После полуночи

Элла позвонила воскресным утром, когда Аня только раскрыла задачник по физике. Мелодичный приятный голос она не слышала несколько дней и, признаться, успела соскучиться. Итог последней встречи вспоминать не хотелось — вероятно, Аня растолковала слова Эллы неправильно. Разумеется, женщина не хотела её обижать. Элла звала на обед. Задачник было решено закрыть обратно. Калитка была не заперта. Странно, ведь Элла не могла знать точно, к какому времени приедет Аня. Обнаружив на пороге мужскую обувь, Аня почувствовала, как в груди защемило. Неужели на обед приглашён кто-то ещё? Девочка поставила свою ногу рядом с чужим ботинком — её ступня оказалась меньше в полтора раза. Откуда-то из глубины дома послышались крики. Скинув сапоги, Аня побежала на шум. — Пошёл вон! — кричала Элла, стоя посреди кухни со сковородой в руке. Волосы её были растрёпаны. Ане сделалось не по себе. — Ты забыла, чей это дом? Я тебе напомню! В двух шагах от Эллы стоял мужчина, ранее которого Аня никогда не видела. Крупный, темноволосый, он создавал образ грозовой тучи. — Шлюха неблагодарная! Карточки я уже заблокировал, скоро и из дома выселю! Окажешься на улице без единой копейки! — Я здесь прописана! Это и мой дом тоже! Аня видела, как мужчина схватил Эллу за руку. Видела, как Элла сделала попытку вцепиться в мускулистую плоть ногтями. Ощущалась сильнейшая тревога. — Прекратите! Я сейчас полицию вызову! — А это ещё кто? От неожиданности мужчина ослабил хватку, дав Элле возможность вырваться. — Анечка, ты уже приехала? Здравствуй, моя дорогая! Элла поспешила к Ане. Красная, запыхавшаяся — никогда прежде Аня её такой не видела. — Я тебя уничтожу, Элла. И никто тебе не поможет! Ни твои любовники, ни вот это вот… — Аня перехватила острый мужской взгляд. — Скажи спасибо этой девчонке за её появление, иначе бы я размозжил тебе челюсть! Когда входная дверь громко хлопнула, Элла опустилась за обеденный стол, прикрыв лицо ладонью. — Это был ваш муж? — Мой бывший муж, дорогая. Теперь ты видишь, с каким тираном я жила все эти годы? — Но что произошло? Элла тряслась. Аня, совершенно не зная, что делать, положила ладонь на её спину. В груди заныла тоска. — Видишь ли… Он до последнего не хотел давать мне развод — любит до сих пор. А теперь пытается заставить меня жить с ним, угрожая в противном случае забрать имущество. — Он способен на такое? — К сожалению, этот человек способен на многое. Все общие и мои личные карточки он уже обнулил и заблокировал. — Но как? Какое право он имеет? — У него достаточно связей. Это не последний человек в городе. Он имеет право на многое. — Элла, мне очень жаль. Надеюсь, он не сделает ничего дурного. — Аня села напротив. — Дорогая, — Элла убрала ладони от заплаканного лица. — Прости, но я ничего не готовила. С такими вторжениями не до готовки было. — Ничего страшного! Я могу приготовить что-нибудь, если хотите. Правда, я практически ничего не умею… — Что ты, не нужно! Я сама готовлю редко, а гостям тем более не позволю. Давай закажем что-нибудь из ресторана. Хочешь суши? Аня уже было собралась что-то ответить, как Элла резко встала из-за стола. — Какая же я глупая! Совсем забыла, что у меня теперь нет денег даже на бензин. Я элементарно не смогу никуда поехать, не то что заказать еду из ресторана! Аня видела, как Элла, стоя к ней спиной, снова затряслась. — Это настолько унизительно! Иметь всю жизнь то, что только пожелаешь… Хочешь — еду из ресторана, хочешь — шубу из последней коллекции дорогого бренда… И в один момент лишиться всего! Нет, такая жизнь не для меня, определённо. — Элла, успокойтесь, прошу вас… Мне очень больно видеть ваши слёзы! Вот, возьмите, — Аня достала из кармана немного смятую купюру. — Мне мать сегодня на школьные обеды оставила. Я могу пару дней ничего не есть — со мной ничего не случится. — Тысяча рублей? — во взгляде Эллы появилась усмешка. — Девочка моя, этого хватит разве что на хлеб и сметану в семейном супермаркете. Элла крутила купюру в руках, пытаясь будто вместо цифры «тысяча» увидеть как минимум «десять». — Это всё, что у меня есть с собой. Я давно коплю на новый телефон — там, конечно, не очень много, но я бы могла вам подарить и те деньги тоже. — Спасибо! — Элла подошла к Ане слишком близко и поцеловала в макушку. — Ты настоящий друг. — Элла, вы тоже это слышите? Кажется, он снова вернулся! Давайте вызовем полицию! Со стороны прихожей послышались шаги. — Успокойся! Не думаю, что это он. Ко мне должен был зайти один знакомый… Через несколько секунд Аня увидела парня. Его возраст определить было сложно, но на вид незнакомцу было около двадцати восьми. Стройный, одетый в спортивный костюм, ростом заметно ниже Эллы. Светлые волосы стояли на голове «ёжиком». — Привет, — кивнул он. — Элла, это та девочка, о которой ты рассказывала? У меня очень мало времени, я спешу на тренировку. — Она самая. Анют, в холодильнике есть сосиски. Можешь сварить, если хочешь. Я скоро вернусь. — А куда вы? — Я поговорю с Ваней и вернусь, хорошо? Аня слышала, как Элла и незнакомец поднялись на второй этаж. Слышала, как захлопнулась за ними дверь. В холодильнике действительно оказалась пачка сосисок. Сосиски, маленький кусок сыра, три яйца и ничего более. Поставив на плиту кастрюлю с водой, Аня прикинула, сколько сосисок нужно сварить. Одной ей вполне хватит. Останется ли Ваня на обед — неизвестно. Сколько сосисок захочет Элла — тоже неизвестно. Было принято решение сварить три. Сварить или поджарить что-либо — это единственное, что удавалось Неждановой в готовке. Когда вода в кастрюле собиралась вот-вот закипеть, со второго этажа донёсся шум. Прикрутив на «шестёрку», Аня поспешила в сторону лестницы. Поначалу ничего слышно не было, но спустя мгновение до чуткого девичьего уха долетел стон. Сначала Аня подумала, что ей показалось. Но вскоре стон повторился. По коже пробежал холодок. Сердце отчего-то забилось быстрее. Бесспорно, стонала Элла. И характер этого стона был понятен сразу. Аня поспешила в ванную комнату. Умыться холодной водой — единственное, что сейчас было необходимо. Вероятно, ванная располагалась прямо под комнатой Эллы, потому что первое, что услышала Аня, оказавшись рядом с умывальником, — стук. Такой ритмичный стук могла издавать, разумеется, только кровать. Ане стало сложно дышать, будто невидимая рука сжала её горло. Стоны здесь были слышны ещё громче. Кроме женского — ещё и мужской, более тихий. На глазах Ани выступили слезы. Так и не бросив в воду сосиски, она выключила плиту и направилась в прихожую. Кое-как натянув сапоги и куртку, Аня выбежала из дома. Нежданова шла по трассе. Мимо проезжали машины. Иногда из какой-нибудь раздавался оглушительный сигнал. Аня не заметила, когда на улице успело так стемнеть. Солнце уже практически пряталось за горизонтом. Сапоги были полностью в грязи. Ещё бы! Но Ане сейчас меньше всего хотелось думать о сапогах. Впервые в жизни она столкнулась с настолько разными чувствами — негодованием, обидой и глубокой симпатией.