После полуночи

Анастасия Игоревна по своему обыкновению задержала десятый класс. Звонок уже давно прозвенел, но классная руководительница продолжала вещать про опоздания, прогулы, отсутствие у многих школьной формы и сменной обуви. Ане Неждановой не терпелось оказаться дома как можно быстрее, Анастасию Игоревну она слушала вполуха — форму Аня носила исправно, на уроки не опаздывала, а пропускать — порой не пропускала даже по болезни. Последние дни Аня думала только о событии, произошедшем на диване Эллы. Даже сидя на следующий день за роялем на сцене, Аня вспоминала о том, что она теперь не невинна. Грязна. Ужасна. Это не должно было произойти так скоро. Уж точно — не сейчас. Определённо, Аня к этому готова не была. Ей казалось, что всё случившееся — сон. Её выдумка, не более. Вот только запачканное кровью бельё отчего-то до сих пор лежало в шкафу. Как доказательство. — Давай ко мне? Мамы до вечера не будет. — Не сегодня, на завтра много уроков делать. — Разве много? Можно ведь сделать вместе. Как назло, в последние дни Полина была инициативна как никогда. Аня искренне любила свою подругу, но иногда ей было необходимо побыть в одиночестве. — Мне будет сложно сосредоточиться, в последнее время я сильно устаю. — Да что с тобой? Вчера в клуб не пошла, сегодня… — Лебедева, Нежданова! Может, хватит наконец болтать? — раздражённый голос Анастасии Игоревны ударил по вискам. — Со следующего урока вы вместе сидеть не будете, я вам это устрою! Деревья в школьном дворе цвели вовсю. Весна в этом году была особенно красива. Аня любила весну, но больше любила поэтичную и тоскливую осень. — Анка, сфоткай меня! — Полина протягивала телефон. — Я нормально выгляжу? Только чтоб дерево было видно! Аня делала очередной снимок, когда услышала сигнал автомобиля. Спустя несколько снимков он повторился. Обернувшись, девушка увидела знакомую машину. Из окна ей махала Элла. — Мне пора, это за мной. — За тобой? — в глазах Полины читалось недоумение. — Кто это? — Тётя. — Аня протянула Полине телефон. — Но у тебя же нет тёти… — Как нет? Конечно, есть! Поль, я побегу, — Аня поцеловала Полину в щёку. — До завтра! — Что вы здесь делаете? — Тебя жду. Ты не рада меня видеть? — Рада. — Аня смотрела на Эллу во все глаза, будто та была иллюзией. — Тогда почему ты снова перешла на «вы»? — Прости. — Аня захлопнула за собой дверцу. — Ты не предупредила, что приедешь, что-то случилось? — Я соскучилась. Это весомый повод, чтоб приехать? Аня почувствовала на своей щеке прохладные губы Эллы и моментально залилась краской. Ей хотелось проделать то же — дотронуться губами до щеки Эллы, а лучше — до губ, но опасение, что их может кто-нибудь увидеть из учителей или одноклассников, было сильнее желания. — Весьма… — Аня впервые за последние дни искренне улыбнулась. — Куда поедем? — Давай пообедаем где-нибудь. Всю дорогу Аня молчала, изредка поглядывая на Эллу краем глаза. В машине было слишком тихо, и прерывать тишину первой она не решалась. — Знаешь что-нибудь поблизости? — На соседней улице есть одна небольшая кафешка, мы часто ходим туда с подругой. Сейчас найду точный адрес. — И много у тебя подруг? — Самая близкая — одна. — Ты ей рассказывала про меня? — Ещё нет. — И не нужно. — Не хотите, чтоб моя подруга о вас узнала? О тебе то есть… — А зачем? — Тут совсем близко, — Аня показала Элле карту. — Ехать пять минут. В зале людей было на редкость мало. Аня по привычке прошла за круглый столик у окна. — Здесь моё любимое место. Ты не против? — Разумеется, нет, — Элла опустилась рядом. — Посоветуешь что-нибудь из меню? — Обязательно. Правда, королевских креветок с чёрной икрой здесь не подают… Элла усмехнулась. Аня раскрыла меню и начала водить пальцем по страницам. — Здесь вкусные котлеты по-киевски, а ещё жюльен с курицей и грибами, обожаю его! Когда принесли еду, Аня уже не чувствовала голод. С большим интересом она смотрела на жующую Эллу, чем на румяную котлету по-киевски. Аня сделала большой глоток прохладного сока, погрузившись в воспоминания. Она отчётливо помнила, как, выйдя на сцену, пыталась отыскать Эллу в зале. Но среди множества людей найти её так и не удалось. Не удалось увидеть женщину и после того, как Аня закончила играть и громкие аплодисменты обрушились на неё большой волной. Только среди этих аплодисментов не было оваций Эллы. — Мне кажется, или ты какая-то грустная сегодня? — Вчера я играла только для тебя. И надеялась увидеть тебя в зале. — Ты меня не видела? — Элла нахмурилась. — Нет… А разве ты пришла? — Конечно, пришла! Впрочем, я сильно опоздала и сидячих мест уже не было — пришлось стоять у двери. Но тебя я слышала. Ты была восхитительна. — Правда? — Правда. А после концерта мне нужно было уехать, да и ты наверняка была уставшая, я не стала тебя тревожить. — Ты всегда можешь меня тревожить! — Аня вдруг почувствовала прилив невероятной радости. — Я очень ждала тебя вчера. Очень. — Кстати, жюльен неплох. Но я знаю места, где его готовят лучше. Аня надрезала котлету. На тарелку вылилась горячая жидкость. Сидящая напротив Элла торопливо набирала сообщение. Средний палец левой руки сегодня украшало кольцо с крупным блестящим камнем. Наблюдая за движениями тонких пальцев, Аня вдруг вспомнила их же, только в крови. На минуту стало тяжело дышать. Аня прекрасно помнила, какой испытала шок, увидев кровь. Свою кровь. Перед её глазами в тот момент, вероятно, пролетела вся жизнь. Собственная «невинность» всегда была слишком важна для Неждановой. Потерять её было самым большим страхом. Гораздо лучше было бы никогда не терять её. Когда Полина в девятом классе по пьяни переспала практически с первым встречным парнем, Аня переживала больше неё. По крайней мере, Элла не первая встречная. И уж точно не парень. Отчего-то Элла въелась в мозг, подобно самому острому осколку стекла. Не думать о ней днём или ночью было практически невозможно. Элла была везде — во снах, в реальности, в мыслях, в мечтах. Аня уже не представляла, как жила до встречи с ней. — Ты почему не ешь? — Элла на мгновение отвлеклась от телефона. — Я не особо голодна. — Обедала в школе? — Нет. — Только не говори, что ты на диете, — Элла рассмеялась. — Сейчас среди девушек твоего возраста это очень модно, не правда ли? — Я не на диете. Мне просто не хочется есть. Еле заставив себя съесть половину котлеты, Аня пыталась вспомнить, чувствовала ли она подобное ранее. Перед глазами то и дело мелькал силуэт Надежды Васильевны. Её уроки, добрая улыбка, бесконечные разговоры за чашкой чая… Аня знала наизусть аромат её духов, который частенько чувствовала в коридорах и делала вывод: здесь только что прошла Она. Безусловно, Надежду Васильевну Аня любила. Но раздевать её Ане не хотелось. Лёгкий поцелуй в щёку — максимум, о чём только можно было мечтать. Нормально ли — хотеть раздеть Эллу и поселить её в свои думы на постоянной основе? Вероятно, Аня сошла с ума. — Оплата картой или наличными? — звонкий голос официантки заставил Аню вынырнуть из океана раздумий. — Наличными… — Не выдумывай, заплатить за обед я пока что в состоянии. — Ты платила в прошлый раз. В этот раз заплачу я. Аня достала из кошелька купюру и аккуратно положила в расчётницу. — Тебя куда-нибудь подвезти? — А ты уже уходишь? — Мне пора, к сожалению. Через час назначена встреча в центре — нужно успеть. — Деловая? — Конечно, а какая ещё? Элла достала зеркальце и поправила причёску. Затем темно-красная помада ясно очертила контур губ. Ане захотелось провести пальцем по этим губам и размазать помаду. — Элла… — Что, дорогая? — Я хочу сказать тебе кое-что важное. — Говори. Только быстро, иначе я опоздаю. Аня допила сок и облизнула пересохшие губы. — С нашей первой встречи прошло несколько месяцев. Не прошло ни дня, чтоб я не думала о тебе. — Я тоже часто о тебе вспоминаю, Анют. Это всё, что ты хотела мне сказать? — Не совсем. Непослушный взгляд бросался то на губы Эллы, то на манжеты её шёлковой блузы, то на дорогое кольцо… — Мне кажется, я люблю тебя. — Что? — Я постоянно думаю о тебе. Ты снишься мне практически каждую ночь и… Взгляд Эллы ничего не выражал. Тревога нарастала, Аня ощутила подступающую к ладоням дрожь. — Милая, тебе кажется. Ты ещё такая молодая, у тебя вся жизнь впереди! У тебя обязательно появится достойный мальчик… — Но мне не нужен никакой мальчик! Я люблю тебя! — Детка, не говори глупостей. Я традиционной ориентации. — Но мне казалось, что я нравлюсь тебе, что мои чувства взаимны… Элла швырнула зеркальце в сумку и вышла из-за стола. — Анечка, ты хорошая девочка. Ты безусловно нравишься мне, но как подруга. Как подруга, понимаешь? Слёзы наворачивались на глазах. Внутри Ани зарождалось самое настоящее торнадо. — Не придумывай всяких глупостей, ладно? И всё будет хорошо. Аня видела, как Элла второпях вышла из заведения и направилась к своему автомобилю. Слёзы застилали лицо. Стекающая по щекам тушь капала на школьную блузку, но Аня не спешила доставать салфетки. Вместо салфеток она достала телефон и вбила в поисковой строке два слова — «сайт знакомств». Зарегистрировавшись, Аня придумала незамысловатый псевдоним и приветствие: «Ищу парня, возраст не важен». Ещё никогда Аня не ощущала настолько сильного стыда. Стыда за своё признание, за своё существование вовсе. Если она не нравится Элле, то зачем Элла целует её, приглашает домой, водит по ресторанам и спит с ней? Хотелось исчезнуть, потеряться, пропасть. Только чтобы никогда больше не влюбляться, не «придумывать глупостей». Вероятно, Элла больше никогда не захочет её видеть — и правильно сделает. «Я никчёмна. Мне впору только умереть», — вывела Аня в блокноте со звёздным небом на обложке.