Сказки на ночь (Drabbles)

Питер оглядывается по сторонам, прежде чем сделать глубокий вдох и пробормотать заклинание себе под нос. Дверь со скрипом открывается, и он проскальзывает внутрь, освещая себе путь палочкой, направляясь к Запретной секции. Тьма окутывает все вокруг, и книги начинают испускать гневную ауру, чувствуя, что их потревожили. Проходя через врата, за которыми укрываются книги истинного зла, он тяжело сглатывает и задумывается, такая ли это все-таки была хорошая идея. Он кусает губу и осматривает маленькое пространство. Он совсем один. Полки зловеще скрипят, и он знает, что он всего в нескольких секундах от того, чтобы его поймали и сняли баллы, когда… Тони появляется перед ним из ниоткуда. Он видит его широкие плечи и темные, густые волосы, его дерзкую ухмылку и блестящие глаза, одежду в зеленых тонах, но не его руки. Питер смотрит на него в замешательстве, прежде чем его лицо озаряется пониманием. – У тебя есть мантия-невидимка? – шепчет в благоговении, протягивая руку и, конечно же, его пальцы натыкаются на невероятно мягкий материал. Тони улыбается ему и пожимает плечами. – Ерунда. Я просто из одной из старейших волшебных семей. У меня есть куча классных вещей, типа этой. Если ты когда-нибудь заглянешь ко мне в комнату... – он многозначительно шевелит бровями. Питер фыркает и смотрит на него. – Я не собираюсь спускаться в слизеринские подземелья, чтобы ты мог полапать меня. Тони складывает ткань и кладет ее на маленькую деревянную полку. Ткань имеет фиолетовый оттенок, когда ничего не скрывает. – Да? – спрашивает он, надвигаясь на него. Питер отходит, пока его плечи не касаются старых книг, и Тони нависает над ним, выглядя невероятно самодовольным и несправедливо привлекательным. – Я забыл, драгоценного хаффлпаффца не должны видеть вместе со Слизеринским Принцем. Питер усмехается, безуспешно пытаясь оттолкнуть Тони, уперевшись руками в его грудь. – Никто тебя так не называет. – О, они все меня так называют, – Тони ухмыляется, наклонившись, чтобы провести губами по краю челюсти Питера. Тот дрожит от прикосновения. – А ты знаешь, как они называют тебя? – выдыхает Тони. – Они называют тебя Милый Хаффлпаффец. Милый. Ты себе можешь представить? Они думают, что ты такой милый и невинный, но они понятия не имеют, как сильно тебе нравится, когда я глубоко в тебе. Или как громко ты стонешь, когда я трахаю тебя как… – Я не делаю этого, – шипит Питер, его щеки становятся темно-красными и он толкает Тони немного сильнее. Тони не сдвигается ни на дюйм. – Но ты здесь, верно? Ты приходишь всякий раз, когда я тебя зову. Ты знаешь, сколько людей хотели бы поменяться с тобой местами? А? Все хотят быть со мной, и… – он внезапно сгибает колено, и парень тихо стонет, когда его жесткая эрекция прижимается к бедру Тони. Слизеринец ярко ухмыляется. – Считай, тебе очень повезло. Тебе нравится это. Черт. Черт, Питеру действительно это нравится. Он тихо стонет, переминаясь с ноги на ногу, и чувствуя, как эрекция, все еще скрытая одеждой, трется о чужое бедро. – Ты такой придурок, – выдыхает он, и у него перехватывает дыхание, когда Тони хватает его за волосы и откидывает его голову назад, начиная оставлять засосы на шее. – Ты не сможешь скрывать свой грязный секрет вечность, милый, – обещает он между укусами. – Я хочу, чтобы весь волшебный мир знал. И все мы знаем: Принц получает все, что хочет.