***
Отправив в рюкзак ещё пару банок консервов и пару запасных ножей со стойки, осознал что мне страшно выходить из дома. Да, черт побери, я уже говорил что не герой, реально боюсь, поэтому и оттягиваю как могу этот момент. Внутреннее ощущение безопасности этого дома вызывает вполне осознанное нежелание из него выходить. Но, это лишь эмоции. Разумом я понимаю что безопасных мест нет, в любой момент меня могут накрыть в доме, и тогда выбираться будет непросто. Очередной табун мурашек и, глубоко вдохнув, я открываю дверь, делая шаг в неизвестность. А снаружи ничего не изменилось. Кишки на столбах не висят, кровища по асфальту не бежит ни ручьём, ни рекой, ни даже капельками. Птички продолжают петь, ветки кустов чуть шевелятся под ласковым ветерком, листва шелестит. Но всё, в топку страх, в топку мечущиеся по голове мысли. «Спокойствие, только спокойствие» — именно так говорил один из персонажей моего любимого детского мультика, и нелюбимой детской книги. Нож в руке, рюкзак на месте. Попрыгал — ничего не брякает, не звенит. Земля мягко пружинит под подошвами ботинок. Маленькими шагами, крутя головой что твой вентилятор я медленно крадусь к проёму в окружающем заборе и выглядываю за кромку. Пока никого, но это явно временное явление. Хорошо. Ставим дальнейшие цели. В лучших традициях выживальщиков мне нужны вода, еда и укрытие. Именно сейчас мне важно найти место, где я смогу всё это обеспечить. Вода пока в кранах есть, на крайний случай ещё долго будут наполнены бачки унитазов. Электричество тоже ещё работает, а значит еда в холодильниках испортится не сразу. Но и краны и холодильники скоро перестанут снабжать меня благами цивилизации. Дополнение к плану. Место должно быть недалеко от города, чтобы не тратить слишком много времени и сил на добычу припасов, а в том, что мне это делать понадобится, я не сомневаюсь. Но и слишком близко селиться нельзя, с ордой я не справлюсь, а сам становится едой не горю желанием. Эх, вот бы быть уверенным что здесь всё так-же как в игре, да вот только уверенным я быть не могу. Расхождение уже есть, и пусть оно небольшое, но любая мелочь может меня прикончить. Поэтому будем исходить из того, что здесь всё не так, пока не будет уверенности в обратном. А значит — мне нужна карта. Проблема в том, что где найти карту я тоже не знаю. Ну и хрен с ним, будем полагаться на нормальный русский «Авось», может прокатит. Тем временем под ненапряжные размышления тело постепенно входит в ритм движения. Два шага — посмотрел влево, два шага ¬– посмотрел вправо. Адреналин плещется в венах, слух судорожно пытается вычленить новые нотки в окружающих звуках. Чувствую, как непроизвольно сжимаются пальцы на рукояти оружия. Приятная рукоять, немного шершавая. Выемки под пальцы немного мешают, приходится держать нож не так, как я привык, но это не проблема, скоро приноровлюсь. Эх, спасибо мастеру клуба, в котором я занимался фехтованием, за наше счастливое детство. А ведь многие, только начиная тренироваться под его началом, считали его садистом и мучителем. Да и я тоже. Но вот потом, особенно после первой драки в полный контакт с народом из других клубов, это мнение резко сходит на нет. Долгие кроссы — и ты часами танцуешь с клинком не зная усталости. Силовые тренировки на разрыв — и вот ты с легкостью несешь на себе припасы для лагеря, поднимаешь на вытянутых руках свою девушку, ударом гуманно-затупленного топора разносишь деревянный щит на несколько обломков. Да, именно сейчас я очередной раз возношу ему хвалу, на сей раз за умение двигаться не издавая лишнего шума, ну и за привычку к адреналину. Вдруг легкий шорох в зарослях кустов по левую руку. На одних рефлексах разворачиваюсь на шум, одновременно парой шагов разрываю дистанцию. Быстрый взгляд за спину – там никого. А из кустов… бляяя, ну и гадость. И снова я сам себе удивляюсь. Руки не дрожат, страха нет, разум с бешеной скоростью просчитывает варианты действий, но они все отброшены. В этом, не вполне понятном мне, приступе просветления сознания глаза отмечают все доступные детали. Женщина, на ногах кожаные туфли на низком каблуке, джинсы порваны и испачканы в крови и гное. Футболка фиолетовая, без надписей, с короткими рукавами, драная на животе. Тьфу, это не футболка драная, это живот драный. Видно обрывки кишечника свисающие из дыры в окружении запекшейся крови. Кожа на руках серого цвета, несколько глубоких царапин. Лицо почти не пострадало, но измазано каким-то дерьмом. Глаза мутные, видно что роговицы пересохли. Волосы клочьями, часть выдрана с кусками плоти, сквозь дыры видно кости черепа. На удивление запаха почти нет, немного пованивает тухлым мясом, но не страшно, приходилось нюхать вещи и пострашнее. Тем временем отмечаю что мертвячка не такая и быстрая. Хоть небольшая радость, а то будь здесь мертвяки как в фильмах в стиле «28 дней спустя» я бы не поставил на свою жизнь и ломаного гроша, ведь там они ещё и носились как бешеные слоны. Ну, а здесь Ромеровщина — неспешный трупак. Двигается со скоростью идущего человека, движения ломаные, видно, что контроль положения дается с трудом. Знаю что можно убежать, но вот только достаточно бесшумно бежать не получится, поэтому — в бой! «Ээээ…. И всё?» — спустя несколько секунд, я гляжу на глубоко вошедшее в глазницу мертвячки лезвие ножа. Всего и понадобилось рвануть в сторону и, пока она поворачивалась мне вслед, полуоборотом сместить вектор инерции, уйти от замахнувшихся граблей и нанести удар. Это даже слишком просто. А вот только хер там. За спиной слышу хрип и отшатываюсь, чувствуя как пальцы очередного трупака скользнули по краю одежды. Твою мать, пока дергался и прыгал забыл про нож, я — дебил! Слышу как первая жертва с мягким и мерзким стуком валится на землю. Краем глаза вижу оставшийся в глазнице нож, но теперь он для меня недосягаем. А запасные ножи в рюкзаке и это проблема. Пока я пытаюсь достать оружие меня скорее всего схарчат, но и бежать не вариант, всё по той же причине — бег это шумно, можно собрать здоровый паровоз и сдохнуть. Ладно, воспользуемся преимуществом в скорости. Стараясь лишний раз не топать ногами, отхожу на пару метров. Мертвяк следует за мной и, соответственно, освобождает мне немного пространства. Отлично, дистанция до ножа уже метров пять, а значит — пора. Проскальзываю мимо нездорово живого трупа и вот он, мой ножичек. Выдергиваю оружие из уже упокоенной дамочки и, обернувшись, готовлюсь добавить единичку к счету уничтоженных зомби. Влево, вправо и снова влево. Идеально, зомбак запутался в собственных конечностях и пошатнулся. Момент — и нож входит в глазницу как в масло. На сей раз нож я не забыл. Наученный горьким опытом, выхватываю нож из свежесделанного отверстия и рву дистанцию, одновременно пытаясь контролировать окружение всеми возможными способами. Глаза расфокусированы для большего периферического охвата, слух и обоняние работают на пределе моих возможностей. Теперь я в курсе что эти паскуды могут двигаться довольно бесшумно, а значит осторожность придется удвоить, а лучше – утроить. Между тем в ближайшем окружении врагов не наблюдается. Сиюминутная опасность отсутствует и меня накрывает адреналиновый отходняк. Всего потряхивает, руки дрожат, легкая слабость заставляет сжать зубы. Сейчас не время расслабляться, я не в безопасности, да и вообще не в курсе есть ли безопасность в моём случае. Одновременно приходит четкое осознание что малейшая ошибка — и я бы здесь и сдох. Раньше это было голой теорией, а вот сейчас я принял это как реальный факт. И от этого факта руки затряслись ещё сильнее, а съеденная ранее фасоль подкатила к горлу, пробуя выйти из организма. Сжимаю зубы: «Врешь, сиди, сука» — мне понадобятся все доступные силы, а потратив энергию мне их в ближайшее время не восполнить. Борясь с тошнотой и слабостью, внимательнее оглядываю окончательно упокоенные трупы. Их одежда глубокие карманы не предполагает, У дамочки карманы только на джинсах, у второго напавшего, оказавшегося усатым мужиком, клетчатая рубашка и деловые брюки (если конечно эти обрывки можно так назвать). Из карманов ничего не выпирает, а значит ползать по ним, пересиливая себя, не придется. Всё ещё чувствую небольшую тошноту, но времени на рассиживания нет. Нож вполне цел, ничего не треснуло. На всякий случай достаю из рюкзака второй клинок. Ножен нет. Вырезаю из джинсов зомбячки длинную полосу ткани и обматываю клинок в несколько слоёв. В таком виде его можно запихать в наружный карман рюкзака. В нормальной ситуации туда можно положить бутылку воды, но сейчас запасной нож будет более полезен. А обмотка не даст лезвию разрезать тонкую сетку, из которой этот карман состоит и, в то же время, не помешает быстро выдернуть оружие. Хорошо, вроде я готов выдвигаться дальше.***
А вокруг красота. Птички поют, травка зеленеет. Машинки разбитые стоят и весело щерятся разбитыми стеклами. Солнышко пригревает и лучики бодро отражаются от витрин небольшого кафе с вездесущим долбаным енотом. А я бегу. «Какого хера?» — спросите Вы. А я отвечу: «Ибо я — дебил» — впрочем это не новость. Да, бегать нельзя, да, это шумно, но вот только деваться некуда. После довольно несложной победы над парой заблудившихся мертвяков я слишком поверил в себя и карма меня настигла. Попытка забраться в первый попавшийся дом закончилась громкой сиреной сигнализации. Вот какого хрена меня туда понесло? Потому что я дебил… а да, это я уже говорил. В общем, пришлось спешно уносить ноги, благо за шумом сигналки мой топот не мог расслышать даже я сам. Вот только проблема в том, что никакая сигнализация не может переубедить вывалившиеся отовсюду толпы мертвых аборигенов что я невкусный. В итоге каждый, кто меня видел, начинал игнорировать окружающее, пытаясь скорее заграбастать этот бегающий стейк на ножках. Нужно что-то решать, ещё десять минут в таком темпе и я выдохнусь, дальше каждая минута будет отнимать силы, и, соответственно, возможность сопротивления. Через двадцать, максимум — двадцать пять минут, я просто не смогу продолжать движение и вымру как сраный мамонт. Эх, план рискованный, но деваться некуда. Попытаюсь прорваться через дом. На бегу хватаю камень, возношу славу проектировщикам района за гравийную дорожку, и, коротко замахнувшись, бросаю его в ближайшее окно. Есть. Стекло с тонким звоном разбилось на осколки, но убирать их времени нет, мой собственный мертвый паровоз прирастает ежесекундно. Рыбкой пролетаю в щерящийся бликами проём, слышу хруст разрезаемой острыми кромками ткани. Пытаюсь выкрутиться в перекат. Неудачно, левая рука попадает на осколок, от резкой боли теряю координацию и мешком сваливаюсь на пол. Похер, некогда. Боль не страшна, когда она лишь плата за жизнь. Вскакиваю, оглядываюсь, вроде желающих отведать комиссарского тела не обнаружено. Пригнувшись и стараясь не нашуметь больше прежнего, вылетаю с кухни, в которую так неудачно вломился. Хорошо, попал в гостиную, по левому борту дверь на улицу. Рывком к ней, секунду прислушаться, хрипов и посторонних звуков не слышно. Распахиваю, выскальзываю, закрываю за собой. Впереди декоративные кусты, образующие живую изгородь. Не поднимаясь в полный рост, спешу к ним, прячусь. Вроде план сработал. Мертвяки застряли в доме, и, потеряв меня из виду, начали бесцельное брожение. Бля, нож потерял пока прыгал и бегал. Ладно, снимаю футболку, перематываю разрезанную ладонь. Не сказать что идеально, но пока и так сойдёт. А вот следующая проблема серьёзнее. Тот хруст ткани — это был мой гребаный рюкзак. Карман с ножом разрезан и пуст. Длинная прореха на боковине, но оценивать что ещё потеряно буду позднее. Пока достаю последний оставшийся нож, другой рукой держу рюкзак дыркой вверх, ибо терять последнее имущество не горю желанием. Что-же, рассиживаться не время и не место, нужно продолжать двигаться. И, не размышляя, именно этим я и занялся. Моя цель — склад, моя надежда — что он существует. _____________________________________________________________________________ Чукча не писатель, чукча читатель, так что не судите строго. С удовольствием приму любую аргументированную критику.