Сказки на ночь (Drabbles)

Тони не может перестать думать об этом проклятом хаффлпаффце. Он обдумывает это за ужином в Большом зале и едва прикасается к своей курице, вместо этого уставившись на стол напротив. За ним сидит Питер, смеющийся и разговаривающий с каким-то парнем, имя которого Тони не знает. Питер одет в чертовски отвратительный желтый свитер (в котором ему все еще удается хорошо выглядеть) и мантию, черные очки сидят на переносице, а гребаный значок старосты буквально светится на его лацкане. Только ботаники становятся старостами. Гребаные старосты. – Ты можешь заполучить буквально кого угодно, – вздыхает Нат рядом с ним, сосредоточенно смотря в зеркальце, приводя в порядок вьющиеся волосы. Тони думает, что у нее, может быть, очередное свидание с тем парнем из Рэйвенкло, но он не уверен наверняка. – Кем ты так одержим? Тони до сих пор чувствует, как Питер прижимается к его губам, как его руки хватаются за его плечи, сжимая его мантию. В одну секунду спорит с ним, в следующую... его член дергается от воспоминаний. – Взгляни на него, – говорит он, указывая в нужном направлении вилкой, и Наташа заинтересованно поворачивает голову. Она вглядывается минуту, а затем усмехается. – Твою мать! – восклицает она, откидываясь на скамейке, и начинает смеяться. Тони удивленно смотрит на нее. – Ты знаешь, кто это? Он хмурится. – Питер Паркер, он в моем классе по Защите от… – Это Милый Хаффлпаффец, – она фыркает, качая головой и закрывая зеркало со щелчком. – О, это слишком классно, чтобы быть правдой. У тебя запретная тайная связь с Милым Хаффлпаффцем, и ты говоришь мне об этом только сейчас? – Я рассказал тебе о нем на прошлой неделе... – Да, но ты никогда не говорил, что это был... – Я знаю. Я знаю, что он Милый Хаффлпаффец. Это просто прозвище. Почему, черт возьми, это так важно? Я... – Слизеринский Принц, да, я знаю, – Наташа закатывает глаза, и Тони раздраженно вздыхает. Он один из самых популярных, привлекательных и умных учеников в этой школе. Его семья чистокровна и почитаема волшебным обществом, и он знает, что когда-нибудь станет великим. Его лучшая подруга права – у него может быть кто угодно, и теперь этот... эта нелепая пчелка, этот барсук-ботаник, пришел и... – Да ладно, – шепчет Тони, утыкаясь носом в шею Питера. – Должна быть причина, по которой ты так ненавидишь меня… Питер отталкивает его, злобно уставившись на него. – И эта причина есть, самоуверенный болван. Ты ходишь здесь, как будто ты владеешь этим местом, и ты даже не пытаешься участвовать в школьной жизни! Ты думаешь, что все здесь обожают тебя? Мы тебя ненавидим! И... и... Тони усмехается, подняв бровь: – И? Питер рычит, толкая Тони обратно на книжные полки достаточно сильно, чтобы причинить ему боль, но, прежде чем Тони успевает что-то сказать, губы Питера прижимаются к его в злобном – нет, яростном поцелуе, его руки сжимают волосы слизеринца, и Тони победно ухмыляется. – Я знал это, – выдыхает он, когда Питер отстраняется, хватая ртом воздух, и наклоняется к шее хаффлпаффца, оставляя на ней собственнические засосы. – У тебя воспылали ко мне чувства, как и у всех остальных. Парень только стонет, скользя одной рукой в штаны Тони, чтобы схватить требующий внимания член, а затем падает на колени. Тони шипит, его руки зарываются в волосы Питера, и он откидывает голову назад, вжимаясь затылком в корешки старых книг. – Спорим, ты мечтал об этом, а? Ты хотел отсосать мне. – Я ненавижу тебя, – говорит Питер, но эффект от этих слов уменьшается, когда он облизывает губы, а затем берет твердый член Тони в рот. Слизеринец никогда не был таким возбужденным раньше. Было что-то, что сводит его с ума, в этом разъяренном желтом пятне, и он кончает быстрее, чем когда-либо прежде с громким стоном. Питер улыбается ему; губы красные, а глаза самодовольные. – Что-то ты продержался не очень долго, Принц. Тони наклоняет его над столом и… – Он племянник самой Хепзибы, – говорит Наташа, вытаскивая его из воспоминаний. Тони хмурится. – Кого? Она бьет его по плечу. – Ты не читал историю? Хепзиба Смит – прямой потомок Хельги Хаффлпафф. Есть легенды о нем, Тони. Говорят, что однажды он найдет пропавшую чашу Хельги Хаффлпафф. Вознесет ее на законное место, – она пожимает плечами: – Это зависит от того, веришь ли ты в подобные легенды или нет, но мы не должны забывать, что существует и легенда о избранном с Гриффиндора – Стиве Роджерсе, помнишь его? В ней сказано, что он овладеет старшей палочкой и… – она ​​наклоняет голову. – Хаффлпаффцы очень защищают его, – она смеется: – Он их милое сокровище. Боже мой, держу пари, поэтому он никому не говорит о вас двоих! Он заставляет тебя держать ваши отношения в секрете, не так ли? – она одобрительно свистит, когда он кивает. – Я никогда не думала, что увижу, как ты кланяешься перед кем-то, не говоря уже о… – Я не кланяюсь перед проклятым хаффлпаффцем, независимо от того, кто его предки, – огрызается Тони, а затем сердито встает и стискивает зубы. – Я Слизеринский Принц. Обо мне тоже есть легенды… – Что ты откроешь Тайную комнату, ага, – Наташа снова закатывает глаза. – Я знаю. Тони отворачивается от нее. – Куда ты идешь? – Я собираюсь рассказать всем, – кидает он через плечо, направляясь к учительскому столу, за которым сидели Дамблдор и Обадайа вместе с другими преподавателями. Он слышит позади себя стук каблуков, а затем Нат догоняет его и дергает за плечо. Ее глаза широко распахнуты, и в ее голосе больше нет веселья. – Тони, – шипит она, уставившись на него, – ты несерьезен. Он отмахивается от нее. – Я полностью серьезен. Как я уже говорил, я никому не кланяюсь… – Тони, я… я пошутила, Тони, давай… Он встает на помост, и все в зале смотрят на него. Профессора в замешательстве шепчутся, а студенты хмурятся, смотря в его сторону. Несколько слизеринцев начинают что-то одобряюще кричать, и Тони улыбается им всем. – Дорогие студенты, – притягивает он, скользя глазами по толпе. Он любит обращаться к толпе. Он питается их вниманием. – У меня есть небольшое объявление. Обещаю, что это не займет у вас слишком много времени. – Энтони, что ты делаешь? – рычит Обадайа где-то позади него. Тони не обращает на него внимания. – У меня есть важное сообщение. Оно касается одного Милого Хаффлпаффца. Все глаза теперь устремлены на Питера, и Тони улыбается, увидев, как парень смотрит на него; глаза широко раскрыты от ужаса. В точку. Он открывает рот, чтобы закончить признание, но вдруг… вдруг он видит унижение и чувство предательства в этих коричневых радужках. Кончик его языка дрожит, когда он видит, как румянец расползается по лицу Питера, и как парень вжимается в скамью, как будто хочет, чтобы она поглотила его целиком. – Я знаю, почему ты не хочешь, чтобы люди знали о нас, – выдыхает Тони, лениво толкаясь в Питера. Они оба уже кончили, но Тони просто нравится горячее, влажное ощущение этой сжимающей дырочки вокруг себя. – Ты не хочешь, чтобы они знали, как сильно ты любишь мой член. Питер издает задушенный смех, и руки Тони скользят по его груди, чтобы ущипнуть его соски. Питер стонет. – Дело не в этом, придурок. – Тогда в чем? Почему мы не можем рассказать всем? Ему не нравится, как жалко прозвучали его слова. Питер смотрит на него, все еще немного ошеломленный после оргазма. – Тони... ты... да ладно, между нами... между нами нет ничего серьезного. Нет необходимости в том, чтобы люди знали, что мы занимаемся сексом. Правильно? Я имею в виду... я знаю, что ты делаешь. Ты занимаешься сексом со всеми, а я просто… очередной, верно? Ему больнее, чем должно быть. – Верно, – соглашается Тони, снова толкаясь внутрь. Впервые ему приходит в голову, что, может быть, возможно, только возможно, Питер не знает, что Тони любит его больше, чем просто как приятеля-врага, с которым он трахается? Тони впервые приходит в голову, что, возможно, Питер не спрашивал, были ли они чем-то большим, потому что думал, что Тони не чувствует к нему ничего. Осознание вдруг накатывает на него. Он хочет чего-то большего, он хочет... он хочет сцеловывать сливочное пиво с губ Питера в Хогсмиде, и он хочет... он хочет быть его партнером по гербологии, и он хочет болеть за своего хаффлпаффского ловца в больших играх по квиддичу. Он хочет держаться за руки, пока они идут по коридорам. Он поворачивается, чтобы посмотреть на Нат. Она смотрит на него с ужасом на лице. Он хочет, чтобы его друзья познакомились с Питером. Он хочет познакомиться с друзьями Питера. Он хочет, чтобы Питер помог ему открыть Тайную комнату, он хочет, чтобы Питер нашел чашу Хельги Хаффлпафф. Может быть... может быть, Питер тоже хочет всего этого. Может быть, каракули с временем и местом на вырванных листочках бумаги, подсунутые Питеру в разное время не были лучшим способом показать это. Все все еще смотрят на него, все еще ждут, и Тони сглатывает. – Я только что узнал, кем ты был, – говорит он. – О твоей легенде – думаю, мне действительно стоит не спать на уроках Истории. И я просто хотел сказать: вот чаша Хельги Хаффлпафф! – он протягивает руку, чтобы взять кубок Дамблдора, и поднимает его в воздухе. Он пристально смотрит на Питера, у которого на лице какое-то непонятное выражение. Тони подмигивает ему. Питер улыбается.