POV: Джон
Переезд. Это слово я слышу настолько часто, так что, когда мама в очередной раз пришла ко мне и сказала, что мы переедем в другой город, я не удивился. Новый муж моей матери, Джейсон — спортсмен, и поэтому нам приходится быть в постоянных разъездах по стране. Наша последняя остановка была в Финиксе, и, если быть честным, мне тут нравилось. Всегда хорошая погода, я нашёл себе друзей в новой школе, хотя обычно стараюсь этого не делать, ведь знаю, что придётся прощаться. Да и вообще, мы задержались здесь уже достаточно долго, мне не хотелось уезжать. Мне очень хотелось жить обычной жизнью, без переездов и всего остального. Хочется быть обычным человеком, у которого будут друзья, а семья всегда будет рядом. Но это не про мою жизнь. На новость о предстоящем переезде я отреагировал крайне спокойно. Моя уже привычная фраза «Отлично!» и улыбка. И, конечно же, мама знала скрытый посыл фразы. В ней скрывалось безразличие к происходящему и капля грусти. Мои мысли о переезде прервала мама, сказавшая, что мне не придётся ехать с ней и Джейсоном. Оказывается, я поеду к отцу и буду жить у него, но также меня не лишали выбора. Я мог вернуться в любой момент. Меня не хотели мучить, и я был рад. Уж лучше побуду с Генри, чем буду ездить с ними и ждать, пока мы осядем где-нибудь вновь. И это будет продолжать снова и снова. Генри — это мой отец. Мама развелась с ним, когда мне было десять. Они поняли, что их чувства угасли, поэтому спокойно разошлись. Мать забрала меня к себе, но на лето привозила в гости к отцу. Только вот, когда вышла замуж во второй раз, перестала это делать, и я не видел отца пять лет. Но вот чудо! Я опять его увижу, и этому безумно рад. Да, у нас мало тем для разговоров, Генри не очень любит болтать, но тем не менее, осознание того, что мне не придётся всегда держать собранным чемодан и ждать очередного переезда, радовало меня.***
И вот я еду в машине отца. Полицейская машина. Эта деталь немного смущала меня, поэтому я тихо сидел, накручивая свои кудри на пальцы, или то и дело теребил край водолазки. Мы ехали из аэропорта в Сиэтле домой в Форкс. Маленький городишко в штате Вашингтон. Частые дожди, не то что в Финиксе. Но я не жалуюсь. Я люблю дождь, и мне его не хватало в Аризоне. И, к слову, именно дождём меня и поприветствовал по приезду Форкс. Ехали мы молча. Но на полпути до дома отец всё-таки прервал неловкую тишину. Он сказал, что мне купили машину, чтобы я мог самостоятельно и быстро добираться до школы. Я был сбит с толку такой новостью. Потом Генри пояснил, что это была идея мамы. Она сказала отцу, что я получил права. Она в своём репертуаре. Всегда делает неожиданные сюрпризы. Приехали мы поздно вечером, так что я сразу пошёл в свою комнату. Всё было точно таким же, как тогда, когда я жил тут пять лет назад. Ничего не изменилось. Маленькая комнатушка. При входе с левой стороны стоит шкаф, внутри которого всё ещё лежали мои детские вещи. Дальше с той же стороны у стены стоит кровать, по бокам кровати тумбочки, а на стене мои детские рисунки. Это было очень мило. Напротив кровати у стены стоял письменный стол с компьютером. Я поставил чемодан к стене и начал доставать нужные мне сейчас вещи. И в этом наборе первой необходимости оказались мой скетчбук и карандаш. Любовь к рисованию у меня не отнять. Я положил вещи на стол, а потом пошёл в душ, мне нужно было отдохнуть после дороги. Мысли у меня были лишь о грядущем первом дне в новой школе. Хотелось бы найти друзей. Это было бы просто замечательно. После душа я сразу же завалился на кровать в надежде уснуть. Но сделать этого никак не удавалось. Мешали постоянный шум дождя и шелест ветра. Я накрылся одеялом с головой, и по итогу пришлось накрыть себя ещё и подушкой сверху, и даже тогда сон пришёл лишь ближе к полуночи, когда дождь превратился в морось. Выглянув утром в окно, я увидел лишь густой туман. Ни одного лучика солнца. Да уж, это вам не Аризона. Я устало вздохнул, осознавая, что теперь именно это я буду каждый раз видеть по утрам в окне. Завтрак прошел спокойно, и Генри пожелал мне удачи в школе. Я лишь приветливо улыбался ему. На этом наш разговор и закончился, нам не о чем говорить. Отец ушел первым — похоже, его настоящим домом был полицейский участок. Оставшись совершенно один, я принялся рассматривать маленькую кухню: тёмно-коричневые шкафчики и белый линолеум, прямоугольный стол, четыре стула, которые почему-то были обшиты все по-разному. К кухне примыкала крошечная гостиная, где над каминной полкой стояли фотографии в рамках. Первая фотография была со свадьбы мамы и Генри, на следующей они радостные, и отец держит меня маленького на руках. Потом ещё парочка фоток меня со школы. Стало неловко. В школу я поехал на своей новой машине. Это был старенький пикап, но, несмотря на это, он хорошо сохранился. Я был даже рад, что родители не стали покупать мне совсем новый автомобиль. Смысл тратить такие деньги, если я никуда толком ездить не собираюсь. Но на самом деле, для меня было удивительным то, что мама не настояла на чём-то большем, совсем не похоже на неё. Элеонора всегда старалась дать мне всё самое лучшее, и, признаюсь без зазрения совести, ей всегда это удавалось. Жаль, что она не может этого понять сама и стремится и дальше оберегать меня от всех невзгод. Я вышел из машины, на стоянке уже почти не было свободных мест. Хорошо, что у большинства студентов машины подержанные, как и у меня. В Финиксе часто можно было увидеть на школьной стоянке новенький «Мерседес» или «Порше». Это было обычным делом. Здесь же самыми лучшими машинами были сияющий «Вольво» и «Ягуар». Как только я показался, почему-то все взгляды на парковке были прикованы ко мне, будто я как-то странно выгляжу. Наверное, все просто поняли, что я новенький, и поэтому так пялятся. Да уж, видимо, редко в школе появляются новые ученики. Я занервничал, но, когда увидел милую девушку в голубом платье, подходящую ко мне, почему-то расслабился. — Привет, ты — Джон Лоуренс, сын офицера Лоуренса, верно? — спросила она. — Оу, да, это я, — неуверенно ответил я. Зато теперь полностью убедился, что слухи в Форксе разносятся очень быстро. — Как славно, что я тебя встретила. Я — Элайза Скайлер, — девушка протянула мне руку, дружелюбно улыбаясь. Я улыбнулся в ответ, пожимая её руку. — Приятно, что меня ждали. — Ох, ну конечно ждали, — Элайза повела меня в школу. — Куда мне нужно сейчас идти? — спросил я, идя рядом с ней. — К директору, — ответила девушка, — Сейчас покажу дорогу. Тебе должны дать расписание, — она на мгновение остановилась и ахнула. — Забыла сказать, мы с тобой в одном классе! — Ох, это здорово. Приятно учиться с такими милыми людьми. Элизабет вела меня по коридору и говорила: — У нас тут много хороших людей... Есть, конечно, странные, но не думаю, что они плохие. — Мм? — промычал я в недоумении. — В каком смысле «странных»? — Ну... — протянула моя спутница, — Есть тут такие ребята, они не особо общительные. Ото всех подальше держаться. Мы их обязательно сегодня увидим в столовой... А ещё на биологии! У нас в классе один из них учится, — сказала она на одном дыхании. — Оу, окей. Мне уже интересно. В голове прокрутилась мысль о том, что это просто какие-то одиночки, которые есть в каждой школе и чуть ли не в каждом классе. Такие люди никогда не выделяются из толпы. Серые мышки, их часто и не замечают толком, настолько они обычные и непримечательные. Но, видимо, для Форкса не будет нормой такое поведение. Интересно, как же эти «странные» ребята выглядят. Элизабет вела меня по коридорам школы, а потом остановилась возле кабинета с табличкой «Кабинет директора». — Прошу сюда, — Элайза показала на дверь. — Буду ждать тебя тут. — Хорошо, спасибо, — я постучал в дверь и зашёл в кабинет. У директора я вновь занервничал, и, наверно, он это заметил. Директор старался говорить спокойно, чтобы не вызывать у меня беспокойство. Он знал меня, потому что в городе почти все знали отца, и он тоже знал всех. Мне выдали расписание, и сказали зайти после занятий. Затем я спокойно вышел и наконец почувствовал облегчение. Элайза, как она и обещала, ждала меня. — Ну, как? — поинтересовалась она. — Вроде всё нормально. — Ну и отлично. Пошли, первая биология, — девушка взяла меня за руку и повела за собой. Когда мы зашли в класс, Лиззи обратилась к учителю: — Я привела нового ученика, — сказала она, проходя на своё место. Учитель посмотрел на меня. — Хорошо. Джон Лоуренс, верно? — Да, сэр, — я кивнул и подал формуляр на подпись преподавателю. — Что ж, садись к... — он осмотрел класс, а потом показал на парня на третьей парте первого ряда, — К Гамильтону. Парень резко обернулся в мою сторону, посмотрел на меня и сглотнул. Сердце резко стало биться чаще, и я даже не понял почему. Пару секунд я смотрел на него и размышлял, а потом кивнул и спокойно занял своё место, вытаскивая ручку и тетрадь из рюкзака. Мой новый сосед по парте отвернулся и стал смотреть в окно. Он сжимал кулаки. Я рассматривал его. Парень завораживающе выглядел. Бледная кожа, бледнее любого студента, живущего в этом лишенном солнечного света городе, яркие выразительные карие глаза, а под ними — темные круги, похожие на огромные багровые синяки, русые волосы были собраны в идеальный хвост. На нём была белоснежная рубашка. Кажется, в классе он был единственным, кто был одет в деловом стиле, помимо учителя. Я почти не отводил глаз от его лица. Было в нём что-то необычное, что-то очень привлекательное. Хотя, кажется, в нём всё было привлекательным. Прийти обратно в сознание мне помог сам Гамильтон, он резко обернулся и посмотрел на меня. Я немного дёрнулся от неожиданности. Я чувствовал, как начинаю краснеть. Одноклассник, недолго думая, опять отвернулся, перед этим аккуратно, чуть ли не трясясь, пододвинул мне учебник. — С-спасибо...— заикаясь, прошептал я. Я открыл тетрадь и попытался сосредоточиться на словах учителя. Александр иногда что-то записывал, но в основном, будто стараясь избежать со мной зрительного контакта, смотрел в окно. Он изредка дёргал носом, и мне казалось, что он чувствует какой-то неприятный запах. Я сам пытался принюхаться, чтобы понять в чём дело, но ничего не мог уловить. За несколько секунд до звонка, как будто зная, что он сейчас будет, Алекс схватил свои вещи и вылетел из класса. А я в свою очередь лишь мечтательно выдохнул, смотря ему вслед. Но затем я вернулся в сознание, начиная мотать головой в стороны. «Джон, соберись! — думал я, — Первый день на новом месте, а ты только парней рассматриваешь...» Ко мне подошла Элизабет. Выглядела она взволнованно. — Ужас, Джон! Ты же, надеюсь, видел, как он на тебя смотрел? Ал сегодня ещё страннее выглядит. Жуткий... — быстро пролепетала она. — Да, — протянул я, вздыхая и краснея, — Видел. Милый такой... — Милый? Ты меня вообще слышал?! Он выглядел так, словно сейчас на тебя набросится и съест! — Такое ощущение, что он какая-то модель с обложки модного журнала… — сказал я, пропуская слова подруги мимо ушей. — О боже... только не говори, что влюбился, — девушка закрыла лицо руками. — Ты вообще видела его? Он такой... Такой.. — Ох, видела... просто сразу скажу тебе, его тут никто не привлекает... После этих слов я задумался. — Значит я буду страдать до конца своих дней. Звучит замечательно, — выдал я. — Джон, не стоит. Сколько ещё можно встретить хороших ребят, — прошептала она. — Нет, — с грустью протянул я, — Такой будет только один. Элайза закатила глаза. — Ты так легко влюбляешься… Пошли уже дальше, сегодня четыре урока. В столовую вместе пойдём? Я познакомлю тебя с моими друзьями! — она потащила меня в коридор. Я еле успел схватить рюкзак. — Окей, окей. Я только «За», — ответил я.***
Мы пришли в столовую и подошли к столику, где уже сидело трое человек. Элайза представила меня им, а затем представила мне их. Там была сестра Лиззи — Пегги, и так же было ещё два парня: Лафайет (у него было очень длинное имя, и я его повторял у себя в голове несколько раз, прежде чем запомнить. Лаф француз, это всё объясняет) и Джеймс Мэдисон. Они все мне понравились. Очень милые. Мы все вместе мило общались, пока в столовую не стали заходить новые люди. Все в столовой сразу замолчали, включая нас. Я не сразу понял, что происходит, а потом Элизабет прошептала мне на ухо: — Это я о них говорила. «Вашингтоны». Первым был парень с длинной челкой, закрывающей его правый глаз. Этот парень, как и Гамильтон, выглядел завораживающе. Он шёл с гордо поднятой головой, иногда подмигивая девушкам, которые на него смотрели. И мои догадки оказались ложными. Это точно были не «серые мышки», которых я представлял. За ним следом зашёл ещё один парень, который также был очень красив. Я осторожно толкнул Элизабет. — Хэй... Они родственники, что ли..? Такие привлекательные… — Ох, ну да, типа того. Только не кровные. Мистер Вашингтон принял их всех к себе в семью. Шесть детей. Он невероятный человек. Кстати, первый, это Чарльз Ли, второй — Геркулес Маллиган, — шептала мне Элайза. — Он идёт... — Мэдисон подёргал Пегги за плечо, смотря на входящего в столовую очередного «Вашингтона». — О... Это Томас Джефферсон... — протянула Элизабет. Это был высокий парень с объемными кудрями. Он шёл за «братьями», ухмыляясь. — Как можно быть такими шикарными...? — протянул я. Джеймс закрыл лицо руками, а Пегги похлопала его по плечу. — Держись, приятель, — хихикнула она. — Они и правда самые привлекательные, — выдавила из себя Элайза. Дальше в столовую зашла высокая кудрявая девушка. Анжелика Скайлер, так её представила Элизабет. Она спокойно прошла за остальными, едва заметно улыбаясь. Вслед за ней зашёл ещё один парень. — Аарон Бёрр. Он дружелюбный. Единственный из «Вашингтонов», — хихикнула Элизабет. Последним заходил Александр... Он не смотрел по сторонам. Просто шёл за своей семьей. Теперь я совершенно не понимал, почему их называют странными. Хотя, учитывая их красоту, возможно из завести. Я невольно улыбнулся. — И вот Александр Гамильтон собственной персоной. Ну. Он никогда ни на кого не смотрит. Никто его не привлекает, я уже говорила, да, — прошептала Лиззи, смотря на столик «Вашингтонов». Я не вникал в её слова. Просто проводил Алекса взглядом, и затем ткнулся лицом в стол. — Можно никогда не влюбляться, господи...— промычал я. Через несколько минут я почувствовал на себе чьи-то взгляды. Ребята шептали мне, что на меня смотрят «Вашингтоны». Я не стал поднимать голову и смотреть. Боялся. Потом меня слегка толкнула в бок Элайза. — Хэй, на тебя смотрит Алекс.. Впервые такое... Я поднял голову, и тогда наши взгляды с Александром пересеклись. Он слегка улыбнулся. Я помахал ему с улыбкой. Алекс продолжал смотреть на меня, но потом его толкнул в бок Чарльз, который явно выглядел раздражённым, и тогда он отвернулся. Каждый из прекрасной шестёрки смотрел куда-то вдаль. Они не видели ни друг друга, ни остальных студентов. Вот Ли встал и, захватив поднос с нетронутым десертом и целым стаканом сока, направился к выходу изящной походкой. Я зачарованно наблюдал, как брюнет выбросил ланч, к которому даже не прикоснулся, и выпорхнул из столовой. Я украдкой вновь взглянул на Александра — он рассеянно смотрел на поднос с едой, тонкие длинные пальцы отщипывали маленькие кусочки от рогалика. Губы едва заметно двигались, значит, парень что-то говорит своим родственникам, хотя они безучастно смотрят вдаль. — Давно они в Форксе? — спросил я, удивляясь, что не видела эту семью, когда приезжал раньше к отцу летом. — Нет, — проговорила Пегги таким тоном, будто ответ был очевиден, — Переехали два года назад с Аляски. Переведя взгляд со своей собеседницы обратно на «Вашингтонов», я увидел, что Гамильтон вновь смотрит на меня. Стараясь спрятать улыбку, я закусил губу, смотря на него. Он отвернулся, но на щеках появились ямочки, будто он тоже улыбался. Через несколько минут все пятеро поднялись из-за стола. Как изящно они двигаются! Все до одного. Невероятная семейка. Я огорчённо вздохнул, когда Алекс вышел не обернувшись. После столовой, я направился в класс. Я сидел на своём месте и рисовал в блокноте, пока не начался урок. Как и в прошлый раз, Гамильтон просто смотрел в окно. А после окончания урока, и, если быть более точным, прям перед звонком с урока, он опять сбежал.***
После уроков ко мне подошла Элайза и попрощалась, а я пошёл к директору. Я постучал и зашёл. Там стоял Гамильтон и разговаривал с директором. — Неужели вообще ничего нельзя сделать? — Нет, Александр, ничего, — ответил ему директор. Ал посмотрел на меня. — Значит придётся потерпеть... — прошипел он и выскочил в коридор. Я ничего не понял, но решил не вдаваться в подробности. Со мной ещё раз поговорили по поводу расписания, разобрались с некоторыми бумагами и передали привет отцу. И вот я был свободен. Когда я подошёл к пикапу, стоянка уже почти опустела. Как же уютно в кабине! Похоже, в этой промозглой дыре именно пикап станет мне настоящим домом. Думая о том, что случилось сегодня, я молча смотрел на лобовое стекло и довольно скоро замерз. Всё, пора ехать! Мотор взревел, и я поехал домой.Конец POV: Джон