Вторые (и третьи) половинки Двух Нефритов

      Госпожа Юйцинь медлила принять письмо из рук главы клана Оуян.       — Дядя, — сказала она, — я всё ещё соблюдаю траур. Я уже выезжала дважды, на смотрины и на заключение помолвки. Предки, должно быть, смотрят на меня с осуждением за то, что не блюду обеты.       — Предки, — возразил глава клана Оуян, — мирно спят в своих могилах и спали бы ещё крепче, если бы ты не упомянула трёхгодичную помолвку. Это было излишне. Учитывая продолжительность твоего предыдущего брака, хватило бы и годичного траура.       — Господин Бэйлинь был ко мне добр, — возразила госпожа Юйцинь. — Это меньшее, чем я могу отплатить за его доброту.       — Ты забыла, как он умер? — недовольно спросил глава клана Оуян. — Мне до сих пор стыдно людям в глаза смотреть! Он не траура, а порицания заслуживает. А тебе представляется шанс войти в такую хорошую семью. Что будет, если Цзэу-цзюнь за три года передумает?       — Чему суждено быть, то и будет, а чему не суждено — не произойдёт, — ответила сентенцией госпожа Юйцинь.       Глава клана Оуян неодобрительно покачал головой:       — Вся беда в том, что ты слишком умная. Женщина не должна соревноваться с мужчиной в остроумии или быть с ним на равных. Ты целыми днями только и делаешь, что читаешь. Твоё лицо подурнеет, если будешь чрезмерно напрягать ум.       Госпожа Юйцинь сдержала недовольство и показала ему толстую книгу в белой обложке:       — Это Правила клана Гусу Лань. Я должна знать их все, если хочу стать женой главы клана и, как ты выразился, «войти в семью». В клане Лань ценят образованность. Боюсь, я не слишком умна для них.       — Тебя не переспорить. Вероятно, Лань Цижэнь хочет поближе познакомиться с будущей родственницей. Трауру твоему поездка в Гусу не помеха, поскольку это деловое приглашение. Прими его. Не серди будущего свёкра отказом.       Из Облачных Глубин пришло письмо с приглашением на грядущие ученические экзамены в качестве наблюдательницы. Лань Цижэнь писал, что оба племянника покинули Облачные Глубины по делам клана и ему нужна помощь, а вернее, человек, способный высказать объективное мнение, каким и является госпожа Бэйлинь, столь хорошо разбирающаяся в тонких материях и теоретическом заклинательстве.       — К тому же приглядишь за Цзычжэнем, — добавил глава клана Оуян. — Ты же знаешь, какой он безалаберный. Поможешь ему, если случай представится. Не хотелось бы, чтобы он опозорился на экзаменах!       В конце концов, госпоже Юйцинь пришлось принять приглашение, и глава клана Оуян отправил голубя с запиской, что племянница его прибудет в Облачные Глубины вовремя.       Лань Цижэнь встретил её буквально с распростёртыми объятьями. Вдова Бэйлинь ему нравилась. В ней чувствовалась простота и скромность. «Достойная женщина», — подумал Лань Цижэнь, увидев, что она приехала в простом одеянии, не противоречащем правилам Гусу Лань, и даже без сопровождения.       — Вы не взяли с собой служанок, госпожа Бэйлинь? — спросил он.       — Я могу сама себя обслуживать, — ответила она. — Я не привыкла роскошествовать.       Лань Цижэнь одобрительно покивал и проводил её в отведённые для неё покои, расположенные в главном здании.       — Сичэнь и Ванцзи покинули Облачные Глубины, — сказал он, — а мне нужен ещё один помощник на экзаменах. По правилам, должны быть высказаны три мнения.       — Старейшина Лань, — сказала госпожа Юйцинь, — но разве пристало женщинам высказываться наравне с мужчинами? Не идёт ли это вразрез с общепринятыми правилами?       — Хм, — покивал Лань Цижэнь, — действительно. Вы, должно быть, слышали, что некогда женщина стояла во главе Ордена Лань и совершила ошибку, повлёкшую за собой беды и горести на протяжении нескольких поколений. Я говорю о печально известном Иньском железе.       — Но ошибки, совершённые ей, не умаляют её достижений, — заметила госпожа Юйцинь.       — Нисколько, — согласился Лань Цижэнь. — Технике Смертельных Струн, изобретённой ей, нет равных в мире заклинательства. Поэтому в Гусу Лань судят не предвзято и не обращают внимания ни на пол, ни на происхождение человека, если высказывается дельное мнение. Особенно, если это мнение столь умной женщины.       Он пригласил её выпить чаю, а за чаепитием побеседовать о грядущем экзамене. Были вещи, о которых госпоже Бэйлинь следовало знать, и Лань Цижэнь посвятил её во все подробности.       — Цзычжэнь тоже будет сдавать экзамены? — спросила госпожа Юйцинь, припомнив, что наказывал ей глава клана Оуян.       Лань Цижэнь поморщился:       — Эти четверо — вы с ними уже знакомы, верно? — идут отдельной статьёй. Со всеми прочими экзамены сдавать они не будут.       — Почему? — удивилась госпожа Юйцинь.       — Их обучает Вэй Усянь.       — Вэй… Усянь? — переспросила госпожа Юйцинь и тут же воскликнула: — Старейшина Илина?       — Хм… да. Поэтому.       С Вэй Усянем госпожа Юйцинь знакома не была, видела его лишь раз — на смотринах, но мельком, а его дискуссию с главами кланов по поводу выборов Верховного Заклинателя слышала урывками, поскольку ей пришлось бдеть за младшими родственницами, которых привёз в Облачные Глубины глава клана Оуян в надежде породниться с Гусу Лань. Устоявшегося мнения о нём она не имела, но из того, что знала по слухам, следовало, что с ним стоит держать ухо востро: он был непредсказуем и бесстыден как в прошлой жизни, так и после перерождения.       — Старейшина Илина тоже ваш помощник на этих экзаменах? — предположила госпожа Юйцинь.       — Да. Подменяет Ванцзи. Вынужден признать, в заклинательстве он разбирается лучше многих, но с ним никогда не знаешь, что у него на уме: в любой момент может выкинуть что-нибудь… хм… неподобающее. Не советую вам сближаться с ним, госпожа Бэйлинь. Половина седых волос на моей голове — по его милости, — добавил Лань Цижэнь и снова поморщился.       После чаепития госпожа Юйцинь изъявила желание совершить прогулку. От сопровождения она отказалась. Лань Цижэнь сказал, что экзамены начнутся через полтора часа, а до того времени она может делать что ей заблагорассудится. Посоветовал только не оставаться на солнце слишком долго, чтобы не заработать дурноту.       Госпожа Юйцинь неторопливо прогуливалась по Облачным Глубинам, пытаясь запомнить расположение дорожек и основных зданий. Павильоны Лань Сичэня и Лань Ванцзи ей указал кто-то из адептов. Над Цзинши был барьер. Вероятно, и Второму Нефриту было что скрывать. Подходить к нему она не стала, поскольку это было бы неуместно — любопытствовать делами будущего деверя. В павильон Лань Сичэня она заглянула через окно, скромность обстановки пришлась ей по душе.       Вообще Облачные Глубины располагали к душевному расслаблению. Госпожа Юйцинь получала удовольствие от прогулки. На глаза ей попался лесок, которого она не приметила вначале. Он выглядел тенистым, и госпожа Юйцинь решила отдохнуть немного в тени деревьев.       Мимо пронеслось чёрное облако, но так быстро, что госпожа Юйцинь подумала: ей почудилось. Она продолжила прогулку и дошла почти до самого леска, как вдруг с растущего у дороги дерева что-то обрушилось на землю, подняв клубы пыли. Женщина отступила, прикрыла лицо рукавом. Когда пыль развеялась немного, она разглядела перед собой тёмный силуэт. Это был Вэй Усянь.       — Госпожа Бэйлинь, мы друг другу представлены не были, — сказал он. — Вэй Усянь, или Старейшина Илина, это я.       Госпожа Юйцинь смотрела на него широко раскрытыми глазами.       — Знаю, о чём вы думаете, — поспешил сказать Вэй Усянь, заметив её взгляд, — но я не сделал и половины из того, что мне приписывают, и ничего из того, в чём меня обвиняет Лань Цижэнь. Человеческой печенью я не питаюсь, в крови девственниц не купаюсь, с возвращёнными мертвецами непристойностями не занимаюсь. Надеюсь, вы не будете относиться ко мне предвзято.       — Почему у вас в руках ворона? — поражённо спросила госпожа Юйцинь.       Говоря всё то, что он ей сказал, Вэй Усянь держал на вытянутых руках ворону, вернее, сражался с ней, пытаясь удержать её в руках за крылья и лапы. Ворона отбивалась, но почему-то не каркала, а только издавала невнятные звуки. На руках Вэй Усяня красовались свежие царапины.       Вэй Усянь сообразил, что причина ступора госпожи Бэйлинь вовсе не в его персоне, а в злосчастной вороне, и развеселился.       — А, это… — протянул он, изловчившись и зажав ворону так, что она уже не смогла трепыхаться. — В Облачных Глубинах запрещено воровство, а эта пернатая дрянь меня ограбила.       Он деловито сунул руку ей в клюв и вытащил оттуда красивую чёрную жемчужину. Ворона не осталась в долгу и клюнула его в лицо. На щеке появилась алая точка. Госпожа Юйцинь невольно вскрикнула. Вэй Усянь с улыбкой фокусника провёл по щеке ладонью, и алая точка пропала.       — Тащат всё, что блестит или плохо лежит, — сказал он, сунув ворону под мышку, а жемчужину за пазуху. — Жемчужина эта — редчайший артефакт, скверно было бы, если бы она попала в дурные руки.       — А что будет с вороной? — машинально спросила госпожа Юйцинь.       — С вороной? — засмеялся Вэй Усянь. — Выдерну ей перья — пойдут на украшения для моих наплечников, — и съем. Разумеется, предварительно свернув ей шею и зажарив. Не хотите составить мне компанию?       — Вы… едите ворон? — медленно проговорила госпожа Юйцинь. Образ Старейшины Илина, который она себе нарисовала мысленно сообразно тому, что о нём знала, рушился на глазах.       — Вороны тут жирные, — пожал плечами Вэй Усянь. — Но, кажется, этой повезло. Отпущу в честь нашего с вами знакомства. Кажется, предложение съесть эту ворону вам по душе не пришлось?       — Я… — растерянно начала госпожа Юйцинь.       — Кролики вам нравятся? — спросил Вэй Усянь, переключаясь на другую тему.       — Кролики?       — Чуть дальше Кроличий лес. Хотите поглядеть на кроликов? Они милые, — сказал Вэй Усянь, кивнув в сторону леска.       Поскольку на её лице отразились сильнейшие сомнения, Вэй Усянь хохотнул и добавил:       — Уверяю вас, дурных намерений у меня нет. Вам не стоит верить всему, что обо мне говорят люди.       — Я не… — смутилась госпожа Юйцинь.       — К тому же я бесконечно уважаю Цзэу-цзюня, так что не стал бы подбивать к вам клинья, даже если бы то, что обо мне говорят, было правдой, — заключил Вэй Усянь. — Мы породнимся вскорости. Надеюсь, вы позволите мне считать вас сестрой?       Госпоже Юйцинь потребовалось некоторое время, чтобы совладать со смущением. Ей было бесконечно стыдно, что она невольно отнеслась к нему предвзято, а ещё больше потому, что он безошибочно это понял, но не счёл нужным заострять на этом внимание, а ответил в шутливой манере, сумев заодно и прояснить недоразумение.       — Молодой господин Вэй, — выговорила она с усилием, — я должна перед вами извиниться. Я действительно невольно подумала о вас дурно.       — Неудивительно, учитывая мою репутацию, — пожал плечами Вэй Усянь и широко улыбнулся.       У Кроличьего леса они столкнулись с Лань Сычжуем.       — Учитель Вэй… — просиял тот.       Госпожа Юйцинь глядела на него с интересом. Они уже были знакомы, в прошлый свой приезд в Облачные Глубины она познакомилась с «зеленью». Но такого выражения на его лице, какое сейчас, она у Лань Сычжуя ещё не видела. Она невольно подумала о цветах, которые всегда разворачиваются к солнцу, как их ни поверни. Странно было видеть, что Старейшина Илина — при всей его сомнительной репутации! — может вызывать в ком-то подобные чувства.       — А это мой приёмный сын, Сычжуй, — сказал Вэй Усянь, положив руку на плечо юноши. — Лучший ученик в клане!       Лань Сычжуй невольно покраснел от похвалы.       — Вероятно, это он перенял от вас? — предположила госпожа Юйцинь.       Лань Сычжуй просиял ещё сильнее.       — Его Лань Чжань… Ханьгуан-цзюнь вырастил, — сказал Вэй Усянь. — А я всего лишь стараюсь наверстать упущенное.       — Учитель Вэй, но я ведь помню, что вы меня и прежде учили, — возразил Лань Сычжуй.       Вэй Усянь поспешно поднял палец:       — Сычжуй, ни слова!       — Но это очень полезные навыки, — серьёзно сказал Лань Сычжуй. — К примеру, если нужно спрятать важный документ от чужих глаз…       — Наложу заклятье молчания, — полусерьёзно предупредил Вэй Усянь.       — Это заклятье клана Лань, вы не умеете, — возразил Лань Сычжуй.       — А вот рискни продолжить и посмотришь, умею я или нет.       В итоге Вэй Усянь заставил Лань Сычжуя вернуться к остальным ученикам.       — Вы учили его… неподобающим вещам? — предположила госпожа Юйцинь, сделав определённые выводы из их перепалки.       — Если глядеть с гусуланьской колокольни, — неопределённо ответил Вэй Усянь. — Но ведь никогда не знаешь, когда и в какую переделку попадёшь. Что угодно может в жизни пригодиться. В клане Лань все слишком… рафинированные. Никчёмные, когда дело касается обыденных вещей. Мало вызубрить все учебники наизусть, нужно ещё и суметь применить полученные знания на практике. Хотите послушать, что случилось на первой же серьёзной ночной охоте?       Госпожа Бэйлинь ответила утвердительно и в следующие десять минут смогла убедиться, что Вэй Усянь отличный рассказчик. Он подал ей руку, чтобы помочь перешагнуть через упавшую и преградившую дорогу лесину, и проделал это с исключительной вежливостью. Смотрел он на неё лишь изредка и не задерживал взгляда надолго, как и подобало мужчине при разговоре с женщиной, не являющейся его близкой родственницей.       — Молодой господин Вэй, — спросила госпожа Юйцинь, — могу я задать вам несколько неприличный вопрос?       Вэй Усянь бросил на неё быстрый взгляд:       — Хотите спросить, как такой обворожительный мужчина может быть Старейшиной Илина?       — Почему вас называют бесстыдником?       Вэй Усянь, пожалуй, несколько смутился, как ей показалось.       — Вы не кажетесь мне… — начала госпожа Юйцинь. — Простите, это был неудобный вопрос, не стоит на него отвечать.       — Ничего неудобного в нём нет, — возразил Вэй Усянь. — Всё дело в том, что у меня и у всех остальных разные критерии в определении бесстыдства. Я прямолинеен и говорю то, что думаю. Зачастую это идёт вразрез с мнением окружающих, предпочитающих замалчивать неудобные им вещи. Людям это не нравится. Большинство проблем в жизни Старейшины Илина было именно из-за этого.       Вдалеке вспыхнула сигнальная ракета, рассыпалась водопадом световых искр.       — Ага! — оживился Вэй Усянь. — Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь возвращаются!       Госпожа Юйцинь несколько растерялась. Она полагала, что они вернутся ещё нескоро, именно такой вывод следовало сделать из слов Лань Цижэня. Потом она сообразила, что Лань Цижэнь, вероятно, использовал экзамены как повод, чтобы свести старшего племянника с будущей супругой поближе, и наверняка сговорился с главой клана Оуян! Лицо её вспыхнуло досадой на саму себя, что попалась на такую уловку.       — Молодой господин Вэй… — начала госпожа Юйцинь, но увидела, что Вэй Усянь уже её не слушает.       Лицо его осветилось радостью, и он явно заставлял себя стоять на месте, в то время как ему хотелось бежать сломя голову навстречу Двум Нефритам, которые неспешно шли в их сторону.       — Лань Чжань!.. Цзэу-цзюнь… — приветствовал их Вэй Усянь. — Вы уже вернулись?       — Мгм, — ответил Лань Ванцзи.       Он степенно поклонился ей, но госпоже Юйцинь почудилось, что за отстранённостью скрываются совсем другие чувства. Даже кланяясь ей, он смотрел исключительно на Вэй Усяня. Химия между ними была слишком сильна, и с первого же взгляда становилось ясно, что эти двое без ума друг от друга.       — Госпожа Юйцинь, — явно испытывая неловкость, приветствовал её Лань Сичэнь, — мне сообщили, что вы прибыли в Облачные Глубины…       — По приглашению вашего дяди, — поспешно ответила госпожа Юйцинь. Она видела, что Лань Сичэню хочется поскорее уйти, и даже знала, куда, но заговорить об этом было неловко, тем более в присутствии Лань Ванцзи и Вэй Усяня.       — Цзэу-цзюнь, ваше одеяние запылилось, — неожиданно для всех сказал Вэй Усянь. — Вы, наверное, хотели бы переодеться… Не беспокойтесь, я развлеку госпожу Бэйлинь беседой до вашего возвращения.       Лань Сичэнь взглянул на него с благодарностью и, извинившись, ушёл.       — Лань Чжань, ты тоже.       — Я останусь, — суховато возразил Лань Ванцзи, не двигаясь с места, хотя Вэй Усянь услужливо подтолкнул его в спину. — Женщине и мужчине не подобает находиться наедине.       — Мы не наедине, а у всех на глазах, — возразил Вэй Усянь. — Наедине — это если бы мы в павильоне заперлись…       Лань Ванцзи так на него взглянул, что Вэй Усянь поднял руки:       — Сдаюсь. Спорить с тобой невозможно. Но хотя бы прими участие в беседе. Не будешь же ты за нами бесплатным приложением таскаться?       Участие Лань Ванцзи в беседе сводилось к тому, что он изредка говорил: «Мгм». Госпожа Юйцинь подумала, что эти двое настолько разные, что поневоле удивишься, как гармонично они смотрятся вместе, будто один дополнял другого.       — Ванцзи! — сказал Лань Цижэнь, появившись — как всегда! — некстати. — Вы уже вернулись. Где Сичэнь?       — Переодевается, — ответил Вэй Усянь.       — Ванцзи, а ты почему ещё здесь? Экзамен через полчаса, а ты всё ещё в дорожном платье! — напустился на племянника Лань Цижэнь.       — А я ему говорил, — покивал Вэй Усянь с важным видом, — но он считает неподобающим оставлять меня наедине с госпожой Бэйлинь, хотя мы так мило с ней беседовали.       То, как он это сказал, расставило всё на свои места. Госпожа Юйцинь сразу поняла, почему Лань Ванцзи остался на самом деле. Вероятно, хотел он сказать примерно следующее: «Какой-то женщине и моему мужчине не подобает находиться наедине».       — Почему ты вообще с ней беседовал? — взвился Лань Цижэнь. — Разве тебе нечем заняться? Я же велел тебе подготовить экзаменационные списки.       — Уже на вашем столе, — отозвался Вэй Усянь, не обращая внимания на его сварливый тон.       — Оба, подите прочь… — раздражённо махнул рукой Лань Цижэнь. — Приведите себя в подобающий вид. Какой пример вы подаёте младшим? Стыдно смотреть!       Лань Ванцзи поджал губы. Вэй Усянь оглядел себя и состроил виноватую улыбку. В сражении с вороной его хорошенько потрепало. Неудивительно, что Лань Цижэнь кипел от возмущения.       — Сию минуту, — пообещал Вэй Усянь и принялся опять подталкивать Лань Ванцзи в спину. — Идём, Лань Чжань, пока твой дядя окончательно не рассердился…       — И только попробуйте опоздать к началу экзамена! — свирепо крикнул им вслед Лань Цижэнь.       Лань Сичэнь и не подумал заглянуть в свой павильон. Он сразу направился в лабиринт. Сердце его колотилось. Они не виделись целую неделю! Его переполняла радость встречи и с трудом подавляемое желание. Он не дал Цзинь Гуанъяо ни опомниться, ни даже поприветствовать его: губы его смяли рот Цзинь Гуанъяо жадным поцелуем, руки подхватили и швырнули на кровать…       — Эргэ… подожди, эргэ… — попытался отстраниться Цзинь Гуанъяо.       — Нет, — отозвался Лань Сичэнь.       — Не сейчас… Мы не уложимся… подожди до ночи…       — А-Яо!       Цзинь Гуанъяо вывернулся из его рук и толкнул Лань Сичэня навзничь. Грудь того вздымалась частым дыханием, лицо и шею заливала краска.       — Эргэ, ты должен успокоиться.       — Не могу… Мы слишком долго не виделись… — выдохнул Лань Сичэнь.       — Я помогу тебе справиться с этим, — пообещал Цзинь Гуанъяо, развязывая его одеяние.       Лань Сичэнь закрыл глаза и задышал ещё чаще. Вулкан взорвался три раза подряд, прежде чем Цзинь Гуанъяо решил, что хватит.       — Остальное ночью, — сказал Цзинь Гуанъяо.       Лань Сичэнь ощутил его дыхание на мокрой коже, легко задрожал всем телом, чувствуя, что напряжение вновь возвращается в корень жизни.       — Эргэ, — засмеялся Цзинь Гуанъяо, прижимаясь к нему всем телом, — ты неутомим… но я уже напился. Мой желудок полон.       — А-Яо… — хрипло выговорил Лань Сичэнь.       Цзинь Гуанъяо просунул между ними руку, дыхание Лань Сичэня сбилось. Цзинь Гуанъяо не сводил с него глаз, пока удовлетворял его желание. Ему доставляло удовольствие смотреть на Лань Сичэня, наблюдать за каждым движением его лицевых мышц. Полыхающее лицо Лань Сичэня было прекрасно! Цзинь Гуанъяо с трудом сдерживался, чтобы не зацеловать его. Лань Сичэнь схватил его за воротник, притянул к себе и глубоко поцеловал. Во рту стало пряно и горько.       — Эргэ… мне следовало прежде прополоскать рот, — пробормотал Цзинь Гуанъяо.       — Меня не заботят такие пустяки, — отозвался Лань Сичэнь, снова и снова целуя его.       — Если всё переделаем сейчас, на ночь ничего не останется, — легко отбиваясь, возразил Цзинь Гуанъяо. — Эргэ… эргэ… Эргэ!       Он не ожидал, что Лань Сичэнь проделает с ним то же самое. Это было впервые, когда Лань Сичэнь сделал с ним подобное. Вышло несколько неловко и неумело, но Цзинь Гуанъяо испытал едва ли не восторг, не преминувший выразиться в обильном извержении. Лань Сичэню пришлось сделать над собой усилие, чтобы проглотить. Он почувствовал досаду на самого себя.       — Эргэ? — встрепенулся Цзинь Гуанъяо. Ему на какой-то момент показалось, что Лань Сичэнь готов заплакать.       — Слишком бесстыдно… — простонал Лань Сичэнь, падая навзничь и накрывая рот ладонью. Он чувствовал под пальцами горячую вязкую влагу, испачкавшую губы, а теперь и ладонь.       — Эргэ, тебе нужно успокоиться. Не стоило заставлять себя.       — Но ведь мне нужно сделать что-нибудь и для тебя… — выговорил Лань Сичэнь после паузы. — Иначе я безнадёжно отстану.       — Не волнуйся, эргэ, — с улыбкой ответил Цзинь Гуанъяо и нежно поцеловал его в губы. — Я сбавлю шаг.       — Лань Чжань, что нового вы узнали? — принялся расспрашивать Вэй Усянь, пока они с Лань Ванцзи шли к Цзинши. — В том посёлке действительно поселились злые духи?       — Мгм.       — Низкоуровневые?       — Мгм.       — А потерянные артефакты нашлись?       — Мгм.       — Лань Чжань?       — Мгм.       — Ты что, не слушаешь меня? — поразился Вэй Усянь.       — Мгм, — машинально ответил Лань Ванцзи.       Он был поглощён мыслями и едва воспринимал реальность. Когда они с братом вернулись, то он увидел, что Вэй Усянь и вдова Бэйлинь весело и оживлённо о чём-то беседуют. Это ему не понравилось. И собственные мысли по этому поводу тоже. Он с трудом справился с ревностью, преодолевая желание подойти и… прямо у всех на глазах… чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что Вэй Усянь принадлежит ему…       — Зуб даю, опять думаешь о каких-то глупостях, — заметил Вэй Усянь и тут же вскрикнул: — Лань Чжань!       Они только переступили порог Цзинши, как Вэй Усянь оказался прижатым к стене и задохнулся от резкого выпада бёдер Лань Ванцзи, нанизавшего его на себя.       — Лань Чжань! Лань Чжань! С ума сошёл? Ты даже дверь не запер! — вскрикивал Вэй Усянь, невольно дёргаясь вверх всем телом, но рука Лань Ванцзи, державшая его за бок, неизменно опускала его обратно.       — Плевать.       — Лань Чжань… Ай! Лань Чжань! Лань Чжань! Лань Чжань! Да что на тебя нашло? — заскулил Вэй Усянь.       Перед глазами у него поплыло. Слишком резко, слишком глубоко, слишком часто… Он просто не успевал на это реагировать и подстроиться не мог. Оставалось только кусать губы и часто дышать. Незапертая дверь поскрипывала сквозняком.       — Я не хочу… — выдохнул вдруг Лань Ванцзи.       — Чего не хочешь?       — Чтобы ты говорил с ней… или с кем-то ещё… с таким выражением лица…       — С каким… ай… Лань Чжань!.. Лань Чжань… не так… не так… ай… Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань…       Вэй Усянь упёрся затылком в стену, стискивая зубы. Из прокушенной губы покатилась капля крови. Лань Ванцзи и не думал останавливаться.       — Лань Чжань… Лань Чжань, — выдохнул Вэй Усянь, стуча ладонями по его груди, — ты мне доверяешь?       — Мгм.       — Тогда почему ты вечно в режиме «бык и красная тряпка»?       — Не… не могу…       — Чего не можешь?..       — Ничего не могу с собой поделать!       Вэй Усянь заметил, как лицо Лань Ванцзи исказилось. Это была едва ли не ненависть к самому себе. Вэй Усянь поспешно обхватил его лицо ладонями:       — Лань Чжань, посмотри на меня. Лань Чжань, я здесь.       — Мгм.       — Я твой.       — Мгм.       — Я никуда не уйду.       — Мгм.       — Лань Чжань… Лань Чжань…       Вэй Усянь прижал его голову к себе, чтобы не видеть слёз на его глазах, стиснул зубы ещё крепче, чтобы ни звука не прорвалось. Если кто-нибудь заглянет в Цзинши, в каком вопиюще бесстыдном состоянии… и позе… их застанут! Он не без труда дождался, когда Лань Ванцзи наполнит его до краёв, и зашептал:       — Лань Чжань, хороший мой, теперь отпусти меня… Если я ещё хоть немного пробуду на тебе, я совсем с ума сойду… А нам ведь ещё экзамены принимать… Лань Чжань… Лань Чжань, ты меня слышишь?.. Лань Чжань…       Лань Ванцзи только сполз вместе с ним на пол, но и не подумал его отпустить. Вэй Усянь покорился и стал терпеливо ждать, когда Лань Ванцзи насытится послевкусием и позволит ему слезть.       — Прости, — глухо сказал Лань Ванцзи.       — Да ладно, как будто мне не понравилось…       — За всё прости.       — Лань Чжань…       — Это я убожество.       — Лань Чжань…       На экзамены оба Нефрита и вторая половинка младшего из них явились в вопиющем виде. Одеяния их и волосы хоть и были в исключительном порядке, но душевное равновесие было настолько расшатано, что Лань Цижэнь, рассердившись, прогнал их и экзамены принимал сам, изредка совещаясь с госпожой Бэйлинь по поводу оценок. Лань Сичэня он, правда, ругал меньше: старший племянник, он полагал, просто разволновался из-за встречи с госпожой Бэйлинь, ему простительно. Насчёт младшего у него никаких сомнений не было.       — Неделю медитации в Ледяной Пещере! — рявкнул он. — Каждому! И чтобы без глупостей!.. Позор на мои седины! Во что превратился некогда славный клан Лань! Вертеп бесстыдства! Как у вас ещё хватает наглости на глаза мне в таком виде являться!       Лань Ванцзи слушал равнодушно. Он считал, что наказания полностью заслуживает. Не за то, что рассердил дядю. За то, как вёл себя с Вэй Усянем порой. Вэй Усянь, кипя от возмущения, принялся возражать:       — Неделю? Без одежды? Хотя бы меховой плащ разрешите с собой взять!       — С чего ты, бесстыдник, взял, что без одежды?! — распалился окончательно Лань Цижэнь. — Как у тебя язык поворачивается перевирать мои слова! Вздумал позорить наш клан перед будущей родственницей? Ты погляди, как госпожа Бэйлинь возмущена твоим поведением!       Госпожа Юйцинь, ставшая невольной свидетельницей разборок «младшей госпожи Лань» со свёкром, прикрыла лицо рукавом, чтобы никто не видел, что она смеётся. Похоже, клан Лань приобрёл в лице Вэй Усяня настоящее сокровище! Старейшина Лань так вопил, что лицо его цветом стало похоже на переспелый фрукт.       — Дядя, — проронил Лань Ванцзи, устав его слушать, — ты сам нарушаешь правила, так повышая голос. Почему бы тебе не присоединиться к нам в Ледяной Пещере?       — Ты!!! И ты туда же?! Я вас на месяц во льдах запру!!!       «Ну, способ согреться мы непременно найдём, — подумал Вэй Усянь, ухмыляясь, — если только старый Лань не вздумает приставить к нам сторожа. Чем холоднее вокруг, тем жарче в объятьях друг друга!»       Лань Цижэнь кричал на них, пока не охрип.       — Дядя… — укоризненно сказал подошедший Лань Сичэнь.       — Пошли прочь! Оба! Сил моих больше нет! — махнул Лань Цижэнь рукой на Второго Нефрита и Вэй Усяня. — А ты, Сичэнь, составь компанию госпоже Бэйлинь и изыщи способ объяснить ей то, что предстало её глазам.       Лань Сичэнь проводил взглядом дядю и выдохнул. Госпожа Юйцинь наконец отвела рукав от лица.       — Никогда бы не подумала, что в клане Лань может быть так… оживлённо, — сказала она.       — Простите за то, что вам пришлось всё это видеть и слышать… — начал Лань Сичэнь, но осёкся.       Госпожа Юйцинь улыбалась, даже больше — едва сдерживала смех. Лань Сичэнь невольно подумал, что улыбка красит её.       — Старейшина Илина превзошёл все мои ожидания, — сказала госпожа Юйцинь. — Даже не представляю, насколько… насыщена событиями каждодневная жизнь в Облачных Глубинах.       Лань Сичэнь улыбнулся:       — Да, действительно. С тех пор как молодой господин Вэй появился в Облачных Глубинах, скучать не приходится. Вы уже видели его кроликов?       — Я видела, как он ловил ворону, — сказала госпожа Юйцинь.       — Что? — поразился Лань Сичэнь. — Ворону? Зачем?!       Госпожа Юйцинь пересказала ему происшествие с вороной. Лань Сичэнь плотно сжал губы и молча давился от смеха, потом не выдержал и закрыл лицо рукавом, чтобы никто не увидел эти конвульсии.       — Вы полагаете, он бы её съел? — спросила госпожа Юйцинь. — Если бы я не вмешалась?       — Не знаю, — покачал головой Лань Сичэнь. — Госпожа Юйцинь, составите мне компанию за вечерним чаем?       Госпожа Юйцинь тактично отказалась, сославшись на усталость. Она прекрасно понимала, что ему хочется сейчас быть не здесь. Зачем терзать его?       Лань Сичэнь поспешил обратно в лабиринтный павильон. Вся ночь впереди, ночь только для них с Цзинь Гуанъяо…