После полуночи

Тяжёлые ливневые капли навязчиво барабанили по оконному стеклу. Ирина сидела за рабочим столом, с головы до ног обложенная бумагами разной важности. Следователь не любила, когда в одночасье сваливалось много работы, потому каждый раз спешила разгрузить кипы как можно скорее. Телефон зазвонил слишком громко и неожиданно. Ирина дёрнулась. — Да, Наташ, — без всякого энтузиазма приняла входящий она. — Ир, ты случайно не в районе школы? — Нет, что-то случилось? — Я Полинке обещала забрать её, на улице дождь стеной и холодина, а она без зонта. На работе аврал, никак отъехать не могу. — Сегодня, видимо, день такой — у всех аврал. Сама уже несколько часов с бумажками вожусь. — Скажу, чтоб ехала на такси… — Погоди, — Ирина задумчиво почесала затылок. — Я съезжу. Всё равно собиралась — нужно поговорить с учителями насчёт Неждановой. Ирина Юрьевна уже надевала пальто, когда в кабинет ворвался Дима. — Ты что, уже уходишь? — Надо за племянницей съездить, заодно учителей опрошу. — Вернёшься? — Должна. — Я как раз по поводу Неждановой, — Дима выставил перед собой ноутбук. — Что ж, оперативно сработали. — Это сарказм? — Это шутка. Я позже посмотрю, сейчас спешу, — Ирина наспех повязала на шею шарф. — Оставь на столе. На входе Ирину Юрьевну долго отказывался пропускать охранник, пока она не предъявила своё рабочее удостоверение. Было шумно — видимо, звонок с урока уже прозвенел. Посмотрев около учительской расписание, Ирина пошла в сторону лестницы. Ей и ранее случалось бывать в школе племянницы — на праздничных концертах, когда Полина училась ещё в начальной школе, и на выпускном из девятого класса. Каблуки громко стучали, пока Ирина поднималась на четвёртый этаж. Длинный коридор с большой скоростью заполнялся школьниками, несколько раз в Ирину чуть не врезались младшеклассники. Дверь в кабинет химии была закрыта — должно быть, урок ещё шёл. Ирина Юрьевна стояла около подоконника, когда к кабинету подошёл рыжеволосый парень. В ушах его были наушники. Присмотревшись, Ирина узнала в нём парня с показанных Полиной фотографий. Через мгновение дверь распахнулась и из кабинета начали выходить старшеклассники. За пару минут Ирина Юрьевна услышала столько мата, сколько не слышала за последние полгода. — Ира, — глаза вышедшей из кабинета Полины округлились. — Что ты здесь делаешь? — За тобой приехала. — Ирина поцеловала племянницу в макушку. — Разве не мама должна была? Зачем ты поднялась, как тебя охранник пропустил? — Ты забыла, кто я по профессии? Полина усмехнулась. Ирина отметила, что племянница в юбке. В чрезвычайно короткой юбке. — Ир, это Егор, — позвала она жестом парня. — Здравствуйте. — в глазах старшеклассника читалась неловкость. — Здравствуй. Поль, иди в машину. Я скоро спущусь. — Ирина протянула племяннице ключи. — А ты куда? — Мне нужно поговорить с твоей классной руководительницей. Как её, кстати, зовут? — Анастасия Игоревна. Только не спрашивай про меня ничего, умоляю! — Не обещаю, — подмигнула Ирина и скрылась в кабинете. Анастасия Игоревна сидела за своим рабочим столом. Рядом стояли ребята — видимо, учительница проверяла работы. — Здравствуйте, Анастасия Игоревна, — Ирина аккуратно прикрыла за собой дверь. — У вас найдётся пара минут? — Здравствуйте. Подождите немного, я почти закончила проверять самостоятельные… Когда из класса вышла последняя ученица, Анастасия Игоревна отложила ручку на край стола. — Простите, у меня очень много учеников. Напомните, чья вы мама? — Мы с вами не знакомы. Я тётя Лебедевой Полины. — Тётя? Надо же, мне ваше лицо показалось очень знакомым. — Я была на похоронах Ани… Анны Неждановой. Вероятно, вы видели меня там. — Что ж, вы хотите поговорить об успехах Полины? Или о Неждановой? Мне известно, что вы следователь и занимаетесь её делом. — Я бы хотела задать вам пару вопросов. — Задавайте. Ирина Юрьевна поспешила достать блокнот. — Вы не замечали в поведении Анны чего-нибудь странного? — Странного? — Анастасия Игоревна вернула ручку назад в руки. — Что вы имеете в виду? — Возможно, её поведение как-то изменилось за последнее время… С кем она общалась? Как училась? — Ну, училась она так, что и придраться было не к чему. Аня была лучшей ученицей в классе. Дружила… Да, пожалуй, больше всего я видела её в компании вашей племянницы. Аня была довольно скромной и серьёзной девочкой, проблем с поведением у неё никогда не было. В отличие, кстати, от Полины. — А что не так с поведением Полины? — Учительница математики негодует — постоянно хамит. И на физкультуру стабильно не ходит. Курит с мальчишками в туалете! По алгебре у неё, кстати, две последние — двойки. И по моему предмету сегодня тройку получила. Хотите журнал посмотреть? — У Полины недавно умерла лучшая подруга. Вашу подругу убивали, когда вам было семнадцать? — Нет, но… — Давайте вернёмся к Анне. Вы утверждаете, что не замечали в её поведении никаких изменений? — Я ничего не могу утверждать, — в голосе Анастасии Игоревны чувствовалась неуверенность. — Обратитесь к Надежде Васильевне — учительнице музыки. Кабинет на третьем этаже, справа от лестницы. Они хорошо общались. — Откуда такое наблюдение? — Я их часто видела вместе. В столовой, в коридорах… Аня музыкой увлекалась. Думаю, им было, о чем поговорить. За плотно прикрытой дверью были слышны звуки фортепиано. Ирина Юрьевна долго не решалась прервать звучание. Когда наступила тишина, она постучала и приоткрыла дверь. За фортепиано сидела симпатичная женщина средних лет. — Здравствуйте. Простите, если отвлекаю, но вы могли бы уделить мне немного времени? — Здравствуйте. Проходите, конечно, не стойте в дверях, — женщина вышла из-за инструмента. — Я тётя Полины Лебедевой из одиннадцатого класса, но сегодня мне бы хотелось поговорить с вами об Анне, — Ирина Юрьевна показала своё удостоверение. — Неждановой. — Что ж… — учительница глубоко вздохнула. — Вам, может, чаю? Разговор ведь непростой. — Спасибо, не откажусь. — Почему вы решили допросить именно меня? — Надежда Васильевна включила электрический чайник. Ирина Юрьевна с интересом обратила внимание на элегантный костюм женщины. — Это неофициальный допрос. Обычный разговор, если угодно. Классная руководитель отправила меня к вам. По её словам, вы близко общались с погибшей. — Общалась, — учительница разлила кипяток по чашкам. — Таких учеников, как Аня, в моей жизни ещё не было. — Это каких? Спасибо за чай. — Талантливых. И близких. — Близких? — По духу. Надежда Васильевна села за свой стол — напротив Ирины. — Я вас, вроде, не видела на похоронах. — Я не пришла. Мне было… Сложно. — Понимаю. — Я обязательно навещу её, но позже. Нужно привыкнуть к тому, что её нет. Надежда Васильевна собралась было сделать глоток чая, но в последний момент вернула чашку обратно на стол. — Что конкретно вы бы хотели от меня услышать? — Вы общались с Аней и на отвлечённые от музыки темы, я права? Возможно, она вам рассказывала что-нибудь про своё окружение. Про друзей, семью, новые знакомства… — Аня была малообщительной девочкой. Ей, как ни странно, было интереснее общаться с учителями, чем с одноклассниками. У неё было мало близких друзей. Только ваша Полинка. — Вы не против, если я сделаю некоторые пометки в своём блокноте? Чтоб в дальнейшем не упустить детали. — Конечно. Записывайте всё, что может хоть как-то помочь. Надежда погрузилась в воспоминания. Она вспомнила, как однажды, когда Аня училась в десятом классе, нашла её в туалете. Была зима. Вечер. Многие учителя уже давно ушли домой, а она по обыкновению задержалась. Когда уже собиралась уходить — услышала, как в туалете кто-то плачет. Аня сидела на полу. На холодном кафельном полу. Её всегда белые щёки были красными, а глаза опухшими. Надежда бросилась к девочке. — Что с тобой, Аня? — пыталась поднять ученицу она. — Тебя кто-то обидел? — Всё хорошо, Надежда Васильевна… — всхлипывая, повторяла Аня. — Всё хорошо. Но Надежда Васильевна не ушла. Она легонько прижала к себе заплаканную школьницу. — Можешь рассказать мне, если захочешь. Обещаю, это останется между нами, — достала она из сумки одноразовый платок и протянула Ане. Но Аня молчала. Только изредка всхлипывала и поглядывала на учительницу исподлобья. — Вы такая хорошая… — вдруг сказала она. — Я очень вас люблю. «Очень вас люблю». Надежде вдруг показалось, что она снова услышала эти слова — как тогда. Она даже оглянулась. Из глаз резко потекли слёзы. — Всё в порядке? — Ирина Юрьевна достала из сумки пачку одноразовых платочков. — Спасибо, у меня есть салфетки. Всё нормально. — Вспомнили что-то конкретное? — Я думаю, последние пару лет Ане было непросто. Что-то происходило в её жизни. Я никогда об этом серьёзно не задумывалась, у подростков ведь часто бывает такое. У меня у самой дочь. Слава богу, уже взрослая. Подростковый возраст закончился у неё только после того, как она родила — в двадцать три года. — Аня рассказывала что-нибудь про свою жизнь? — Она никогда не жаловалась ни на что, но иногда рассказывала про мать. Та слишком много времени проводила на работе. Ане было одиноко. Ирина сделала глоток уже немного остывшего чая. Глаза женщины, сидящей напротив, стали удивительно ясно-голубыми от слёз. — Она частенько задерживалась у меня после уроков. Играла свою программу, я слушала, давала некоторые советы. Иногда пили чай. Прямо как сейчас с вами. — Ирине показалось, что губ Надежды Васильевны коснулась лёгкая улыбка. — Меня обычно забирал муж — бывало, мы подбрасывали и Аню. Правда, она часто отказывалась. — Почему? — По её словам, ей было неудобно. Удивительный ребёнок! Телефон шумно завибрировал. — Полин, я ещё занята. Жди меня, — Ирина сбросила вызов. — Простите. — Передавайте Полине привет. Давно её не видела. Пусть зайдёт как-нибудь на перемене. — Спасибо, обязательно. Надежда Васильевна, как вы думаете, был ли у Ани молодой человек? На этот счёт она ничего не говорила? — Я сама много раз интересовалась. Ответ всегда был отрицательным, что странно. — Почему странно? — Аня красивая девочка. Я уверена, что среди мальчишек она имела определённую популярность. Но они ей интересны не были. Гораздо интереснее была учёба. — А она никогда не упоминала Эллу? Эллу Романовскую. — Впервые слышу. Мне это имя ни о чём не говорит. — Это женщина, с которой Аня занималась фортепиано. — Надо же, — Надежда Васильевна сделала глоток чая. — Женщина? — Да. Женщина сорока шести лет. — Вы уверены в достоверности информации? Думаю, Аня бы мне рассказала. Я частенько рассказывала ей про своих учеников. — Не уверена. Но то, что они были каким-то образом знакомы — это однозначно. — Очень странно. Ничего не могу сказать вам на этот счёт. Спустившись в фойе, Ирина увидела племянницу, сидящую на лавочке около гардероба. Рядом сидел Егор. Полина молниеносно вскочила и подбежала к родственнице. — Ир, а можно, Егор с нами поедет? Он недалеко живёт, нам по пути. Пожалуйста… — Ну разумеется. На лице Полины моментально нарисовалась улыбка. Всю дорогу Полина с Егором смотрели какие-то видео на телефонах. В популярных ютуб-блоггерах Ирина разбиралась плохо, потому молча вела автомобиль. — Тебе Надежда Васильевна привет передала, — сообщила Ирина, когда Егор скрылся в подъезде. — Ты про училку музыки? — Про учительницу. Между прочим, очень приятная женщина. — Знаю, — протянула Полина. — Анька мне постоянно это говорила. Они дружили. — Ну вот, видишь, как хорошо. — Чего хорошего? Не понимаю, о чём Аня могла с ней разговаривать. Она ведь старая! Ирина опешила. — Полин… Значит, я тоже старая. Мы с ней ровесницы. — Серьёзно? — Абсолютно. И запомни, если с человеком интересно и хорошо — совершенно не важно, сколько ему лет. — Мне непонятно, как можно дружить с ровесником своей матери. — Ты еще совсем юна. Надеюсь, скоро поймёшь. — Как ты думаешь, — Полина замялась. — Я хоть немного нравлюсь Егору? — Думаю, нравишься. — Правда? — Да. Только юбку больше эту не надевай. А то подумает, что ты легкодоступная, и интерес его моментально угаснет. — Да ну тебя! Хорошая юбка. Между прочим, дорогая. Ирина Юрьевна вернулась на работу только к вечеру. Заварив кофе и устало опустившись за рабочее место, она открыла ноутбук. От осознания того, что всего около недели назад ноутбуком пользовалась Аня, а теперь она, Ирина, должна снова вторгаться в её личное пространство, сделалось не по себе. Включению устройства ничего не препятствовало. На заставке стояла картинка — красная роза, лежавшая на клавишах фортепиано. Здесь же, на рабочем столе, было множество папок с музыкой, преимущественно классической, и нотами. Ирина Юрьевна открыла одну из папок и наугад выбрала композицию. Зазвучал Ноктюрн Шопена в тональности cis-moll. Ирина листала фотографии. На некоторых была изображена природа, на других — Аня в компании одноклассников, Полины, матери. В одиночестве. Рассматривать фотографии мёртвой девушки под Шопена было непросто. Глаза Ирины были уже практически на мокром месте. Следующая фотография — Аня за роялем. Аня в компании Надежды Васильевны — на этом фото девочка выглядела особенно счастливой. Надежда Васильевна. Ирина переключила музыкальную композицию. Снова звуки фортепиано. Слишком знакомые, будто она слышала это произведение совсем недавно. Как бы не сегодня… «Лист. Кампанелла». Действительно, именно это играла Надежда Васильевна несколькими часами ранее. Ирина уже хотела закрывать папку «фото», но вернулась к последней пролистанной фотографии. На этом фото Нежданова была в одном нижнем белье. Стройное, ещё не совсем сформировавшееся юное тело не прикрывало практически ничего. Ирина начала листать дальше. Таких фотографий попалось ещё несколько штук. Затем — фото и вовсе без нижнего белья. Лебедевой отчего-то сделалось стыдно. Она определённо не должна была этого видеть. Теперь в голове звучал вопрос на беспрерывном повторе — делала эти фото Аня для себя или для кого-то? Позы девушки были всё откровеннее и откровеннее. Ирина выключила музыку. Последняя фотография в папке — Нежданова с раздвинутыми ногами. Ирина Юрьевна нажала на красный крестик. Смотреть на подобное сил больше не было. На сайте «В контакте» с первого взгляда не было ничего подозрительного — переписки с Полиной и другими одноклассниками. В крайнем диалоге Полина ныла о том, как сильно любит Егора, и просила списать алгебру. Открыв историю посещений, Ирина обнаружила сайт знакомств. Последнее посещение датировалось последним днём жизни Неждановой. Зайдя на страничку, следователь не поверила своим глазам. Входящих сообщений было немереное количество. В переписках взрослые мужчины, преимущественно сорока лет и старше, предлагали встречи. И, что было самым ужасным, — большинству Аня отвечала согласием, устанавливая ценник. Некоторые даже предлагали в разы больше озвученной Аней цифры. Сердце Ирины Юрьевны сжалось. Многие мужчины просили обнаженные фото — Нежданова отправляла, немного замазав лицо. Из глаз закапали слёзы, рискуя размазать тушь, но Ирине было не до макияжа. Сомнений не оставалось — Нежданова была проституткой.