***
К дому Паков они подъезжают через добрых двадцать минут. В отличие от широкого одноэтажного дома Канов, этот небольшой, но трехэтажный. Сан находит это различие таким очаровательным. Джебом стоит на крыльце, в одном длинном черном шелковом халате и с бокалом вина. В 12 дня. Он медленно и вальяжно машет им рукой и приглашает в дом. — В такую рань только психи встают, — недовольно тянет он и скидывает тапки, босиком на носочках проходя в сторону гостиной и потягиваясь. Сану Джебом с первой встречи напоминает черную пантеру, с силой и уверенностью в глазах, черными отросшими волосами и кошачьей медлительностью. А еще у него чистый винный запах. Менее агрессивный, чем у Сонхва, но тоже яркий и даже еще более выраженный. Он усаживается на диван и не торопясь подтягивает ноги. — Так и чего вы так рано? — У нас самолет во второй половине дня, но есть новости, которые я хочу сообщить лично, — Уен усаживается напротив и рассматривает самого по своему мнению шикарного омегу. — Оу, — вскидывает тот острую бровь. — Я слушаю. — А где мой первый краш? — Джексон? На пробежке. Говорю же, в такую рань только ненормальные встают. — Хорошо же. А ты почему не хочешь присоединиться? — Уен, малыш, — Джебом смотрит на омегу, как на идиота, и поднимает бокал. — Ну как я с вином буду бегать? Скажешь тоже. — Я люблю тебя, — смеется омега и подпирает подбородок рукой. — А Вы чего такой грустный, Сан? Тоже не любите такое раннее утро? — тон старшего омеги спокойный и размеренный. — Нет, ничего подобного. Просто всё еще не могу привыкнуть к членам семьи Уена. — От чего же? Я так понимаю, Вы скоро станете ее частью. Новости-то ваши судя по всему неплохие? — Каждый из родственников Уена регулярно совершает те действия, которые я не совершил бы никогда. Это может вгонять в ступор или вызывать стресс. — О, — тихо смеется омега и отпивает вино. — Не волнуйтесь, Вы идеально вписываетесь. Тут и правда все такие. Подтверждением тому служит то, что никто из родственников Уена не стал бы спать с несовершеннолетним. Ой, то есть влюбляться в человека, вдвое младше него. Так что мы не так различны меж собой. — Тогда не буду волноваться, — Сан просто не придумывает, что ответить. Вот поэтому он не особо любит общаться с ними. Родители Уена и правда еще полбеды, они куда проще в общении, чем самая старшая часть семьи. — Ты так груб, — сводит брови домиком Уен. — Элегантно жесток. — В старости хочу быть тобой. — Ты до нее не доживешь, если еще раз назовешь меня старым. — Всем добрый день, — довольно громко произносит пышущий жаром после пробежки Джексон. Он бодро проходит в комнату и широко улыбается и Уену, и Сану. Чхве кажется, что эти двое как солнце и луна. — Уен приехал сказать, что они, наконец, женятся, — Джейби поднимает взгляд на мужа и впервые за сегодня улыбается, когда тот его целует в висок. — Эй, так не честно, — выпрямляется Уен. — Я же еще не сказал. А вдруг что-то другое? — Что, например? — Ничего, ты отвратительно прав, — омега смеется и вообще оказывается в любви, когда Джебом смягчается и всё-таки доброжелательно поздравляет обоих, пока Джексон вытирает несуществующие слезы и ноет о том, как быстро растут дети. В этом доме Паков они проводят совсем немного времени и едут в следующий. — Давай хотя бы им просто позвоним, милый? — уныло произносит Чхве, направляясь теперь к родителям Уена. — Я умру, если еще и кто-то из твоих родителей скажет очередную прямолинейную «правду». — Ну ты что? Отец обидится, если узнает, что всем мы сказали лично, а им нет. Давай, остались всего лишь они и Ёнджун. — Меня только напрягает, что никто из родителей не отвечает ни на сообщения, ни на звонки. — Ну вот, заняты, наверное. Надо заехать потом. — Сейчас давай, в субботу они должны быть дома. Сан вздыхает за сегодня уже в сотый раз и вводит адрес в навигаторе. До этих Паков ехать дольше, но зато есть время собраться с силами. Почему-то Чхве кажется, что и тут будет какая-нибудь ситуация, что заставит понервничать.***
По приезде к дому Паков, Уен сообщает, что, раз все родительские машины на месте, то они точно дома. Но вот войдя еще в прихожую, омега замирает, как вкопанный, натыкаясь взглядом на Ёсана, лежащего спиной на столе и Сонхва, что нависает сверху и целует мужа. Слава богу, оба одеты. Пак поднимает раздраженный взгляд, с которым встречается следом вошедший Сан, и вскидывает бровь. — Не помешали? — усмехается Уен. — Помешали, — фыркает Пак. — Я старался. — Вижу. Можно было сначала позвонить? Они абсолютно не меняют позы и даже не шевелятся. Только Ёсан сильнее прогибается в спине, чтобы увидеть Уена и Сана, и машет им ручкой, так и оставаясь под своим альфой. — Так я и звонил, и писал. И тебе, и папе. — Уен, ну кто почти в, — Сонхва отвлекается, чтобы посмотреть на часы. — В 13 часов утра кому-то звонит? Рано еще. Чхве отводит взгляд и просто смотрит в стену. Всем Пакам время после обеда — еще утро? Кто бы сомневался, что тут будет без приключений? — В смысле рано? Час дня. — Чего вы хотели? Ёсан вздыхает и кладет руки на плечи мужа. — Да так, ничего особенного, — скрещивает руки на груди Уен. — Я тут замуж собрался. — За Сана? — А за кого еще? — Ну тогда совет вам, да любовь, мы очень рады. Просто сейчас немного не получится высыпать на вас все наши поздравления и радость. — Тц, все с вами ясно, — закатывает глаза омега и, взяв Чхве за руку, направляется обратно к двери. Но, покинув дом, омега вспоминает, что забыл сообщить об их отлете. Возвращается он уже один, но застает родителей в том же положении, что и несколько минут назад. — А, я хотел еще сказать, что… — Да что такое? — Сонхва неохотно отрывается от губ мужа и негодует. — Что ты хотел сказать? — Мы улетаем в Японию на несколько дней, держу в курсе. — Написать же это нельзя. Будьте осторожны и берегите себя, — мимолетно улыбается Пак и снова целует губы Ёсана. Уен краснеет и спешно покидает родительский дом, оставляя тех наедине. Что за люди? Потом же будут звонить и спрашивать все подробности и прочее, когда это можно было обсудить сейчас. Ладно уж, омега не будет обижаться. — Как я рад, что у тебя закончились близкие родственники, — Чхве проворачивает ключи в зажигании и не задерживается здесь. — Звучит не очень, — потягивается Уен. — Но остался только Ённи, и ты точно никого из них не встретишь до следующей недели.***
К дому V они едут без навигатора, ведь Сан отлично знает этот адрес. За это время он успел поработать с тем любимым дизайнером Уена, построить первый на своей практике дом, в котором, как любит говорить его омега, «рождается стиль и искусство», и побывать на свадьбе Ёнджуна. Да, лучший друг Уена вышел замуж раньше, тупо сказав Киму, что не будет с ним спать до свадьбы. И хотя и Ёнджун, и Тэхён продолжают казаться Сану максимально странными, он испытывает к ним симпатию, ведь их очень сильно любит Уен. Омега снова заставляет держать Чхве зеркальце, пока проверяет, все ли хорошо с его лицом, и Сан не может сдержать улыбки. Есть ли вообще кто-то красивее его Уена? Дом V один из любимых проектов Сана. Он единственный в своем роде и первый для Чхве, когда требовалось сделать красиво и атмосферно, нежели практично. Так что огромный пятиэтажный дом почти в центре города выделяется на фоне более строгих и консервативных построек, либо же неоновых вывесок. Внутри здание тоже нестандартное. На первом этаже находится магазин, что периодически меняется в пространство для выставок и прочего; на втором и третьем — мастерские, в которых можно потеряться из-за большого количества зеркал, а на четвертом и пятом этаже — уже жилые помещения для хозяина дома и его мужа. Тяжелую резную дверь, что вообще не вписывается в стиль Сеула, открывает Ёнджун. Он сразу заключает в объятия Уена и радостно пищит. Они оба радостно пищат, и Сан не может сдержать улыбки. Альфа уже привык к этим звукам. — Я не видел тебя уже сто лет, — Ёнджун берет Уена за руку и скрещивает пальцы, проходя внутрь. — Мы виделись в среду, — смеется омега и осматривается, обращая внимание на беспорядок и перестановку. — У Тэ скоро новая коллекция? — Да, он как раз сейчас думает, как ее расположить. — Её уже отшили? — Вроде бы, по крайней мере, — Ёнджун отпускает руку и делает шаг вперед, прокручиваясь перед Уеном и показывая свой легкий халат в золотой вышивке. — Смотри, что уже есть. — Это шедевр. А еще будет? Или этот только тебе? — Только мне, — сияет улыбкой Ким. — Il mio ragazzo preferito, — вскидывает бровь вошедший Тэхён, что на первый взгляд кажется сердитым, и быстрым шагом подходит к Уену. Он целует его три раза в щеки, после чего менее бурно здоровается с Саном. — Что там у вас? — Мы с Саном женимся, так что не планируйте ничего на выходные, что будут через две недели. — Oh mio Dio! Вы такая красивая пара, а твой альфа grande persona, — улыбается Ким. — Под венец пойдешь только в том, что я для тебя сошью. Погоди-ка, у меня был прекрасный отрез, оставил его специально per un dolce ragazzo. Сейчас поищу. — Да не стоит, — Уен смотрит вслед уже уходящему альфе и выдыхает. Чхве поднимает глаза к потолку и улыбается. Как же ему было сложно общаться с Тэхёном, ведь тот перескакивает с корейского на итальянский в любой момент времени и его речь становится за гранью понимания. — Вот всегда так. Как осенит, и может ночью из кровати убежать, — Ёнджун усмехается и снова подходит к омеге вплотную, пристально глядя на его губы. — Что у тебя за блеск? Корейский? — Да, но завтра, как раз, планирую в Токио пройтись по магазинам и могу тебе что-нибудь взять. — Дай попробовать, он красивый, — умоляюще хмурится омега Ким и надувает губки. — Прости, малыш, он остался дома, — также приподнимает брови Уен, а после касается пальцами чужой щеки. — А хотя иди сюда. — он несколько раз чмокает Ёнджуна в губы, один раз задерживаясь чуть дольше. А после отстраняется и безымянным пальцем аккуратно растягивает блеск по краям губ. — Куда? — хнычет Чхве и снова испытывает жуткий стресс. Он вот вообще не понимает, что творится в головах у этих двоих, когда они себя так ведут. — Я буду скучать, — тихо и грустно произносит Ёнджун. — Мой мальчик, — также отвечает Уен. — Сан, ты не против, если я поцелую Ённи? — А сейчас ты что сделал? — альфа устало трет переносицу. Омеги говорят так, словно они никогда больше не увидятся, на деле же они по прежнему будут проводить половину недели вместе. — Вообще-то против. — Последний раз, до замужества. — Давай не надо? — Это же мой лучший мальчик. К тому же он омега, и то, что я у тебя спросил, условность, потому что я все равно это сделаю. — Гуч гуччи флип флап, — смеется Ким и обнимает Уена за талию, потому что тот притягивает к себе и целует. — Ну-да, ну-да, пошел я нахер, — Чхве упирается руками в бока и просто смотрит, как его мальчик с удовольствием и улыбкой углубляет поцелуй. И даже как-то и ревности нет, ведь Ёнджун замужний омега, а с другой стороны слишком странно. Это просто очень странно видеть и воспринимать. Сан даже не знает, как реагировать, ведь Уен действительно верен и не дает в этом сомневаться. Нет, в принципе, как и тогда, полтора года назад, омеги потрясающе красивы и выглядят так, словно только спустились с небес. И Чхве не может не признать, что их поцелуй прекрасный и эстетичный. И долгий. Они не отлипают друг от друга уже около минуты, а Сан просто стоит с недовольным лицом и ждет. — Что за бесстыдники? — никак не реагирует спустившийся Тэхён и несильно бьёт Уена куском ткани по заднице. — Nessuna vergogna, nessuna coscienza. Хотя за это я вас и люблю. Уен отстраняется и облизывается, тепло улыбаясь, после чего переводит взгляд на Чхве, что просто неверяще приподнимает брови. И сразу отвлекается на Кима, начавшего быстро и воодушевленно говорить об особенностях ткани и о том, как важен брак, ведь это договор не только между собой, но и перед богом. У Кимов они, пожалуй, задерживаются дольше всего, потому что оторвать Уена от Ёнджуна — это что-то за гранью возможного, особенно, когда Тэхён приглашает на обед. Уйти удаётся только благодаря их скорому отлету и регистрации на рейс, что будет через пару часов. — Я надеялся, что хотя бы тут меня никто не заставить поседеть, — Сан устало трет переносицу, усаживаясь за руль. — Тебе бы пошли белые пряди, — Уен буквально светится и поворачивается к Чхве. — Чего ты такой сердитый? — Ничего. — Иди я и тебя поцелую, — омега тянется к Сану, но тот отворачивается. — Ну не ворчи. — Не надо. — Надо, иди сюда, — улыбается Уен и насильно тянет к себе Чхве за воротник. Он крепко обвивает шею того руками и впивается в губы. Омега целует настойчиво и доминирующие, с пылом и страстью, которые каждый раз крошат Сана в ничто. Он слишком любит, когда Уен ведет поцелуй и просто не может не ответить. Чхве позволяет своему омеге углубить и каждый раз с трудом сдерживает стоны из-за того, как непозволительно горячо его целуют. А если Уен зарывается пальцами в волосы и несильно их оттягивает, как сейчас, то это вообще смерть. Сан всё же тихо стонет в родные губы и обнимает своего мальчика за талию. Оба тянут этот поцелуй до последнего, потому что слишком влюблены, и даже спустя полтора года волнение и трепет от каждой, даже самой маленькой близости, как в первый раз.***
Самолет садится в Токио около 7 часов вечера. Как же удобно, что лететь всего около двух часов. На то, что Уену необходимо оповестить всех своих близких лично, Сан ответил, что, тогда они слетают к его другу в Токио для тех же целей. Омега не был против, почему бы и нет. Тем более, можно будет остаться на несколько дней. Уен любит Японию, и, выглядывая из такси на сияющие вывески, которых полно и в Сеуле, радуется, как ребенок. — Так к кому мы едем? — К моему старому другу. Познакомлю тебя с ним как раз. И поужинаем. — Поужинаем, — расплывается в улыбке Уен. Ресторан Хонджуна находится почти в самом центре и является одним из самых неоднозначных в плане оформления и подачи, но крайне любим многими. Саном в том числе. Сегодня им забронирован его любимый стол у окна. Усевшись, Уен потягивается и с интересом рассматривает и интерьер, и гостей. Он отмечает для себя то, в чем сейчас ходят японцы и добавляет пару вещей в свой вишлист. Им даже не подают меню, только обещают сообщить шефу о их прибытии. Ким, как обычно, выходит стремительным шагом с сияющей широкой улыбкой, но стопорится и заинтересованно вскидывает бровь, заметив Уена. Омега же сразу поднимается с места и бегом кидается обнимать за шею Хонджуна, не обращая внимания на других посетителей и нормы приличия. — Дядя Джун! — Привет, котенок, — Ким прижимает Уена к себе за талию и немного приподнимает, прокручиваясь с ним вокруг себя. А Сан уже ничему не удивляется. Просто наблюдает. Что еще от него скрывает Уен? — Как вырос-то, какой красавец, — Ким садится напротив и рассматривает омегу, что непоседливо крутится и радуется Хонджуну сильнее, чем Сан. — Ты тоже такое же солнышко, тебе идут красные волосы, — Уен подмигивает и радостно дёргается из стороны в сторону. — Так стоп. Вы почему вместе и как вообще пересеклись? Отец в курсе? — В курсе, мы уже полтора года вместе живем. Сан склеил меня после показа. Или я его. Там вообще непонятно, кто кого склеил, — омеге становится смешно с того, как после этих слов смотрит Хонджун на Чхве, и он не может договорить предложение. — Больной ублюдок, — ухмыляется Ким. — Спасибо, и я тебя люблю, — кивает Сан. — Вот, а приехали мы, потому что я выхожу замуж и хочу пригласить тебя на свою свадьбу, — Уен тянется к серьгам Хонджуна и рассматривает их так, словно они самые близкие друзья. А Ким и не против. Их нельзя назвать друзьями, но Уен буквально вырос на его глазах. — Ну и Сан там тоже будет присутствовать. — Оу, — Хонджун тупит взгляд и выглядит довольно растерянным. После недолгого молчания, он закусывает губу. — Твои родители там тоже будут? — Конечно. — Погоди, — лицо Сана вытягивается от пришедшего озарения причины растерянности друга. — Это что, те самые? — Кто «те самые»? — Ким выглядит немного тоскливым. — Ну те, из-за кого ты сейчас здесь? — А, — Хонджун переводит взгляд с одного на другого и запинается. — Да. Так, мои хорошие, я пойду переоденусь и дам заказ кухне приготовить нам ужин, за которым вы мне всё расскажете. Он поднимается и уходит, без улыбки и глядя в пол. А Уен вопросительно смотрит на Чхве. — О чем вы? Рассказывай сейчас же, у тебя нет шансов, — омега произносит это сразу, потому что Сан не всегда хочет что-то рассказывать, но Уену важно знать все. Просто потому что он точно также доверяет Чхве абсолютно все свои секреты и никогда ничего не выдаст. И Сан это знает. — Только я ничего не говорил, — альфа подвигается ближе к столу и немного наклоняется к Уену, говоря совсем тихо. — Хонджун рассказывал, что у него есть близкий друг. И Джун влюбился в его омегу, когда тот их познакомил. Вот прям насмерть. Я помню, как Хонджун страдал, ведь этот омега безоговорочно влюблен в своего мужа и даже не то что не смотрел, а не воспринимал других альф. А еще у них есть ребенок. То есть там вот вообще без шансов было, так что спустя довольно много лет страданий, Джун устал держать в себе все чувства, которые он никак не показывал ни омеге, ни своему другу, чтобы никого ими не обременять. Ему начало казаться, что он сходит с ума и чтобы спастись от этого, Хонджун всё бросил в Корее и переехал сюда, открыл здесь ресторан и стал пахать, как проклятый. Он не называл ни имен, ни фамилий. Наверное, чтобы никак не компрометировать омегу или вроде того. — Подожди, ты хочешь сказать, что Джун был влюблен в моего папу? Он поэтому до сих пор одинок? Сан пожимает плечами и просто смотрит в глаза Уена. — Ничего себе. Это очень близкий друг отца, но он почти даже не контактировал и не говорил с папой. Никогда бы не подумал. Я в шоке. Что за драма под конец дня? — Я тоже в шоке. Сегодняшний день вообще полон эмоций и открытий. Это была демо-версия жизни после замужества? — Сан вздыхает и подпирает ладонью подбородок, с теплом и любовью рассматривая Уена. — Да, вроде того. — Я люблю тебя, — совсем тихо добавляет Чхве и тепло улыбается своему мальчику. — И я тебя, — Уен тянется через стол и бесцеремонно целует Сана в губы.