***
Три недели назад Америка смешивает раствор, чтобы прополоскать горло, которое его снова подвело, и направляется в ванную. В последнее время с Россией отношения не ладились. Штаты ощущал постоянный холод от альфы, который Федерация объяснял лишь эмоциональной истощённостью из-за работы. Звёздный понимал, что что-то не так, причина не только в этом, но не хотел давить и старался помочь хотя бы поддерживая своего возлюбленного. Больше всего на свете Мурика боялся его потерять. После очередной встречи и проведённой ночи вместе, США проснулся с дикой болью в горле, объясняя это тем, что, скорее всего, просто простыл, ибо не любит тепло одеваться даже в холодную погоду, а осень выдалась какой-то аномальной. Правопреемник Союза посоветовал ему лекарств и был вынужден уехать на очередное важное собрание. Полосатый не винил его, ведь у самого было дел немало. Однако после нескольких дней на таблетках, Аме пришлось брать больничный — горло не отпускало. Но больше его волновало не своё физическое состояние, а то, что Росс даже не удосужился хотя бы пару раз поинтересоваться о его самочувствии. «Нет, он просто занят, нельзя ему что-то за такое высказывать», — пытался убедить себя Капиталист, хотя от постоянных мыслей становилось только хуже. Наконец, Штаты берёт себя в руки и, полоща горло, одновременно открывает переписку с Россией. Первый раз за пол дня. Америка — Раш, что всё-таки происходит? Я знаю, что ты загружен, но я же вижу, что что-то творится странное с нами. Скажи мне, в чём дело, я умоляю. Мурика нервничает. Внутри всё сжимается. Но он понимает, что должен расставить все точки над i, по-другому уже никак. Чувствуя неприятный привкус жидкости во рту, Штаты слышит звук нового уведомления. Россия — Тебе настолько хочется знать правду? Не боишься? Тебе же хуже будет, давай обсудим это потом, ты всё же болеешь. Америка — Плевать я хотел на болезнь, я всегда тебе говорил, что хочу знать только правду. В чём дело? Руки немного подрагивают, но отступать уже некуда. Ему нужно знать суть проблемы. И РФ печатает долго. Реально долго, что ничуть не успокаивает Капиталиста. Россия — Что же вы все так правду-то любите? Ладно, правда, так правда. Что-то подобное у меня уже было в конце той осени с одной девушкой, да и всю осень с переменным успехом, и я часто шутил что вот, видимо, и эта осень будет такая же, но внутренне надеялся, что всё будет по-другому, по-нормальному. Потому что ты другой. Ты не был как они все. Я не знаю, может, ты уже о чём-то догадываешься. Эта правда у меня вертелась в голове уже несколько недель, просто не решался и думал, что всё действительно будет нормально, но нет, я не смог, всё получилось именно так, как я не хотел. Просто, понимаешь, я не люблю тебя, вот в чём вся проблема, и ладно это, бывает что и без любви можно, и я мог бы тебе безмерно говорить, что да, я тебя люблю, но я не могу так, для меня такие отношения как у нас… Я не знаю как это описать, я привык к другому и всегда вёл себя по-другому, меня действительно сильно выматывает многое. Затрагивая тему про «приторность», эта чрезмерная забота, мне иногда просто хочется от этого спрятаться, я не привык и к подобному, не привык, что мне всё прощают, игнорируют все мои недостатки, не предъявляют мне НИЧЕГО. К тому же, твой один очень жёсткий косяк месячной давности. Как ты мог так сделать, а потом продолжать вести себя как ни в чём не бывало? Это послужило ещё одной причиной* И изначально я действительно думал, что вот оно, счастье, всё будет замечательно, как никогда, но нет. Да, какое-то время сначала мне было нормально, я думал, что всё так и будет идти, потом понял что нет, это не моё, я так не могу, после чего меня хватило ещё на какое-то время прикидываться, что всё хорошо, общаясь с тобой также, а потом я уже окончательно перегорел, и пошли простые односложные ответы, и я думал, что от такого ты просто отвернёшься от меня, разлюбишь и бросишь, но нет, это так не сработало и ты только чаще начал говорить, что я делаю тебя лучше, счастливее. Я тяну тебя на дно, пойми это, я не могу сделать тебя лучше, и мне искренне жаль, я лишь истязаю тебя. И я не хочу тебя губить, ты найдёшь ещё парня своей мечты, который тоже тебя полюбит, а не такого холодного, как я (не надо меня переубеждать). Я попросту не достоин тебя, Америка. В общем, я хочу расстаться, пока это не зашло слишком далеко. Чашка падает из рук США, разбиваясь на мелкие осколки. То же самое, походу, происходит и с сердцем Американца. Полосатый отрывисто дышит, не понимая, сон ли это или реальность, снова и снова перечитывая доставленное сообщение. Нет, это просто не может быть правдой, Боже. Штаты чувствует, как начинает задыхаться от нахлынувших эмоций. Прислонившись к стене, он медленно опускается по ней вниз. Истерика приходит не сразу, как и осознание того, что произошло несколько минут назад. Трясущимися руками Звёздный берёт телефон и называет на вызов, найдя контакт России. Гудки. Ничего. Аме сбрасывает и судорожно набирает сообщение. Америка — Чёрт… Зачем? За что ты так со мной, пожалуйста, я всё сделаю, только не бросай меня, умоляю, я не смогу без тебя, Раш, я правда не смогу. Капиталист мало что видит от слёз и понимает, насколько же всё это жалко выглядит, но ему не хочется скрывать реальные эмоции, особенно перед сыном Союза. Он припоминает, сколько раз прощал Федерации все его закидоны, сдерживался, чтобы не сорваться, когда тот говорил, что отправляется на пусть и деловые встречи с некоторыми девушками (одна из них была его бывшей, что заставило Штатов потратить немало своих нервных клеток, но он ни слова не сказал России). Он не говорил ничего. Старался заботиться, иногда даже буквально стелился, потому что всегда боялся, что если закатит истерику — Росс этого терпеть не будет. Сам правопреемник говорил, что идеальных никто не любит, но добавлял, что Америка не был идеалом, просто был хорошим, и, что в итоге? Вспомнил Аме, как под конец бывший Коммунист начал говорить, что он действительно лишь тянет Мурику на дно, что это всё как-то неправильно, что что-то не так. Но всё равно Штаты надеялся в душе, что всё не дойдёт до такого состояния, не оборвётся и не закончится вот таким образом. Звук уведомления привлекает внимание США, хотя тот уже совершенно не хочет знать его содержание. Россия — Просто ты же понимаешь, что я могу быть с тобой, но это будет уже не по-настоящему, Америка. Ты можешь утопить меня в санкциях, хоть войну мне объяви, честное слово, но прошу, пойми, что я уже не вернусь. И, пожалуйста, не плачь, я не стою твоих переживаний и слёз, побереги свои нервы. Лучше не растрачивать их на таких мудаков, как я. Америка — Fuck, почему я тебя тогда встретил вообще… Да за что мне всё это?! Почему я не могу вернуть всё назад, когда мы просто были врагами, чтобы я никогда не знал о тебе больше, чем о сопернике с мировой арены и не более. Почему, чёрт возьми. США откладывает телефон и закрывает лицо руками. На душе бушует ураган, хочется прыгнуть с последнего этажа Эмпайр Стейт Билдинг, лишь бы это всё закончилось, но нельзя, слишком просто. Капиталист набирает сообщение: «Пойду порежусь», сам не зная, зачем, но контролировать себя совершенно не хотелось. И Полосатый исполняет своё желание. Штаты осознаёт, что в последний раз брал в руки нож ради этих целей почти век назад, во времена Великой депрессии. Холодное лезвие неприятно задевает кожу, Мурика бесчувственно смотрит, как по руке стекают струйки алой жидкости, надо бы потом перебинтовать будет, но не хочется делать даже это. Телефон разрывается от уведомлений, наверняка Федерация пишет, чтобы Полосатый не смел, но какое это теперь имеет значение? Да, так и есть, РФ пишет, что это нужно немедленно прекратить. Америка — А кто виноват в этом, Россия? Оставь меня лучше, иди к своим замечательным (или не очень) девушкам, которые не проявляли заботу, с ними же лучше было. Россия — США, я не хочу, чтобы ты делал себе больно из-за такого идиота, как я. Остановись, отложи нож, умойся и лучше ложись спать. И кинь меня в чс, для верности. «США? Давно ты ко мне так официально не обращался», — мысленно говорит Аме альфе. Приходится набрать ещё одно сообщение: «Знал бы ты, как я тебя ненавижу за это. Просто ненавижу, ты уничтожил во мне всё. Ты просто взял и угробил меня ни за что». Зачем? Мурика снова не знает, да и не хочет знать. Россия — Неправда, ты всё ещё любишь меня, Америка. Но, не переживай, это всё пройдёт, ты избавишься от этого. Я не тот, кто тебе нужен, прости за всё ещё раз. Я не имел права причинять тебе столько боли. Но на извинения совершенно наплевать. Омега понимает, что в его сознании он всё ещё там, в ванной, морально умирает снова и снова от этой боли, что забралась под кожу, засела глубоко внутри и не будет отпускать ещё очень долго, так же, как когда-то не отпускало удовольствие.***
Приходится звонить Канаде. Страшновато немного, руки все в крови, но если он останется в одиночестве ещё хотя бы чуть-чуть, то просто действительно совершит суицид. — Кан, привет, — чёрт, голос немного дрожит. — Америка? Ты чего так поздно, что произошло? — в сознании Кленового уже вырисовываются некоторые образы, давненько он не слышал такой убитый голос от брата, но предполагать не хочется, лучше уж узнать наверняка. — Он… Он бросил меня, понимаешь? Я не знаю, что мне делать, но, пожалуйста, приезжай сегодня ко мне, иначе я не знаю, что с собой сделаю, — Штаты чувствует мокрые дорожки от слёз на щеках, — Я знаю, что ты сам недавно закончил свои очередные отношения, тебе тоже тяжело, но я не смогу без тебя, мне нужна помощь. — Боже, Аме, как он мог вообще?! — Канада был в курсе этих отношений и не одобрял их с самого начала, но и подумать не мог, что всё дойдёт до такого. — Я приеду, естественно, ты чего! — Бинты захвати, — после этих слов США вешает трубку.***
Младший брат омеги немного шокирован просьбой, но понимает, почему Капиталист сделал это. Как же хорошо, что благодаря доверительным отношениям, у него есть ключ от каждого особняка Мурики. Заходя в дом, Кленовый пытается угомонить своё беспокойство и гнев, посвященный уже России. Какого чёрта этот Колхоз вообще такое себе позволяет, если знает о многих слабостях Штатов?! Звёздный сидит на диване, сложив руки и уставившись в пустоту. Услышав посторонние звуки, он поднимает глаза на гостя и тихо говорит ему: «Привет, спасибо, что приехал». Кан опускается на колени перед Полосатым, отставляя пакет с медикаментами в сторону и аккуратно берёт одну из рук Капиталиста, видя глубокие порезы. — Чёрт, Аме, ну зачем ты так? Очень больно? — на это Американец лишь качает головой. Истерика прошла, оставив после себя лишь бесконечную пустоту в душе. Совершенно ничего не хочется. — Я же говорил тебе, дурак, не лезь ты к таким странам как он, особенно к нему самому. Сын Союза, чего ты ещё ожидал?! Забыл, как его папаша нам устраивал веселье на собраниях? — Не кричи, пожалуйста, — омега лишь морщится и качает головой, — Голова болит. Я идиот, я знаю это. Я должен был послушать тебя, сохранить свои последние нервные клетки, но я просто… Мне захотелось чего-то более обыденного, чего то, что согревало бы вне работы. Ты всегда успеваешь выделять время на отношения и оставаться успешным во многих сферах на своих территориях, но, очевидно, что нечто выше дружбы — это не для меня. Канада сочувственно смотрит на брата. Больно, чрезвычайно больно видеть его таким. За все года альфа повидал многое от США, кризисы, загоны, комплексы, но сейчас Кан чувствует, как его сердце по-настоящему разрывается. — Прости, пожалуйста, и нет, ты достоин лучшего, правда. Я верю, что у тебя всё ещё будет хорошо, просто не с ним, ладно? — Лесоруб отходит к холодильнику, чтобы взять перекись. — Иди сюда, промоем твои труды. — А нужен мне был только он, — со вздохом Штаты встаёт с дивана и направляется в сторону брата. — Как он тебя бросил-то хоть? — младшему совершенно не хочется давить на Звёздного, но попытаться разговорить того надо. — Вон, на столе телефон лежит. Перебинтуешь, дам почитать. — Погоди-ка, он что, бросил тебя по переписке?! — Кан задыхается от возмущения, вновь не сдержав эмоции, — Вот мудак! Да как так можно-то вообще, а?! — Я не знаю, попытался дозвониться до него, не поднял трубку, ну и хер с ним, — звучит не очень-то убедительно. Капиталист тихо шипит, когда прохладная перекись попадает на кожу, но понимает, что виноват только он сам. Младший достаёт бинты и аккуратно начинает наматывать их на руки Полосатого, стараясь принести как можно меньше болезненных ощущений. Наконец закончив неприятную процедуру, братья опускаются на диван, и Америка вводит пароль, протягивая устройство Кленовому. Тот пробегает глазами, зачитывая несколько отрывков вслух. На словах «Просто понимаешь, не люблю я тебя…» Штаты вздрагивает. Эмоции снова берут вверх, заставляя омегу закрыть лицо перебинтованными руками. Канада откладывает телефон в сторону и дарит своему брату объятия. — Тише, тише, всё наладится, всё обязательно будет хорошо, пожалуйста, ты должен в это поверить, Аме, — но США не может. Или пока что не может, он и сам не знает. Знает только, что в эту ночь точно не сможет заснуть.***
Настоящее время Спустя какой-то промежуток времени Полосатый начинает осознавать, что в тот треклятый вечер умерла частичка его души. Такого эмоционального потрясения он не испытывал ещё никогда. Течка снова от стресса нагрянула гораздо раньше, прямо флешбеки какие-то, подумал тогда Мурика. Только вот от того же стресса она была ещё болезненнее. Порезы начали затягиваться, но шрамы на их месте будут заметными, Штаты это понимал. «Придётся потом удалять лазером, блять», — удручённо размышлял Америка, дотрагиваясь до по-прежнему перебинтованных рук. Такие шрамы не были поводом для гордости уж точно, наоборот скорее хотелось их поскорее извести, забыть их причину как страшный сон. Звёздный дотронулся и до расцарапанного засоса на ключице, который уже заживал — от очередного приступа Аме вновь повёлся на эмоции, а злосчастную метку было видеть неприятно, она была словно клеймом, которое хотелось поскорее содрать, лишь бы не видеть это напоминание о хороших, как тогда думал Полосатый, моментах. С Россией он пока что не пересекался, да и хорошо это было, потому что Американец действительно не мог предположить, как отреагирует на своего бывшего возлюбленного, когда увидит его после всего случившегося. Совместных собраний не случалось, а просто так пересечься было невозможно. Конечно же, они не общались после расставания, хотя Штаты иногда чертовски хотел сорваться и просто написать, лишь бы увидеть уведомления от когда-то такого близкого человека. На самом деле, это случалось ежедневно, Канада обещал брату, что тот огребёт за такие мысли. Но, несмотря ни на что, США скучал. И скучал чертовски сильно. Он отдавал себя отчёт, что с ним поступили действительно низким образом, но не терял некой надежды (хоть ему самому было смешно её так называть), что всё хоть как-то образуется, Россия признает свои ошибки и… и всё вернётся на круги своя. Омега был готов ради этого простить тому абсолютно всё, коря себя за собственные мысли. Чаще всего, подобные размышления лишь превращались в желание писать гневные сообщения о ненависти, о том, что Федерация сломал ему жизнь, о том, как Америка жалеет, что отдался в ту течку ему и прочие эмоциональные тексты, которые Мурика отправлял, чтобы получить хоть какой-то ответ и, может быть, даже отклик в душе Русского. Но тот отвечал лишь знакомой холодной отстранённостью, что ещё больше изводило Капиталиста. «Это же ёбаный мазохизм, зачем я вообще занимаюсь подобным?», — в сотый раз спрашивал себя Аме, оставляя этот вопрос без ответа. Канада постоянно поддерживал США как мог, и Звёздный был бесконечно благодарен, но даже ему, зная реакцию, полностью душу излить Штаты не мог. Очередной раз прокручивая засевшие глубоко в сознании мысли, как бы можно было всё изменить, Америка вынужден отвлечься на телефонный звонок. Осознавая, что звонит кто угодно, но не Россия, он со вздохом вынимает устройство из кармана джинсов. — Здравствуй, сын, — Боже, отец, серьёзно? Полосатый невольно закатывает глаза, — Хотел бы напомнить тебе, что в следующую субботу собрание, а то некоторые мои люди пожаловались, что ты совершенно не читаешь почту, приходится звонить тебе лично. — Как собрание? С кем хоть? — идти никуда совершенно не хочется, хоть до мероприятия ещё чуть больше недели. — Как понимать «с кем»? Со всеми приглашёнными, Америка, уважаемый, мне кажется, или не зря парочка стран говорит, что с тобой в последнее время что-то не так, ты в порядке? — зная отца, Штаты понимает, что вряд ли тот волнуется именно за его состояние, а потому: — В полном, лучше беспокойся о своих проблемах, выходе из ЕС и прочем, лучше скажи, приглашённых много? — Мурика молится, чтобы это было нечто, связанное с Европой, но никак не со странами СНГ. — Многие члены ООН, БРИКС, — всё, можно заказывать ящик успокоительного. Британец продолжает что-то вещать, но сын его уже не слушает. БРИКС, Россия участник БРИКС. Коротко заканчивая разговор, Штаты достаёт очередную сигарету, как из кармана вновь раздётся раздражающий рингтон. На этот раз звонит Япония. В последний момент Капиталист передумывает и убирает палец с кнопки сброса, отвечая на звонок. — Привет, что хотела? — нужно сделать более радостный и беззаботный голос. — Ооо, ты ответил с 1 раза, я в шоке, просто в шоке! — гиперактивная Японка невольно вызывает у Мурики улыбку, — Да, хотела, мы можем встретиться? Есть парочка интересных мыслей, а то ты в последнее время грустный какой-то, хочу тебя развеселить немного. Не зная зачем, Штаты соглашается на предложение, заставляя радоваться Страну Восходящего Солнца ещё сильнее, всё-таки, взбодриться не помешало бы, он и впрямь давно не видел друзей.