***
Два месяца назад Полосатый был вполне удовлетворен жизнью, но один момент постоянно не давал ему покоя. Они с Россией договорились никому не рассказывать об этих отношениях, и Мурика был уверен, что его возлюбленный молчал, скрывая это ото всех, даже от самых близких членов семьи, но общительный и более открытый Штаты любил больше делиться происходящим в его жизни даже с друзьями, если это не затрагивало самые сокровенные факты вроде дефекта глаз или сущности омеги, конечно же. К тому же, США понимал, что ему нужен некто более опытный в этой сфере, чтобы помогать советом как минимум. И выбор пал на Канаду, так как брату Аме доверял всё равно больше всего. Рассказывать ему о подобном было волнительно, но Звёздный решился. Пригласил Кленового к себе домой, изначально не говоря причину, чтобы не было скандала, а потом всё выложил, не терпя возражений. — Так, зачем ты меня позвал, говоришь? А то мы с тобой в последнее время так загружены и тут подобная встреча, — Кан отставляет в сторону чашку с горячим чаем и выжидающе смотрит на Американца. Капиталист переплетает пальцы на руках, нервно выдыхает и поднимает глаза на брата: — Понимаешь, тут такое дело… — заминается Штаты, но потом выпаливает всё на одном дыхании, — У меня альфа появился, и мне нужна твоя помощь, так как у тебя богатый опыт в отношениях, да и сам ты тоже альфа, в общем, могу ли я обращаться к тебе за советом в некоторых ситуациях, пожалуйста? Лесоруб шокировано смотрит на Полосатого, пока тот ждёт его ответа. В глазах последнего явно читается «ну пожааалуйста», и Канада не в силах отказать брату. — Да, я конечно помогу тебе, без проблем, но… — медленно, словно не желая принимать случившееся, протягивает Кленовый, — Но могу ли я узнать, кто он? Ты столетиями никого к себе не подпускал, особенно после Аргентины, а тут такое заявляешь. — Это Россия, — и, видя ещё больший шок в глазах оппонента, Американец спешит заверить, — Ничего не подумай! Он совсем не такой, как его отец, он действительно невероятный. И он так заботится обо мне, принимая меня таким, какой я есть. Я тоже бы не поверил, но Росс фантастический. — Чего?! Аме, ты совсем сдурел что ли?! Федерация? Сын СССР? Ты забыл весь 20 век? Холодную войну, быть может, забыл? Он старший сын нашего бывшего главного врага, и он научен им. Господи, Союз натаскивал их всех годами, ты ведь знаешь это, а теперь ты кидаешься в объятия самого опасного его детища, забыв про все предостережения? Он может тебя использовать! Я уверен, у него есть какой-то жестокий план, умоляю, не ведись на это! — в голосе младшего чувствуется неподдельная паника. — Ох, Кан, это я уж скорее умоляю, я ведь тоже не вчера родился. Россия ни слова не сказал, когда мне пришлось снять перед ним очки или рассказать, что я омега. Он даже был готов не трогать меня во время течки. И он спас мне жизнь. Если бы у него была цель убить меня, то он был сделал это ещё тогда, в Антарктиде. Или бы рассказал всем о моих слабостях после, эффект был бы тот же. — Вы спали? — мрачно прерывает его Канадец, смотря куда угодно, только не на Штатов. — Если для тебя это имеет такое значение, то да, спали, и не один раз, буду честным, — Америка не понимает, почему он должен стыдиться того, о чём ему приходится рассказывать. — Слушай, я тебе доверяю больше всех, и я обратился к тебе за поддержкой, а не за выговором. — Я знаю, — Лесоруб вздыхает, — Знаю, прости, я должен был порадоваться за тебя, а не накидываться так, просто я также знаю про твою психику и переживаю за тебя. С моего брата достаточно боли в этой жизни. Я буду помогать тебе в любом деле, но я честно не знаю даже, что и думать. Я не доверяю России, да и вряд ли буду, к тому же, сложно сказать, сколько у вас продлятся эти отношения, — но Аме мгновенно прерывает его на этих словах: — Не говори об этом ничего, я сам даже размышлять не хочу. — Хах, Соединённые Штаты Америки, страна, которая всегда просчитывала всё на 10 шагов вперёд вдруг решил пожить «здесь и сейчас», не думая о будущем? Похвально. — Может, в любви и надо так делать? — неуверенно спрашивает Полосатый. — Может, понятия не имею. Просто буду надеяться, что у вас всё будет хорошо, и не дай Бог РФ захочет тебя использовать или навредит тебе, — Канада наконец позволяет себе улыбнуться искреннее, хотя на душе у него по-прежнему неспокойно. Но надежда умирает последней, верно?***
Настоящее время В утро перед собранием Америка неохотно продирает глаза от очередного сна, в котором был Федерация. Снова по накатанной. Его поцелуи, прикосновения, нежные слова, он сам там такой реальный. «Может, правильно говорят, что во сне мы можем быть с теми, кого нет рядом в реальной жизни?», — размышляет Капиталист, раздвигая шторы. На столе лежат таблетки, которые должны удержать нервную систему Звёздного в порядке в следующие несколько часов. Штаты вздыхает, беря их в руки и направляясь на кухню, чтобы запить водой. Глотая препараты, США понимает, что неплохо было бы набрать брату, пусть лучше подкинет его, так спокойнее будет. И стоит Америке подумать об этом, как раздаётся телефонный звонок. — Утро доброе, или не очень, — голос Кленового веет какой-то грустью, — Готов к встрече с этим мудаком? — Не называй его так, пожалуйста, — просит Полосатый, хоть и сам понимает, что отчасти братец прав, но нет, чувства всё равно говорят по-другому. В последние дни они с Россией не общались, Америка выдохся расписывать свои переживания, каждый раз сталкиваясь с тем, что его бывшему такое к чёрту не сдалось. Один раз РФ пригрозил чс, ибо действительно устал подобное выслушивать. США принимать всё это было до чёртиков больно. Только не проходящие чувства и идиотская надежда на перемены спуску давать не собирались. «Может, он всё-таки всё осознает…?» — Ой, ну, начинается, когда же тебя отпустит-то? — вопрос, на который у обоих нет ответа. А вообще у Капиталиста есть один: «никогда», но не говорить же об этом Кану. — Ладно, заеду за тобой через полчаса примерно, жди. И не забудь выпить успокоительные. — Я уже, спасибо, — омега нажимает на сброс и направляется в ванную, надеясь на лучшее, ведь надо только пережить совещание, а потом уже и с друзьями отдохнуть можно будет. Отвлечься от мыслей об альфе Штатам было просто необходимо.***
При личной встрече Кленовый выглядит также хмуро, он явно волнуется за США и плохо скрывает это. Его старший брат, напротив, гораздо спокойнее, таблетки сделали своё дело, отключая все чувства, правда спать хотелось просто до жути. — Вот знал же, что ваши отношения продлятся недолго, прямо чувствовал, особенно когда пошли холодные ответы и выпрашивание новых сексуальных практик, правда тебе не хотел говорить, ведь ты бы всё равно не послушал, любовь слепа, — ворчит Канада, но Аме его прерывает: — Не надо. Ты не мог знать, что всё сложится именно таким образом. — Да, но под конец видно же было по всему, по отношению и перепискам, правда я всё же не думал, что он поступит настолько низко, но… — Лесоруб решает не заканчивать мысль, а Америка лишь закатывает глаза и достаёт телефон, чтобы набрать Южной Корее и уточнить время встречи. Выходя из машины, США чуть не налетает на не заметившую его Данию, которая судорожно перебирала документы, явно что-то ища. Поспешно извинившись перед девушкой, Штаты следует за Канадой. Несмотря на успокоительные, нервы давали о себе знать. Клубок из них скрутился где-то внутри, не давая омеге покоя. В лифте младший брат аккуратно берёт того за локоть, наклоняется и тихо шепчет: «Не переживай, всё будет хорошо, это лишь собрание и не более, потом оттянешься с друзьями». Да и Полосатый сам это знал, но всё равно мысли не отпускали. Вот роскошный коридор, ведущий в зал собраний, стоящая у стены охрана. Братья слышат голоса и видят вдалеке другие страны, которые между собой шумно беседуют. До начала собрания ещё минут 10. Америка отрывает от пола обрамлённые солнцезащитными очками глаза и поднимает их на участников совещания. Через секунд 5 он видит Россию. И тут сердце Звёздного пропускает удар, а дыхание невольно учащается. Федерация с лёгкой улыбкой на лице разговаривает с Китаем, но вдруг, будто бы почувствовав, что на него смотрят, поворачивается в сторону коридора, разглядывая подходящих. Выражения его лица превращается в бесстрастную маску, не угадаешь, о чём он сейчас думает. Мурика же, ощущая, как Кленовый незаметно ещё сильнее сжимает его локоть, как бы говоря: «Я рядом», тоже старается придать себе как можно больше безэмоциональности. Но РФ уже отворачивается, продолжая разговор. Рядом с ним неизменно крутится Беларусь, которая незаметно дарит братьям довольно-таки странный взгляд, но Штаты не придаёт тому никакого значения, потому как к нему самому подходит Япония, предлагая встретиться ещё до похода в клуб и рассказывая, что придумала, как использовать харизму Аме им обоим на пользу.***
Больше всего, пожалуй, Капиталист ненавидел начало подобных собраний. Эти нудные вступительные речи ни о чём всегда нагоняли уныние. А сейчас США и вовсе прилёг на стол, кладя голову на свою руку, показывая всем своим видом, что ему абсолютно плевать на происходящее. От успокоительных спать хотелось жутко, да и спорить было, походу, сегодня даже не с кем. Бывало, Полосатый начинал это делать чисто от скуки, и под горячую руку попадался чаще всего Россия, потому как он единственный, кто мог дать достойный отпор, только вот, сейчас Америка не может заставить себя не то, чтобы заговорить с альфой, даже смотреть на того не в силах. Германия, сидящий справа от Штатов, видя состояние своего бывшего учителя, а теперь ещё и неплохого знакомого, мягко коснулся руки омеги и склонился к нему, привлекая его внимание: — Извиняюсь сотню раз, но, может быть, выпрямитесь? Просто это выглядит немного неуважительно по отношению к другим странам, не сочтите за грубость, — было видно, что Герману очень неловко делать подобное замечание США, — Извините, — снова добавляет он. На это Мурика лишь усмехается, но голову приподнимает. Германия неплохой парень, в отличие от его отца, который явно был того. Америке всегда доставляло удовольствие обучать Европейца, когда тот ещё был ФРГ, в том числе настраивать его против Союза, потому как ученик из него был просто золотце. После же смерти СССР и удачного окончательного выдвижения Германии на мировую арену, Капиталист любил пропустить с Германом чего покрепче в баре на выходных, когда редко выдавалось свободное время. Но кое-что было неизменным: сын Рейха всегда обращался к нему на «Вы» и другие варианты не принимал, что смешило США. Собрание шло своим чередом, многие рассказывали о проблемах экономики, предрекали новые экономические кризисы и прочую смуту, что совершенно не волновало Американца, ведь его это не касалось, так что Аме даже в шутку захотелось предложить Канаде поговорить о чём-нибудь своём. Но неожиданно звонкий голос Дании заставил омегу встрепенуться: — Так что, я считаю целесообразным временно упразднить однополые браки, а также свободное раскрытие своего гендера в связи с участившимися протестами и повысившимся уровнем изнасилований на своей территории уж точно. Знаю о подобном и у соседей, а потому призываю и их принять подобные меры. Послышался гул со всех сторон. Высказывание девушки заставило подать голос даже самые тихие страны. — Вы ведь одна из первых, кто легализовал это, почему отказываетесь? — Среди нас тоже есть омеги, и что нам теперь делать, скрываться? Вопросы сыпались отовсюду, как и негодование, но Северная страна держала лицо, настаивая на своём. Неожиданно все голоса перекрыл один, раскатистый и властный, и принадлежал он Федерации: — Успокойтесь, пожалуйста! Не собрание самых высокопоставленных лиц, а балаган какой-то, — Россия отнюдь не кричал, он просто громко говорил, заставляя всех обратиться вслух, но Испания его прервала: — А не Вы ли постоянно цапаетесь с США на собраниях, вынуждая остальных терпеть подобное? Помолчали бы про балаган. — Быть может, у нас и случаются стычки, но сейчас на повестке дня действительно важный вопрос, — РФ остаётся поразительно спокойным, но Мурика предполагает, что тот взбешен внутри, хотя омега не уверен. — А до этого мы хернёй страдали, конечно, — цокает мать Капиталиста, закатывая глаза, но замолкая. Правопреемник Союза дожидается этого и продолжает уже тише: — Попрошу без выражений, всё записывается. Я считаю, что стоит подавлять подобные беспорядки, даже с применением ужесточённых мер. Но нельзя отступать и ограничивать права обычных людей, зажимая их, в конце концов мы же стремимся к большему комфорту для них, а не наоборот. На этот раз уже откровенно смеётся и встаёт из-за стола Канада, заставляя Штатов подскочить от неожиданности. — Это Российская-то Федерация говорит нам что-то против дискриминации гендеров и ограничения прав? Забыли, наверное, о толерантности на Ваших территориях, — Кленовый ядовито улыбается, — Ой, точнее об её отсутствии. Чего, омег взялись выгораживать? Смешно! — Не забыл, как и наш с Вами недавний разговор на похожую тему. Надоумили как раз меня на некоторые мысли по поводу этого гендера, благодарю, — сарказм в голосе Росса можно черпать бочками. Тот кидает быстрый взгляд на Полосатого, но омега не видит, а внутри у него всё невольно холодеет: «Какой ещё такой разговор?». — Однако, не о моих внутренних проблемах сейчас. Я готов предложить свою помощь Дании и соседним государствам в устранении беспорядков на их территориях, только и всего. Так что, я против Вашего предложения, уважаемое Королевство. Выдвигаю своё с оформлением международного договора. — А почему не хочет высказаться, казалось бы, самая толерантная среди нас всех страна? — чуть ли не в один голос заявляют Дания и Великобритания. — США, Вы какой-то непривычно тихий сегодня, скажите же своё мнение, — Британец выжидающие смотрит на сына. Америка тихо матерится себе под нос и тоже встаёт. — Как бы ни хотелось это признавать, я поддерживаю предложение Российской Федерации. В скором времени у меня намечается собрание стран НАТО, обсудим это более детально на нём с некоторыми из вас. Я тоже согласен предоставить помощь с подавлением восстаний, однако, без всякого сотрудничества с РФ, — названный лишь хмыкает, заставляя Полосатого раздражённо выдохнуть и всё же обратиться к оппоненту, — Претензии? — Совершенно никаких, а у тебя? — Россия улыбается. «Он улыбается, блять!», — шокировано думает США. За этим следуют мысли: «За что ты так со мной, ну чёрт, пощади». Становится больно, неясно, почему. Вопрос решают оставить для дальнейших обсуждений, Америка опускается на своё место с явным желанием покинуть это собрание как можно скорее. Внутри заиграли чувства, которые раньше сдерживало воздействие таблеток, но, очевидно, сейчас даже препараты были бессильны. Хуже всего то, что Мурика не знает, что ему делать. Но одно Звёздный осознаёт чётко: даже когда он срывается, ведётся на поводу у негативных эмоций и со слезами на глазах пишет РФ, чтобы привлечь его внимание, что он его ненавидит, что альфа сломал ему жизнь, и что всё это слишком низко; Полосатый всё ещё любит его. Внутри него смешивается желание всё вернуть, сделать что угодно, лишь бы снова быть с Россом и желание снова почувствовать что-то кроме боли, и всё это рвёт сердце Америки на части. Но впервые у США нет чёткого плана действий, как бы любым образом сдвинуть эти страдания с мёртвой точки, а помощи ждать неоткуда — Канада сына Союза открыто презирает, а другим Штаты не расскажет. Собрание постепенно подходит к концу, участники начинают расходиться. Выходя из зала омега неожиданно понимает, что его прошибло очередное осознание. «А что если у России уже кто-то появился?», — стараясь откинуть подобный ужас, США наталкивается взглядом на Германию, и в его голову приходит идея, завязанная на совершенно неоправданной ревности. — Hey, Герман, не хочешь присоединиться ко мне сегодня вечером? Соберёмся старой компанией, как в невероятные 90-е, м? — при специальном упоминании даты оборачивается невольно и Россия, но Аме делает вид, что игнорирует подобное действие, — Выпьем чего-нибудь покрепче, отдохнём по-взрослому. Как тебе? — Алкоголь, говорите? — Он самый. Напиться, чтобы прямо плохо было, всё равно завтра выходной, — РФ невольно обращается вслух, немного хмурясь. Ещё несколько месяцев назад Штаты ему пообещал, что не будет напиваться прилюдно. Но разве для Аме это теперь имеет значение? — И девушек собрались снимать? — в свою очередь неловко смеётся Европеец, — Я не против, спасибо за приглашение, сбросьте только всю информацию. — Может и девушек, почему нет, — Америка позволяет себе деланную наглую ухмылку. Только вот ухмыляется уже и Федерация тоже, добавив к этому громкий смешок. — И чем только нынче страны занимаются, — нарочито повышая тон, риторически интересуется сын Союза, разворачивается и уходит. Только чуть позже, уже дома, дожидаясь прихода Японии и Канады, Мурика осознаёт всю тупость совершённого им поступка. «Зачем нужно было устраивать этот концерт про шлюх и выпивку? Идиот. Просто идиот, снова повёлся на дурацкие эмоции, он же от этого только больше отстранится, ещё и прав будет», — Звёздный запускает пальцы в свои густые волосы. Хочется закатить истерику, но нельзя показывать свою слабость перед другими сегодня, да и у Японки будут лишние вопросы.***
Япония не ходит вокруг да около и практически сразу заявляет: — Я очень хочу выступить кое-где. Возможно, там будет кто-то ещё из стран, но это не так важно. Я услышала случайно от Великобритании, что ты умеешь петь и играешь на скрипке. Я нашла кое-какую песню, она как раз идеально подходит, — при этих словах Страна Восходящего Солнца включает довольно-таки энергичную песню, отдалённо знакомую Штатам. Когда та заканчивается, произносится вопрос, — Потянешь…? — Давно не практиковался на скрипке играть, но это у меня практически в крови, потяну, не переживай, — улыбается Звёздный. — Ой, правда? Спасибо тебе огромное, что согласился помочь! — всё-таки, Япа очень искренняя сама по себе. США рад, что они так хорошо общаются, ведь в прошлом ему пришлось задействовать против Японской Империи ядерное оружие, и у её дочери есть все основания не любить Полосатого. — Можно я воспользуюсь у тебя ванной, кстати? Хочу немного подправить макияж. Америка кивает и провожает её взглядом, а затем оборачивается к Канаде. — Итак, что за разговор? — Какой разговор? — непонимающе вскидывает бровь младший. — Россия сегодня что-то сказал про некий разговор между вами, после которого он иначе думает об омегах, что это за разговор? — настойчиво продолжает допрос Мурика. — Ах, этот разговор, — усмехается Кленовый, — Да так, набрал ему разок и высказал всё, что думаю о мудаках, которые беспричинно разбивают сердца омегам с нихера. — Ч-что?! — на секунду Капиталист теряет дар речи, — Зачем, Боже?! Что ты наделал? Я-то думаю, чёрт, так вот, почему он так сказал и реагировал… — Аме прилагает миллион усилий, чтобы не сорваться на крик, заставляя себя кричать лишь морально. Это же как масло в огонь, естественно, у Федерации будет такая реакция на всё от Звёздного, они же обещали скрывать их отношения, а выходит, что Штаты и в этом его подставил. Хотя, Мурика сам «хорош». Зачем было разводить этот цирк с ревностью? — Успокойся, зато я расставил все точки над i, — США готов возразить, но неожиданно возвращается Япония, заставая братьев в напряжённом молчании.***
Приятный неоновый свет клуба радует глаз. Давненько Мурика так не отдыхал с друзьями, просто выпивая и расслабляясь. Всё-таки, ему это было нужно. Выходя покурить, Америка позволяет себе наслаждаться вечером впервые за столько времени. Неожиданно, сзади подходит подвыпивший Германия. — Знаете, если бы я не знал Вас столько лет, я бы решил, что Вы омега по Вашему телосложению, — выдаёт неожиданно он, заставляя Штаты подскочить. Герман вещает уже что-то о том, что Япония вновь утащила Южную Корею на танцпол, а Звёздный незаметно переводит дыхание. Кажется, пронесло. — А она, однако, неплохо танцует, — тянет Европеец, — Да и фигура у неё хорошая, были бы взаимоотношения получше, может, я бы с ней даже переспал, а ведь у наших родителей было совместное прошлое, — да, сын Рейха не умеет пить совершенно. «Хорошо хоть, что сразу же забывает, о чём говорит», — думает Полосатый, лишь кивая на слова друга. Его мысли невольно переносятся в другое место и время, заставляя снова меланхолично вздыхать.***
Три месяца назад Обычный спокойный осенний вечер на территории Федерации. Америка листает новостную ленту, иногда отвлекаясь на рассматривание дома РФ. Его обитель была очень уютной, домашней, в ней хотелось остаться как можно дольше. Никакого модерна, который предпочитал США, и который так «охлаждал» дом. Неожиданно, хозяин особняка заходит в комнату, заставляя Полосатого отвлечься от телефона. — Ты знаешь, что очень красиво выглядишь при таком освещении? — Мурика чувствует, как его щёки заливает румянец. — Хотя, ты, в принципе, всегда красивый. — Ну хватит! — Штаты окончательно смутился. Россия на это лишь мягко улыбается, подходя к колонкам и настраивая их. Звёздный лишь с интересом наблюдает за альфой и через некоторое время слышит приятную умиротворяющую музыку. Федерация разворачивается и протягивает Капиталисту руку. — Иди сюда, — США лишь недоверчиво выгибает бровь. — Давай, неужели не доверяешь мне? — Доверяю, конечно, — омега привстает, позволяя утянуть себя в объятия. Они медленно танцуют под песню о любви, и правопреемник Союза тихо напевает строчки из этой песни на ушко Штатов. В этот момент Полосатый готов отдать жизнь, лишь бы это не заканчивалось. Потом уже, засыпая снова же в объятиях РФ, Америка слышит: — А ещё, у тебя самые красивые глаза на свете, зря ты их постоянно скрываешь, — наверное, бывший Коммунист даже не представляет, как много эти слова значат для омеги.***
Настоящее время «Кто же мог подумать, что всё это превратится в боль?», — вздыхает США, докуривая сигарету и следуя обратно в клуб. Уже в помещении Звёздный принимает решение напиться до потери памяти, чтобы утопить все свои страдания в алкоголе, хотя бы одну ночь не размышляя о Федерации.