Воспитание Тигров в домашних условиях (часть 1)

– С добрым утром, Ацуши-кун! Утро Накаджимы началось рано. На полу. С удара током. – Что? Где?! – парень подскочил, затравленно озираясь, и тут же наткнулся взглядом на одетого Дазая, щёлкавшего чем-то… напоминающим электрошокер? – А Тсуна оказался прав – забавная игрушка! – Да-дазай-сан? – нервно позвал Ацуши, размышляя, когда это молодой мужчина успел двинуться умом так сильно, что никто не заметил. – Что-то случилось? – Мне тут одна птичка, такая, – Осаму пошевелил пальцами, – небольшая, та, в чьём гнёздышке мы обосновались, принесла на хвосте, что ты переживаешь по поводу своих боевых качеств. Как ты думаешь, Ацуши-кун, способности Акутагавы, которому ты так боишься проиграть, были у него от рождения? Накаджима задумался: разве эсперами не рождаются? – Эм… да? – Ответ неверный, – пропел Осаму. – Любую способность, даже самую сильную потенциально, нужно развивать. А это значит что? – Что? – послушно повторил парень, не успевая за полётом чужой мысли. – Что каждое утро для тебя будет начинаться с лично мной разработанной тренировки! Правда, здорово? «Нет», – успел подумать Накаджима. Но его отказ, кажется, опять никого не интересовал… За завтраком Ацуши, нервно почёсываясь, смотрел, как Дазай-сан щёлкает электрошокером, задумчиво его разглядывая. Несколько раз Накаджима едва не обратился в Тигра благодаря мотивирующим разрядам тока, но каждый раз Дазаю было достаточно его коснуться – и Ацуши снова был вынужден бежать в человеческом теле. Иногда – спотыкаться из-за резкого возвращения человеческих ног вместо лап, подниматься и только потом бежать. Осаму искренне развлекался его мучениями. Инициатор утренних страданий Ацуши, не обращая внимания на брата и гостя, просматривал новостную ленту в телефоне и, кажется, не замечал, что периодически Дазай отхлёбывал из его кружки, когда Тсуна отпускал её или принимался что-то строчить в телефоне. – А неплохая всё-таки вещь, – пробормотал Дазай, в очередной раз щёлкнув переключателем. – Для самоубийства не подойдёт, но если кинуть её в воду… – Самоубийства в моей ванной запрещены, – не отвлекаясь от телефона, заметил Тсунаёши. Ацуши вздохнул: на его памяти ещё никто не мог помешать Дазаю совершить самоубийство, если он того хотел. Но в этот раз Осаму только притворно скуксился: – Ну, Тсуна, это же просто жестоко – запрещать мне пытаться убить себя в нашем общем доме! – Жизнь вообще несправедлива, – хмыкнул Тсуна и, наконец, заметил, что кофе убывает подозрительно быстро. – Чем тебя твоя кружка не устраивает? – В твоей – кофе вкусней, – откликнулся Дазай и снова заныл: – Ну, Тсуна, у тебя такая прекрасная ванна, такая большая, не то что в общежитии. А я сегодня даже сделал то, о чём ты меня просил – подрессировал котика, что тебе, жалко ванны для родного брата? «Подрессировал котика – это про меня?» – мысленно возмутился Ацуши. Сделать это вслух сил, увы, не нашлось. – Какой хороший Дазай! – восхитился Тсуна таким тоном, будто хвалил пса, а потом внезапно повернулся к Ацуши: – Котику понравилась тренировка? Под взглядами двух пар карих глаз Накаджима сглотнул и выдавил неискренне: – Очень! Тсуна, вздёрнув бровь, посмотрел на Дазая, снова щёлкнувшего переключателем электрошокера. – Раз ему понравилось, то ты плохо старался, Дазай. А значит, никаких самоубийств в доме ты не заслужил. Задумчивый взгляд Дазая, брошенный на новоявленного ученика, Накаджиме не понравился. Парень посмотрел на Тсунаёши так удручённо, что вопрос «за что?» даже озвучивать было не нужно. Но бессердечный Савада встал из-за стола, поставил тарелку с опустевшей кружкой в мойку и, не отрываясь от телефона, пошёл к выходу из комнаты, буркнув что-то про посуду, которая остаётся на тех, кто не делал завтрак, то есть, на Осаму с Ацуши. – Какая жалость, – удручённо покачал головой Дазай. – Эй, Тсуна! В следующий раз ты должен заранее объявить мне прайс на разрешённые виды самоубийства в доме, чтобы я знал, к чему стремиться. Тсуна остановился на пороге. Повернулся. Смерил брата оценивающим взглядом и хмыкнул: – Я подумаю. Предупреждаю сразу: опоздания на работу добавляют штрафных баллов. Поймав расчетливый взгляд Дазая, который будто прикидывал, сколько баллов ему накинут за новую «тренировку котика», Ацуши подумал, что это будет сложный день.

***

Тсунаёши отвлёкся от телефона, когда хлопнула входная дверь и воодушевлённый Дазай утащил оборотня на работу. Кажется, Накаджима успел пожалеть, что проболтался о своих сомнениях Тсуне прошлым вечером. Савада улыбнулся уголком губ, а потом снова посмотрел на телефон. Он был тринадцатилетним никчёмным неудачником, он был наследником Вонголы и воли Примо, он был неофициальным боссом Вонголы, из которого старательно лепили марионетку без связей, знаний и реальной власти. Два года в бегах, до наступления совершеннолетия, чтобы хотя бы по законам гражданских отец не имел над ним власти, Тсунаёши был наёмником. В Йокогаму он пришёл как человек, имеющий собственное имя, а не полагающийся на авторитет отца или Семьи. И кое-что он этому городу был должен. Например, не ввязывать в свои разборки, как местная мафия не ввязывала его в свои. Тсуна нажимает кнопку быстрого набора: – Ты уверена? Савада молчит, слушая чей-то монолог. Ровный женский голос в трубке просто перечисляет факты, позволяя Тсунаёши самому сделать выводы. – И кой чёрт его несёт сюда именно в это время? Только наметилось интересное развлечение... Рэн, бери дела в свои руки и на этой неделе на меня не рассчитывай: боюсь, это может занять меня надолго. И не надо так тяжело вздыхать. Как будто я не знаю, что ты получаешь искреннее удовольствие, запугивая сотрудников. Савада слушает ответ, фыркает в трубку: «Ему пожелай», – и отбрасывает телефон. Кажется, Йокогаму ждёт пара небольших потрясений.