***
Вдох, выдох. Ещё раз. Он прислушивается к тому, как воздух с характерным звуком проходит через респиратор, немного приглушая порывы ветра, и на секунду прикрывает глаза, позволяя им отдохнуть хотя бы на несколько секунд, чтобы тут же распахнуть, внимательно всматриваясь в снайперский прицел крупнокалиберной винтовки. В броне жутко жарко, но он не смеет жаловаться — уж лучше так, чем с дырой в груди. Лежит неподвижно уже на протяжении двадцати минут и, увидев вдалеке фигуру, мягко подкручивает на прицеле маховичок, пытаясь определить, кого взял на мушку. Чистенький синий комбинезон одиннадцатого убежища с тугим поясом на талии — ни оружия, ни рюкзака, ни сумки. Ничего. Идёт неровно, словно вот-вот упадёт, запутавшись в собственных ногах, и прикрывает одной рукой глаза, другой приобнимая себя за грудную клетку. Сонхва думает, что тот, возможно, ранен. Услышав посторонние звуки, он отрывается от прицела, приподнимая голову над винтовкой, и видит в паре десятков метров от парня кентавра, которого первый совсем не замечает. Прицелиться, задержать дыхание, мягко нажать на курок. Мутант протяжно стонет, делая еще пару шагов в сторону незнакомца, и валится набок — проще простого. Сонхва вновь приподнимает голову, оторвавшись от оптики, и видит, что парень, которого он ненароком спас от твари, неподвижно лежит на земле. Тут же смотрит в прицел, пробегаясь взглядом по телу, и, не обнаружив никаких явных ран, даже на том месте, где была ладонь, решает спуститься, чтобы наверняка проверить состояние незнакомца. Ловко спустившись с крыши некогда заправочной станции, мужчина бежит к парню, всё время оглядываясь по сторонам, и на ходу закидывает тяжёлую винтовку за спину, вытаскивая из кобуры мощный серебряный револьвер. Подбежав к бездыханному телу, Сонхва быстро опускается на одно колено, посматривая на начало горной тропы, от которой пришёл кентавр, и быстро снимает потёртую кожаную перчатку с одной руки, прикладывая пальцы к сонной артерии. Живой. Осматривает ещё раз тело, уделяя внимание грудной клетке, за которую держался парень, и убедившись, что никаких колотых или огнестрельных ран нет, возвращается к лицу. Смольные волосы, острые скулы, ровный тон кожи, хоть и прикрытый слоем ненавистной жёлтой пыли, прямой аккуратный нос и четко очерченные губы — красивый. Хлопает ладонью по чужому лицу, вновь осмотревшись вокруг, и, не дожидаясь реакции, тянет за руку, ловко и без заминок устраивая тело парня на плече. Долго оставаться на открытом пространстве опасно, поэтому Сонхва, в силу возможностей, срывается на бег, держа курс на всё ту же заправочную станцию, внутри которой у него лежал большой армейский рюкзак с необходимыми для выживания в пустоши вещами. Сонхва поможет.part 1
28 апреля 2020 г. в 19:58
Вдох, выдох. Ещё раз. Холодный, но спёртый воздух — лёгкие сводит, тело ломит, а пальцы не сгибаются. Противный звон и тяжёлые веки, которые парень смог открыть только спустя пару десятков секунд после того, как очнулся. Он несколько раз медленно моргает, пытаясь избавиться от «дымки», застилающей обзор, и тихо стонет, пытаясь хоть немного пошевелиться.
Ещё один глубокий вдох и шумный выдох. Взор наконец-то более-менее проясняется, и он видит белый иней, покрывающий небольшое окошко на уровне лица, и серый металл вокруг — какая-то капсула?.. Сан растерян, но испугаться ещё не успевает.
Слабый хлопок по окошку и пронизывающий и без того чувствительную после онемения руку холод.
Сан, тихо простонав, сжимает ладонь в кулак, готовый поклясться, что слышит, как его суставы скрипят, и, сделав очередной глубокий вдох, давит обеими руками на ледяной металл.
Вздрагивая от резкого движения передней панели, парень судорожно вздыхает, прижимая околевшие руки к груди, и, услышав тихое шипение воздуха, сопровождающее последующее открытие капсулы, прищуривает глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-то сквозь неплотный занавес какого-то газа.
Мелко подрагивая, он смотрит под ноги, аккуратно спускаясь с небольшой платформы, на которой стояла капсула, и обнимает себя за плечи, надеясь, что это хоть как-то поможет ему согреться. Ни черта.
Серые железные стены, решётчатые полы и ещё с несколько десятков таких же капсул, некоторые из которых открыты, как и его… Всё встаёт на свои места, и Сан вспоминает — он какое-то время был в криосне, остаётся узнать, насколько долго.
На остальные капсулы он смотрит мельком — половина пустые, в некоторых скелеты, облачённые в идентичные синие комбинезоны, в трёх или четырёх — полуразложившиеся трупы. Все резиденты мертвы. Сана тошнит, и он, выйдя из помещения, пытается бежать — петляет по коридорам, путаясь в собственных ногах, собирает плечами «косяки» автоматических дверей и кривится от грохота, который он сам же и создаёт, тяжёлыми ботинками отбивая решётчатые полы.
В убежище мрачно, холодно и пусто. Тусклые редкие лампочки, разбросанные вещи, пустые шкафы и рваное тряпьё. Обстановка совершенно не располагает, и Сан хочет поскорее отсюда выбраться, ведь понимает, что здесь, в этом явно заброшенном месте, скорее всего нет ни единой души. Человеческой — точно. Углубляться в жилые отсеки и проверять свои догадки он не считает хорошей идеей, а о том, что его может ждать снаружи, — он даже не задумывается.
Сан слышит посторонние звуки, похожие на стрекотание насекомых, натыкается время от времени на останки охранников, инженеров и другого обслуживающего персонала и лишь сильнее сжимает собственные предплечья, даже не подумав поднять полицейскую дубинку, пытаясь сосредоточиться лишь на слабо различимых в полумраке указателях, чтобы найти выход.
«Насколько это вообще разумно?» — спустя несколько минут скитаний думает Сан и опускает руки с предплечий на пульт управления, внимательно рассматривая кнопки и надписи под ними.
Когда его вводили в сон, Земля только-только вспыхнула ядерной войной, и он понятия не имеет, сколько времени прошло. Пять лет? Десять? Может, сто?
Он вспоминает о родителях и брате, которые, к сожалению, не смогли спастись, не успев добежать до убежища буквально секунды, и Сан ничего не смог с этим поделать, не смог помочь — просто смотрел, как военные их задерживают, позволяя первой группе, в числе которых был Чхве, спуститься под землю, и навзрыд плакал, ведь знал наверняка, что больше их не увидит, потому что собственными глазами отчётливо видел, как горизонт расцвёл первым ядерным грибом.
Протяжный писк, всполох оранжевой лампы над огромным люком, на котором красуется «11», и почти оглушающий скрежет металла и механизмов. Хуже уж точно не будет, верно?
Тяжёлый заслон медленно перекатывается в сторону, впуская в убежище поток, возможно, радиоактивного воздуха, и Сан делает неуверенный шаг вперёд, со звонким ударом невысокого каблука вступая на мостик.
«Возможно, я сейчас умру», — проносится во всё ещё гудящей голове, и он тяжело сглатывает густую слюну, комом стоявшую в горле уже пару минут, пока он вспоминал последние десятки минут жизни перед погружением в сон, бездумно склонившись над панелью.
Шаг и ещё один. Звонкие отголоски металла под ботинками, а затем земля. Он медленно идёт, всё ещё сомневаясь в правильности решения, но всё же неизвестность за пределами убежища его отчего-то пугает меньше, чем пустой и безжизненный холод под землёй, возможно, кишащей чем-то опасным, отголоски чего он время от времени слышал в ответвлениях коридоров.
Сан идёт к свету, пытаясь прислушаться к собственному телу, щурится, подбираясь всё ближе и ближе к концу, и в конечном итоге прикрывает ладонью глаза, когда, выйдя наружу из некоего подобия пещеры, чувствует такое необходимое и желаемое в данный момент тепло.
Привычный медленный вдох, такой же выдох. Вроде бы жив. Моргает, убирая от лица руку, и смотрит под ноги — жёлтая пыль. Или песок? Может, глина? Поднимает голову, пробегаясь взглядом по безжизненной земле вдаль, и наконец смотрит на открывшийся вид в целом. Сана охватывает ужас. Он ступает вперёд, чувствуя слабость в ногах, судорожно вздыхает, осматривая, можно сказать, пустыню, среди которой выросли скалистые горы и редкие здания — единицы, на удивление, почти целые, от некоторых осталась половина каркаса, а то и один фундамент, насколько можно судить издалека.
Парень цепляется взглядом за водонапорную башню, сломанную радиовышку, упирается взглядом в горы, за которыми стоит что-то высокое, похожее на небоскрёб, или по крайней мере то, что от него осталось, и, медленно спускаясь с возвышенности, на которую он изначально вышел, тормозит свой взгляд на заправочной станции, которая находилась к нему ближе всего. Сан не узнаёт практически ничего. Лишь с некоторым ужасом смотрит на огромные пустынные участки выжженной земли протяжённостью в несколько километров, и вновь обнимает себя за предплечья. Но уже не от холода.
Он хочет пить, есть и встретить человека. Хотя насчёт последнего сомневается. Сан даже представить не может, какой сейчас год, остались ли вообще в живых люди, а если остались, то выглядят ли они так же, как раньше, являются ли они вообще людьми, как таковыми…
Шаг за шагом, каждый из которых даётся тяжелее предыдущего, и свинцовая усталость, грузом оседающая в каждой клеточке тела. Он чувствует мелкими иголками пыль, которую каждые несколько секунд с силой бросает в его лицо ветер, упирается взглядом в носки некогда новых и чистых ботинок, быстро покрывшихся жёлтым налётом, и, прикрывая глаза ладонью, вновь ощущает в горле противный ком — он не знает, что ему делать в принципе.
⠀⠀⠀
Заправка совсем близко. Парень щурится настолько, насколько это возможно, совсем немного убирая от глаз ладонь, чтобы взглянуть на здание, и чувствуя, как силы медленно, но верно покидают его, пытается бежать, чтобы успеть укрыться в здании перед тем, как, возможно, сознание полностью оставит его.
Копошение чуть позади него, мощный звук выстрела, стон, и Сан чувствует, как его колени подкашиваются, вынуждая упасть набок, после чего он проваливается в кромешную тьму.