И

      У Фрэнка синяк на руке. Он на внутренней стороне запястья, почти что замаскирован татуировкой, но Джерард видит его, тёмное расплывчатое пятно с неровными краями.       Это отвлекает — он должен делать макияж, однако продолжает склонять голову, глядя на Фрэнка, разглядывая его запястье. Не то чтобы синяки для Фрэнка — нечто особенное, однако Джерард не в силах оторваться именно от этого. Он вспоминает вечер после вчерашнего концерта, как прижимал Фрэнка к стене в гримёрке, потной рукой зажимая ему рот. О том, как он извивался под ним, как тот прижимал его к стене в то время, как Фрэнк стонал ему в руку и старался не убежать, а сделать так, чтобы Джерард держал его сильнее, крепче.       Фрэнк поднимает глаза от журнала, который перелистывает, и широко улыбается Джерарду. Он устроился на туалетном столике, лишь в джинсах и свободной футболке, с напульсником на одной руке — той, которая без синяка.       Джерард не перестаёт наблюдать за ним, и Фрэнк улыбается чуть шире, а затем переводит взгляд на журнал; волосы спадают ему на лицо, когда он склоняет голову.       Фрэнк сходит с ума на сцене каждую ночь. Нужно достаточно сильно прижать такого парня, чтобы получить синяк. Скорее всего, он не от Джерарда. *       Этот тур был слегка трудным. Возможно, дело в том, что они турили с Linkin Park — сама группа, фанаты и их команда чертовски отличались от их собственной группы. Закулисье ощущалось теперь совсем иначе, и Джерарду понадобилась примерно неделя, чтобы понять, прежде чем он осознал, что это было будто бы блуждание по коридорам старшей школы — ты никогда не уверен, откуда тебе прилетит.       Всё стало проще, когда Майки наконец вернулся, примерно в миллион раз проще — быть без Майки на сцене было чертовски иначе. Всё было иначе. Ощущать его поддержку было похоже на всплеск адреналина, и Джерард мог сказать, что вся группа это ощущала.       Этим вечером Джерард уходит со сцены, ощущая себя слишком потным, слишком разгорячённым и выжатым до капли; на сцене они оставили всех себя. Едва он заходит за кулисы, как Фрэнк налетает на него со спины, цепкими руками хватая Джерарда за плечи, а его мокрые от пота волосы закрывают ему лицо.       — Да, — неистово и радостно выкрикивает Фрэнк, заглушая суматоху и шум за сценой, будто бы в ответ на то, о чём Джерард никогда не спрашивал. — Блять, да, — он говорит это решительно и слизывает пот со щеки Джерарда.       Он почти что немедленно ускользает от Джерарда, чтобы броситься на Майки, а спине Джерарда становится холодно от влажной футболки и прилипшей джинсовой куртки. Майки падает на пол из-за захвата Фрэнка; оба сбивают набор стульев, которые были аккуратно сложены у стены, с оглушительным грохотом.       Рэй с Бобом переступают через двух парней. Рэй широко улыбается, а Боб качает головой, но Джерард, спотыкаясь, направляется поправить стулья; он занимается этим достаточно долго, так что у Фрэнка появляется шанс схватиться за его ногу и начать неуклюже подниматься с пола. Он тяжело дышит и ухмыляется на Джерарда, глядя на него снизу вверх — он выглядит нелепо, безумно, однако когда хватается за пояс джинсов Джерарда, засовывая пальцы внутрь, Джерард лишь в силах больно прикусить губу и помочь Фрэнку вскарабкаться на ноги.       — Он представляет опасность, — комментирует Майки, отталкиваясь от пола и вставая на ноги, как только Фрэнк оказывается на безопасной дистанции. — Ты не можешь с ним что-нибудь сделать? Успокоить его? Хоть что-нибудь?       — Что-нибудь? — Фрэнк плетётся рядом с Джерардом и ухмыляется. Майки закатывает глаза и направляется дальше по людному коридору.       — Да, — говорит Джерард, хотя Майки уже слишком далеко, чтобы его услышать. Он хватается за запястье Фрэнка. Когда он поворачивает голову, на лице Фрэнка красуется хитрое и бодрое выражение. Джерард ощущает пястные кости под своей ладонью, и его пульс учащается, резко и неожиданно. — Да, — вновь повторяет он.       Фрэнк лишь широко улыбается и тяжело наваливается на Джерарда сбоку, провоцируя его.       Джерард сомневается, глядя на него сверху вниз, и раздумывает, пока его лицо так близко, и в следующий момент дверь дальше по коридору распахивается, и это Брайан, конечно же, это Брайан.       — Что ты делаешь? — спрашивает Брайан. — Прекрати, Фрэнк, — отвлечённо добавляет он.       — Я ничего не делал! — Фрэнк говорит это со смешком, будто бы Джерард только что не собирался...       — Что бы это ни было, ты думал об этом. — Голос Брайана кажется уставшим и недовольным, и он толкает их обоих в плечо, уводя их дальше по коридору, словно позади них образовалось крохотное стихийное бедствие. — Возвращаемся в автобус в десять, сегодня ночь в отеле, никаких автографов.       — Ты сказал, ночь в отеле вчера, и ты соврал, — выкрикивает Фрэнк через плечо. — Мы ехали всю грёбаную ночь, и всё провалилось!       — Не моя вина, что вы не читаете чёртово расписание. — Брайан мёртвой хваткой вцепился в них, оглядывая коридоры. — Я каждую ночь леплю его на дверь.       — Я тебе на лицо его приклею, — говорит Фрэнк, вжимаясь в хватку Брайана, словно он собачка на поводке.       — Рэй с Бобом уже в автобусе. — Брайан встал на носочки, хмурясь. — Где твой грёбаный братец, Джерард?       — Скорее всего трахает свою жену! — Тон Фрэнка такой радостный, что серьёзно, его действительно нужно успокоить.       Брайан глядит на Джерарда.       Джерард с секунду думает и пожимает плечами.       — Вероятнее всего, да.       — Найди его, — предлагает Брайан Джерарду.       Джерард вздыхает и уходит. *       Они взорвали площадку следующим вечером, они овладели толпой и ушли за кулисы окрылёнными и с победой в руках. В гримёрке Фрэнк стягивает с себя футболку, вытирая ей лицо, и высоко на бицепсе у него красуется явный синяк. Он новый, кожа тёмно-фиолетовая, и Джерард неожиданно вспоминает, как впечатал его в стену на лестничном пролёте прошлой ночью. Он сделал это с силой, а Фрэнк лишь взял лицо Джерарда в руки и поцеловал его, грубо и небрежно, а затем засунул руку Джерарду в джинсы.       Фрэнк наблюдает за ним, когда Джерард моргает, и гримёрка перед глазами вновь становится чёткой. Он пробегает пальцами по синяку, всё ещё глядя на Джерарда, после чего хватает полотенце.       — Пойду в душ, — говорит он. — Хочешь выйти раздать автографы после?       Это не совсем то, чего хочет Джерард, однако он заставляет себя кивнуть. Когда парень покидает комнату, он выходит на улицу покурить вместо того, чтобы последовать за Фрэнком в душ, где мог бы прижать его к скользкому кафелю и оставить синяки на бёдрах. *       Они проезжают Аризону, Техас, Джорджию — южный тур в разгар лета. Везде, где они играют, душно и адски жарко, однако лишь до Флориды, где они получают ещё одну блаженную ночь в отеле — незапланированную, однако аномальная жара не щадит никого. С ней даже не справляется кондиционер в туровом автобусе, и Фрэнк выглядит измождённым и истощённым, угасая под солнцем. Он склонен к солнечным ударам, и Рэй дразнит его, говоря, что он персонаж Джейн Остин или диснеевская принцесса.       Брайан лишь выглядит озабоченно, когда видит Фрэнка, кемарящим на диване в автобусе. На какое-то время он исчезает вместе со своим телефоном и возвращается с адресом отеля, нацарапанном на клочке бумаги.       В атриуме отеля Брайан вручает им карточки от номеров, и Джерард меняется с Бобом; тот выглядит облегчённо — в прохладном воздухе отеля Фрэнк придёт в себя, словно переключателем щёлкнут. Он залезает на Боба и пытается сподвигнуть его достать до верхушки искусственного фикуса в фойе отеля, а когда тот спотыкается, он укатывается в стену с громким стуком. Он садится, потирая голову, однако на вид очень даже гордится собой.       — Забирай его, — мрачно говорит Боб. — Удачи. *       Джерард отводит Фрэнка в их комнату и толкает его на одну из кроватей, всё ещё в грязном сценическом костюме. Фрэнк ни на секунду не успокаивается, неугомонный и молниеносный, однако Джерард залазит на кровать поверх него, вдавливая его в кровать руками и бёдрами. Он целует его, и Фрэнк, запыхавшись, смеётся, вначале пытается увильнуть, кусает шею Джерарда, пятками вжимаясь в его ноги.       Джерард не отпускает его, он продолжает целовать Фрэнка, пока тот не вжимается в кровать, теперь руками и ногами обхватывает Джерарда, прижимая его к себе, и трётся об него бёдрами. Так они и целуются, Джерард даже не знает, как долго, он просто знает, что у них обоих сбилось дыхание и что они оба возбуждены, когда Фрэнк наконец отстраняется.       — Пожалуйста, — в конце концов горячо выдыхает Фрэнк, не в силах больше терпеть трение. — Пожалуйста, я хочу... давай... — Он ставит ноги на кровать и приподнимает бёдра, скидывая Джерарда с себя.       Джерард падает, и Фрэнк сражается с собственной пуговицей, затем с ширинкой на джинсах, в результате расстёгивая их. Джерард отталкивается и садится, наблюдая, как Фрэнк приседает на колени у спинки кровати; джинсы непристойно спущены на полпути, и ему кажется, будто в мозгу у него что-то щёлкает.       Он стягивает куртку и заползает на кровать в обуви, ему совершенно плевать. Он снимает футболку и расстёгивает собственные джинсы. Его огромный член возбуждён — лишь один взгляд вниз ещё сильнее заводит его. Когда он обхватывает его рукой, он будто бы ощущает, как в руке стучит его пульс.       Фрэнк покрывает его матом; костяшки его пальцев белеют, пока он держится за изголовье кровати.       — Ну же, блять, давай, ну.       — Заткнись. — Джерард едва ли может говорить, не может сфокусироваться на чём-либо, кроме траха. — Заткнись, просто...       — Я заткнусь, когда ты, блять, трахнешь меня, я... — Фрэнк затыкается, когда Джерард дотягивается и вставляет два пальца ему в рот. Пока Фрэнк посасывает их, он стонет, грязно и приятно, буквально непристойно, и Джерард вжимается членом в его задницу с тем же ритмом, с которым губы Фрэнка скользят по его пальцам. Господи Иисусе, он хочет этого.       Он достаёт пальцы, другую руку кладёт Фрэнку на спину и проталкивает пальцы в его задницу. Фрэнк громко глотает воздух ртом, но блять, он готов. Там узко, не совсем разработано, однако Фрэнк запинается и надрывно стонет, когда Джерард проворачивает пальцы внутри, и этого достаточно.       — Сейчас, — напевает Фрэнк, щекой вжимаясь в стену; его глаза прикрыты, а его голос глухой и требовательный. — Сейчас, сейчас, сейчас, блять, сейчас.       Джерард засовывает футболку Фрэнка ему под плечи, и он пленён чередой татуировок на его коже, с которой капает пот. Он хочет увидеть больше. Он хочет увидеть их все. Он хочет увидеть собственные отметины, смешавшиеся с краской.       Фрэнк снова матерится, а когда Джерард медленно входит, он разражается пронзительными равномерными стонами.       — Не... — говорит Фрэнк, царапая стену у изголовья, выискивая, за что зацепиться. — Не-не-не останавливайся, не останавливайся. Про... Продолжай...       Он вновь замолкает, и Джерард слышит, как он тяжело дышит. Джерард не останавливается, продолжает входить; успокаивающая узость Фрэнка — это именно то, в чём он нуждался весь день.       Он не может удержаться на месте, когда полностью погружается в него, не может не вжиматься, не вбиваться, не трахать Фрэнка. Он с силой вжимает его в стену, чувствуя, как он пытается перевести дыхание, чувствует, как скользят его колени, когда он пытается раздвинуть их и взять больше. Сердце Джерарда громко бьётся у него в ушах, его руки скользкие от пота, и он наблюдает за тем, как кожа на бёдрах Фрэнка становится белой, когда он впивается в неё своими пальцами.       — Да, — сквозь зубы вымучивает Фрэнк, с силой толкаясь назад. — Да, да, блять...       Джерард прижимается лбом к затылку Фрэнка. Он тяжело дышит, захлёбывается и издаёт эти тихие звуки, которые не может сдержать. Он так чертовски отчаянно этого желает, и Фрэнк насаживается и скользит на длине его члена, он не может усидеть на месте, чтобы Джерард мог доставить ему удовольствие.       Фрэнк склоняет голову набок, из-за пота к его лицу прилипли волосы, его влажный рот открыт. Его глаза прикрыты, и он сжимает их ещё крепче с каждым разом, как Джерард входит в него. Джерард ощущает движение его руки, когда он начинает дрочить.       Джерард хочет трахать Фрэнка вечно, и такое ощущение, что, возможно, он мог бы. Он тяжело дышит ему в шею, и он хочет это сделать, задержаться, а потом продолжить. Он прижимается губами сбоку к шее Фрэнка, где она скользкая и солоноватая от пота, и жадно засасывает кожу. Фрэнк содрогается, и Джерард ощущает раскаты его стонов на своих губах.       Когда Джерард прикусывает, лишь слегка, просто чтобы посмотреть, что случится, всё тело Фрэнка дёргается, и он громко и неразборчиво матерится, его рука двигается быстрее, он активнее удовлетворяет себя и кончает.       Джерард ощущает это изнутри, и он не может... он должен... Он отдёргивает Фрэнка от стены, на мучительный момент выходит из него перед тем, как вдавить его лицом в кровать, приподнимая бёдра и с силой входя снова. Его руки лежат на спине Фрэнка, и он готов... ему нужно...       Он обильно кончает, и он всё ещё производит слишком много шума, не слов, а просто звуков. Когда он в силах открыть глаза, он лежит на спине Фрэнка, лицом в его волосах, которые пахнут грязью и потом — мило, правда.       Он выплёвывает прядь волос Фрэнка изо рта, и тот ухмыляется, вжавшись щекой в кровать.       — Почувствую это на утро, — бормочет Фрэнк хриплым голосом.       — Да, — тихо произносит Джерард; его щека потная из-за шеи Фрэнка. *       На следующее утро Фрэнк уже встал и сходил в душ к тому времени, как Джерард в силах разлепить глаза. Сползая с кровати, Джерард чувствует себя стариком: у него каждая мышца болит.       Фрэнк уже оделся, напялив худи поверх футболки из-за кондиционера в углу, и Джерард корчит ему рожу, направляясь в ванную.       Фрэнк лишь широко улыбается и плюхается на вторую кровать, хватая пульт.       — Мы могли бы помыться вместе, но кто первый встал, того и тапки.       Джерард чистит зубы, едва разлепив глаза, однако это лишь до того момента, как он забирается в душ, вывернув кран на самую горячую температуру, и начинает думать о том, что упустил с утра. Фрэнк в этом душе, весь мокрый и с разукрашенной кожей. Какие на нём отметины теперь?       Свесив голову, Джерард дрочит, а вода хлещет ему в шею. Он думает о том, как пальцами впивался в бёдра Фрэнка прошлой ночью, так крепко держась за него. Он думает о том, как прижимал Фрэнка к кровати уверенной широко распластанной рукой на спине, и кончает, размышляя об отметинах, которые уже проступили у Фрэнка на руках, слегка побледневшие, смешивающиеся с его татуировками.       Они опаздывают к сбору около автобуса к тому времени, как он выходит из душа. Когда он распахивает дверь в одном полотенце на бёдрах, перед ним стоит Брайан со злобным лицом и скрещёнными на груди руками, а Фрэнк виновато хихикает позади него. *       Ночи в отелях всегда всех чуть успокаивают, и, когда автобус со скрипом и рёвом выезжает с парковки, нависает лёгкая тишина — все погружены в кофе и всё ещё пытаются проснуться; яркое солнце снаружи, кажется, более дружелюбное и менее испепеляющее.       Фрэнк свернулся на одном из сидений в уголке отдыха. Сегодня не так жарко, и кондиционер работает лучше, будто бы автобус знает, что они выезжают из Флориды, в более умеренный климат. Он прижимает колени к груди, а его настолько длинные волосы вьются на щеках и у шеи — так происходит, только когда они по-настоящему чистые.       Джерард наблюдает, как Фрэнк тянется, вздыхает, а затем стягивает свой худи. Он сворачивает его и подкладывает под голову, на окно, в качестве подушки. Через несколько минут он уснёт, Джерард почти уверен.       Джерард отпивает свой кофе, наблюдая за тем, как Фрэнк откидывает голову назад; его глаза сонные, когда он разглядывает живописные пейзажи, проносящиеся мимо. Его футболка, для начала, велика для него и слегка сползает с шеи, и под ней виднеется тёмная тень того, что может оказаться татуировкой.       Только вот у Фрэнка нет татуировки в этом месте. Джерард пялится, он знает, что он пялится, однако это притягивает взгляд — очевидный синяк, выезжающий за край растянутой горловины футболки, а его неровный край мрачно выделяется на фоне белой ткани.       Он перемещает взгляд к лицу Фрэнка, однако его глаза уже закрыты, а ресницы едва касаются щёк. Взгляд Джерарда вновь опускается на шею, где тёмное пятно кажется непристойным, кажется очевидным. Джерард переметнулся взглядом к Майки, чувствуя, будто шея Фрэнка привлекает всеобщее внимание, однако его брат надел наушники и даже не обращает внимания на Джерарда, не говоря уже о Фрэнке.       Джерард плюхается обратно на диван, подтягивая колени к груди, и устраивается ногами рядом с собой. Его член хотел бы, чтобы он знал, что ему снова шестнадцать, пожалуйста. Его член хотел бы, чтобы он знал, что ему в действительности нравится украдкой наблюдать за этим выглядывающим синяком на ключице Фрэнка; его член был бы действительно не прочь узнать, где ещё у него синяки.       Джерард втягивает воздух носом и выдыхает ртом и осторожно отводит взгляд от Фрэнка. И всё равно, всё, что он видит, так это бёдра Фрэнка, а всё, о чём может думать, так это сползающие с них джинсы. Лишь слегка, так, чтобы Джерард смог бы точно убедиться, оставил ли он там отметины своих пальцев. С обеих сторон, прямо на поясе. Его джинсам необязательно съезжать так уж далеко.       Джерард очень, очень тихо стонет себе под нос и закрывает глаза. *       В эту ночь Фрэнк на сцене просто бешеный, самозабвенно неуклюже мечется по сцене. Дважды он падает на барабанный подиум и каждый раз встаёт с широченной улыбкой. Время от времени он подходит к своему микрофону, волосы свисают на лицо, рот открыт, пока он играет — выглядит точно так же, когда он кончает.       Джерард так сильно сжимает микрофон, до боли.       После концерта Рэй глядит на Джерарда с неприкрытым беспокойством, будто бы это Джерард сумасшедший, а не Фрэнк, будто бы это Джерард ведёт себя на сцене как душевнобольной, съехавший с катушек.       — С тобой всё хорошо? — мягко спрашивает Рэй, затаскивая Джерарда в гримёрку. — Тебе... что-нибудь нужно?       Пауза затягивается, и даже спустя всё это время Джерард заполняет тишину худшими вариантами, пришедшими ему в голову — встреча? выпивка? лоботомия? Фрэнк вваливается в гримёрку, таща за собой Майки; он громко и сипло хохочет, поливая всё вокруг потом, когда трясёт головой, словно мокрая псина.       — Твой брат, — заявляет он комнате, в которой на данный момент только Джерард, над которым нерешительно нависает Рэй, — только что вступил со мной в небольшой спор.       — О Боже. — Теперь Рэй выглядит ещё более обеспокоенным.       Фрэнк вскакивает на диван и начинает вышагивать по всей его длине, неустойчиво качаясь на подушках.       — Он утверждает, что он сможет отсосать Брайану Молко до конца тура.       — О Боже, — Рэй говорит это абсолютно тем же тоном голоса, что и до этого.       — Я утверждаю, что Майки в конце тура отдаст мне пятьдесят баксов и заявит прямо со сцены, что не смог отсосать Брайану Молко. — Фрэнк широко и ясно улыбается и размахивает руками, чтобы донести свои слова, извивается, чтобы зацепиться за ручку дивана, когда тут же теряет равновесие и едва ли не падает.       Майки пожимает одним плечом, поднимает руку, чтобы поправить очки, которых больше у него нет — Джерард тоже не привык видеть, что они больше ему не нужны, — а затем бросает это дело.       — Я лишь сказал, что сделаю это, — он подходит и плюхается на один из стульев за туалетным столом, рядом с Джерардом, — если представится возможность. А Фрэнк сказал, что это пари.       — Ты это сказал! — весело кричит Фрэнк. — Ты сказал «по рукам»!       — Ты сказал? — спрашивает Рэй заинтересованно.       Уголок губ Майки вздымается вверх с одной стороны, и он снова пожимает плечами.       — Алисия здесь до двенадцатого, — говорит он Джерарду, — за мой счёт.       Алисия, думает Джерард, лучшее, что когда-либо случалось с Майки.       — Осталось всего десять концертов! — Фрэнк указывает на Майки. — Тебе стоит пойти повеселиться.       — Нет, спасибо, — говорит Майки.       — Сделка есть сделка. — Фрэнк вытягивается на диване с удовлетворённым вздохом.       — Нет, спасибо, — снова произносит Майки медленно и уверенно, и разве у кого-то в мире ещё есть более крутой младший брат? Брайан Молко, чувак.       — Ладно. — Рэй чешет лицо. — Я собирался... а где Боб? — Он резко смотрит на Фрэнка.       — Я не уверен, — отвечает тот.       — Что ты сделал? — усталым голосом спрашивает Рэй. Фрэнк поднимает руки, однако сдерживает ухмылку.       — Ничего!       — Я... ладно. — Рэй кладёт руку Джерарду на плечо. — Пойду найду Боба. С тобой всё нормально? Ты уверен?       — Да. — Уверен. — Я в порядке. Просто нужно...       — Тебе тоже стоит найти Боба, — перебивает Фрэнк, а затем поспешно добавляет: — Эм, не говорите им, что я здесь, ладно? Может, скажете, что я пошёл давать автографы. — Он потягивается на диване, и его футболка, прозрачная из-за пота, съезжает.       Джерард не в силах отвести взгляд. Он даже особо ничего отсюда не видит, однако не может оторваться.       — Майки, — говорит Джерард, его голос получается слегка странным. — Тебе не нужно никуда... уйти? — Это не то, что он хотел сказать. Он вообще ничего не хотел говорить. Может, это он ведёт себя как душевнобольной.       — Зачем? — спрашивает Майки, не отрываясь от своего телефона.       Фрэнк поводит бровью, глядя на Джерарда с дивана, и тот роняет голову в ладони.       — Тебе стоит пойти с Рэем, — уверенно говорит Фрэнк.       Когда Джерард смотрит сквозь пальцы, Фрэнк слегка выгибается, чтобы засунуть руки в карманы джинсов.       Джерард скоро умрёт.       — Ну же, — говорит Рэй, утягивая Майки за плечо, — они в этом туре какие-то странные.       — Почему? — спрашивает Майки, оборачиваясь через плечо в то время, как Рэй вытягивает его из комнаты. — Потому что они трахаются?       — Не спрашивай, не говори, Майки! — Джерард слышит, как Рэй поспешно говорит это перед тем, как дверь за ними закрывается.       — Бесхитростно, — говорит Джерард Фрэнку, однако во рту у него пересохло лишь при виде Фрэнка на диване.       — Не пытался, — отвечает Фрэнк и извивается ногами в кедах до того, как в следующую секунду встать с дивана. Он смеётся и пытается залезть Джерарду на колени, но это не то, что тому нужно. Он отталкивает Фрэнка, и тот впечатывается в туалетный столик.       — Что? — запыхавшись, спрашивает он и широко улыбается. — Не хочешь танец на коленях? Я хотел станцевать для тебя.       — Нет. — Джерард оказывается прямо перед носом у Фрэнка, склонив голову, и возится с его джинсами. — Я не хочу танец на коленях.       — Тогда что? — Фрэнк склоняет голову вперёд. Пуговица наконец поддаётся, и Фрэнк тихо вздыхает, когда Джерард расстёгивает его джинсы. У него встал, да, но Джерард не смотрит на его член. Он обводит пальцами отметины, теперь чётко видные на бёдрах Фрэнка. Небольшие синяки, Джерард был прав, они не такие тёмные, как тот, что у него на шее, но они определённо есть, выделяясь на бледной коже.       — Ох, — произносит Фрэнк в то время, как Джерард легко обводит синяки на обеих сторонах, — это.       Джерард поднимает глаза на него, и у Фрэнка перехватывает дыхание, когда Джерард вдавливает пальцы прямо в отметины.       — Больно? — голос Джерарда выходит более размеренным, чем он думал.       Фрэнк рвано трясёт головой.       — Не-а. — Он опирается на руки, облокачиваясь на стол, и позади его подсвечивают лампы на зеркале. Джинсы сползли с его бёдер, и он не двигается, он лишь пялится вниз, наблюдая за руками Джерарда на своей коже.       Джерард выдыхает и наблюдает за лицом Фрэнка, когда впивается ещё сильнее в его синяки. Фрэнк, дрожа, прикрывает глаза, и его бёдра слегка дёргаются.       И лишь от этого Джерард настолько возбуждён, что едва ли вообще может ясно думать.       Фрэнк сглатывает и открывает глаза.       — Здесь, — говорит он.       Джерард настолько заведён, что даже не может понять, что это значит, что значат слова, но Фрэнк скидывает свои джинсы дальше, извиваясь бёдрами, чтобы Джерард увидел... Ох. Сбоку на бедре дальше от руки Джерарда, красуется явный синяк — более старый, слегка ставший фиолетово-зелёным, однако всё ещё порочный.       Джерард поднимает глаза на лицо Фрэнка.       — Пару ночей назад. — Фрэнк дышит громче. Джерард его ещё даже не трогал. — Когда мы целовались на лестнице. Ты прижал меня к перилам. Я не заметил, но...       Джерард держится за ремень, он хочет выпустить свой член, однако не может оторвать взгляда от огромного синяка. Когда он встаёт на колено, чтобы посмотреть на него ближе, чтобы обвести его языком, Фрэнк задыхается, а его член дёргается рядом с щекой Джерарда.       — Здесь, — доносится над ним сдавленный голос Фрэнка, но Джерард занят, держа пальцы на бёдрах Фрэнка; из этого положения ему не видно отметины, и он внимательно рассматривает тёмный, тёмный синяк на его бедре, однако всё ещё слегка впивается в него, будто сможет нащупать их. — Джерард. Джи. Блять... Джи.       Джерард поднимает глаза в то время, когда Фрэнк стягивает рубашку. Его волосы становятся взлохмаченными, а его лицо исступлённое, прекрасное и искажённое. Он весь помечен: царапины перемешиваются с татуировками и синяками, каждую ночь он, чёрт возьми, разрушает себя на сцене. Но он выворачивает руку, так что Джерард видит отметину там, почти что потерявшуюся среди татуировок.       Фрэнк внимательно смотрит на него сверху вниз.       — Ты, — говорит он. — Это от тебя.       Джерард поднимается на ноги, цепляясь за бёдра Фрэнка, и делает это медленно, потому что не может оторвать взгляд. Он хочет видеть. Отметина прямо там, тёмный круг, где он крепко держался за него, слишком крепко, зная, что это оставит синяк, желая, чтобы он остался там.       — Да? — хрипло произносит он, и Фрэнк кивает, тяжело дыша.       — Да, — говорит он и хватает Джерарда за ремень, притягивая его к себе. — Чёрт возьми, да, ты...       Он настойчиво и беспорядочно целует Джерарда, постанывая ему в рот, и скользит членом по грубой джинсовой ткани перед собой. Джерард так чертовски возбуждён, так чертовски возбуждён.       — Пожалуйста. — Это он, он выдыхает это, и он даже не уверен... — Пожалуйста, пожалуйста.       Фрэнк крепко цепляется за его плечи огрубевшими руками, тяжело дышит в щёку Джерарда в то время, как тот на секунду безрассудно отстраняется, чтобы расстегнуть джинсы и вытащить член. Затем он снова прижимается к Фрэнку, целует его в то время, как тот откидывает голову назад, принимая его ласки.       — Я... — Джерард хочет сказать ему, он хочет это сказать, хочет найти способ облачить это в слова и объясниться вслух. — Я... — Однако всё, что он может, это снова и снова толкаться вперёд, резко вжимаясь членом в бедро Фрэнка, в плоть, на которой смешиваются чернила с синяками — некоторые от Джерарда, некоторые со сцены, — со всеми из них.       Руки Фрэнка теперь блуждают в волосах Джерарда, он дёргает бёдрами вперёд, рыча и закусывая губу Джерарда, и кончает, блять, скользя головкой члена по бедру Джерарда.       — Блять, — выдыхает Джерард. — Блять, Фрэнк.       Глаза Фрэнка крепко зажмурены, и он всё ещё не может отдышаться, слегка трясёт головой и откидывает её в бок. Синяк на его шее, на сгибе плеча, злой, выдающийся, прямо перед лицом Джерарда.       Фрэнк стонет, когда Джерард накрывает его губами, и тот дёргает бёдрами вперёд. Его член прижат к бедру Фрэнка, и он не может остановиться. Он не может остановить всё это. Он не может прекратить вбиваться в кожу Фрэнка, он не может оторваться от его шеи.       Стоны Фрэнка становятся резкими и сдавленными от лишь лёгкого прикосновения его зубов к коже. Джерарду так, блять, это нравится, ему кажется, он может... он сейчас...       Он дёргается и кончает, буквально в шоке, когда волна оргазма прокатывается по нему; он так тесно прижат к Фрэнку, как только это возможно.       — Иисусе, — он задыхается. — Господи, Господи Иисусе. — Его губы двигаются по коже Фрэнка, по этой фиолетовой пёстрой коже, и он содрогается, вдавливая свой обмякший член в скользкую от пота кожу Фрэнка.       Руки Фрэнка всё ещё у него в волосах, теперь уже не так крепко сжимают его пряди, просто держатся за них.       — Так, — говорит он слегка неразборчиво, — это было...       Он замолкает, когда Джерард поднимает голову, чтобы взглянуть на него. Его тон был шутливым, однако Джерард никогда ещё в жизни настолько не хотел шутить. Фрэнк бессильно висит на столе, в полном беспорядке — волосы лезут в лицо, джинсы сползли ещё ниже, а колени будто бы сейчас подогнутся.       Джерард начинает ослаблять хватку на его бёдрах, ощущая, что должен нарочито один за одним разжимать пальцы.       Фрэнк сильнее хватает его за волосы и притягивает Джерарда к себе, целуя его; губы мягкие и податливые, будто даже на это у него не осталось сил. В этом есть нечто глубоко личное, нечто, что заставляет сердце гореть и сжиматься.       Когда он отстраняется, Фрэнк ослабляет хватку и отпускает его волосы. Его глаза прикрыты, а на щеках лёгкий румянец.       — Это было... — снова говорит он, однако теперь приглушённым тоном.       — Да, — говорит Джерард. — Да. *       Следующим вечером Фрэнк играет в джинсах и толстом худи. Он слишком смирный для Фрэнка: по большей части стоит на месте в капюшоне, укрытый с ног до головы за исключением порванной коленки на джинсах; кожа там выглядит до странности обнажённой, несмотря на то, что это всего лишь колено.       И Рэй, и Брайан проверили у него температуру перед концертом; на дворе всё ещё лето, градусов двадцать пять точно, он не мог замёрзнуть, однако Фрэнк лишь пожал плечами и засунул руки в карманы худи.       — Я в порядке, — сказал он, — мне просто так нравится.       После концерта Джерард пробирается сквозь шум и гам за сценой в гримёрку. Он тут же потерял Фрэнка, даже не видел, как его утащила толпа. Майки всё ещё с ним, идёт рядом плечом к плечу, подталкивая его в направлении их гримёрки, когда Джерард сворачивает не в тот коридор.       — Каждую ночь всё по-разному, — говорит Джерард. Он чувствует себя взбудораженным и сбитым с толку.       — Разные площадки, — отвечает Майки сочувствующим тоном.       Гримёрка кажется слишком маленькой, будто бы стены липнут к коже Джерарда, и он приминается, когда заходит, и резко останавливается.       Майки с лёгкостью обходит его. Он кладёт руку ему на плечо и разворачивает его.       — Иди покури, — говорит он.       — Да. — Джерард благодарен и испытывает облегчение: Майки знает его, Майки его понимает.       Он выходит с чёрного входа, лишь краем глаза замечая пробегающего позади него Мехди; он здесь постоянно. Позади площадки тепло и темно, это место отрезано от парковки, и Джерард облегчённо выдыхает, когда дверь за ними тяжело закрывается.       Фрэнк здесь, юный охранник рядом с ним; выглядит он облегчённо, когда видит Мехди. Тот кивает на дверь, и парень поспешно заходит внутрь. Мехди осторожно недалеко отходит, давая Джерарду с Фрэнком личное пространство.       Фрэнк облокачивается на стену и курит, в капюшоне, наблюдая, как Джерард подходит к нему.       — Вот, — говорит он, протягивая свою пачку, и Джерард берёт её, снова чувствуя облегчение, потому что его собственная осталась в гримёрке на столе.       Фрэнк передаёт ему зажигалку, и Джерард подкуривает сигарету и затягивается, задерживая воздух так надолго, как только может перед тем, как его выдохнуть. Он откидывает голову на стену позади них и наблюдает, как дым улетучивается вверх в тёмное небо.       — Где мы вообще? — спрашивает он.       — Индиана. — Фрэнк понимает его с полуслова. — По-моему. — Он тоже откинул голову, наблюдая за звёздами.       — Здесь звёзды ярче. — Джерард делает очередную затяжку и задерживает воздух, пока лёгкие не начинают гореть как надо.       — Чем в Джерси? — спрашивает Фрэнк; его губы изгибаются в ухмылке.       — Что ж, да, — говорит Джерард, потому что да. — Но ярче, чем я помню. Не знаю. — Он качает головой и поворачивается, чтобы плечом опереться на стену, глядя на Фрэнка. — Я чертовски устал.       — Да. — Фрэнк бросает сигарету и раздавливает её своим кедом. — Я тоже.       Он поворачивается к Джерарду, и всё кажется очень близким и интимным. Будто бы они только что не были перед тысячами людей, будто они не сидят здесь украдкой, позади площадки, перед тем, как снова погрузиться в суету тура, будто их охранник не стоит в нескольких шагах от них, тихо разговаривая по телефону, отвернувшись, чтобы подарить им маленький кусочек уединения.       Это не настоящее личное пространство, однако для Джерарда сойдёт.       — Ты выглядишь уставшим. — Он изучает лицо Фрэнка, круги под его глазами.       — Я в порядке, — Фрэнк улыбается и пожимает плечами, скидывая капюшон. Его волосы всё ещё слегка влажные от пота и вьются на концах.       — Ох, — говорит Джерард и останавливается. — В смысле, — продолжает он, а затем снова замолкает.       Фрэнк заинтересованно глядит на него.       — Могу я посмотреть? — наконец говорит Джерард. Он знает, что зациклен. Он знает, что он сошёл с ума. Он знает, что за этим стоит нечто большее, чем трах и синяки. Однако он хочет увидеть отметину на шее Фрэнка.       Фрэнк мимолётно вскидывает бровь, криво ухмыляясь, перед тем, как пальцем оттянуть горловину худи.       Джерард наклоняется ближе и видит точку, постаревшую на пару дней, изменившую цвет на пятнисто-фиолетовый и зелёный.       — Выглядит так, будто тебе больно, — тихо произносит он. Джерард осознал, что пальцами нависает над шеей Фрэнка рядом с синяком, однако не трогает.       — Слегка побаливает. — Фрэнк наблюдает за Джерардом, поправляя худи.       — Оу. — Джерард думает, что, возможно, ему должно быть стыдно за это. Сигарета жжёт пальцы, он быстро затягивается в последний раз перед тем, как откинуть её и придавить ногой.       — Мне нравится, — затем говорит Фрэнк.       — Оу, — снова говорит Джерард. Он придвигается чуть ближе к Фрэнку.       Фрэнк прижимается щекой к стене. Их лица действительно близко, а воздух разгорячённый. У Джерарда на уме сотня мыслей, которые он хочет произнести, тысяча, однако все слова смешались в голове.       Фрэнк дотягивается и берёт его за руку, переплетая их пальцы, скрытые в тенях от их тел. Джерард сжимает его руку, и Фрэнк сонно улыбается ему.       Ещё на пару минут они могут остаться в этой темноте. Никто никуда не спешит.