруто это пресловутое ки не действовало, Лис еще в первый бой с Шисуи предложил показать, что такое настоящее ки, довольно покачивая хвостами. Наруто в такие моменты думала, что ее хвостатый друг еще тот хвастун, но не говорила ничего — все же имеет право покрасоваться хотя бы перед ней.        — Только деремся честно, — предупредил Шисуи, — без твоих барьеров.        — А ты без Мангекье, — апеллировала Наруто, беззлобно показывая язык, на что Шисуи согласно кивнул.       Узумаки глубоко вздохнула, выхватывая кунай из подсумка, и побежала на парня. Пробный удар он легко отразил коротким танто, а затем попытался сделать подсечку, на что девушка легко подпрыгнула назад, складывая печати. Из дымки в атаку пошли две теневые копии, окружая брюнета с двух сторон, а оригинал сложила еще одну связку печатей, выпуская воздушные пули. Шисуи прикрылся одним из клонов блондинки, а другой отбросил выпадом. Затем на девушку обрушился большой огненный шар, но на поле оказался клон. Техника развеялась, оставляя Шисуи одного на полигоне. Он крепче сжал танто, внимательно оглядываясь по сторонам. Вдруг с левой стороны на него обрушился поток сюрикенов, подпитанных чакрой ветра, но Шисуи скрылся в шуншине, прячась в листве ближайшего дерева. Наруто умело скрывала собственную чакру, поэтому обнаружить ее всегда было сложно, так что оставалось только выманить ее на ближний бой. Он бросил несколько кунаев в район, откуда летели сюрикены, подпрыгнул, а вслед запустил цветы феникса. Девушка взмыла ввысь, уворачиваясь от техники, доставая из печати на запястье фуума-сюрикен. Шисуи едва успел увернуться от него, то не заметил Наруто внизу, что крепко ухватилась за его ногу. Она потянула его на себя, занося кулак со слабым синим свечением. Он поставил блок на удар, но кулак, подпитанный чакрой, нельзя безболезненного блокировать. Они опустились на землю, сходясь в чистом тай, скрещивая кунай и острый танто. Шисуи увернулся от клона сзади, успев при этом задеть предплечье оригинала, но вдруг Наруто-клон надавил на болевую точку на запястье, что выудило отпустить танто. Девушка быстро сложила нужные печати хватая парня за слегка онемевшую руку. Она отскочила подальше, довольно наблюдая, как кузен пытался пошевелить правой рукой.        — Поставила печать-блок, — объяснила блондинка. — Слабая, только на определенную часть тела, но этого хватит, чтобы обездвижить тебя.        — Мы договаривались без фуин! — воинственно воскликнул Шисуи.        — Нет, Шисуи-кун, — протянула она, — уговор был не использовать барьеры.       Брюнет хотел еще что-то возразить, но сдался, рассмеявшись — спорить с Узумаки себе дороже!        — Вот ведь хитрая лиса, — притворно сердился он, но темные глаза довольно поблескивали, на что Наруто заливисто рассмеялась, чувствуя, как Лис внутри заулыбался от гордости.

***

      Единственное, что передалось ей от матери — кровь Узумаки. В этих двух словах объяснялось все — и живучесть, и гибкость генома, и талант к фуин. Однажды Какаши-нии протянул ей захудалую книжку, на что девушка сперва смешно покривилась, но прочитала. Затем еще одну, и еще, а потом, подкупив Тензо лично приготовленным кацудоном, она пробралась в архивы, где нашла еще больше свитков клана. Наруто действительно чувствовала в себе тягу к фуин, внимательно вычитывала каждый добытый свиток и бережно заносила в собственную тетрадь. Новая печать обязательно подпадала под тщательный анализ — сколько связок в рамке, сколько блоков в центре и с каких кандзи основная цепь. Только составление таких печатей приносило ей спокойствие, может потому и придумали фуиндзюцу? Дабы успокоить горячую кровь Узумаки?       Собственная печать также была изучена — Печать Восьми Триграмм была делом ее отца и заслуживала восхищения. Техника представляла собой две печати Четырех слонов, двойной замок и печать Восьми символов, и все устроено так, чтобы чакра Лиса просачивалась между слонами и смешивалась с чакрой самой Наруто. К сожалению, судьба ключа от печати ей была неизвестна — Лис плохо помнил, куда Минато дел его. Наруто понятливо кивала, опять же не настаивая — мало ли, и не хотел вспоминать. Старик Хокаге, все-таки вспомнив о совести, передал в ее пользование все доступные свитки утерянного клана — все же, хороший мастер фуин деревне нужен. Наруто понимала ценность каждого такого свитка — все это доказательство могущества ее клана. И неважно, что теперь она — Учиха. Кровь никто не обманет, а по крови она Узумаки.       Она занималась очередным продуктовым свитком, которые делала ради тренировки. Вся сложность составления свитка заключалась в специфической связке на углах — каждый блок должен был равномерно подпитываться чакрой, иначе он бы не сработал. Такая работа требовала большого запаса чакры, чтобы мастер не падал от истощения после первого же свитка. Поэтому некоторые запечатывающие свитки стоили очень хороших денег. Но по большому блату Наруто выдала парочку таких продуктовых свитков Итачи, Шисуи и некоторым соклановцам, впрочем, и своим джоунинам тоже, ведь даже АНБУ приятнее на миссии съесть хоть раз домашнее бенто. А мужа нужно хорошо кормить — это она уяснила еще от Микото. Наруто довольно потянулась, отрываясь от свитка, и смачно зевнула, чувствуя приятную усталость.        — Таддаима! — раздалось с коридора, заставив сердце девушки чаще застучать в тесной грудной клетке.       Она отправила клона на кухню, а сама прошла коридор встретить Итачи. Наруто слегка улыбнулась, посмотрев на мужа, что аккуратно сложил обувь у входа и положил маску на тумбочку. Он взглянул на жену, легко кивая, и прошел вглубь дома, чтобы быстрее спрятаться в ванной. Не успел отойти от миссии — пришлось в крайне быстрый срок устранить отступника, что разбушевался неподалеку и успел задеть его бок кунаем. Итачи не хотел, чтобы Наруто видела его таким — грязным, чужим и отстраненным, он скинул с себя жилет и майку, раскручивая краны в ванной. Сперва нужно обработать рану, чтобы не занести дурацкую инфекцию, но он просто не успел, так как в дверь настойчиво постучались.        — Я вхожу, — объявила Наруто, приоткрывая дверь.       Она была насуплена — совсем как Саске, которому отказали в тренировке, а в руках непонятные баночки и обычная вата.        — Мог бы и сказать, что ранен, — буркнула девушка, откладывая лекарство на пол, а мужа усаживая перед собой на низенький стульчик.        — Я не хотел тебя беспокоить, — тихо ответил Итачи, смотря как девушка, сидя на коленях, аккуратно промокает вату в один из растворов.        — Я твоя жена, — она вскинула голову наверх, серьезно смотря на растерянного мужа.        — Тебе не стоит утруждать себя, Наруто, — уперся он, заставляя девушку закипать. — Я понимаю.        — Я приму тебя любым, — уже мягче добавила Наруто, заглядывая в черные омуты. — Теперь мы вдвоем, а значит твои раны — мои раны, твоя боль — это моя боль. Позволь мне помочь, — просила девушка, прикрыв глаза.        — Тебе не гадко меня касаться? — невесело улыбнулся Итачи, касаясь душистых волос.        — Это же ты, Итачи, — она улыбалась, не открывая глаз. — Ты не можешь быть противным, на тебя невозможно злиться, — Наруто открыла глаза, погружая его в глубокую синеву. — Ничто на свете не заставит меня отвернуться от тебя, слышишь?        — Слышу, — сдался парень, сжимая девушку в объятиях.       Его спасение — лучистое солнце, что мягким светом озаряет даже самые темные уголки его израненной души.