***
— Уен, я волнуюсь, — Сан сидит на полу и нервно гладит кошку, от чего та, завалившись на бок, раздраженно бьет его лапой по руке. — Почему? — Минут через десять должны прийти твои родители. — Ты регулярно совершаешь многомиллионные сделки, живешь в постоянной конкуренции и работаешь на нервной работе, — омега обнимает Чхве со спины и кладет подбородок ему на плечо. — Неужели это страшнее? — Я не каждый день знакомлюсь с родителями своего любимого мальчика. Это в разы важнее, чем все остальное. — Мои родители лапочки. Ну как. Возможно, тебе может показаться, что отец хочет тебя застрелить, но это нормально. У него просто такое лицо в спокойном состоянии. Помимо прочего он может задавать неудобные вопросы или быть резким. Но еще они иногда ведут себя так, словно им пять, шутят странные шутки и едят из тарелок друг друга, потому что могут себе это позволить. — Что с вами не так? — тихо смеется Сан. — Что с тобой не знал, как себя вести, что родителей описал так, словно себя. — Да просто расслабься и не переживай, — выдыхает омега и целует того в щеку. Ровно после этих слов раздается дверной звонок, и Чхве вздрагивает. — Ну, пойдем, хватит мучать Бёль, — Уен берет Сана за руку и вместе с ним идёт к двери. Он отпускает его руку только у самого входа и легонько пинает локтем в бок, чтобы тот не нервничал. Уен задумывается о том, что всё-таки стоило рассказать альфе о своих родителях, когда тот с улыбкой открывает входную дверь, молча смотрит сначала на папу, а потом на отца, и с той же улыбкой закрывает ее перед ними. Сан просто смотрит в дверь, и поверить не может своим глазам. Почему на их пороге одна из самых влиятельных пар Кореи? Нет, Чхве не сомневался, что родителями Уена не будут простые люди, но чтобы это оказались те единственные конкуренты, которых он опасается? — Твои родители кто? — Сан переводит взгляд на Уена и ему хочется кричать, но улыбка застыла на лице вместе с паникой. — Еще можно тебя просто украсть и не знакомиться с ними? — Не можно, открой дверь, — омега снова легко толкает локтем в ребра и тихо смеется. — Я же говорю, просто расслабься и не переживай. Сан даже не знает, что ответить. У него в голове сейчас самый настоящий цирк из всех всплывающих мыслей и эмоций. Где-то еще секунд через десять он понимает, что закрыл перед родителями Уена дверь и нервно смеется, всё же открывая ее снова. Вдвойне не по себе становится, когда он встречается с холодным и скептическим взглядом Сонхва. — Добрый вечер, — неловко произносит Чхве и старательно пытается взять себя в руки. Он отходит от двери, пропуская гостей и выдыхает. В подобных стрессовых состояниях альфа безгранично рад тому, что его лицо всегда спокойно и не выражает растерянности или смущения. Ничего же страшного не происходит? Это всего лишь владельцы двух самых влиятельных компаний, что монополизировали рынок и именно из-за них Сану пришлось развивать свой бизнес за границей. И если к Ёсану Чхве всегда относился ровно, то его мужа он заочно не любил. Пока наследник Канов вёл чистую политику и просто поддерживал развитие своей фирмы, Пак законно пожирал более мелкие компании направо и налево. Это всегда сильно напрягало Сана и во избежание грустного исхода он вывез львиную часть своего бизнеса заграницу. Стоит ли говорить, что не может быть доброжелательного отношения к человеку, перед которым в какой-то степени испытываешь страх? Омрачалось это еще и тем, что в главном офисе Чхве работает много специалистов, что пострадали или были сокращены из-за разорения или перекупки их старых компаний Паком. — Добрый, — приветливо улыбается Ёсан, пожимает руку Сану и тут же отвлекается, дёргая Сонхва за рукав. — Смотри, у них есть кошечка. — Правда? — вскидывает бровь Пак, крепко сжимая в рукопожатии руку Чхве. Сана это немного бодрит, и в ответ он также крепко стискивает ладонь альфы. В нос бьёт сильный терпкий запах красного вина и шафрана, и Сан сначала думает, что у этого альфы даже запах агрессивный, но потом находит милым, что его ребёнок пахнет белым вином и пряностями. Это невольно становится первым шагом симпатии к родителям омеги. — Да-а, — Ёсан проходит, как к себе домой, и Чхве узнает в этом Уена. Омега садится на корточки и ласково гладит кошку, что заваливается на бок и подставляет животик. — Ты только посмотри, какая хорошая девочка. О боже, я уже ее люблю, — он аккуратно берет ее на руки и поворачивается ко всем остальным. — Можно я ее взял? — Конечно, — запоздало отвечает Сан и тупит взгляд. Он не совсем понимает, зачем задавать вопрос в такой форме, если действие уже совершено. — У меня такая же реакция была, когда он в первый раз спросил у меня, после того, как уже что-то сделал, — в мгновение сменяет гнев на милость Пак и улыбается подошедшему мужу с кошкой. Он только сейчас отпускает руку Чхве и невесомо-аккуратно гладит кошку между ушей. Сан тихо выдыхает и не знает, чему удивляться. Тому, что Пакам сейчас действительно пять, или что Бёль ластится к руке Сонхва? Ей все Паки так нравятся? Потому что она ни на кого так спокойно не реагирует, как сначала на Уена, а теперь и на его родителей. Ну и хорошо. — Мои хорошие, ванна — следующая дверь направо. Идите мойте руки, и мы ждем вас в столовой. Дальше по коридору, большая арка, не пропустите, — Уен берет Чхве за руку и вместе с ним уходит. Сан благодарен за спасение. Хоть родители его омеги оказываются и не такими страшными, но он всё еще испытывает дикий стресс. Усевшись за стол, он не сводит глаз с Уена, что абсолютно спокоен. На самом же деле в их паре они оба выглядят спокойными, когда нервничают, и Уен сейчас сам переживает за Чхве. Через несколько минут из коридора доносится тихое хихиканье и почти шепот. — Что это? — Не знаю, не трогай. — Оно шевелится? — Да не трогай. После тихого хруста, как будто что-то ломается, следует громкий смех и какая-то возня. — Оно не шевелилось. Как это вернуть на место? — Я не знаю, просто положи рядом и сделай вид, что так и было. — Оно не кладется. — Дай сюда. — Нас больше не пригласят в гости. — Куда денутся? Уен смотрит в глаза Сана, что сидит будто в прострации, прокручивая в голове вьетнамские флешбеки, и слабо улыбается. После он переводит взгляд на улыбающихся родителей, что стараются сдержать смех, заходя в комнату. — Все хорошо? — Уен подпирает ладонью подбородок и скептически смотрит на Сонхва. — С чего ты взял, что нет? — он делает максимально серьезное лицо и садится рядом с Ёсаном, прямо напротив Сана. Ёсан же двигается ближе и переставляет свою тарелку почти что к тарелке мужа. Да, и дома, имея огромный стол, они сидят рядом, едва не соприкасаясь плечами. — Что будете пить? — поднимается Чхве. — Белое полусухое, — улыбается Ёсан. — В смысле? Красное сухое, — Сонхва смотрит на мужа и вскидывает бровь. — Ты же за рулем. — Так я сюда был за рулем, ты обратно тогда. — Я не люблю твою ламбу, ты же знаешь. — Ну и что? В прошлый раз от Джуна тоже я вёл. — А я в позапрошлый оба раза, потому что кто-то успел налакаться раньше меня. — Да не правда. — Правда. Сан закусывает губу и сводит брови к переносице, глядя на спор Паков. Сначала он задается вопросом, точно ли они нормальные. Потом понимает, что да, Уен определенно их сын, ведь они тут всего минут 10, а уже успели заобнимать кошку, что-то сломать и начать спорить из-за того, кто будет пить. А для Уена это такая обыденность, что он даже не обращает внимания и отвечает кому-то на сообщение в телефоне. — Так, всё, — Ёсан поднимает кулак и сердито смотрит на мужа. — Давай решим это серьезно. — Как пожелаешь, — Сонхва также поднимает руку. — Первые ножницы. Они проводят два раунда в «камень-ножницы-бумага», в первом, зачем-то, выбрасывая ножницы по договоренности, и только во втором уже нормально. Ёсан побеждает и счастливо улыбается. — Белое полусухое. Чхве кивает и выходит на кухню. Открыв там бутылку, он возвращается, разливает по бокалам и снова садится напротив, поднимая взгляд. Родители его мальчика очень красивые. Они оба выглядят потрясающе и куда моложе своих лет. Он бы не дал альфе больше 35, а омеге и того меньше. А еще, они прямо как и Уен, сначала пробуют мясо. Впервые в своей жизни Сан осознанно думает, что альфа красив, от чего усмехается собственным мыслям, а после краснеет, встречаясь с вопросительным взглядом Пака. — Что такое? — тот склоняет голову чуть набок. — Я подумал, что вы очень молодо выглядите. — Спасибо. Омолаживаюсь кровью альф, что лезут к моему сыну, — широко улыбается Сонхва и пристально смотрит на Сана. — Чудно, теперь это буду делать я, — слабо улыбается Чхве и отвечает тем же взглядом. — Еще вы очень красивые. Теперь понятно, почему Уен так прекрасен. — Слышал? Ты очень красив, — Сонхва переводит взгляд на Ёсана и смотрит на него с такой любовью и теплом. — Ты тоже ничего, — омега точно так же поднимает глаза на мужа, дожевывая свой кусочек мяса. — Боже, — тише произносит Пак и начинает рассматривать лицо Ёсана. Они молчат и смотрят друг на друга, наверное, около минуты, и Сан в очередной раз просто не знает, что делать и как быть, но то, что Уен никак не реагирует, немного успокаивает. — Молодой человек, не хотите познакомиться? — Извините, я уже двадцать лет замужем, и с незнакомыми не знакомлюсь. — А со знакомыми? — Сонхва пробивает на смех, и он возвращается к ужину. — А со знакомыми можно. Чхве начинает молиться. Он никогда этого не делал, но сейчас, кажется, пора. Если ему раньше казалось странным поведение Уена и его непредсказуемость, то теперь об этом можно забыть. Перед ним родители этой хаотичности, еще более мощные в этой стихии. Он никогда не задумывался, но и представить бы не смог, что главы двух самых громадных компаний его сферы окажутся такими... Самобытными. — Как у Вас дела с разводом? Новостная лента пестрит статьями о Хвануне, — наконец, Сонхва задает вопрос по делу, и Сан выдыхает. — Почти завершен. Осталось подписание последних документов о разделе имущества. — Как вы имущество поделили? — Ёсан накалывает вилкой маленькую капустинку из тарелки мужа и поднимает взгляд. — Я читал, что Хванун выдвинул приличные требования. — Хванун изначально отказался вообще от чего-либо, но его агент, что ведет все его дела, выдвинул требования за него. Половину всего заработанного за совместные годы жизни и отказаться от того же со стороны Ё, — Сан замечает, как Сонхва касается пальцами тыльной стороны ладони мужа, чья рука совсем близко от него, и находит это таким ценным. — Я абсолютно не против и с радостью пошел на эти условия. Развод по моей вине и я причинил много боли Хвануну. Правда, не собираюсь отдавать ему часть своего бизнеса. Во-первых, он ему не нужен, во-вторых, Хванун не умеет и не хочет с ним обращаться. Я оценил стоимость своего дела и мы сошлись на том, что выплачу всё деньгами, не разделяя компанию. — Вы такой лапочка, — умиляется Ёсан, и Сонхва одобрительно кивает. — Это и правда лучшее решение. Дела у Вас сейчас идут хорошо, на возмещение убытков уйдет всего четыре месяца. — Вы считали? — улыбается Чхве, ведь он не говорил таких подробностей Уену. — О, я это вслух сказал? — Конечно считали. Я же должен знать, с кем мой мальчик. Нет смысла скрывать, что я изучил всю доступную и недоступную информацию на Вас, — Пак снова становится серьезным с деловым тоном, и теперь Сан видит того Сонхва, которого знают все. — Понимаю. Надеюсь, вы не разочарованы. — Почти. Я всё еще настроен к Вам скептично. — Отец, — тянет Уен. — Не будь букой. — Котенок, мне и не должен нравиться Сан. Это твой альфа, а не мой, — выдыхает Пак и не обращает внимания на Ёсана, что пытается сдержать смех. — Ты прав, но хотя бы не будь враждебен. Сан снова жалеет, что не выучил ни одной молитвы. Обычно, в бизнесе при общении с заказчиками, спонсорами и конкурентами можно хотя бы предположить, о чем думает оппонент и составить план действий. Здесь же нельзя даже примерно прикинуть, о чем на самом деле думает каждый из присутствующих. — Хорошо. Приведи хотя бы три аргумента, почему Сан должен мне нравиться. — Он отвозит меня в универ и не разрешает оставаться дома и пропускать пары. — Сильно, — соглашается Пак. — Еще? — Сан научился готовить ради меня. Тебе, кстати, должна понравиться прожарка мяса. — Хитрецы, — Сонхва усмехается, ведь мясом его действительно можно подкупить. — И последнее? — Сан крайне положительно отзывается о Хвануне и открыто говорит о многих вещах, — подытоживает Уен. — Это даже не вызывает ревность, потому что он просто искренне его уважает и ценит. А про остальные его стороны я тебе уже рассказывал. — Урыл, — кивает Ёсан, отпив из бокала. — Это хорошие аргументы. Чхве не испытывал такого стресса даже при знакомстве с родителями Хвануна. Они ведь буквально сидят и обсуждают его так, словно самого Сана здесь нет. Хочется исчезнуть. — Ты прав, котенок. Буду лояльнее. Но я — это еще полбеды. То ли дело папа Ёсана. Преисполнитесь в познании, когда с ним познакомитесь. — Опять тебе не нравится мой папа? — омега пихает Сонхва в бок и хмурится. — Да я безмерно люблю твоего папу, малыш, что ты, — Пак усмехается и переводит взгляд на Сана, указывая на Ёсана. — Его отец прекрасный рассудительный человек, с которым Вы, вероятнее всего, поладите. А вот его папа уже двадцать два года зовет меня тупым овном. — А ты это каждый раз припоминаешь, — закатывает глаза омега и тоже смотрит на Сана. — Какие у Вас планы на будущее в отношении Уена? — Я, — Чхве задумывается, подбирая слова и тупит взгляд, решая, насколько искренним сейчас нужно быть. — Я воспитан в консервативной семье и считаю заключение брака важным этапом. Очень хочу сделать предложение не только для того, чтобы назвать Уена своим мужем, но и чтобы юридически заверить все обязанности и права, а также упорядочить и узаконить наши межличностные и сексуальные отношения. Однако, я не собираюсь поднимать эту тему в ближайший год. Из-за шумихи вокруг Хвануна в новостях я боюсь, что моя персона будет под вниманием какое-то время. Не хочу, чтобы из-за меня как-то пострадало имя или репутация Уена. — О-о, это так тепло и правильно, — Ёсан умиляется и снова накалывает кусочек овоща с тарелки мужа. — Что Вы думаете о нынешней и возможной будущей профессии Уена? — Я не могу сказать, что благосклонен к модельному делу, потому что там много неудобств и проблем, которые могут пагубно влиять на его здоровье, но Уен любит это, и все, что я могу, это поддержать и забрать после работы. — Понимаю, — грустно соглашается Пак. — А насчет его будущего… Ничего не думаю. Будто он будет спрашивать, что делать и как лучше поступить. Я прекрасно осознаю, что Уен не будет домашним омегой и, вероятно, всегда будет чем-то заниматься. Он крайне свободолюбив, и все, что я могу, это продолжать поддерживать его выбор, заботиться и не ограничивать. — Нет, ну в принципе, у Сана есть шансы с ним ужиться, — Ёсан говорит это чуть тише лично Сонхва и улыбается, когда тот кивает. — Вы планируете детей? — Кого? — закашливается Уен. — Нет! — С тобой всё ясно пока что, я у Сана спрашиваю. — Очень хочу, и, надеюсь, Уен тоже когда-нибудь захочет. Потому что принуждать или требовать никогда, конечно, не буду, — Чхве зачесывает волосы назад и окидывает взглядом своего омегу. — А как вы решились на ребенка? — О-о, — прыскает смехом Сонхва. — Мы долго планировали и готовились. — Да, — трёт переносицу Ёсан и со всех сил старается не засмеяться вслед за мужем. — Подошли к этому делу максимально ответственно. Это ведь так серьезно. — Серьезно, — повторяет Пак и закрывает глаза рукой. Он утыкается лбом мужу в плечо и пытается успокоиться, но из-за того, что тот всё-таки начинает смеяться, это не выходит. У Сана нет слов. Одни эмоции. Он переводит взгляд на Уена, но тот только пожимает плечами и машет рукой, намекая, что это норма. Чхве слышал, что у четы Пак почти нет друзей и они очень закрыты. Теперь понятно почему. Они все живут в своем обособленном мире. Сонхва и Ёсану не нужен больше никто, кроме сына. И даже Уен, являясь медийной личностью, имеет всего одного близкого друга, с огромным трудом впустив в свою жизнь и Сана. И то, по сути, до этого дня Чхве не знал даже где живет его омега и кто его родители. Да и в принципе Уен остается очень закрытым, несмотря на их уровень доверия. И им всем комфортно жить так. — Мне очень приятно с вами познакомиться. Вы абсолютно очаровательны и это очень важно для меня, — слабо улыбается Сан и впервые за вечер расслабленно выдыхает. — Ну слава богу, а то мы переживали, — почти успокоившись, улыбается Сонхва. Чхве вскидывает бровь и в очередной раз не понимает, насколько серьезно это сказано. — Мы будем собираться домой, потому что кто-то слишком много выпил, — Ёсан указывает на Сонхва и кладёт в рот последний кусочек мяса. — В смысле? Ты же и пил. — Тем более. Спасибо большое за ужин, было очень вкусно. Вы, — Ёсан поднимает взгляд на Сана и допивает свое вино из бокала. — Отлично постарались. Нам также было приятно познакомиться и удостовериться, что наш мальчик в хороших руках и под защитой. Надеюсь, ваша совместная жизнь будет счастливой. — Да, подписываюсь под сказанным, — кивает Пак.***
— Я чуть не умер, — Сан прислоняется спиной к двери, когда они провожают родителей Уена, и поднимает глаза к потолку. — Сколько стресса за эти полтора часа. — Не умер же, — улыбается омега и обнимает Чхве за шею. — Ты отлично справился. Я ведь говорил, что они безобидные, а ты переживал. Почти безобидные. Но всё ведь в порядке. — Они ведь не переживали? — Сан тяжело вздыхает и утыкается носом в шею своего мальчика. — Насчет чего? — Когда я сказал, что мне приятно с ними познакомиться и это важно для меня. Твой отец ответил, что все хорошо, а то они переживали. Они и правда переживали? — Нет конечно, — усмехается Уен. — Они оба угарали, как черти, о чем ты. — Ты очень похож на них. Но когда ты сказал, что придется победить дракона, я не думал, что это действительно будет равносильно бою с драконом. — Ладно тебе, — омега чуть отстраняется и касается пальцами щеки Чхве. Он мягко целует в губы и улыбается. — Сейчас мы приберемся, а после я сделаю твое тело счастливым. Я соскучился.