***
Поборов застенчивость и смущение, Гоголь, у которого совсем из головы вылетело договориться о встрече, без приглашения нагрянул к Пушкину на квартиру. Впрочем, дальше порога попасть, увы, не смог. Александр, видимо собираясь куда-то, в пол-оборота говорил с прачкой. Не прошло и секунды, как два писателя столкнулись лицом к лицу. Хозяин дома первый среагировал и, опомнившись, шагнул назад, устанавливая между ними некоторое расстояние. — Ах, кого я вижу! Николай Васильевич собственной персоной. А я как раз к вам, собирался проведать! — радостно приветствовал гостя Александр, слегка освобождая прихожую для разговора. Гоголь немного поёжился на пороге и, виновато улыбнувшись, вошёл. Он все еще испытывал некоторое волнение от произошедшего. — Сегодня довольно холодно, не так ли? — говорил он, поправляя свои смольные, длинные волосы. Вообще-то, ветер дул не так сильно, как предполагалось, но было видно, что мужчина сильно трясся. Александр, заметив, сразу повёл гостя внутрь. Негоже заставлять честных людей страдать от зябкого ненастья. — Пожалуй, соглашусь с вами, а потому сердечно прошу угоститься ароматным чаем. И мысли допускать не хочу, что вы мне откажете! — а потом, переведя дыхание, обратился, — Мария, поставьте чайник, будьте добры! У Пушкина, очевидно, было сегодня хорошее настроение, он весь сиял и искрился, так что принять милого гостя ему было не в тягость. Он сбросил с плеч только что накинутый фрак, и, уложив его на локоть, прошёл в гостевую, ведя за собой Николая. В комнате располагалось несколько достаточно комфортных стульев, небольших столов и привлекающее взгляд пианино. А на жёлтых стенах - портреты с важными для домовладельца личностями. Гоголь, к своему глубокому сожалению, в их число не входил. В помещении очень светло, оно наполнялось весенним свежим воздухом и беспрестанной трелью птиц. Нежный тюль был задернут, но сквозь него проникали солнечные лучи, создавая очень приятную и уютную атмосферу, на небольших полках также горела пара ароматических свечей. Изящные гипсовые фрески украшали белёный потолок, что ясно отражался в полированной угольно-чёрной крышке рояля, стоящего в углу комнаты. Пока Николай осматривал помещение, Пушкин успел присесть за уже накрытый стол. Кашлянув, он привлек внимание мужчины и предложил угощаться. С наслаждением отпив немного ещё не остывшего чая, он обратился в пустоту: — Жить так, чтобы про нас писали. — смотря куда-то в окно, он промокнул губы салфеткой. — Вы имеете ввиду современники?.. — Именно! — взгляд вновь обрел осознанность. Кажется, чай немного навел на него философский настрой. Немного прождав, Александр взял несколько ягод мороженной, но не потерявшей вкуса клюквы и отправил их прямиком в рот. Встал и немного отошел, рассматривая что-то на стене. Гоголь, совсем было расклеившийся от тепла, мысленно приказал себе собраться: —Я... Я решил объединить всё дурное в России, какое я познал за годы жизни, все несправедливости, что совершаются тогда, когда больше всего требуется от человека правосудия, в одном произведении и высмеять эту дрянь в пример другим! Выпалив это разом, он сам испугался собственной решительности и стал ждать упрека вроде как замечтавшегося собеседника. К большому удивлению, тот оценил юмор. — Как назовём комедию? — отозвался он, облокотившись на пианино. Николай слегка опешил от такого скорого, невысказанного согласия. — Что ж, размышления об этом пока не посещали меня. Образовалась тишина. Затейник вновь отпил немного чая, желая восстановить спокойствие, и поставил чашку на блюдце, от чего та звякнула. — Завтра к утру, я к сожалению, отбываю заграницу: я уговорился преподавать историю в Патриотическом институте. Хотя не думаю, что это займет продолжительное время. — и, не найдя отклика у хозяина квартиры, сменил тему, — Кстати, я слышал о вашем недавно написанном «Пире во время чумы»... Я должен выразить свое искреннее восхищение работой! Особенного внимания заслуживает Мери, она изумительна. — А это можете поблагодарить самого себя, ведь именно вдохновляясь вами, я написал её - печальную, задумчивую девушку. — Пушкин впивался взглядом в писателя. — Не льстите, прошу.. Гоголь очевидно смутился и, против своей воли, зарумянился, не ожидая, что кто-то вообразит его «Музой». Он почувствовал необходимость сменить русло диалога в другое направление, но эту роль тактично взял на себя сам Александр. — Как же продвигается ваши «Мёртвые души»? — Уже неделю не могу взять в руки перо и написать что-либо. — ответил он, совсем стушевавшись. — Вы были когда-нибудь на балах? Вам обязательно нужно познакомиться с тамошними прелестницами: любовь и есть источник всех вдохновений. — Ох, умоляю! У меня есть человек, в котором я души не чаю. — Так не томите, Николай! Поделитесь же секретом, поведайте мне кто это? — Милый друг, как жаль мне отказывать вам в этой мелочи! Но я не могу открыть вам эту тайну, уж очень боюсь нарушить счастливую тишь. Да и на балах я, увы, не танцевал. Пушкин предпочел деловое предложение упорству. Он не желал расстраивать себя лишними деталями, которые, к тому же, усердно скрывались. Вернувшись к своей прежней радушности, он воскликнул: — Знаете что, Коленька? А давайте вы перед отъездом оставьте почитать "Мёртвые души"? Во сколько вы уезжаете? — Ровно в шесть, милостивый государь. Только не думаю, что поэма вам станется по нраву... — Ну что же вы так строги с собой! Не нужно быть таким замкнутым в себе, вам это совершенно не идёт!***
Гоголь был очень пьян. В принципе, как и сам Пушкин. Все дело в том, что они пили «чай по-русски», иначе говоря - с шампанским. А потом плавно перешли на фруктовую, как ни странно, французскую вейновую водку, что была в штофе лишь для особых случаев. Остановившись они на одном литровом штофе, все было бы хорошо... Но ящик, содержащий в себе четыре таких бутыля, опустел за этот вечер подозрительно быстро. Плюсом этого было выяснение некоторых особенностей зародившейся дружбы. Они имели один круг общения, а также неплохо дополняли друг друга. Контрастом общительному Пушкину служил нелюдимый Гоголь, предпочитающий уединение. Николай всегда любил слушать, а Александр - говорить. На протяжении всех этих посиделок, о чём они только не разговаривали в этот вечер: о политике, об общих знакомствах, об этикете и конечно же о дамах. Пушкин высказал много интересных и важных вещей о комедии.