Один способен пасть, другой — подняться

INFERNO — Canto XXVI 142 Tre volte il fé girar con tutte l'acque; a la quarta levar la poppa in suso e la prora ire in giù, com'altrui piacque, infin che 'l mar fu sovra noi richiuso. — «La Divina Commedia» Dante Alighieri АД — Песня XXVI 142 Три раза в быстрине водоворота; Корма взметнулась на четвёртый раз, Нос канул книзу, как назначил Кто-то, И море, хлынув, поглотило нас. — «Божественная комедия» Данте Алигьери

      Уилл чувствует обжигающе горячие объятия Ганнибала, а затем ледяную солёную воду. Он знает, что делает, когда толкает их с обрыва. Ганнибал, судя по всему, не особо возражает, и, совершенно не сопротивляясь, позволяет утащить его за собой в бездну. При этом Лектер успевает за те несколько секунд, что они падают, извернуться так, что основной удар приходится на его спину, а не на тело Уилла. И, чёрт, как же Грэм зол и напуган, когда при столкновении с водой всё же теряет сознание буквально на несколько секунд, а когда приходит в себя, его руки уже свободны, и он не ощущает тяжести другого тела. Он не знает, рассчитывал ли Ганнибал на то, что Уилл выживет и будет жить счастливо с Молли, или на то, что он будет горевать по психиатру всю оставшуюся жизнь. Сам Уилл уже отказался от идеи жизни без этого мужчины и не намерен менять планы. Он хотел либо умереть вместе с Ганнибалом, либо начать новую жизнь с ним же. Но надеялся, честно говоря, на первое. Соленая вода ужасно жжёт раны, но Уилл с упорством ныряет под воду несколько раз и пытается нащупать хоть что-нибудь. Он не знает, что будет делать, если Ганнибал уже утонул. Скорее всего, перестанет сопротивляться и пойдет на дно. Спустя, по ощущениям Уилла, вечность, его рука касается пальцев Ганнибала, и он тут же обхватывает всю ладонь мужчины, пытаясь вытянуть тело из воды. Когда Уилл, наперевес с Ганнибалом, выныривает из воды, то судорожно прощупывает пульс мужчины. Он совсем слабый, но все-таки чувствуется. Наверное, Уилл никогда не испытывал такого облегчения. Грэм начинает грести к берегу, стараясь не обращать внимания на боль, но делать это одной рукой, с довольно тяжелым телом во второй руке и ножевыми ранами, не так-то и легко. Когда он проплывает небольшое расстояние, то видит вдалеке силуэт то ли лодки, то ли катера. Испугавшись было, что это может быть ФБР (хотя своей еще функционирующей частью сознания, Уилл понимает, что этого просто не может быть — им понадобилось бы еще как минимум три часа, чтобы обыскать дом, террасу и только потом прийти к выводу, что надо посмотреть и в море), Грэм закрывает ладонью рот и нос Лектера и собирается снова нырнуть под воду, задержав дыхание, но его останавливает женский возглас. — Ганнибал! — он узнаёт этот голос. Чийо. Уилл подплывает ближе. — Он без сознания, — кое-как выговаривает мужчина. Чийо не выглядит раздражённой от того, что Уилл выжил, а тот, кого она окликнула, находится без сознания, но он легко может прочитать это по её лицу. Она помогает затащить Ганнибала на борт небольшого катера. Вместе они оказывают ему всю возможную помощь, по крайней мере, в тех условиях, что у них есть. Ганнибал закашлялся и после начал дышать более размеренно. — У меня нет всего нужного с собой, но мы скоро подплывём к вашему временному дому, там должна быть аптечка и всё необходимое. Мужчина в это время облокачивает доктора о небольшую боковую панель катера и присаживается рядом.  — М-м… — Уиллу хотелось бы всё разузнать, но он с трудом может говорить, всё тело болит, и он чувствует, как от холода его тело медленно, но верно деревенеет. Сейчас эмпат даже завидует Ганнибалу, который лежит в отключке и, наверняка, находится в своем Дворце Памяти, где ходит по роскошным музеям и любуется картинами. Ганнибал внимательно наблюдает за Уиллом. Они оба гуляют по невероятной в своей красоте Флоренции. В его Дворце Памяти Уилл с улыбкой произносит: «Это прекрасно», лицо и руки Грэма тут же оказываются в чужой и своей собственной крови. И это так красиво, что, если бы у мужчины были с собой карандаш и листок, он бы зарисовал этот момент. Уилл, отчасти потому что ему нечем заняться, отчасти потому что не хочет потерять сознание и не совсем доверяет Чийо, старается анализировать действия девушки. Она совершенно спокойна и собрана, стоит к ним спиной, даже ни разу за тридцать минут не обернувшись. Её осанка прямая, и сама Чийо напоминает холодную статую, просто силуэт за штурвалом. Лишь её развевающиеся на ветру волосы и пальто напоминает Уиллу о том, что она существует, а не часть катера. Вспоминая момент мимолётного поцелуя с ней, до того, как он разбил лицо о рельсы, Уилл не понимает, как мог подумать, что такая девушка может захотеть поцеловать хоть кого-то, не говоря уже о мужчине, что разбил сердце Ганнибалу. Видимо, Чийо неплохо подготовилась и хорошо знает местность, так как несмотря на то, что она ни разу не взглянула на карту или на что-то вроде этого, спустя некоторое время они причаливают к берегу. Она помогает Уиллу дотащить Ганнибала до небольшого домика с высокой зарослью травы повсюду. Вокруг темно, угадываются только еле заметные очертания строения. Если бы рядом не было Чийо, Уилл вряд ли вообще смог бы понять, куда идти. Девушка ненадолго перестаёт поддерживать Ганнибала, чтобы найти ключ в кармане пальто и открыть резную деревянную дверь, и Грэму пришлось полностью принять на себя вес доктора Лектера, чуть не упав вместе с ним в процессе. Получая от девушки мимолётный укоризненный взгляд, он вваливается в дом, и оглядывается по сторонам. Внутри нет ничего сильно примечательного или угождающего вкусам Ганнибала. Дом чем-то похож на его собственный в Вулф-Трап, только не обжитый и собачьей шерсти повсюду не хватает. И мебель роскошнее, чем у него, а еще кухня очень уж вычурная, с блестящей и явно недешёвой кухонной утварью. Ганнибал. «Странно, что картины не повесил и книги Данте на полочки не поставил», — мимоходом думает Уилл. Джек навряд ли додумается заходить так далеко. К тому же, профайлер уверен, что при падении с такого обрыва и правда невозможно было бы выжить, если бы они оба упали боком и потеряли сознание от удара о воду. Или если бы Чийо не появилась, но тут он бы поспорил — Грэм очень упорный, если ему это и правда нужно. Он бы что-нибудь придумал, а дальше Ганнибал бы подсказал. Они отлично сработались вместе. Аккуратно уложив Ганнибала на единственную кровать в комнате, Уилл включает светильник, стоящий на прикроватной тумбочке. Свет тусклый и мягко подсвечивает скулы Ганнибала, а за окном светит луна и, благодаря ветру, колыхающему ветви деревьев за окном, на паркетном полу танцуют причудливые тени. Уилл всё ещё не может поверить, что оказался в этой ситуации. Он тяжело опускается на пол у кровати и облокачивается о неё. — Тут есть нужные лекарства, еда, постель, сменная одежда и все нужные документы, насколько я знаю. Разберешься походу, — Чийо небрежно машет рукой куда-то вглубь дома. — Спасибо. — Пожалуйста. Мне нужно идти, нельзя здесь задерживаться. Но вот мой номер, — она передаёт ему визитку, будто всегда её с собой носит, — если что-нибудь пойдет не так, звони или пиши. Я часто его меняю, но в ближайшую неделю в этом нет необходимости. Если что, Ганнибал знает, как меня найти. — Чийо отводит взгляд, раздумывая стоит ли продолжать монолог, подозрительно поглядывая на безсознательного Ганнибала, но желание упрекнуть Уилла перевешивает. — Я совершенно не понимаю, о чём ты думал, когда сбросил Ганнибала и себя с обрыва. Хотела бы я застрелить тебя на месте, когда увидела, как близко к краю вы стоите, но он сказал мне не вмешиваться, ты ему нравишься, а я не хочу заводить себе врага в лице Ганнибала, — она пристально смотрит на Уилла. — Надеюсь, ты не собираешься снова попытаться его убить? — Не волнуйся, я уже давно не хочу видеть Ганнибала мёртвым, иначе оставил бы его на дне океана, — Уилл, конечно, заметил шпильку в слове «попытаться», но решил не пререкаться, желая, чтобы она поскорее оставила их. Чийо проходит по дому, проверяя комнаты, смотрит на Ганнибала, на Уилла, и всё же решает оставить их. — Ganbatte. Mata ne. Уилл провожает ее взглядом до двери, слышит хлопок, глубоко вдыхает и тут же тихо стонет от боли. Он понятия не имеет, что девушка сказала, но надеется, что это было что-то вроде: «Ты прекрасный человек. Он не убьёт тебя за попытку вас утопить». Хотя это звучит слишком длинно, но Грэм не собирается терять надежду. Нужно было сделать что-то с пулевой раной Ганнибала. Уилл чувствует себя ужасно, щека горит, так же, как плечо и бедро, в которые Долархайд успел вонзить нож. Ощущение, что кто-то с особой жестокостью избивал его целый день, но почему-то он уверен, что в первую очередь помощь требуется Ганнибалу. Тяжело опираясь на край кровати, Уилл встаёт и бросает быстрый взгляд на лежащего мужчину: волосы растрепались, мокрые пряди спадают на лоб — Грэму нравятся его волосы в таком состоянии, он понял это в ту самую ночь, после которой Ганнибал уехал с Беделией во Флоренцию — он выглядел беззащитным. Что Уиллу стоит взять кухонный нож и вскрыть грудную клетку Лектеру, а потом позавтракать сердцем? Это будет безболезненно, Ганнибал так сильно измотан, что даже не проснётся. Но Уилл не этого хотел. Совсем не этого. Грэм осторожно проходит на кухню и достает аптечку. Он решает сначала обработать раны Ганнибала, а потом свои, и совсем не хочет думать, почему его сердце так болезненно ноет, когда он смотрит на раненого мужчину. В аптечке находятся тактические изогнутые ножницы, ими Уилл осторожно срезает с Ганнибала одежду. С трудом вытащив её из-под доктора, он бросает уже ненужные тряпки на пол. «Интересно, сколько она стоит…». Грэм устало усмехается этой мысли: порча одежды Лектера входила в длинный список того, что он желал бы успеть сделать в этой жизни. Он находит чистое полотенце и смачивает тёплой водой. Приходится переходить из комнаты в ванную несколько раз, чтобы обтереть всё тело Ганнибала. Можно было бы взять какую-нибудь ёмкость, но Уилл не врач и беспокоится, что, если он начнет промывать полотенце в кровавой воде, то занесёт заразу доктору по призванию. Далее он вкалывает мужчине антибиотики и обезболивающее. Уилл старается действовать автоматически и бесстрастно, хотя ему очень страшно, каждые десять секунд он прижимает пальцы то к шее, то к запястью Ганнибала, чтобы проверить пульс. Он боится остаться один в этом лесу, в этом доме, с безжизненным телом Ганнибала. Спустя сорок минут и бессчётное количество попыток обвязать бинт вокруг торса раненого мужчины, он, наконец, заканчивает и кладёт аптечку на пол. Осторожно укрывая Ганнибала найденным в шкафу пледом, Уилл удивляется тому, как сильно хочет поговорить с Ганнибалом и увидеть его открытые глаза. Его сердце ни на секунду не переставало то испуганно, то взволнованно биться в груди. Какое-то время он пристально разглядывает Ганнибала, словно тот сейчас откроет глаза и скажет, что Уилл ему больше не интересен. Может, это всё игры его воображения, и Ганнибал утонул, а тело и сознание Уилла всё еще стараются бороться за жизнь. Уилл знает, на что способно его больное воображение… — Уилл, это неправильно! Хватит фантазировать. Тебе нужны настоящие друзья. — Но мне не интересно с ними! — маленький мальчик повышает голос и раздраженно кидает куртку на пол в прихожей. — Они меня не понимают! — Ты постоянно ввязываешься в драки! — отец выглядит злым, и Уиллу страшно, но он так же зол и чувствует, как зверь поднимает морду, скаля острые клыки, и жаждет крови. — Мы сегодня же едем к врачу, я не хочу слышать, как мой ребёнок разговаривает сам с собой, — взрослый мужчина хватает его за запястье и сильно сжимает. — Я не разговариваю сам с собой! — он понятия не имеет, как его услышали, дверь в комнату всегда закрыта, а отец после смерти мамы интересуется больше виски, чем собственным сыном. — Я не хочу! — Уилл жестко пытается оттолкнуть мужчину, и тот его отпускает. Он не хочет, чтобы какой-то человек задавал ему тупые вопросы и копался в его голове, а потом отправил его в больницу к психам. Уилл не псих. — Я не псих! Отец присаживается на корточки перед ним и спокойно смотрит в глаза, и Уилл тут же отводит взгляд, не желая натыкаться на укор, отвращение, жалость или страх. В глазах мужчины всегда мелькает одно из четырёх. — Так докажи мне. — Что, если они запрут меня в больнице? — мальчик высказывает свои опасения и чуть хмурится. — Я не позволю им этого сделать, — мужчина ободряюще сжимает руками острые плечи мальчишки. — Твоя мама хотела бы для тебя только лучшего. Она бы поступила так же на моём месте. — Упоминать маму запрещено, — шепчет Уилл куда-то в пол. — Извини, — произносит отец без капли сожаления и встаёт, поднимая куртку сына с пола. Снимает свою куртку с крючка и задумчиво рассматривает новую дырку на рукаве, почёсывая заросший подбородок. Скорее всего порвалась, когда он последний раз работал с лодочным мотором соседа, который обещал за это три месяца подкидывать Уилла в школу. Сама куртка старая и потрепанная, у них не так много денег, в основном мужчина тратится на сына. — Я пойду в сарай, возьму всё необходимое для рыбалки, — мужчина подаёт мальчишке куртку, — не хочешь со мной порыбачить? — Хочу! — Уилл улыбается, зверь смирно складывает морду на лапы, более не желая крови этого грубого мужчины. Отец думает, что именно во время рыбалки Уилл забывает о своих воображаемых друзьях и просто молча рыбачит, но на самом деле он научился уходить в другие места и разговаривать, не произнося ни звука вслух. Уилл оседает на пол лицом к кровати, чувствуя себя так паршиво, что хочется удавиться. Ганнибал выглядит мёртвым. Сколько раз Грэм мечтал видеть его таким? Но сейчас это не приносит желанного облегчения, а только опустошение и тоску. Он судорожно вздыхает и чувствует, как начинают щипать глаза, поэтому прижимает голову к груди Ганнибала, чтобы почувствовать равномерный стук сердца, и не замечает, как теряет сознание. Перед мысленным взором Уилла циклично проходят события, что они пережили этой ночью. Это прекрасно.