После полуночи

В большом камине тихонько трещали поленья. Было жарко. Аня наблюдала за игрой огоньков — они кружились в причудливом танце. Казалось, будто в камине были люди… Множество людей из огня. Такие камины, как и такие дома в целом, Аня видела только в фильмах. Над сооружением из дорогого камня — голова оленя. Аня бросала взгляд на эту голову уже более часа и молилась, чтоб она оказалась искусственной. — Надеюсь, это игрушка? — Это чучело, Анечка. — Настоящее? — Всё в этом доме настоящее. В моем кабинете стоит медведь. Я тебе его потом покажу. — Не нужно. — Почему? — Я люблю животных. Мне их всегда жалко. Особенно тогда, когда они умирают от рук человека. — А людей любишь? — Люблю, но животных больше. Аня перевела взгляд на свои голые ноги. Так странно, что она уже практически не стесняется собственного тела. Бёдра покрывали еле заметные линии шрамов. Внутренние стороны предплечий — такие же, только чуть короче. Аня подумала о том, что давно себя не резала — действовало обещание, данное Надежде Васильевне в прошлом учебном году. — Ты так красива на фоне этого камина… С тебя картины писать! Аня сглотнула. Собственное тело она ненавидела, хоть все вокруг и восхищались её внешними данными. Всё в нём Ане казалось нелепым, нескладным. Кожа — слишком бледная. Руки и ноги — худые и длинные. Волосы могли бы быть прямее и темнее. А грудь — крупнее хотя бы на размер. Мужчину, сидящего рядом с бокалом вина в руке, Аня видела впервые. Как и всех мужчин, с которыми ей доводилось встречаться. Статный, достаточно высокий, ухоженный, с колючей щетиной и слегка хриплым голосом. Аня не знала, как описывать мужчин. Что в их внешности главное, что побочное… Она их разделяла всего на два типа: «неприятный» и «терпимый». — Так сколько тебе лет, Анечка? — Это так важно? — Ты обещала сказать. Я не идиот, все понимаю. — Понимаешь что? — Аня удивлённо распахнула глаза. — Что ты несовершеннолетняя. Готов поспорить, что тебе не больше шестнадцати. — Ты угадал. Но через месяц мне семнадцать. — Вот как… Какого числа? Аня опустила глаза. Больше всего ей не нравилось, когда мужчины начинали выпытывать какие-либо сведения о ней. — В первых числах октября. А что? — Хочу знать о тебе всё. — Это невозможно. Всё о себе даже я не знаю. — Зачем ты занимаешься проституцией? Аня пожала плечами. Внутри что-то умерло. — Я не знаю. Мне нужны деньги. — Тебе? Зачем? — Ну, скажем, не совсем мне. Я хочу помочь одному хорошему человеку. — Этот человек тебе так сильно дорог? Что ты идёшь на такие жертвы, Анечка… — Да, дорог. — А сама себе ты дорога? Сдаётся мне, девочка моя, внутри ты глубоко несчастна. И привязываешься к людям быстро, а обмануть тебя — раз плюнуть. Я прав? — Не совсем. — Почему ты несчастна, Анюта? Я сделаю тебя счастливой, хочешь? Ты мне очень понравилась. Ты будто бутон самого нежного цветка. — Тебе показалось. Я могу себя назвать счастливой. — Врать нехорошо. Ты увлекаешься астрологией? — Скорее нет… — Скажи полную дату своего рождения. И время. — Но я не помню точного времени… — А ты вспомни. И я расскажу тебе много того, что ты и сама не знаешь. Два собачьих глаза смотрели умоляюще. Вторая овчарка запрыгнула на диван и лежала рядом. — Ты разрешаешь им лежать на диванах? — Почему нет? — У них лапы в грязи… Моя мать бы с ума сошла! — В этом доме достаточно тех, кто позаботится о чистоте. — Ты живёшь один, разве нет? — Не совсем, кроме меня две собаки и охрана. А ещё здесь часто бывает домработница — можно сказать, она здесь почти живёт. — А дети? Ты был женат? — Анечка, твоя натальная карта не перестаёт меня удивлять. Мы с тобой очень похожи. Ты даже не представляешь, как. Должно быть, мы созданы друг для друга… Мужчина сделал большой глоток вина и приблизился. Пустой бокал опустился на журнальный стол. Тёплая, почти горячая рука легла на бедро. — Что может быть настолько интересного в моём… гороскопе? — Это не просто гороскоп! Из тебя получится идеальная жена. У нас с тобой много общего! Родишь мне детей? — Но как ты это увидел? — Звезды подсказали. Анечка, ты такая красавица! Аня чувствовала себя по меньшей мере не в своей тарелке. На сердце было неспокойно. Хотелось встать и скорее уйти. Всё казалось ей странным. Должно быть, мужчина был изрядно пьян. — Будешь вина? — Нет, спасибо. На самом деле мне уже домой пора. — Родители будут ругаться? — У меня только мама… — А папа где? — Он с нами не живёт. Аня уже активно ругала себя за излишнюю откровенность. — Я буду тебе и другом, и отцом, и мужем… Хочешь? — Я сейчас вернусь, — поднялась Аня с дивана на затёкших ногах. Внутри всё пульсировало от волнения. Хотелось скорее скрыться, остаться наедине с собой, но только не с этим странным астрологом. — Не уходи! — мужчина крепко схватил её за руку и впился губами в кисть. — Я не отпущу тебя. Аня чувствовала, как губы ползут выше, к локтю. — Мне нужно в туалет. — Я пойду с тобой. Сильная рука уже гладила внутреннюю сторону бедра. Ане еле удавалось удержать равновесие. — Отпусти, я быстро. Дрожа от холода, Аня побежала в туалет, а точнее — на его поиски. Незнакомый дом был огромен и пуст. Тишина давила, колотила по вискам. Одна из собак плелась следом, так и норовя запутаться в ногах. Аня боялась — вдруг укусит. Везде горел свет — электричество здесь не щадят. Монументальные деревянные двери мелькали перед глазами, одна из них была открыта. Проходя мимо, Аня без раздумий пустила в комнату взгляд. Посреди комнаты, ближе к стене, стоял огромный медведь. От неожиданности Аня остановилась. С первого взгляда было не отличить — чучело или живой. Все стены были завешаны оружием — саблями, ножами, ружьями… Аня не разбиралась в оружии, но сомнений, что оно настоящее, не возникало. Становилось ещё более тревожно. Аня уже не думала о туалете, она поспешила возвратиться к камину. — Быстро ты. — Мне пора. Я вызываю такси. — Останься на ночь! — Не могу, мне завтра в школу. Аня почувствовала на шее дыхание. Пахло алкоголем и табаком. — Обещай, что мы встретимся снова, Анечка. Хотя можешь не обещать, я всё равно найду тебя. Обязательно найду. — Звучит как угроза. Чужие руки по-хозяйски трогали волосы, разделяя их на пряди. Аня увидела в руке мужчины кухонный нож. Часом ранее они разрезали этим ножом сыр. — Что ты хочешь сделать? — Не бойся. Я не причиню тебе боли. Не сегодня. Одна из тонких прядей натягивается, Аня слышит быстрый свист. — Ты что наделал? Зачем? — Не переживай, ничего не видно. У тебя густые волосы. Мужчина вертел между пальцами тонкую светлую прядь. На свету она искрилась золотом. — Но для чего? — На память. Поездка в такси длилась по меньшей мере вечность. Аню колотило. Хотелось напиться, только не алкоголем, а чистой простой водой. В горле было сухо. Телефон не переставал оповещать о сообщениях. Войдя в квартиру, Аня сразу же заперла дверь, перепроверив пять раз. До подъёма в школу оставалось несколько часов, но сон как рукой сняло. Мать была на дежурстве, поэтому Аня смело прошла на кухню и поставила чайник. Вытащив из холодильника йогурт, она разблокировала телефон. Семь входящих сообщений, десять пропущенных вызовов. «Я бы предпочёл, чтоб ты была только моей», — гласило первое сообщение. «Я самый настоящий собственник, Анечка». Чайник давно уже вскипел, но Аня не спешила заваривать чай. Она сидела за обеденным столом, подперев голову руками. Взгляд её ничего не выражал.