***
Когда прибыли детективы Агентства, полиция пыталась вести переговоры с грабителями. Улицы были перекрыты, а банк окружён, что, естественно, заставило нападавших нервничать. – Похоже, ребята насмотрелись боевиков и решили, что это лучший способ быстренько обогатиться… Хотя, как по мне, это полная дурость, рассчитывать уйти с деньгами после такой шумихи, – хмыкнул Дазай. Куникида нахмурился: – Тебе ли не знать, что самые страшные вещи совершают дилетанты? Будь они профессионалами, сделали бы всё тихо, быстро и без угрозы мирному населению. – Интересно, успел ли Тсунаёши-сан оттуда уйти? – тихо спросил переживающий Ацуши. – Может, позвонить ему? – Савада должен был отправиться в этот банк? – повернулся к нему Куникида. Дазай покачал головой, засунув руки в карман плаща: – Зная Тсуну, могу ответить тебе сразу, Ацуши-кун: маловероятно, что он сейчас не там. А звонить не стоит – он вряд ли порадуется, если мы привлечём к нему внимание преступников. – Я всё выяснил, – подошёл к их группе Танизаки. – В команде преступников эспер, который может чувствовать передвижение любых живых существ. Это из-за него не получится приблизиться группе захвата – обещал расстрелять заложников при ещё одном шаге, и он же нашёл менеджера, который пытался спрятаться в своём кабинете и успел нажать тревожную кнопку. – Звучит, как не самый удачный сценарий, – хмыкнул Дазай. – Чтобы аннулировать его способность, мне нужно приблизиться к нему, но он вряд ли позволит мне это. – Если Савада там, – будто перебарывая себя, предложил Куникида, – может, он сумеет что-то сделать изнутри? Ацуши удивлённо посмотрел на него. Дазай покачал головой: – Если бы хотел и мог, то давно бы уже сделал. Скорее всего, он тоже беспокоится, что пострадают заложники. Связаться же с ним не подставив, не выйдет, как ты понимаешь. Накаджима задумался. Тсунаёши-сан… Кто же он такой, если Куникида-сан думает, что Тсунаёши-сан мог бы помочь? Но куда важнее, что с этой ситуацией может сделать Детективное агентство. – А разве Танизаки не может прикрыть всех своей способностью? – неуверенно спросил Ацуши, пытаясь найти выход. Однажды Джуничиро создал иллюзию Тигра, скрыв настоящего и тем самым позволив оборотню напасть на врагов с другой позиции и заставить отступить. На это ответил сам Джуничиро: – «Мелкий снег» позволяет создавать зрительные иллюзии. Этот же тип ощущает людей с помощью способности, и, боюсь, мои иллюзии для него не помеха. – Беда-беда, – пробормотал Дазай. – Звучит так, будто нам нужен очень сложный план или… Его прервал байк, с рёвом вылетевший с соседней улицы и в последний момент остановившийся рядом с их компанией. Накаджима широко раскрытыми глазами смотрел, как на асфальт ступила аккуратная ножка на умопомрачительном каблуке. Молодая женщина оправила красный брючный костюм, сняла шлем, оказавшись длинноволосой блондинкой, и закончила фразу Дазая: – Или вам нужна я.25
23 ноября 2020 г. в 08:00
Савада Тсунаёши был из тех людей, с которыми события не случаются, нет. Савада в них вляпывался. По уши. Да и называть происходившее с ним нейтральным словом «события» было даже как-то неловко. С детства в родном Намимори окружающие – все, от мала до велика – называли его не иначе, как Никчёмный Тсуна. А по-хорошему говорить надо было просто: «Неудачник». Как одинокое дерево притягивало молнии, так Савада был магнитом для неприятностей и курьёзных происшествий.
Объявили контрольную по предыдущей теме? Отлично, ведь именно её Савада не повторял. Всё-таки приготовился и даже смог относительно неплохо ответить? Девяносто процентов на то, что именно с листком Тсуны что-то произойдёт: потеряется, окажется испорченным так, что концов не сыщешь, а собственную невиновность не докажешь. Из-за этого к тринадцати он получил репутацию необучаемой бездарности, хотя, вообще-то, мозги у Тсуны были. Просто мотивации подходящей не было – а толку стараться, если всё равно никто не поверит? Ладно бы проблемы были только с учёбой, но и во всех остальных сферах жизни тоже творилось чёрт-те что!
Пущенный старшеклассниками мяч летит себе в нужном направлении? Будьте уверены, если в радиусе пятнадцати метров окажется Савада, мяч приземлится на его макушку. Хулиганы выбирают жертву, у которой будут отбирать деньги и обеды? Угадайте, на кого из сотни учеников упадёт их взгляд? Соседская болонка Тсунаёши просто ненавидела: сколько раз было, что она съедала его домашнее задание, нападала со спины, рвала новенькую форму зубами… Смешно? Как может быть столько урона от маленькой собачки? Ха! Расскажите об этом кому-нибудь, кроме Савады.
Когда появился Реборн, неудачи не только не прекратились – повалили косяком, поражая масштабами! Достаточно сказать, что из девяти предыдущих поколений после побега Джотто Примо в Японию, подальше от разочаровавшей его Вонголы, именно Саваду внезапно захотели сделать боссом. Остальные предки спокойно распоряжались жизнью по собственному разумению, а вот на Тсуне сошёлся свет клином! И понеслось…
Сразу два кровника Вонголы возжелали пообщаться с новым боссом, а в итоге Савада оказался втянут в разборки держащих в ужасе мир мафии Стражей Вендикаре, особой тюрьмы для преступников мафии, и предка одного из своих Хранителей, внезапно решившего, что он желает воскреснуть. Хорошенькое предложение для четырнадцатилетнего пацана: либо помоги поймать Деймона Спейда, либо ты сам с друзьями окажешься на нижних уровнях одной из самых жутких тюрем мира! И ведь эта проблема, не решённая при жизни даже самим Джотто, внезапно обострилась именно после становления боссом Тсуны.
Деймон Спейд, Хранитель Тумана, предавший первого босса и помогший второму осуществить переворот в Вонголе, просто хотел сделать Семью самой сильной. Ну, немного двинулся человек после смерти возлюбленной. Вот не нашла Елена, та самая возлюбленная, ничего лучше, чем попросить и так нестабильного разумом иллюзиониста защищать Вонголу, из-за которой девушка и погибла? В общем, Деймон Спейд исподтишка и устранял слабости Семьи, а стоило только Саваде оказаться признанным Десятым боссом, как иллюзионист пошёл в разнос, попытался воскреснуть и прибить всё Десятое поколение разом, причём, чужими руками, пока свои были призрачными. Сила Пламени Тумана ему в помощь, со всеми иллюзиями… Как они справились, Тсунаёши до сих пор искренне не понимал.
А до этого Саваду забросило в будущее, где двадцатичетырёхлетняя версия Тсунаёши не нашла ничего умнее, чем переложить спасение мира на плечи себя-подростка. Тсуна потом долго размышлял, на что надеялся он-взрослый, если решил, что неопытный ребёнок может справиться с человеком, знающим все возможные варианты его действий. Такова была способность Бьякурана Джессо – обмениваться воспоминаниями с самим собой из параллельных вселенных, усиленная кольцом Неба Маре.
И ладно, каким-то чудом Савада справлялся, но последней каплей стало столкновение с единственным выжившим представителем древней расы шаманов, существ, которые когда-то поддерживали равновесие. Вымирающие шаманы решили передать этот долг людям, но, поскольку те не могли поддерживать такой же уровень передачи энергии, создали Три-не-Сетте: три набора артефактов по семь предметов, в соответствии с основными типами Пламени. Последний из оставшихся шаманов должен был следить за передачей артефактов от одного поколения к другому. Вот только если последние два набора – кольца Маре, которыми владел Бьякуран, и кольца Вонголы, переходящие от босса к боссу в Семье, – хоть и были с подвохами, но, в целом, безопасны для носителей, первый созданный шаманами набор оказался с дефектом.
Пустышки требовали запредельного для людей уровня Пламени и превращали своих носителей в Аркобалено, Проклятых младенцев. Множество сильнейших в своём поколении Пламенных стали просто ресурсом для Три-не-Сетте. Истощённые Пустышками, Аркобалено жили в два раза меньше обычных людей, а умирали в мучениях. И, угадайте, кто должен был стать следующим Проклятым, когда пришло время забрать Пустышки у предыдущего поколения, в том числе, у Реборна?
После этого Савада понял, что стратегия «плыть по течению и не отсвечивать» себя не оправдывает. Он решил, что возьмёт судьбу в свои руки, спас себя, своих друзей и своего репетитора (что особенно грело душу) от Проклятья Аркобалено, научился предугадывать, где поджидает очередная неприятность, и максимально быстро её устранять или минимизировать риски… Но иногда, когда Тсуна ослаблял бдительность, неудачи нападали на него снова, будто ждали в засаде, когда Савада расслабится, и копились, копились, чтобы навалиться разом. Как, например, сейчас.
Неспешным шагом шедший к банку Тсуна мысленно даже поблагодарил брата с Ацуши за то, что они заставили его выбраться из кабинета. Прогулка определённо шла ему на пользу, и недовольство собственной работой, измучившее его в последние дни, потихоньку отступало, а в голове даже закрутились свежие идеи взамен неудачных.
Савада вошёл в банк, мирно занял очередь и принялся отстранённо разглядывать посетителей. Мужчина, разговаривающий по телефону в полголоса, чтобы не мешать окружающим, женщина, что-то нервно печатающая в телефоне, Накахара Чуя, со скучающим видом сидящий на диванчике для посетителей… Тсуна моргнул, осознав, кого видит. С бывшим напарником брата они познакомились два года назад, но до сих пор пересекались редко. Добровольный отказ Тсуны от вмешательства в дела города не подразумевал тесных контактов с мафиози, а пересечься они почти нигде и не могли. Особенно если учесть, что член Исполнительного Комитета мафии и второе лицо после босса постоянно был в деловых разъездах, редко задерживаясь в городе.
Тсунаёши улыбнулся краем губ. Яркая и необычная для японца внешность Накахары была тем редким случаем, когда природная грация и аристократичность сочетались с мужественностью и силой. Назвать его женственным, несмотря на тонкие черты лица, могли бы только слепые или идиоты. В бывшем напарнике Дазая чувствовалась порода, его легко можно было представить в высшем свете, и тем сильнее могла шокировать его манера речи, если Чуя был недоволен и не считал нужным быть вежливым. При таком сочетании внешности, поведения и ауры опасности, которая обычно распространялась вокруг мужчины, Накахара в другое время одним своим появлением привлекал внимание, но в этот раз даже Савада не сразу его заметил. Интересно. Чуя вроде бы не делал ничего особенного, даже не сменил костюм, и приметная шляпа, по которой его легко узнавали более-менее осведомлённые криминальные элементы города, осталась на нём, но Накахара умудрялся быть незаметным в не таком уж большом помещении банка.
Губы Чуи слегка искривились, он открыл глаза и безошибочно нашёл того, кто так пристально и беззастенчиво его разглядывал. Ощутив на себе тяжёлый взгляд, Тсуна доброжелательно улыбнулся в безмолвном приветствии. Накахара помедлил и кивнул, вновь закрывая глаза. На общение глава Исполнительного комитета мафии, похоже, настроен не был.
Савада почувствовал, что у него зудят кончики пальцев, так вдруг захотелось оказаться в своём кабинете сейчас и продолжить работу. Этот чёткий профиль, рыжие кудри, обрамляющие лицо… Тсуна и сам поспешил закрыть глаза, понимая, что нельзя же так смотреть на человека, явно продемонстрировавшего желание остаться неузнанным. Наверное, это стало самой большой ошибкой за сегодняшний день. Проблемы решили, что Савада полностью утратил бдительность, и поспешили вывалиться на его лохматую макушку разом.
– Всем не двигаться, это ограбление!
Изумлённый Тсунаёши открыл глаза, недоверчиво посмотрев на группу людей в масках. Покосился на Накахару. Тот раздражённо закатил глаза, одними губами произнеся: «Серьёзно?» И, сжав ладонь в перчатке в кулак, подчинился требованиям грабителей всем посетителям лечь на пол.
«Ого!» – почти восхищённо подумал Савада, понимая, что не только ему сегодня не везло, и, пользуясь паникой людей, попытался оказаться поближе к Чуе. Потому что, ну, знаете ли, это очень забавно, когда бывший босс мафии и действующий заместитель другого босса мафии вынуждены лежать на полу банка и не отсвечивать во время ограбления. Звучит как что-то, что стоит обсудить с коллегой по неприятностям. И если сам Тсуна знал, почему не станет лезть в это дело (он вроде как отошёл от дел, да и гражданские могли пострадать от его действий), то почему Накахара Чуя, с его-то способностью, предпочёл это стерпеть, было интересно.
Бывший напарник Дазая его манёвры заметил.
– Эй, Савада, – спросил он, понижая голос, пока грабители надрывались в угрозах, – ты же вроде как на стороне "добра", да? Не хочешь разобраться с этими… придурками?
– Прости, – усмехнулся Тсуна, – я могу участвовать в операции, только если она санкционирована всеми тремя организациями эсперов города или напрямую угрожает моей жизни.
– Чёртовы бюрократы, – пробормотал Накахара. – Так и знал, что быть на стороне плохих ребят проще.
Савада улыбнулся шире:
– Ну, ещё я мог бы это сделать, если бы ты гарантировал безопасность гражданских с помощью своей способности…
Чуя посмотрел на него как на идиота:
– Думаешь, если бы я мог заявить о себе, я бы сейчас здесь лежал?
– Справедливо, – ухмыльнулся Тсунаёши и замолчал, потому что паника среди людей была жёстко подавлена, как и попытки сбежать, а грабители, наконец, перешли к той части, где обычно начинают требовать от администрации банка доступа к деньгам. Тсуна и не думал, что когда-нибудь поучаствует в подобном фарсе. Впрочем, то, что его это забавляет, не отменяет того, что могут пострадать люди. И если от запугивания грабители попытаются перейти к убийствам заложников, он вынужден будет вмешаться, пусть даже это будет грозить проблемами с Отделом по контролю эсперов, Портовой мафией и Вооружённым детективным агентством до кучи. Придумает, что сказать. – Что ж, пока, похоже, нам остаётся только ждать, когда сработает полиция.
– Пиздец, – пробормотал Накахара едва слышно, тоже, видимо, оценивший обстановку и пришедший к неутешительным выводам. – Если хоть кто-то из наших узнает…
Он замолчал, потому что порыкивающий на изредка всхлипывающих заложниц грабитель прошёл совсем рядом. А Тсуна подумал, что это будет хороший повод пригласить Чую выпить и поближе познакомиться с человеком, который был в своё время настолько близок к брату, что Дазай позволил сломать себе руку при встрече.
Главное, чтобы всё закончилось благополучно.