Пособие для Оливии: как выйти из френдзоны

— У тебя ведь сегодня особенный день, правда? Сзади Оливии послышался знакомый голос парня, который вышел на крыльцо уютного подъезда. Девушка повернулась, сжав между пальчиками недокуренную дешёвую сигарету,  изящно изогнув бровь. — Ты сейчас о чём? — она поднесла её к губам и затянула побольше дыма в свой рот, видя перед собой, как Брайн, чёрт возьми, странно смотрит на её губы. — А ты мне и не рассказывала о своей привычке, — он перевёл взгляд на её глаза и скрестил руки на груди, слегка кашлянув, показывая суровый вид, — как и про то, что сегодня у тебя день рождения. Выпустив сладкий и мятный дым из рта, черноволосая наклонила голову и прищурила глазки, смутившись. — С чего ты взял? — произнесла тихо, пока Мапс подходил к ней ближе и взял за ту руку, в которой находилась сигарета. — Эй! — Выброси, — сказал он спокойно, выдернув окурок из руки и выкинув его за пределы крыльца, — чтобы больше этой дряни я рядом с тобой не видел. — Я ещё раз спрашиваю: «с чего ты это взял?! » — девушка повысила тон голоса и напряглась, нахмурив брови, не обращая внимание на упрёки Тарасенко. — Слышал сегодня, как ты с подругой про него говорила, — он медленно помотал головой и прикусил губу, — не могу понять, почему ты каким-то людям говоришь про это, а своим лучшим друзьям нет? — Тебе не понять, блогер хренов, — её губы расплылись в ядовитой улыбке и выдавали издевательскую усмешку, доставая из своего маленького кармана новую пачку сигарет, чтобы подействовать на нервы парня. — Я не ясно выразился?! — закричал тот, услышав, как его голос начал давать эхо, а соседи, что сидели на лавочках, стали переглядываться. Выхватив пачку из рук, он бросил её на асфальт и раздавил, как самого обычного жука. Грозный взгляд мигом падает на слегка испуганные глаза Лив, что прижалась к огородке. — Объясни мне, — держа между ними расстояние, Оливия заявила, — с каких это пор тебя волнует моя жизнь и моё здоровье?! — Может, потому что мы живём вместе почти десять лет и ты стала для меня семьёй?! — На семью хер не кладут! — выпалила она сквозь сжатые зубы, почувствовав, как Мапс подошёл к ней вплотную и сильно оскалился. После её слов, парень оцепенел и озадаченно побегал глазами по асфальту, не понимая. — Ты настолько начал пропадать в интернете, — шепчет та почти ему в губы, — настолько начал пропадать в своей блядской популярности, что даже забыл про моё существование! — Не кричи! — перебил тот, от чего их носы соприкоснулись, — там люди идут. Промолчав минут десять и подождав, пока все люди не пройдут в их подъезд, он виновато заглянув в её глаза и слегка отпрянул. — Оливия, я не забывал про тебя. — Да неужели? — усмехнулась она. — Кто меня игнорирует целыми днями и пытается избегать общения? М? Кто? — Ты просто не понимаешь. — чётко выразил тот. Она развернулась к нему спиной и сложила руки на маленькую огородку, всматриваясь в даль. — Вот и ты меня, Тарасенко, — вздохнула, — не понимаешь. Тишина. — Проваливай, — хрипит Оливия. Проходит несколько минут и Оливия чувствует на своей талии робкие касания, а позже то, как к ней кто-то нежно прижимается, вдыхая аромат чёрных густых волос. Немного повернув голову, Ливи видит наглое лицо Макса с лисьей улыбкой. — Чего ты хочешь? — произнесла туманно та, отвернувшись, закрыв глаза. Тот слегка помедлил и прошёлся холодным носом по её горячей щеке, вызывая мурашки у двоих. Сильнее приобняв девушку, он прошептал: — Правды. — Я не хочу говорить об этом. — Я хочу, — выдохнул тот, — почему ты никогда не говорила мне о своём дне рождении? — Просто не хотела и всё, выпусти! — Такой ответ меня не устраивает, — сжав её  сильнее в своих руках, он закусил губу и нахмурился. — Если я расскажу, ты отстанешь? — Возможно. Она, не открывая глаз, опустила голову, как будто погрустнев. Промолчав секунд двадцать, она начала тихо говорить: — Двадцать шестого сентября, две тысячи восьмого года, не стало моих... — она сглотнула ком в горле, — моих родителей. Широко распахнув глаза, Макс приоткрыл рот от удивления и едва хмыкнул, не ожидав такого поворота событий в жизни подруги. — Н-но, ты же говорила, что тебя б-бросили родители, — заикавшись, словно трусливый заяц, он не знал, какие слова нужно подобрать, чтобы составить разумное предложение. — Дослушай, пожалуйста. Не перебивай. Парень замолчал, а черноволосая принялась рассказывать дальше. — Я помню, что мы ехали в машине и родители поздравляли меня с днём рождения. У машины отказали тормоза, папа не справился с управлением и... — шатен почувствовал, как у девушки задрожал голос, поэтому, с помощью ласковых поглаживаний по плечам, он принялся её успокаивать, — мы попали в автокатастрофу. Все погибли, кроме меня. Девушка попыталась сдержаться, однако эмоции нахлынули на неё с ног до головы и по щеке начала катится одинокая слеза. Всхлипнув, Оли смахнула её и продолжила. — Врачи сказали, что у них не было шансов, а я спаслась каким-то чудом. Позже, м-меня отдали в детдом, где пробыла год. — Как.. Как такое возможно? — с сочуствием шептал ей на ушко Брайн, загоняясь в грусть. — Э-это ещё не всё, — девушка перевела дыхание, — в девять лет меня забрала молодая девушка, лет тридцати четырёх. Она была такая... милая, добрая... но лишь внешне. — Ты сейчас говоришь про..? — Про Дерзкую Няню, Брайн. — она начала рыдать, без звуков, сильно запинаясь в словах. — меня удочерила Дерзкая Няня. Тишина настигла Максима и Оливию сразу же, после окончания её слов. Макс просто не мог поверить этим словам, а Оливии сложно говорить их. Всхлип за всхлипом. — По её словам, она всегда мечтала иметь детей, и пару недель все было действительно хорошо, однако спустя месяц она изменилась. Няню бросил её молодой человек, как раз из-за того, что появилась я. С тех пор, она начинала винить меня за все происходящее, а через год я... сбежала из дома, понимая, что больше не нужна. Моей главной задачей было сходить в соседний ларёк и купить банку недорогого пива, чтобы Нянька могла заглушить своё горе, всё. Я поняла, что больше так не могу и убежала, а ей, вообщем-то, всё равно. Максиму было чертовски больно слышать то, как плачет Оливия, как она страдает по этому поводу и переживает. Но кто же знал, что все будет так? — Сейчас, я и тебе не нужна. Ты постоянно куда-то уезжаешь, снимаешь видео, монтируешь — мне рядом с тобой не место. — Э-эй... Эй, ты чего? Он повернул её к себе и сразу положил руки на горячие щёки, вытирая большим пальчиком слезы. Она наконец открыла глаза и хмыхнула, всматриваясь в Брайна. — Ты мне нужна, Лив, — шепчет Тарасенко, — очень-очень. П-прости меня. Приблизившись, парень затаил дыхание и посмотрел на губы Оливии, которые предательски дрожали. — Я... — он ещё больше сократил расстояние между ними, оставляя миллиметры, — я тебя никому не отдам. Никогда. На заплаканном личике девушки появилась еле заметная улыбка, после чего, Макс, закрывая глаза, подался вперёд, вовлекая черноволосую в нежный поцелуй. Не было сил, чтобы возразить. Не было сил, чтобы оттолкнуть. Оба понимали, что поцелуй — единственный вариант хорошей поддержки — показатель того, что парень действительно никогда не бросит Лив и будет с ней, пусть у неё такое сложное детство. Поцелуй длился около двух минут, и за это время девушка успела успокоиться и обнять своего «друга» в ответ. А может и не друга, но эту тему пара точно не станет обсуждать сегодня. И вообще, это уже другая история...