Любовь короче чем война
[Neoni — Never Say Die] «Весь наш мир — это искусство войны. Пешки, кони, слоны, ладьи и короли. Главным считается белый король, но ведут всю игру ферзи. Падшие. Эти демоны, что ранее были ангелами, заправляют Адом. Главный из них — Люцифер или же Сатана. Он считается владыкой Преисподней, дьяволом, искусителем, первым ангелом, вкусившим грех вожделения и более не желающим другого. Он был правой рукой Шепфа, амбициозным и сильным существом, которое желало власти, что его и погубило. Он родился лидером, им и умрёт. Наверное.»***
Несколько часов назад
Владыка заседал в своём тронном зале, нервно стуча указательным пальцем по подлокотнику. Его красные горящие глаза водили взором по всему помещению и изредка останавливались на Ваалберите, что стоял к нему лицом, чуть опустив голову. — Вести? — грозно спросил Сатана, ожидая хоть чего-то стоящего от секретаря. — Азазель не был найден в своём особняке, — подняв взгляд болотных зениц, проговорил демон, — Аббадон прибудет с минуты на минуту, а Левиафан приступил к выполнению вашего поручения. Правитель нервно стукнул кулаком по ткани трона.«Азазель не был найден.»
Где пропадал этот щенок? Ранее он всегда покорно служил владыке, а сейчас, в самый нужный момент, демон, что имеет в своём ассортименте все зачарованные карты, транслирующие каждый уголок Преисподней, исчезает. Огромные резные двери тронного зала раскрылись стражниками. За порог шагнул Аббадон, что хранил все драгоценности Ада. — Господин, — видимо, он вмиг понял, что Сатана им не доволен, потому что спустя секунду оказался подле него и поклонился. — Что с Кубком Крови? — не теряя времени, начал с главного. — Находится в наших руках, — произнёс демон. — Пусть теперь хранится в моей обители. Более, другие места не безопасны для артефактов, — Сатана отдал приказ, и Аббадон покинул замок, желая выполнить поручение разгневанного правителя как можно быстрее. — Мне нужны предсказания от Барбатоса и новости от Левиафана, — дьявол поднялся со своего места и прошёл вниз по ступеням, начиная медленно расхаживать по залу. Сатана не ожидал произошедшего. Вернее, он не давал согласия на это. Заключённые, что сбежали около двух месяцев назад, были спланированными беглецами. А те, что пропали накануне, совсем нет. Чего только стоило владыке замять собственное преступление, чтобы восстановить спокойствие в Преисподней и утихомирить ангелов, что все под контролем, как вновь появляется теперь уже не поставленное им происшествие. Кто был его виновником? Вдруг Сатана остановился. — Что там по делу Самаэля? — спросил он у секретаря, что терпеливо ожидал новых поручений, не двигаясь с места. Ваалберит пошарил в папке, что принёс с собой, найдя нужную бумагу и прочитывая её. — Должен был вернуться вчера, если ритуал Очищающего дождя прошёл как надо и земная душа, к которой он был прикреплён, умерла, — проговорил он. — Точные сведения, Ваалберит, точные, — глаза владыки загорелись огнём, — Пусть поисками займётся Вельзевул. Он у нас любит мучить беззащитных, — хищный оскал появился в бордовых зеницах. «Серафимы всегда готовы к войне с Адом. Всегда готовы начать борьбу за власть над демонами, выставив их в роли тех, кто не умеет править и управлять чем-то более своей жизни. Но и они иногда совершают ошибки и теряют контроль над ситуацией.»***
Три дня назад
Женщина лет тридцати пяти, крадучись, направлялась в центр огромного плохо освещенного помещения, в котором находилось множество полок с фолиантами. Они двумя рядами уходили вдаль и, казалось, стеллажам нет конца. Между ними был большой коридор, вымощенный старым каменным полом с круговыми узорами темно-серого цвета. В воздухе парили три блока с книгами, что удерживались на статуях людей. На потолках была видна картина страшного суда, в центре которой находилась готическая роза, освещаемая алым светом утренней зари. Женщина сделала ещё один шаг и свеча осветила её лицо. Это была Серафим Ребекка, правая рука Шепфа. Каждый её шаг был робок: казалось, будто она находилась там, где не следовало. Ангел подошла к огромной толстой книге с искореженными от старости страницами и осторожно раскрыла её. В ней аккуратно выверенными рядами были написаны имена. Серафим начала поспешно что-то в ней искать. Сначала она перелистнула пол книги, потом ещё столько же, а позже вернулась почти в начало. Ещё полминуты она внимательно изучала страницу, а после вздрогнула, будто чего-то испугавшись. — О Шепфа, помилуй… — со страхом в глазах прошептала она, упав на колени. Она просидела так ещё чуть-чуть, как поднялась обратно и рванула ту самую страницу, начиная с остервенением и каким-то фанатизмом уничтожать её. Когда от бумаги остались маленькие кусочки, они вспыхнули и превратились в пепел. Ребекка ещё раз огляделась и тихо покинула огромный зал, оставив Книгу Судеб Шепфа открытой. На месте вырванной страницы остался маленький кусок бумаги, на котором можно было прочитать часть одного имени.«Викто»
Как только зал вновь остался без энергии посторонних существ, лист восстановил бывшую целостность, во всех строках указывая путь дочери Серафима, Непризнанной Вики Уокер, которой уготовано две судьбы. «Слоны обычно считаются самыми непредсказуемыми фигурами. Они передвигаются по диагоналям во всех направлениях, преследуют собственные цели. За ними сложно уследить, они всегда могут повернуть ситуацию так, что все пойдёт не так. Короли боятся слонов. Все боятся того, что не могут контролировать. А слонов тем более. Кто знает, когда эта фигура может скинуть тебя с трона?»***
Два дня назад
[Billie Eilish — No time to Die] Ночное небо освещало множество звёзд. Где-то виднелись созвездия, что составляли замысловатые рисунки и иногда мылили глаз, заставляя обращать внимание только на осмысленные небесные изображения. У домика Уокеров на крыльце стоял немолодой мужчина, держа в руках кружку с тёплым чаем. Он не был заботливо укутан в плед женой или дочкой, не был рядом со своей семьёй. Был один. Был одинок в этом мире. Пол Уокер шестнадцать лет назад потерял свою любимую супругу и, казалось, совсем недавно дочь, родную кровь. Он долгое время пытался смириться с утратой. Долгое время пытался начать жить дальше, но все без толку. Как будто каждые полгода к нему приходил призрак Вики и напоминал о существовании дочери, которое подошло к концу. Пока он не справляется. Мужчина устремил свой взгляд на чашку, в которой был чай. Из него исходили клубы пара, тёплым облаком приятно обдавая лицо. Неожиданно на поверхность жидкости упала капля, и прошлась рябь. Пол поднял взгляд на небо, замечая сгущающиеся тучи, что огромной пеленой застилали небо. Прозвучал первый гром, а за ним два других, не менее звонких. На землю посыпались капли, словно слезы небес. Как это сравнение было дословно… Мужчина оставил кружку на перилах и вышел из-под крыльца, подставляя лицо под дождь. С каждой новой каплей становилось будто легче и свободнее, проще. Проблемы старого несчастного человека стали улетучиваться, теряли свой смысл и тот груз, что вешали на бедную душу. Постепенно становилось все легче и легче, так, словно тело готово подняться в невесомости и войти на небеса. Насладившись дождём, Пол Уокер направился обратно в дом. Он тяжело поднялся по лестнице, придерживаясь за перила, прошёл к порогу домика и открыл входную дверь, переступая через проход. Неожиданно мужчине стало трудно дышать, будто из него выкачали весь воздух. Мужчина положил дрожащую руку на грудь, пытаясь восстановить поток кислорода, но это не удавалось сделать. Он медленно осел на пол, облокотился на стену и прикрыл глаза, блаженно ожидая смерти. Он чувствовал её приход. Он понимал, что уже пора. И он наделся, что на небесах встретится со своей женой и дочерью. Раздался громкий хлопок двери. В кабинет одного из поместий уверенным шагом зашёл демон с горящими жёлтыми глазами. Он остановился у стола, где принимал важный гостей и оглядел помещение. — Здравствуй, дом, — проговорил он, раскрывая руки по обе стороны, — Хозяин вернулся, — с самодовольной улыбкой демон прошёл во главу стола и сел, доставая из одного ящика свиток. Он разложил его на столе и рассмотрел карту небесного пространства рядом со школой ангелов и демонов. В нем, резвясь, летали морские драконы, на трех из которых были всадники. Хозяин кабинета начал рассматривать их. — Так, так, так, — серые глаза вновь загорелись жёлтым, показывая неподдельный интерес их обладателя, — Кто тут у нас? Отпрыск моего давнего и любимого друга, сын престола Фенцио и моя дорогая Виктория, — улыбка облегчения осветила лицо демона, который откинулся на спинку кресла, складывая руки, что опирались на подлокотники, домиком. — Всё сошлось, моя душа. Спасибо тебе, дорогая, — сказал он, блаженно прикрывая глаза, как несколько минут назад делал Пол Уокер. Вот только теперь он не собирался умирать. Нет, теперь он готов жить. Теперь он дома. Теперь он наконец может исполнить все свои планы, касающиеся власти в Аду. И он ждёт свою дочь здесь, в поместье великого Самаэля.***
Несколько часов назад
Пока Сатана ожидал своих приближенных падших, в зале становилось горячее и горячее. От злобы и напряжения температура поднималась все выше и выше, достигая невероятных высот даже для Преисподней. Некоторые менее сильные демоны чувствовали себя здесь неуютно, от чего обнажали все свои чувства и эмоции, которые однако совсем не помогали делу. Гребанные подчинённые только одной мыслью обламывали все надежды на хорошое окончание этого инцидента и поимку заключённых. Казалось, это всего лишь очередной побег, но он не был спланирован. Сатана об этом не знал, он ничего не подстраивал. Ожидание для правителя было невыносимым, он привык получать все сразу. Именно поэтому владыка начал задумываться об идее навестить Левиафана и Вельзевула, чтобы получить новые вести. Кто-то вновь прибыл в его тронный зал, что можно было понять по мощном хлопку высоких створ дверей. Правитель нахмурил брови: только тут его не хватало. — Здравствуй, отец, — подал голос вошедший Люцифер, что уверенно и несколько нервозно направлялся к Сатане. — Сын, я не звал тебя, — он метнул горящий взгляд на парня, что подошёл к трону, держа руки в карманах. — Выдалась жаркая ночка? — будто не замечая дикого недовольства и злобы отца, проговорил брюнет, намекая на высокую температуру в зале. — А у тебя? Оттрахал дочку Серафима? — на лице правителя появился хищный оскал, а алые зеницы заметили некоторые изменения в энергетике Люцифера и его сжатые ладони после сказанных слов. — Пока не собираюсь, — сухо и безэмоционально ответил ему сын, стараясь держать себя в руках. — А зря. Советую тебе поторопиться, иначе она как её мать оставит тебя ни с чем, используя твою голову для лестницы к власти, — Сатана начал медленно перебирать пальцами по подлокотнику, — Зачем ты пришёл? — Золото престолов. Зачем оно тебе? — сложа руки на груди, поинтересовался младший демон. — Ах, ты про это, — фальшивое удивление сменилось ухмылкой, которая контрастировала с бешеным огнём в глазах, — Волнуешься за Уокер? — Хочу справедливости, — он не сдавал позиций. — Да, девочка сильно помучалась за свое бессмертие, — владыка поднял одну руку, разглядывая перстни на ней с особым интересом, — Жаль, что она выбрала тёмную сторону. Здесь ужасов ей не избежать, — он перевёл взор на сына, что внутри уже закипал. — Ты не имеешь права так делать, отец, — выделяя последнее слово, возразил Люцифер. — Я имею право делать все, сын, — уже грозно и безапелляционно отрезал правитель, — Я имею власть над всеми демонами, что находятся в Преисподней, я могу делать все, что захочу. И ты, щенок, не посмеешь помешать мне, — теперь, казалось, гнева короля было не избежать. Горящий взгляд был буквально осязаем, он пробивал плечо сына Сатаны, заставляя преклониться, но брюнет не сделал этого. — Теперь она под моей защитой. Ты не тронешь её, — процедил он сквозь зубы и злобу, а после повернулся обратно и вышел из тронного зала. — Когда будет нужно, ты сам убьёшь её, — кинул правитель ему в след, не желая более продолжать разговор, — Или она убьёт тебя первая. «Никогда не следует доверять слонам и коням. Последние всегда готовы менять свои планы, цвет своих плит, на которых ходят, и находиться под властью тех, кто предлагает им больше наживы. Их руками и умом обычно и куются победы, но имена чаще остаются блеклым следом в памяти тех, кто одержал триумф.»***
Несколько часов назад
Самаэль перебирал какие-то бумаги, когда услышал о прибытии гостя. Демон с горящими жёлтыми глазами отложил их и поднялся с места, приветствуя Азазеля. — Здравствуй, Сама, — произнёс падший, заключая друга в рукопожатие с объятиями. — Добрый вечер, Азазель, — с тем же тёплым чувством в груди, но соблюдая формальности, сказал хозяин кабинета. — Я принёс зачарованные карты замка Сатаны и главной тюрьмы, — они прошли к столу и гость разложил на нем пару свитков. — Более ни у кого в Аду их нет? — уточнил давний друг, нависая над столом. — Нет, это только моя собственность, — сказал бывший ангел-наблюдатель, — Да и при падении я забрал, кажется, все зачарованные бумаги из Рая. Но если что-то и осталось, то самое незначительное. — И где хранятся артефакты? — спросил желтоглазый, беря в руки вторую бумагу. — Я хорошо знаю Люцифера, он скорее всего разместил их в своей обители, — садясь за кресло, ответил Азазель. — Это хорошо, значит стоит наведаться к нему в гости, — ухмылка осветила лицо Самаэля, который принялся изучать карту замка Сатаны, — Маленький принц уже вырос, я так понимаю? — он заприметил брюнета, что находился в главном тронном зале против Сатаны. — Да, оба наследника стали взрослыми, но ставки все ставят на старшего. — Оба? — переспросил хозяин кабинета, — Когда Сатана успел обзавестись вторым? — Давно уже, Сама, — скептически приподняв бровь, сказал друг, — Ты слишком долго пробыл на земле, у Сатаны появился ещё один наследник — Вералиан. — Как символично, — с огнём в глазах проговорил демон, — Имя ему подобрали что надо, такие старые личности, как я, сразу поймут, в чем подвох, — он коснулся пальцами своего подбородка, продолжая размышлять и параллельно слушать гостя. — Однако Люцифер все равно пока не спешит передавать свое правление своей одноимённой копии, — Азазель откинулся на спинку, с улыбкой наблюдая за перепалкой отца и сына, что на карте виднелись маленькими мошками. — Расскажи мне о нем, — хозяин кабинета обошёл стол и сел в его главе. — Воспитан с строгости, все в традициях нашего друга. Крайне вспыльчив, агрессивен, часто нарушает запреты, за что получает наказания. Где-то месяц назад его подозревали в покушении на дочь Серафима, но позже выяснилось, что приказ о её пытках с рекомендательной целью шёл от Сатаны, все исполнял Аластор, но знатно перегнул палку так, что она после его «сеансов» прибывала в агонии. — Ну, царство ему небесное, — Самаэль обнажил клыки, упиваясь этим словосочетанием, что он применил к бывшему соратнику, — Казнили под давлением Ребекки, я так понимаю? — Да, — коротко произнёс гость. — Ну, одной проблемой больше, одной меньше, он все равно был дивергентом во все времена. Жаль только, что из-за его действий я потерял одну из твоих зачарованных книг, — он перебрал пальцами по деревянной поверхности стола. — Могу предоставить тебе ещё одну, — махнув рукой, предложил друг, словно предмет разговора был какой-то безделушкой, не стоящей ничего. — Нет, уже нет нужды, — хозяин кабинета отрицательно покачал головой, — Я вдоволь успел посмотреть на её страдания, более не хочется. Да и увидимся мы скоро. Хорошо, Азазель, я тебя услышал. Спасибо за карты и сведения. — Что будешь делать дальше? — поинтересовался гость. — А ты хочешь помочь? — с ухмылкой спросил желтоглазый, переводя на него взор. — Ты знаешь, я всегда поддерживал твои идеи, Сама, — демон улыбнулся другу, который тут же поднялся с места и подошёл к нему. Он повторил его действия. — Тогда до встречи, Аз, — хозяин кабинета протянул ему руку, и они сошлись в рукопожатии, которое заверило совместное выполнение дальнейших планов, — Скоро лагерь собирается, мы начнём наступление на правительство нашего любимого друга. Главное успеть насолить ему до бала. А далее разберёмся.***
Настоящее время
Тёмное большое помещение, окутанное дымом табака. Неоновые вывески, что разбавляют этот мрак, пестрят самыми яркими цветами: розовым, зелёным, синим и ядовито-жёлтым. В центре клуба на втором этаже была вип-ложа, где расположились дети падших. Аварит и Доллес лениво потягивали кальян, Либи наполнял свои бокалы до краёв самыми крепкими напитками, находясь в плену сексуальных демонесс, что водили своими пальчиками с ноготочками по шее и иногда дорогому костюму. Полут крутил в руках стакан с виски, явно что-то обдумывая. Он почувствовал на себе взгляд сына Асмодея и кинул ответный. Кудрявый демон кивнул ему на одну из суккубов, предлагая дележ, но сын Гадриэля отрицательно помотал головой. Либи презрительно фыркнул, явно не довольный отказом, но перечить ангелу в теле демона не стал. За этим действом он и привлёк внимание двух других падших, что так же не выпускали из глоток курево с клубничным вкусом. Заказали специально для Люцифера, а этот сукин сын даже не пришёл на тусовку. Кто так предаёт друзей? — Дорогие, либо я настолько горячий, что у вас глазки горят от возбуждения, когда вы смотрите на меня, либо вас вызывают отцы, — наконец после не долгих гляделок произносит сын Асмодея. Доллес недовольно хмыкает, а Аварит закатывает глаза, но через одно мгновение они как по команде смотрят на свои пальцы и видят, что камни в перстнях на них светятся. Сын Левиафана спокойно поднимается с места, прощается рукопожатием с Полутом и Либи, а Доллес опускает пару колкостей в адрес кучерявого, заводя того ещё сильнее. Как только они скрываются из поля зрения, — а это происходит очень быстро из-за плотного тумана, — сын Асмодея подаёт голос, обращаясь к Полуту. — А твой что молчит? — кивает он, указывая взглядом на камень в перстне друга. — А твой? Неужели потерял благосклонность папочки? — устало огрызнулся сын Гадриэля, выпивая виски одним глотком. — Ого, да ты и так умеешь. Растешь в моих глазах, Лу, — Либи одобрительно улыбается, пока одна из суккубов что-то шепчет ему на ухо, — А мой папочка сейчас, наверное, занимается своими делами на седьмом круге. Да и зная мои предпочтения в девушках, не отвлекает. — То есть демонессы тебе интереснее работы, что совсем скоро опустится на твои плечи? — демон скептически оглядел двух девушек, что так и вились возле падшего, желая заполучить его внимание, пока тот по-хозяйски опускает ладони на их обнажённые колени. — Пока да, — беззаботно ответил ему сын Асмодея, — Тем более мой отец мне ничего не запрещает, понимает всю природу искусителей, — Лу закатывает глаза и поднимается с места, пока Либи целуется с одной из суккубов, пробираясь рукой ей под короткое кожаное платье, явно забыв о присутствии друга и разговоре. Морщась от неприязни к такому образу жизни своих знакомых, с которыми ему придется находиться всю жизнь, Полут покинул заведение. Доллес и Аварит летели в направлении расщелины, что должна была доставить их на нужные круги Ада, где могли находиться отцы обоих падших. Пока оба демона падали в пропасть, один из них не выдержал молчания, но был опережен старшим. — Я не знаю, Дол. Обычно отец вызывает меня, когда происходит в Преисподней что-то серьёзное. Думаю, твой позвал тебя по той же причине. Сын Вельзевула положительно кивнул, соглашаясь с Аваритом, что более не обращал внимание ни на что, кроме их будущего пути. — Предлагаю после встреч обсудить все, что нам сказали, — высказал идею Доллес, проверяя яркость сияния камня, что горел зелёным. — Может быть, — сдержанно прокомментировал сын Левиафана, повторяя то же самое. На приближении к шестому кругу фиолетовый перстень заблестел сильнее, — Увидимся, — кинул он напоследок и скрылся в скалах. Другой проводил друга коротким взглядом, вновь погружаясь в созерцание своего камня. Он горел ярче и ярче, пока не осветил расщелину на уровне девятого круга. Доллес приземлился на землю и недоверчиво огляделся: значит, отец ждёт его в своём особняке. Дорога не заняла много времени, и спустя несколько минут демон уже стоял у дверей кабинета отца. Стражников не было, что говорило само за себя: разговор не требует лишних ушей. Полная конфиденциальность. Постучав и услышав ответ, парень прошёл во внутрь, кивая отцу и садясь на кресло за стол. Вельзевул грозным видом своим показывал недовольство и некоторое замешательство. Он заприметил сына и катнул бутылку алкоголя на дне в сторону младшего. Доллес остановил её рукой, а после осмотрел коньяк. — Сразу и без закуски? — спросил он, открывая сосуд и проходясь по отцу взглядом. — Пей, пока не отобрал все твои запасы, — кинул падший через плечо, осматривая в окне адский пейзаж. За спиной у отца демон успел ухмыльнуться и сделать пару глотков. Услышав стук дна о поверхность, оповещающий о готовности сына к серьёзному разговору, Вельзевул развернулся, поставив стакан на стол. Он отодвинул один ящик достал из него что-то и так же небрежно кинул на поверхность стола рядом с Доллесом. Демон взял это в руки, осматривая чёрный конверт и вынимая из неё синюю бумагу, на которой серебристыми чернилами было выведено:Actio in distans. Actum ut supra. Sama. [Действие на расстоянии. Поступай, как указано выше. С.]
Демон поднялся с места. — Я тебя услышал, — он отвёл взгляд в сторону и холодным тоном продолжил, — Если что-то будет, скажу, но думаю, ты и сам связан с обоими сторонами, так что переводить информацию из первых рук будет легко. — Ты не обязан мне помогать, сын, — произнёс Вельзевул, — просто знай, за кого ты будешь бороться. Доллес кивнул и покинул кабинет, но обратно в клуб не направился. Он прошёл в свою комнату и сразу же лёг спать, начиная переваривать всю информацию и положение дел в Аду. — Похоже, мы в крупном дерьме. «Все игроки привыкли ставить ставки на тех, кто является более ценной фигурой. Конём можно сходить в дебюте, ладью можно использовать в рокировке и эндшпиле, дабы лишить противника короля, слон, если попадёт тебе в руки, поможет найти тайные лазейки из сложного этюда, ферзь и вовсе не заменим. Их вес оценивают в пешках: лёгкие фигуры равняются трём, а тяжёлые пяти. Из-за своей индивидуальной слабости в сравнении с другими, пешки олицетворяют беспомощность, низкое положение в иерархии. Но именно структура пешечного расположения определяет стратегический рисунок партии. Например, кто в Преисподней последует за бывшим соратником Сатаны, сильным и властным Самаэлем? А кто останется верным Люциферу, которому судьбой уготовано управлять Преисподней? В эндшпиле роль пешек значительно возрастает, ведь позже следует превращение, после которого маленькая незначительная фигура превращается в кого-то поистине сильного и опасного. На земле обычно все выбирают ферзя, потому что он самая сильная шахматная фигура. Но на небесах, а тем более в партиях высших такого часто не увидишь, потому что каждая пешка превращается в того, кем он полезен Шепфа. Когда-то давно я считал, что белых и чёрных пионов изображают ангелы и демоны, что начинают свой путь со дна иерархии, а Непризнанные не имеют и права вставать на их место и пытаться получить большее. Нет, я уважал каждого избранного, что попал на небеса в школу, но такова была логика мира, логика самого Шепфа. Пока однажды одна девушка с земли не стала Серафимом. Тогда это был феномен, ведь та, кому и повода ступать на черно-белую доску не было, которая и за пешку не считалась, уверенно направлялась на последнюю горизонталь, проходя по головам других существ и превращаясь в ферзя. Сильное превращение, да? Что-то с появления её дочери на небесах тоже не дает мне покоя. Кажется, будто та самая давняя партия, в которой пешка переходила за порог и становилась тяжёлой фигурой, должна непременно повториться. Вот только кто-то снова спутал все композиции. Хотя, дело все в ней самой, может быть. Когда-то и ты должна была ступить на шахматную доску чёрной или белой пешкой. И непременно должна была дойти до первой или восьмой горизонтали, превращаясь… Может в ладью. Такая фигура тебе по нраву, Вики, но боюсь, твоя роль намного ценнее для этого мира, тебе придётся превращаться не в коня, а одного из ферзей. И нигро этому подтверждение. Знаешь, что ещё значит эта фигура, и как её еще называют? Визирь, советник, королева. Но древние демоны обычно не любят последнее слово. Они именуют ферзя княгиней. Я постарался найти нужные сведения о всех тех, кто мог оставить эту метку. Круг искомых постоянно сокращался, и искал я кого-то сильного, бездетного, очень хитрого и властолюбивого, а ещё способного пойти на договор с ангелом, что имел на земле ребёнка, чтобы принять его, вернув на свое новое место в мире. Это должен был быть кто-то обиженный на правительство, Сатану и Шепфа, прежние порядки. Признаюсь, я задумывался о Мальбонте, но в то время Ребекки ещё на небесах не было, сделка бы не состоялась. Готов ли я сказать, что уверен в результате своего расследования? Нет, не совсем. Но вариант есть, а он, учитывая нынешнюю ситуацию, может тебе не понравится. Я говорил, что напишу все ответы здесь? Да, помню, но это хочу сказать тебе лично и только в том случае когда ты будешь готова. Принятие своей демонической сущности для многих является очень сложной вещью. В тебе же я почти уверен, если бы не было все так сложно. На тёмной стороне ты будешь не одна, Вики. Тебя там уже давно ждут. Если ты решишься, то придётся играть. Играть в настоящую войну.»***
Настоящее время
Вики судорожно закрыла книгу. Она пару раз вздохнула, пропуская кислород и давая разуму насытиться им и настроиться на умные мысли. Со стороны Геральда, что выступает в своей рукописной книге наблюдателем, все кажется так просто, будто демон пишет не войне, а об обычной игрушке. Будто он просто вдохнул в шахматы жизнь и благодаря своему воображению написал хорошую сказку. Сказку о войне. М-да, очень смешно. По крайней мере, говорить о том, что тебя почти не касается, намного легче, тем описывать трудности и существ, что встречались тебе на пути. Учитель явно знал, что написать и как преподать такой важный материал, которого, наверное, даже в школьной библиотеке нет. Такие заметки сильно расширяют кругозор, заставляя его приобретать триста шестьдесят градусов в трехмерном пространстве. Кто бы знал, что все мы чьи-то пешки? Звучит как строчка из дешёвой подростковой песни, что заставляет рассуждать на очень «глубокие» темы. Кто бы знал, что высшие специально все планируют, рассматривая тебя как какую-то фигурку, благодаря которой можно составить шах, мат или пат? Девушка читала при свете луны, потому глаза порядком устали, но привыкший к темноте взгляд невольно зацепился за тёмные крылья, что расправившись лежали у неё на кровати. Почему Люцифер ещё здесь? Вики казалось, что сын Сатаны из тех парней, что не остаются на ночь после секса, а сразу уходят, после забывая полностью о той, с кем была проведена ночь. Но она как обычно ошибалась. Ошибается и сейчас, допуская в голове такие мысли о парне. Мало ли ей было почти бескорыстной — не считая поцелуев в виде благодарности, — помощи Люцифера, слов Доллеса, защиты брюнета и этой ночи? Гребаный червь сомнения, что уже давно стал хорошим другом в голове девушки, стал работать против неё. Нельзя сомневаться во всем и вся, нельзя. Да, можно и нужно быть аккуратным, обходительным, но сомневаться в тех, кто находится рядом запрещено. Иначе что они тогда делают у тебя под боком? Дожидаются, когда ты повернешься спиной? Он проявляет к ней уважение. Он показывает, что девушка не является для него игрушкой. Он защищает её, так как чувствует вину. Он остаётся рядом, когда по ожиданиям должен покинуть. Вики встала с широкого подоконника, на котором читала, прошла к кровати и положила книгу в одну из открытых полок тумбочки. На поверхности красовался белый лист, где Мими написала, что вернётся к следующему полудню: вызвал отец. Непризнанную это чуть смутило, но она почувствовала энергию соседки через чернила и волнение, с которым демонесса оставляла послание. Рука девушки с бумагой направилась вниз к тумбе, как её перехватили и потянули на кровать. Вики неожиданно упала на постель, оказываясь впритык на бодрствующем Люцифере, что мгновенно перекатился вместе с девушкой, нависая сверху и одной рукой на талии, а второй на скрещенных женских запястьях над головой не давая шанса на побег. — Если ты хотела полюбоваться мной, то могла сделать это и находясь рядом в кроватке, — с ухмылкой произнёс демон, оглядывая чуть удивлённое лицо Вики. Он потянулся вниз, приближаясь к лицу девушки, что затаила дыхание, ожидая продолжения. Горячий воздух опалил её губы, а в один момент соскользнул и превратился в укус в районе кончика носа. Она тихо зашипела и замотала головой, пытаясь скинуть цепкие зубы сына Сатаны с себя, но он не поддавался. — Нос холодный. Где ты была? — спрашивает демон серьёзно и уверенно, заглядывая в женские глаза, но не находит ровным счётом ничего. Закрывается. — Дышала свежим воздухом, — закатив глаза, проговорила Вики. — И как? Подышала? — теперь пришла его очередь раздражаться. — Что за вопросы? — спросила Непризнанная, с вызовом глядя на него. Демон устало вздохнул, явно недовольный её упертости. — Вики, если мы будем вместе, то пора научиться говорить правду и не скрывать каждую деталь твоей жизни, — сказал он на выдохе, не ожидая от себя такой формулировки, — Ты должна научиться снова доверять другим. — С чего ты решил, что я не доверяю? — чуть дернувшись, спросила девушка. Хватка не ослабла. — Врешь по пустякам, — с огнём в глазах ответил брюнет, — Расскажи мне, что ты делала на тренировке, что от тебя веяло энергетикой Дино? Вики захлопала глазами и раздражённо выдохнула. — Обязательно все выяснять здесь и так? — намекая на их позу в разговоре, процедила сквозь зубы русоволосая. Люцифер ухмыльнулся. — Так ты не сбежишь, как сделала около часа назад. — Мне не удобно, Люци, — с попыткой ещё сильнее вывернуться, проговорила Вики. Голос приобрёл истерические нотки. — Вчера вечером тебе было очень даже удобно, — зеницы демона вновь загорелись огоньком, как он заметил, что девушке действительно становится нехорошо, — Что с тобой? — Я боюсь замкнутые пространства и обездвиживание, черт возьми! — прикрикнула Непризнанная. — Блять, — Люцифер тут же убрал руки и слез с неё, — Прости. Вики глубоко задышала и потерла запястья, приходя в себя после приступа паники, в то время как демон сидел рядом, держа одну ладонь на талии, и смотрел на неё. Брюнет спустя недолгое время взял девушку за локти, потянул и усадил напротив своих раздвинутых ног, так, чтобы её полу-охватывали его бедра, с целью находится в непосредственной близости. Он дотронулся до пряди волос Вики, заправил её за ухо и приподнял подбородок Непризнанной, заставляя взглянуть на себя. — Всё хорошо? — спросил Люцифер с непривычной для него мягкостью, а Вики кивнула ему в ответ, смотря прямо в глаза. Она вздохнула и начала: — Мы тренировались вместе. Мне нужно было поговорить с ним, я не хотела терять такого друга в своей жизни, ведь Дино многое сделал для меня. Нужно было разобраться в том, как он отреагировал на моё решение, как мы будем общаться дальше. После фехтования это сделать удалось, мы расстались друзьями и обменялись объятиями, — тонкая ручка потянулась и слегка дотронулась до плеча демона, очерчивая пальчиками одну из татуировок и заставляя подняться мурашкам, поднялась к шее и застыла на виске, когда взор вновь вернулся к глазам Люцифера. Зеницы потемнели. — Теперь я спокоен, — с ухмылкой сказал он, но она вмиг пропала после следующих слов девушки. — Так сомневаешься в себе, Лю-ци… — не успевая договорить ту язвительную реплику, Вики вовлекается в поцелуй, которым её затыкает демон. Руки сына Сатаны сильнее обвивают талию, не оставляя расстояния между телами, губы и язык двигаются уверенно, непроизвольно заставляя отвечать с той же страстью. Вики тянется все больше и больше, принимая сладостный нектар клубничных губ и ауры их обладателя. Женская ладонь больше не держится на виске, она полностью направляется в чёрные волосы, проводя по прядям и чуть массируя их. Люцифер довольно мычит в губы девушки, чем вводит её в ещё большее исступление. Ладони брюнета легко поднимаются вверх, проводя подушечками пальцев по позвонкам и создавая непроизвольную дрожь. Вики чуть будоражит от близости его рук, и она остраняется. — Не сбежишь? — с ухмылкой спрашивает он, заглядывая в потемневшие серые глаза. Девушка тихо хмыкает, а после отвечает. — Нет, — Вики слабо улыбается, когда Люцифер откидывается спиной назад, оказываясь на кровати. Она переворачивается, оказываясь рядом, когда мужская рука тянется к талии и прижимает тонкое и хрупкое тело к себе. Демон и Непризнанная оказываются лицом друг к другу, и девушку уносит в царство Морфея, когда едва улавливает потухающим сознанием тихое и низкое: — И почему мне сразу так легко с тобой?