23 декабря
Сабрина проснулась в особняке. Все как раньше — больная голова, размытые ночные воспоминания. Пустая кровать. Девушка спала в очень несвойственной ей позе — обнимая себя. Скрывая свои темные секреты, она не могла получить правильной поддержкой, поэтому приходится поддерживать себя самой. Нехотя, ведьма встала с кровати. Проходя мимо зеркала, она не могла не остановиться. Только после того, как Сабрина расчесалась, она обратила внимание на длинную рубашку на полу. Надев её вместо ночного наряда, девушка отправилась на кухню. В доме стояла тишина. Будто все ещё спят. Но на самом деле в особняке было негласное правило — утром всегда должно быть тихо. И несмотря на то, что находились те, кто его не придерживался, большинство старались издавать как можно меньше звуков, тем самым проявляя уважение к своему ковену. Оказавшись на первом этаже, Сабрина видела как несколько человек о чем-то тихо разговаривали, сидя на диванчике почти под лестницей. Наконец-то оказавшись на кухне, молодая ведьма налила себе стакан воды. Второй. Третий. Четвертый. Ощущение сухости во рту так и не покинуло её, живот неприятно начало тянуть вниз из-за большого количества жидкости на пустой желудок. — Твою мать… — прошептала девушка, вздыхая. Калибан оказался на кухне чуть позже: заметив белокурую копну волос, он сразу же туда направился. — О, Бринс, ты здесь! — улыбнулся парень. Он выглядел немногим бодрее подруги. Девушка кивнула: — Доброе утро. — Доброе, — продолжал улыбаться парень. Все случилось чересчур резко. Она резко ушла и резко вернулась. Голова окружающих просто не успевала воспринимать то внезапную смерть, то внезапное воскрешение Принцессы. Все думали о том, как так получается, но никто не подает вида. Сабрина и сама не может во всем этом разобраться, что уж окружающие… Она взглянула на своего друга, наблюдая за тем, как он достает какую-то баночку с дальней полки. Открыв её, по комнате распространился легкий аромат трав. Это было похоже на чай. Калибан положил пару ложек заварки в кружку Сабрины и залил её кипятком. — Держи. Станет лучше, — видя, что одногруппница находится не в лучшем состоянии после вечеринки, колдун пододвинул кружку ближе к ней. — Спасибо, — выдавила из себя та. Не то чтобы Сабрина не хотела с ним разговаривать, она просто в принципе не имела особого желания говорить на туманную голову. Девушка взглянула на парня, улыбнувшись. Её взгляд резко упал на его оголенный пресс, но тут же перешел на зимний пейзаж. Пялиться на полуголых друзей — гиблое дело. Сделав глоток, она продолжала смотреть в окно. Только-только начинало рассветать. Первые лучи солнца уже пытаются пробраться в комнату, заливая её ещё тусклым светом. На небе было ни облачка, значит день будет солнечным и менее мрачным, чем обычно. Это немного обрадовало Спеллман. — Значит… Ничего не изменилось? — нарушая утреннюю тишину, спросила она. Сколько бы времени не прошло, студенты всегда будут приходить в этот дом, напиваться до упаду, а утром опаздывать на занятия… — Да… Ничего не изменилось с тех пор как ты ушла, — улыбался Калибан. Откуда в нем так много сил с утра? Параллельно, он заварил себе такой же «чай». Ожидая пока волшебный напиток заварится, парень вновь посмотрел на свою подругу. Его внимание привлекло какое-то пятно на её руке. — Что с рукой? Сабрина смутилась. Он застал её врасплох. Девушка глянула на свой таймер. Консилер смазался. Твою мать. — Ничего. Это свет наверное так падает, — как ни в чем не бывало, пожала плечами ведьма. Калибан взглянул её в глаза. Она тут же отвела взгляд. — Уверена? — улыбка сползла с его лица. Что же это может быть? Сабрина не сдавалась. Она кивнула. Неуверенно. Их взгляды вновь встретились, но в этот раз она не смогла даже моргнуть. Они играли в гляделки. — Ладно, — девушка сдалась быстрее обычного. — Это таймер, — вздох. — Что за таймер? — он ничего не понимает. Их разговор был настолько сух, что в комнате медленно начало появляться некое напряжение, непривычное для обоих. Они перекидывались односложными фразами, будто незнакомцы. — Я… Я не уверена, что готова сейчас об этом рассказать, — искусно уйдя от вопроса, ответила полусмертная. Они все ещё не отводили взгляда друг от друга и говорили очень-очень тихо. — Хорошо, — Калибан поставил уже пустую кружку на стол, удаляясь из комнаты к ребятам на диван. Он оставил Сабрину наедине с её мыслями. С одной стороны — она была благодарна ему за это, с другой стороны — даже самый простой разговор способен отвлечь её от надвигающегося выбора. С одной стороны, ей будет даже проще, когда она избавится от себя смертной. С другой — она перестанет чувствовать. Это её особенность. То, за что её уважают в ковене и даже в самой сложной ситуации обращаются за советом. Именно к ней. И все бы ничего, если бы не этот таймер. Он очень сильно давил психологически на девушку. Стоило ей о нем вспомнить, как цифра семь начала меняться. И чем четче было видно следующую цифру, тем сильнее становилось чувство жжения. Оно разливалось по всему телу, из-за чего Сабрина невольно скривилась. В голове резко что-то переключилось и жжение исчезло так быстро, как и появилось. Сабрина чувствовала, что это очень плохой знак. Цифры не просто поменялись, что-то внутри тоже изменилось. Это пугало. Девушка помыла за собой кружку и вышла в гостинную. Ей надо было проверить, не забыла ли она чего в комнате, где сегодня спала. Быстро оглядев кровать и столик, полуведьма поняла, что ей просто нечего было оставлять. Она сняла с себя чужую рубашку и щелчком пальцев переместила из особняка тетушек зимнюю одежду. На улице, вероятно, очень холодно. Как только Спеллман была готова уходить, она решила все-таки найти Калибана, чтобы поговорить с ним. Он сидел там же, где и после их «кухонного» разговора. Девушка подошла к нему. — Что-то хотела? — тут же спросил парень. — Да. Я подожду тебя? — тихо произнесла девушка и тут же получила вопросительный взгляд в ответ. — Сейчас буду, — кивнул тот и, взяв с барного стула свой свитер (как он вообще там оказался?) и куртку, быстро оделся. — Пошли.***
Все было в снегу, но тропинка, ведущая в разные части леса, по-прежнему оставались чистыми — Блэквуд наложил небольшое заклинание на лес. Друзья шли молча первые несколько минут. Сабрина вспоминала прошедшую ночь. Она помнила как пила много алкоголя, без разбора. Помнила как танцевала в нетрезвом виде. Помнила как смотрела на Ника сквозь толпу, а он — на неё. Как бы сильно ей не хотелось с ним помириться… Точно не сейчас. Точно не сейчас. Сейчас у неё есть другая проблема. И если бы она дала ему свое согласие на новую главу их отношений, то не решив эту проблему, она бы ранила его ещё больше. Она не хочет причинять ему боль. А он готов умереть за неё, простить все что угодно. Он чувствует огромную вину, наверняка. Но вся соль в том, что на самом деле вину чувствуют оба. Ник винит себя в том, что кома Сабрины настала из-за него, Сабрина — в вечных обманах и отсутствии должного отношения к парню раньше. Кстати о Нике. Он тоже встал рано эти утром. Он видел Сабрину, когда та спускалась на кухню. А сейчас взглядом провожал Калибана и свою бывшую через окно комнаты, в которой сегодня ночевал. — Что с Роз и Харви? — внезапно начала разговор девушка. — Я их не видела… — в голову закрались воспоминания с дня рождения. Она невольно вздрогнула. — Их судили… Потом изгнали… Будто ты не знаешь как это происходит, — просмеялся Калибан. — Харви пытался прикрыть Роз, но та сама заявила о своем уходе, после изгнания Кинкла, — Сабрина кивнула. Этого было более, чем достаточно. — Он её так сильно любил… — почти беззвучно произнесла девушка. Калибан невольно заметил, что речь подруги стала медленнее, нежели во время их разговора на кухне. Он подумал о том, что это могли быть последствия отвара, но все же решил перестраховаться: — С тобой все хорошо? Сабрина вздохнула. Этот вопрос за последние сутки прозвучал в её адрес, казалось, миллион тысяч раз. — Я… Я не знаю, что со мной произошло, Калибан… — начала свой рассказ ведьма. — Точнее не так, — она начала мотать головой. — Я знаю, но не понимаю почему я осталась жива. Почему я продержалась между мирами так долго… — Может, это из-за того, что в тебе течет ангельская кровь? — предположил колдун, пожав плечами. — Может быть, — согласилась та. — Но мне кажется, что все намного сложнее. Зачем я вернулась? И почему цена моей жизни… Почему условия такие жестокие? — мысли в голове путались. Калибан вопросительно посмотрел на девушку. Он выдержал небольшую паузу, пытаясь сообразить самостоятельно о чем она говорит, но так ничего и не придумал: — О чем ты? Что за условия? Они остановились посреди дороги. Сабрина подняла глаза на собеседника Они столкнулись взглядами. — Убить себя, — она произнесла эти два слова настолько легко, будто это ничего не значит. Будто это какое-то повседневное для неё дело. Калибан усмехнулся. Более того — он почти рассмеялся, думая, что это все какая-то шутка. Но Спеллман было не до смеха. Она понимала, что её друг может не сразу осознать всю серьезность её слов. Её взгляд сохранился таким же пустым, как и пару мгновениями ранее. — Погоди, ты серьезно? — парень резко переменился в лице. Сабрина кивнула: — Абсолютно. Он невольно попятился назад. — Мне надо убить смертную часть себя, чтобы ведьма внутри выжила. Иначе умрут обе. А то, что ты видел у меня на руке, тот таймер, это количество дней, которые мне остались. Когда таймер закончится, если смертная я не буду убита, я полностью исчезну, — будто скороговоркой, произнесла Морнингстар. Калибан не мог поверить в услышанное. Ему было сложно осознать слова своей самой близкой подруги. И самое страшное — это то, что она говорила это очень монотонно. Опять же, будто для неё это обычная рутина. Единственное, что ослабило шок колдуна, это то, что умереть должна лишь смертная часть Сабрины. Он уже хотел начать говорить, но девушка сразу поняла о чем он ей скажет. — Я не могу. Не могу убить смертную себя, — монотонная речь сменилась на очень эмоциональную и громкую. — Я не могу так просто от неё избавиться, понимаешь? Она — это тоже я. Может быть она младше меня разумом, может быть её жизненный опыт совсем мал, это нормально, она — человек. И если я её убью… — Сабрина резко начала говорить очень тихо. — Я лишусь всех тех смертных чувств, которые могу испытывать сейчас… Я не смогу почувствовать то, что чувствуют смертные… — судорожно повторяла она. — Я не хочу испытывать похоть вместо любви. Я хочу любить. Но я не смогу полюбить кого-либо, если я убью смертную Сабрину. Если я убью Спеллман внутри себя, — в её глазах стояли слезы. Калибан крепко обнял девушку в надежде, что так она сможет хоть немного успокоиться. — Все будет хорошо. Я всегда рядом, — шепотом напомнил он. Сабрина кивнула, прошептав слово благодарности. А Ник все ещё продолжал подглядывать за ними из окна. Они не успели зайти слишком глубоко в лес. Без своего зеленого одеяния, деревья буквально просвечивали весь лес насквозь. По крайней мере, вход в него точно. Для парня все выглядело не так, как было на самом деле. Он ведь не слышал о чем они говорили. Почему-то в какой-то момент парню вздумалось, что Калибан сказал лишнего. Скрэтч громко ударил по столу и тут же выбежал из дома, направляясь в их сторону уже обычным шагом. Они все ещё стояли в обнимку, когда он дошел до них. Только сейчас он понял, что в его голове нет никакого объяснения этого своего поступка. Довольно импульсивного поступка. Он не знал, зачем он сейчас остановился около них. Не знал, почему он так сильно разозлился. Он ведь не знает, что произошло на самом деле. В нем говорила агрессия, когда он выбегал из дома. — Доброе утро, — произнес Николас. Калибан, почему-то, тут же отошел от Сабрины. Он почувствовал… вину? Вину за то, что обнимал свою подругу. Поэтому теперь он просто стоял рядом с ней, пока сама Спеллман смотрела вниз, надеясь, что слезы высохнут быстро. — Доброе утро, Ник, — наконец-то произнесла она. — Могу я забрать минуту твоего времени? — опять не понимая, что он делает, говорит парень. Сабрина мельком глянула на Калибана и только потом кивнула, отойдя вместе со своим бывшим чуть дальше одногруппника. Ник пытался найти тему для разговора. ВТорой импульсивный поступок за пятнадцать минут. Он вздохнул, образовав вокруг себя белое облако. — Я бы хотел поговорить о… вчерашнем вечере, — не придумав ничего умнее, сказал парень. — Что именно ты хотел узнать? — Сабрина немного не понимала куда ведет чернокнижник. — Ты выглядела… потерянно. У тебя все хорошо? — ещё одна глупая реплика. Браво. Сабрина усмехнулась. Миллион тысяч и первый раз она слышит этот вопрос. — Абсолютно, — натянув улыбку, произнесла ведьма. — Что-то ещё? «Я хочу вернуть тебя», — подумал Ник. — Ничего, — он отрицательно покачал головой. — Извини, если прервал вас. «Я бы хотела, чтобы ты не уходил», — невольно подумала Сабрина. — Тебе не за что извиняться, — улыбнулась девушка, но уже более искреннее. Ник усмехнулся. Конечно… — Хорошо. Тогда… До встречи? — До встречи, Николас, — сказала Сабрина и развернулась в сторону Калибана, надеясь, что Скрэтч не даст ей так просто уйти. Но этого не случилось. Это разговор мог бы возглавлять топ самых неловких разговоров в жизни обоих. Оба не хотят отпускать друг друга, но так просто расходятся по разные стороны… Спеллман вздохнула, направляясь к Калибану. Она вновь оттолкнула не потому что этого хочет, а потому что так надо… Это больно. Калибан даже не знал, что ему стоит сейчас сказать. Фраза «все хорошо» уже была использована несколько минут назад. Он просто приобнял её. — Мне надо в Академию, — произнесла Сабрина. — Хочу узнать о своих долгах. — Я провожу тебя, — тут же произнес парень. Они вновь шли в тишине. Калибан хотел бы узнать о чем Ник с ней хотел поговорить, но понимал, что она не расскажет ему это просто так. Сабрина зациклилась на мыслях о Нике. Одна её часть кричала о том, что она с легкостью может переключиться, другая — все ещё жалела о том, что Спеллман так и не может решиться на искренний разговор с парнем. — Ты рассталась с ним, но все ещё продолжаешь скучать. Ты же на самом деле бросила его из-за таймера, не так ли? — спросил Калибан, ещё больше загоняя девушку в клетку своих навязчивых мыслей. Она никого не любила так сильно. Она в принципе никого не любила. И даже самого Ника. Её коварный план, основанный на предательстве, обернулся совершенно другой стороной, став ловушкой для самой Сабрины. Сколько бы она не ругала себя за то, что продолжает накручиваться из-за этой ситуации, ничего не получается. Она так и будет думать, что она во всем виновата. А он будет винить лишь себя. Они ведь готовы простить друг другу все что угодно. Но… Что-то идет не так, и в итоге, они отдаляются все больше и больше. А ведь истинная проблема в том, что они говорят разумами, а не сердцами. Оправдываются «рациональностью», скрывая истинные чувства. Конечно, может, оно и правильнее. Но это намного больнее, нежели поступать так, как диктует сердце. И оба это понимают, но… делают наоборот. — Ты прав. Я не хочу ранить его ещё больше, — произнесла девушка. Но Калибану же все равно была непонятна её позиция. Убив себя смертную, её магия может получить полное высвобождение, наполнить каждый каппиляр Принцессы. Но она все равно выбирает чувства, а не могущество… Тем более, на кону вся её жизнь. Разве плохо быть живой, но без чувств, чем мертвой? Разве не лучше отказаться от чего-то меньшего в сторону большего? Калибану отнюдь не была понятна логика девушки. Был бы он на её месте, он бы закончил с этим делом ещё в первый день после пробуждения. А Сабрина все тянет и тянет… Она ведь действительно может погибнуть. И что тогда?