Только рыбы в морях знают цену свободе

Первый год после победы Джоанна помнит смутно. Помнит как убила последнего трибута и свои дрожащие руки. Помнит планолет. Интервью. Поздравления. Помнит отправление домой и мысль, что теперь все будет хорошо. Помнит путешествие по дистриктам. Было ли ей больно? Тысячу раз да. После каждого дистрикта она ловила паническую атаку. И хотя она убила лишь ребят из первого, второго и четвертого. Ощущение, что лично разрубила топором всех двадцать трех. Ей казалось, что можно выдохнуть и забыть все, как страшный сон. Но потом началось менторство. Вызов Сноу к себе на ковер и предупреждение, что игнорировать его письма невежливо. Довольно жесткий ответ. И отправление домой после Игр на могилы своих родителей и брата. Никого не осталось. Тогда Джоанна поняла, что Игры были персональным приглашением в Ад, и он только начался. В тот год Джоанна пообещала себе, что никогда не привяжется. Ни за что. У нее не будет друзей, любви и точно - никогда - детей. Ни за что на свете. Примерно в то же время она познакомилась с Финником. Красивый, статный, добрый, обходительный. С кучей поклонников. Джоанна быстро поняла, что к чему. Они в одной лодке. И если она потеряла все и теперь Капитолий так над ней не властен, однако она слишком на слуху, чтобы ее убирать, то Финник, казалось, работает на батарейках и готов на всё и на всех. - Джоанна Мейсон, наша победительница! - салютирует он бокалом со своей фирменной улыбкой, на одной из вечеринок, - Отменная была тактика. - Когда ты так улыбаешься, хочется тебя ударить с размаху, - довольно резко замечает девушка. Финник смеется. Ему самому хочется себя ударить. В тот момент он более чем уверен, что они подружатся. Впрочем, так и вышло. Сначала оба осторожничали. Шутили. Обменивались парой новостей и расходились. Со временем Финник завуалированно давал ей подсказки в общении с некоторыми, а позже и сам раскрылся. Пусть и не до конца, но все-таки. Он приходил к ней очень редко и они мало разговаривали. Она боялась его приходов до чертиков, ведь если Сноу узнает, ей будет конец. Но успокаивала себя тем, что Финника слишком любит публика. Его не смогут тронуть. Он говорил намеками, отрывками. Слишком много говорить было опасно, они оба это понимали. Но она узнала его жизнь, его историю. И имя той, из-за кого он изводил себя до смерти, возвращаясь со шрамами на всю спину, ожогами и потухшим взглядом. Энни Креста. Джоанна Мейсон возненавидела Энни Кресту с тех самых пор как о ней услышала от Финника Одейра. Креста стала победителем, не убив ни одного человека, ее руки были чисты. Креста получила белый билет от извращенных умов Капитолия, ведь Финник постарался сделать все, чтобы ее считали невменяемой. А еще Креста получила его, Финника. Того, о ком мечтал весь Панем, но ему нужна была лишь его Энни. Джоанна ей жутко завидовала, аж до скрипа зубов и белеющих костяшек пальцев. Наверное, из всех победителей, Энни Креста была самой счастливой и свободной, насколько это было возможно. Со временем Джоанна поняла, что любит Финника Одейра. Это случилось однажды на какой-то вечеринке, где были они оба. Ей стало так жутко и плохо от этого осознания, что хотелось пойти и повеситься. Девушка вышла на балкон и жадно вдыхала холодный воздух. Вдох. Она обещала себе не привязываться, но не сдержала его. Молодец, Джоанна, можешь себя поздравить. Не хочешь затянуть вон ту гирлянду на шее в честь праздника? <i>Выдох. Финник до одури любит Энни. Хотя Джоанна даже не понимает, за что можно любить психопатку и идти ради нее на такие жертвы. Впрочем, наверное, все любят таких как Энни. Легких, воздушных, себе на уме. Теплых девочек с рыжими кудрями. Джоанна видела Энни пару раз на каких-то сборах победителей. Она действительно красивая. О ней хочется заботиться. Ее хочется прижать к себе и спрятать от мира. А еще она очень потерянная, от чего Джоанне даже однажды хотелось дать ей пощечину. Энни сплошное недоразумение. Ребенок, попавший в гадюшник, который не понимает, что происходит вокруг. Слишком чистая и невинная. Вдох. О Джоанне заботиться не хочется. Она резкая. Твердо стоящая на ногах. От нее не знаешь чего ожидать. Злая. Некрасивая по ее мнению. Ее только и остается что трахать больно и агрессивно, потому что кажется, что иначе с ней нельзя. Хорошо хоть, что отчасти это она решает, с кем ей спать. А не президент Сноу. Ее не хочется любить. Не хочется наливать с утра кофе или узнавать, как прошел день. С ней не хочется тепла. Она не создана для любви. Джоанна и сама любить не умеет. Так, издалека, возможно. Но заботиться о ком-то - нет. Наверное, Энни умеет. Выдох. То, что Финник не любит ее - это к лучшему. Меньше проблем им обоим. Вдох. Но больно так, что лучше смерть. Выдох. Теперь она ненавидит девчонку Кресту, что победила на год раньше нее, еще больше, чем это возможно. Только никому об этом не скажет, как и Финнику никогда даже взглядом не покажет своей любви. Так прошли три года. Так прошел каждый день Джоанны, в котором она ненавидела себя и думала, как же покончить с собой лучше. Любовь к Финнику крепла внутри, разрывая все сильнее. Осознание того, что это все нужно топить в себе, убивало еще больше. Деньги, секс, вечеринки. Ничего не добавляло жизни. Единственное, что ее радовало - назревала революция. И да, как же ей хотелось затискать Сойку в своих объятиях. Семнадцатилетняя девчонка, сумевшая бросить вызов Капитолию. Джоанна жутко гордилась ей. Хотя не верила ни единому слову в их с Питом любовь, она понимала, что эта "любовь" спасает Сойку от участи Джоанны или Финника. Все это было до тех пор, пока не наступила Квартальная бойня, когда она прокляла всех подряд. И даже Сойку. Ух как она была зла. Финник, не ее Финник, пойдет туда же. И она уже заранее знала, что туда не попадет Энни. Мэггз не даст. Когда Плутарх находит ее и предлагает сотрудничество, целью которого является спасение символа революции, ей сначала хочется расцарапать ему лицо за то, что она сама опять отправляется на чертовы Игры, мертвые трибуты которой снятся ей до сих пор. Но потом она понимает, что без Сойки революции не будет. А ей очень хочется, чтобы весь этот сгнивший Капитолий был уничтожен. И она соглашается. В тайне надеясь, что умрет на этой самой арене. Лишь бы выжила эта чертова Китнисс. И Финник. До одури хочется, чтобы выжил Финник. Пусть живет потом счастливо со своей Энни где-то в новом мире. Без нее. И без Капитолия. Финник точно заслужил счастья больше их всех вместе взятых. Чуть позже она счастливо выдыхает, когда видит его на побережье вместе с Сойкой. Жив. Только без Меггз. Что ж, это было очевидно. Если даже Чума не пережил эти сутки, то что уж говорить о Меггз. Ее было жалко. Джоанна понимала, что Меггз была Финнику как мать. И Чуму было жалко. Он был ее ментором. И в принципе, неплохим парнем. Чокнутая Вайрес была жива. А Чума нет. Почему-то навеяло мысль об очередной несправедливости и об Энни. В случае чего, Чума мог бы до последнего защищать ту же Китнисс, Вайрес не смогла бы защитить даже себя. Впрочем, ладно, наверное, хорошо, что Энни здесь нет. Финнику спокойнее. И толку от нее бы не было, лишь еще одна проблема. Последнее, что она помнит - как арена начала разрушаться. А потом ее поднял планолет и все пошло не по плану. Она оказалась в плену ненавистного Капитолия на пару с любовничком Китнисс и полоумной Энни. В этот момент она очень сильно позавидовала Чуме. Надо было ей идти впереди, глядишь, уже давно бы была мертва. Что же ей так не везет? Ее долго пытают, но она молчит. Она худеет на глазах. Привыкает к боли, своим, будто чужим, крикам. Привыкает к крикам Пита за стенкой, она даже проникается к нему сочувствием и они изредка разговаривают. Она знает, что тут где-то Энни. Слышит ее голос и иногда крик за стеной, но ее не пытают. Попытались припугнуть раз, но толку от нее нет. Она же поехавшая, ей точно ничего не могли рассказать о планах мятежников. Энни может откинуться гораздо быстрее, чем мы. А Капитолию это не выгодно. Смогут лишний раз сыграть на чувствах Финника, поэтому не трогают. Чертовой Энни опять везет. Это из них с Питом выбивают всю дурь. Джоанна молится о смерти, но палачи знают толк в пытках. Даже после самых долгих и изнурительных вырубаешься, но не умираешь. Ее спасают мысли о Финнике. Он жив и не здесь. И то, что скорее всего, она долго не протянет. Но их спасают. "Кузен" Китнисс с командой спасает их троих, когда выключается свет. Они думают, что их убьют, Энни начинает истошно орать и звать Финника, но это оказываются наши. Джоанна хотела бы умереть, но она рада, что Пита не будут мучить, а Энни наконец встретится с Финником. Она уверена, что он за эти недели уже с ума сошел от мыслей, что ее пытали. В тот день она впервые замечает на себе внимательный взгляд Гейла. Он сам по себе такой чуткий, когда берет Джоанну на руки. И взгляд такой внимательный, сочуствующий, изучающий и ... теплый? Джоанне не по себе, на нее так иногда смотрел Финник. Потом ее ждет морфлинг и ей становится легче. Она не была наркоманкой до, но сейчас морфлинг спасает и она подсаживается. Финник никого не видит, кроме Энни. Хотя периодически приходит к ней и они долго разговаривают. Теперь не страшно. Он будто светится. Говорит, что у них с Энни будет свадьба. Приглашает. Джоанна радуется. Единственное, чему она не радуется, так это тому, что выжила. Теперь ее ждет участь несчастной наркоманки. Морфлинг слишком хорошо успокаивает нервы и боль. Единственное, что ей остается. Однако в день Его свадьбы Джоанне хочется передознуться, чтобы сдохнуть. Передознуться не выходит, ведь она хочет помочь Сойке. Передознуться не выходит и позже. Не выходит даже попасть в отряд 451, она слишком слаба. А Финник отправляется с ними и страх опять накрывает ее с головой. Когда она узнает, что повстанцы взяли Капитолий, но Финник погиб, ей хочется залезть на стену. Почему погиб он? Почему погиб тот, кто только обрел счастье? Кто не заслуживает этого больше всех? Почему не она? В тот день она идет к Энни-уже-Одейр и плачет вместе с ней, не смотря на ненависть к ней и ко всему вокруг. Они плачут по человеку, которого безумно обе любили. Джоанна думает, что Энни не жилец, ведь теперь она точно поедет крышей. И Энни едет крышей. Пока через неделю наблюдения у врачей ей не говорят, что она ждет ребенка. Джоанна опять думает, что Энни удачливая. Даже когда тот, кого она любила, мертв, ей остался главный подарок. Смысл ее жизни. Главное, чтобы выносила. Джоанне даже как-то тепло от этой мысли. У Финника будет ребенок. Он был бы счастлив. Когда Китнисс убивает Койн вместо Сноу и начинаются беспорядки, Джоанна первым делом бросается к Энни и уводит ее в безопасное место. Она также ненавидит эту миссис Одейр, но почему-то что-то скребет внутри, ведь она не простит себе, если с этой беременной психопаткой что-то случится. Как будто Финник ее не простит. Да, Джоанна, с каких пор ты такая благородная с недосоперницами?