***
Гарри и Джинни даже не предполагали, что переезд будет таким трудным и займёт столько времени. Они наконец-то нашли новый дом - просторный, комфортный, и самое главное, уединённый. Все уже было готово. Затем Джеймс Сириус Поттер решил появиться на свет раньше времени, и переезд было решено отложить, пока малыш не подрастёт, а новоиспечённые родители не начнут высыпаться. Все ожидали, что Молли окружит их заботой после рождения Джеймса, но, как это было и с остальными внуками, ее хватало лишь на то, чтобы навещать молодую семью и ворковать над младшим Поттером. Смерть Фреда, ранение Билла, физические и психологические травмы ее детей, полученные в ходе войны... это окончательно подкосило миссис Уизли.***
Возникли небольшие трудности, мягко говоря. Поттер, его жена и их новый иждивенец в конце концов съехали, оставив Северусу всю мебель, чтобы тот смог трансфигурировать ее для своих нужд. Он удвоил количество кроватей, изменил их размеры, магически расширил ванные комнаты, продублировал туалеты и душевые так, чтобы они стали походить на ванные комнаты в общежитиях и вмещали больше одного человека. Так же Северус приглушил освещение и затемнил цвет стен. Библиотека на втором этаже стала классной комнатой. Северус убрал со стены семейное древо Блэков - дети только расстроятся, увидев на нем имена своих родителей. Это было так утомительно, но Северус решил, что теперь, по крайней мере, дом пригоден для жизни. Теперь началось все самое сложное. Северус встретился с Лонгботтомом и Лавгуд. Когда Грейнджер впервые заговорила об этом, он был готов тут же запустить в неё проклятием за ее предложение допустить Лонгботтома к детям, несмотря на всю его некомпетентность. К его детям! Ещё и Лавгуд... без комментариев. И все же, вопреки всем опасениям, Северус решил, что его бывшие ученики подойдут на роль помощников хотя бы на первое время. Поначалу они, конечно, проявили некоторую неловкость, нерешительность и выглядели откровенно глупо, но в конце концов Северус решил, хоть в Зельях Лонгботтом был полным профаном, но все же он обладал достаточной квалификацией, чтобы обучить младших детей базовым предметам для поступления в Хогвартс. Несмотря на то, что по вине Пожирателей Невилл потерял родителей в достаточно юном возрасте, он отнёсся к делу так же, как и Поттер. Он не винил детей в грехах их родителей и был тронут тем, что у сирот не было семьи и близких, к кому они могли бы обратиться. Когда Гербологию поставили факультативным предметом в Хогвартсе, Невилл стал преподавать в школе только в первой половине дня и согласился заменить Северуса на уроках для сирот после полудня. Северус поклялся, что не спустит с него глаз. Лавгуд.... ради всего святого, он не был до конца уверен, что понимает, что это за персонаж, но Северуса радовало, что Луна тоже справлялась с его подопечными. Она занималась исследованиями и возглавила Квиблер после смерти отца (он не выжил после той стычки с Пожирателями, когда утверждал, что Поттер у него), но так же делала большие успехи в изучении терапии. Как и другие, Луна не видела детей приспешников Темного Лорда в этих сиротах, а так же очень точно охарактеризовала их как «непонятых аутсайдеров». Возможно потому, что и сама была такой же. Ещё Северус обнаружил, что девушка весьма проницательна. Иногда даже слишком. — Я понимаю, почему вы обращаетесь ко всем только по фамилии, — размышляла Лавгуд во время их беседы. — Это помогает вам отделять себя от других. Вот почему вы упорно продолжаете игнорировать имя Гарри, верно? Таким образом, вы объединяете его и его отца как «Поттеров» и воспринимаете как одного и того же человека? И тогда вам не приходится признавать, что Гарри больше похож на свою маму, чем вам хотелось бы помнить? Лавгуд говорила так, словно никогда не присутствовала на его уроках по Зельеварению. Бесстрашная! Северус почти наложил Обливиэйт на неё, правда, пощадил. Но Снейп быстро пришёл в себя, поразмыслив, что чем меньше она будет обращать на него внимание, тем больше ее прозорливость пойдёт на пользу детям. Она согласилась приходить по выходным, хотя предлагала появляться чаще, но Северус понял, что его терпения едва ли хватит на ее визиты дважды в неделю. Им все еще нужно было найти целителя, а после прочтения книг, которые принесла Грейнджер, Северус даже подумал о том, чтобы пригласить маггловского психиатра. Северус не знал, что больше сбивало его с толку: то, что он навязал Лонгботтома, Лавгуд, Грейнджер и Поттера своим подопечным, или то, что это заметно улучшило ситуацию. Как бы ни был депрессивен Северус, решение было слишком печальным. Поттер организовал сбор средств для поддержки родителей приёмных детей и законных опекунов подопечных Министерства. Ранее он появился всего лишь на нескольких мероприятиях, что привлекло большое внимание средств массовой информации и, следовательно, приток денег. У Северуса было более чем достаточно средств на ближайшее будущее. Дети боялись брать в руки портключ. Приют был единственным знакомым для них местом, и несмотря на все старания Северуса убедить детей, что их не разлучат, для некоторых малышей это стало настоящим стрессом. Старшие успокоили младших братьев и сестёр, но Северусу все равно пришлось утешать некоторых детей, которые плакали от страха. Снейп обнимал их и позволял рыдать на своём плече. Этот секрет он унесёт с собой в могилу, если найдёт что сказать об этом. После привычных раскладушек и заштопанных простыней, выделенных Министерством, дети изумлённо разглядывали свои новые кровати с балдахинами, пуховые одеяла и просторные ванные комнаты. Многие сироты, конечно, происходили из богатых семей, но они были слишком малы, чтобы помнить это. Они не доверяли роскоши. Дети были уверены, что во всем этом есть какой-то подвох. Да, Северус держал в руках кучку будущих слизеринцев, и в этом он нашел огромное облегчение. Но самое ужасное происходило ночью. Стоны. Плач. Ночные кошмары. Казалось, в новой обстановке им стало только хуже. Северус знал, что это временное явление, и когда они поймут, что здесь гораздо безопаснее, чем было в приюте, дети успокоятся и доверятся окружающим. По просьбе Северуса новые «преподаватели» не приступят к исполнению своих обязанностей до тех пор, пока он сам не пригласит их, а Грейнджер и Поттер согласились не появляться в доме первые пару недель. Второй, по всей видимости, был поглощён заботой о своём чаде, а Грейнджер... что ж, Грейнджер, скорее всего, была свободна, но Северус пока не хотел видеть ее здесь. На тот момент бывшие ученики лишь время от времени спрашивали Северуса, как идут дела и не беспокоили. Гриффиндорцы поступили именно так, как он просил, не оказав никакого сопротивления. Это раздражало. Во что они, собственно, играли? Примерно три недели спустя Северус решил, что с него достаточно, и пригласил Грейнджер прийти и познакомиться с воспитанниками. Он ухмыльнулся, читая ее быстрый нетерпеливый ответ.***
Гермиона воображала себя «светской женщиной». В свои юные годы она повидала многое и гордилась, что ее нелегко было шокировать и выбить из колеи. Но небольшая вылазка на Косую Аллею пару месяцев назад убедила ее в обратном. Конечно же, девушка считала, что хуже той ночи уже ничего быть не могло. К тому же, Гермиона уже видела этих детей раньше. Встреча с ними, организованная надлежащим образом, должна пройти легче, да и Снейп, вероятно, сто раз предупредит их о Гермионе и объяснит, что ей можно доверять, потому что он и сам верит. Возможно, они даже захотят пообщаться с ней. И снова общение с Северусом Снейпом полностью подорвало ее мышление. По крайней мере, на этот раз она подозревала, что это было непреднамеренно. Профессор собрал всех в гостиной на первом этаже, магически удлинив комнату и создав дополнительные диваны и стулья, обеспечив таким образом достаточно места для каждого. Дети, сидевшие там, были словно... оцепеневшие. С отсутствующим взглядом. Напуганные. Гермиона никогда не видела, чтобы дети испытывали такой страх, хоть и посещала школу в самый разгар войны, когда студентов могли в любое время сорвать с уроков и известить о смерти близкого родственника. Девушка предположила, что их состояние было связано с тем, что они с горечью осознавали свою изоляцию, возможно, они понимали, насколько были чужды внешнему миру, и что каждый незнакомый человек был для них потенциальным врагом. Гермиона на некоторое время задумалась над тем, как же Снейп завоевал доверие детей. Он утверждал, что причина была в Тёмной метке на его предплечье. Девушка все ещё не была уверена, что поверила его объяснению. Снейп заговорил с детьми самым мягким голосом, который только слышала Гермиона, и объяснил, что мисс Грейнджер не представляет собой опасности и ей можно доверять, но если вдруг она сделает что-то не так, они знают, что следует предпринять. Гермиона догадалась, что ранее он уже проводил беседу со своими подопечными и проинструктировал, что нужно делать, если посетительница будет представлять угрозу для них, скорее всего - обратиться к нему. Девушка надеялась, что у них никогда не возникнет необходимости так поступить. Сегодня им предстоит предварительное знакомство: Гермиона должна будет представиться и просто наблюдать за детьми в привычной для них обстановке для того, чтобы оценить ситуацию, дать им время привыкнуть к ее присутствию, а так же обсудить со Снейпом их дальнейшее сотрудничество. Это напомнило Гермионе ее работу проверяющего от Министерства. Она согласилась остаться на ночь в своей комнате, так как Северус сообщил, что ему необходимо навестить некоторых «выпускников» после того, как дети из приюта лягут спать. Гермиона не уточняла, о ком именно говорил профессор, и, если честно, не особо хотела знать. Снейп четко обозначил, что Гермиона просто должна быть своим человеком в случае чрезвычайной ситуации, и ей необходимо держаться подальше от спален его воспитанников, и что Северус всегда оставляет с детьми Патронус, который сообщает ему о возможных проблемах, когда ему приходится отлучаться. Профессор поспешно добавил, что будет безопаснее, если в доме будут находиться двое закалённых в бою волшебника, и один - на постоянной основе. Гермиона наблюдала из дальнего угла комнаты за тем, как дети... что ж, нельзя было сказать, что они играли. Они просто сидели рядом. Было заметно, как дети привязаны друг к другу: будучи самыми младшими, они большую часть жизни провели в стенах детского дома. Наблюдая, как их братья, сестры и друзья уезжали в Хогвартс, чтобы затем навсегда исчезнуть. Дети тихонько переговаривались. Не было заметно, чтобы они с интересом рисовали, читали что-нибудь. Они не играли в плюй-камни или волшебные шахматы, а так же не проявляли никакого интереса к старым снитчам Гарри. Дети не горели желанием играть вместе или выполнять домашнюю работу. Они просто... существовали. Гермиона мысленно сделала заметку расспросить Снейпа, было ли это их обычным поведением, или это можно было расценить как улучшение их состояния. Позже, когда дети обедали и не могли слышать их разговор, профессор с грустью ответил, что это взаимодействие и было улучшением. — Раньше их общение напоминало игру в регби: много не разговаривали, лишь цеплялись друг за друга, — сказал Снейп. — Тот факт, что они уже изъявили желание сидеть в комнате обособлено друг от друга, не сбившись в огромную кучу - это, к счастью, а может, и к сожалению, большой прогресс. — Нам придётся потрудиться, верно? — спросила Гермиона. Снейп кивнул. После обеда профессор рассадил в гостиной детей и дал задание читать, а Гермионе поручил ничего не делать, лишь наблюдать за ними из угла комнаты. Он поднялся наверх в хозяйскую спальню, где оборудовал свой кабинет, и тихо прикрыл двери. Этот жест был настолько несвойственен Снейпу, что Гермиона даже испугалась. Она осознала, что была не единственной в доме, кто вздрагивал при резких звуках. Грейнджер рассматривала детей. Все держали в руках книгу, соответствующую их уровню чтения, и сидели на диване. Братья и сестры сидели рядом, старшие помогали младшим читать и правильно произносить слова. Было заметно, что им было нелегко, некоторые прилагали большие усилия. Особенно маленькая темноволосая голубоглазая девочка, сидевшая одна на диване, который стоял ближе всех к Гермионе. Она подолгу задерживалась на каждой странице, тщательно проговаривая слова, и огорчённо сопела. Гермиона не знала, что побудило ее сделать это, ведь она никогда не преподавала и не имела большого опыта взаимодействия с маленькими детьми, не говоря уже о таких тревожных и не доверявших никому сиротах. Девушка встала и неторопливо подошла к девочке, остановившись примерно в двух метрах от неё. — Разрешишь мне присесть? — спросила Гермиона. Девочка взглянула на неё, широко раскрыв глаза, но ничего не ответила. От Гермионы не ускользнуло, как четырнадцать пар пытливых глаз обратились в их сторону. Расценив отсутствие реакции как согласие, Гермиона медленно присела на самый край дивана, стараясь не испугать девочку. — Меня зовут Гермиона, — тихо произнесла она. Девочка разглядывала ее некоторое время, вероятно, размышляя над ответом. Видимо, решив, что эта незнакомка не представляет опасности (мистер Снейп утверждал, что нет), девочка так же тихо ответила: — Маргарет. Маргарет. Макнейр. Дочь одного из самых устрашающих и ненавистных приспешников Волдеморта. Девятилетняя девчушка, похожая на фарфоровую куколку. Согласно записям в медицинской карте, которые изучала Гермиона, Маргарет страдала от панических атак и ночных кошмаров. Сглотнув, чтобы не выдать свою реакцию на ее имя, Гермиона ответила: — Что ты читаешь, Маргарет? Девочка неуверенно показала Гермионе обложку книги. «Алиса в Зазеркалье», Льюис Кэролл. Гермиона мягко улыбнулась: — Какая чудесная книга. Тебе нравится? Маргарет размышляла над ответом. Ей не хотелось признаваться мисс, что она испытывала трудности при чтении, но в то же время ей очень хотелось узнать, чем закончится история. Мистер Снейп всегда говорил им, что враг никогда не должен знать об их слабостях. Но ведь Гермини не могла быть врагом, правда? Мистер Снейп оставил ее наедине с ними, но когда приходили добровольцы, он всегда находился в комнате, хотя бы в первый визит. Эта мысль пугала, но, вероятно, мисс не представляла опасности. Как может человек с карими глазами, такими добрыми, быть опасным? Маргарет потрясла головой. — Мне трудно произносить некоторые слова, — тихо ответила девочка, стыдливо опуская глаза и разглядывая свои колени. Гермионе отчаянно захотелось потянуться и прикоснуться к девочке, но она быстро сообразила, что это плохая идея, по крайней мере, на взгляд Снейпа. Она действительно пыталась следовать его указаниям и знала, что профессор никогда не оставлял детей наедине с посторонними и всерьёз заботился об их безопасности. Но в то же время Гермиона не могла сидеть сложа руки и просто наблюдать, как ребёнок испытывает трудности и не может из-за этого насладиться такой хорошей книгой. — Если ты не против, мы могли бы почитать вместе. Я буду читать громко, а ты будешь следить за словами в книжке. Возможно, когда ты услышишь, как читаются слова и увидишь, как они пишутся, тебе будет легче сделать это самой. Неужели это сработает? По правде сказать, Гермиона даже не помнила, как сама училась читать. Она помнила, что научилась читать достаточно рано, и ее родители тоже читали ей, так что, возможно, что-то да получится. Какое-то время Маргарет сомневалась, затем медленно кивнула. Гермиона протянула руку, и заметив, как девочка отпрянула, произнесла: — Я возьму книгу. Девочка неуверенно дала ей книгу и затем отдёрнула руку обратно, словно протянутая рука Гермионы была змеей, готовящейся напасть. — Если хочешь, можешь... ээ... сесть чуть ближе, и тогда мы обе сможем видеть текст, — улыбнулась Гермиона. Девочка замерла. — Все хорошо. Я начну читать, если захочешь, сядешь поближе, если нет - сиди там же, — прочистив горло, Гермиона перелистнула к началу книги и принялась читать.***
Северус вздохнул и добавил еще одну папку в растущую стопку. После его назначения законным опекуном для младших, Минерва любезно отправила записи дисциплинарных взысканий всех сирот-учеников Хогвартса, чтобы сообщить о проблемах, которые могут поджидать его воспитанников. За последние несколько лет все было грустно и довольно таки типично. Драки между студентами. Подбрасывание скорпионов или тарантулов в постель. Слизеринцам заколдовывали обувь так, чтобы они скользили, делая шаги. Скривившись, Снейп подумал, что каждая из этих записей напоминала ему о неприятностях его школьных лет. Были случаи и пожёстче. Студенты поджидали сирот в различных закоулках замка, плевали в лицо и обзывали их Пожирателями смерти, кричали, что их родители сдохли или поцелованы Дементором (что обычно было правдой), и что они на очереди, потому что заслуживали такой участи. Избивали в отместку за погибших членов семьи. Воровали те немногие личные вещи, которое сироты привозили с собой в школу. Но худшим в этой ситуации было отношение преподавателей. Большая часть профессоров приравнивали Слизеринцев к Пожирателями смерти, что обычно оскорбляло студентов данного факультета (вполне логично). Их по умолчанию обвиняли во всех грехах, пока не было доказано обратное. Если один из них ошибался на уроке, то наказание несли все, баллы нещадно снимали. Студентам, испытывающим трудности, не только не протягивали руку помощи, даже наоборот, их ещё больше наказывали за это. Северус осознавал, что и сам грешил подобным, когда несправедливо наказывал детей за то, кем были их родители (в частности, Поттера, - слова Грейнджер задели его за живое), но, по крайней мере, он никогда не опускался до того, чтобы фактически мешать студенту учиться. В его случае они делали это сами. Он знал своих детей, они не из тех, кто будет отлынивать от учёбы. Вся вина лежала на преподавателях. Но как решить эту проблему? Северус вздохнул и запустил руки в волосы. Он укоротил их после войны, желая начать новую жизнь, но даже после пяти лет ему было немного некомфортно ощущать, что волосы стали короче, чем раньше, когда они доходили до подбородка или плеч. Прошло уже полчаса. Лучше пойти и проверить их. Северус медленно спускался по лестнице и посмотрел поверх перил на гостиную. Картина, которая ему открылась, ужаснула его. Грейнджер. Сидит среди детей. Читает им громко вслух. Пятнадцать сирот окружили ее и внимательно слушают. Нет. Нет. Нет. Нет. Неужели эта девчонка все ещё не в состоянии следовать простейшим указаниям? Сиди неподалёку, наблюдай и помалкивай. Он ведь неспроста наказал ей поступить именно так: Северус не был уверен в том, как отреагируют дети на ее появление, и хотел дать им время адаптироваться к ее присутствию, прежде чем она вступит в непосредственный контакт с ними. Он быстро спустился по лестнице и направился прямиком к Грейнджер. — Вставайте, — тихо сказал он. Девушка в недоумении уставилась на него. Она намеренно отказывалась понимать его сегодня? — Встань, — повторил Северус более твёрдо, но все ещё тихо. Грейнджер отложила книгу и последовала за ним. Северус взмахнул палочкой и оставил Патронус, чтобы тот наблюдал за детьми. — Читайте, — бросил он через плечо. Как только они вышли за пределы комнаты, где дети не могли услышать и увидеть их, Снейп не слишком любезно схватил Гермиону за локоть, потащил вверх по лестнице, затем рывком открыл дверь в ее спальню и втолкнул девушку в комнату. — Какого черта все это было!? — яростно воскликнул Снейп. Он небрежно кинул заглушающие чары в сторону двери, затем обошёл Гермиону и блеснул чёрными глазами. — Сядь. И. Наблюдай, — прошипел он. — Все, что вам нужно было делать - сидеть и наблюдать! Я надеялся, что вы справитесь с таким простым поручением. Но едва я переступил порог - вы решили пообщаться с ними. — У детей проблемы с навыками чтения, я просто хотела... — Конечно же, у них проблемы, у большинства из них нарушения обучаемости. Неужели вы думаете, что я не в курсе? Или считаете, что я не хотел устранить это? — Снейп почти кричал, хотя никогда не делал этого раньше. — Но вы зашли слишком далеко. Вам было поручено просто наблюдать, чтобы они могли привыкнуть к вашему присутствию. Только после того, как дети адаптируются, вы можете заговорить с ними. Дети привыкли, что люди отказываются от них, им тяжело доверять кому-то, и поэтому я ввожу новые знакомства очень, очень неспешно. — Мне казалось, что они доверяют мне. Маргарет сначала сомневалась, но потом подсела ближе, а затем и остальные захотели послушать, не могла ведь я отказать им... — Грейнджер. — Что? — Замолчите. Грейнджер смолкла. — Проигнорировав весьма конкретную, к тому же простую задачу, вы лишились моего доверия. К сожалению, видимо, даже ваш мозг не в состоянии постичь настолько простую вещь. Я не могу сказать, что удивлён, но и не могу поверить, что вы могли бы справиться с этим. Сегодня вы начали с малого и читали им, а завтра может случиться что-то более ужасное. — Не говорите глупости, Северус, вы знаете - я здесь из-за них. — Неужели? Брови Гермионы взлетели в изумлении: — Вы сомневаетесь? Северус прищурился, его голос был полон яда. Он сделал несколько шагов ближе к ней, возвышаясь, его позиция была столь же пугающей, как он и рассчитывал: — А не должен?***
Гермиона была в бешенстве. Она пришла сюда, помогала этим детям, пытаясь вытащить их из скорлупы, стараясь наладить контакт, а ее отчитывали, словно первокурсницу, спалившую котёл?! Почему он вёл себя так, словно увидел, что она обижает этих детей? Да что не так с этим человеком? Девушка недовольно фыркнула. Она правда не хотела ухудшать ситуацию. — Северус, — начала она мягко. — Я не хотела ссориться с вами. Да и никогда не хотела, а особенно сегодня. Я могу найти себе оправдание, но просто знаю, что это будет тщетно. Я вижу, что вы уже составили своё мнение относительно меня и мотивов моих поступков. Вы правы, я действительно не смогла просто сидеть и присматривать за ними. Я ослушалась вас и попыталась найти контакт с детьми. Мне показалось, что дети были не против - они ответили тем же. Я сразу поняла, что это очень редкое явление для них. Я думаю, что это было правильно, и что бы вы ни сказали, я не изменю своего мнения. Я знаю, что это чревато стрессом для них, Северус, но я не знаю, что ещё должна сделать, чтобы доказать вам, что мы с Гарри на вашей стороне. Если вы не готовы поверить нам после всего что увидели, тогда я просто не знаю, как убедить вас. Мне надоело стараться. Гермиона вздохнула. — Нет, позвольте прояснить: мне надоело стараться не из-за них. Причина лишь в вас. Они стояли лицом к лицу, не отрывая взглядов друг от друга, казалось, целую вечность. Ему следовало выкинуть Грейнджер отсюда прямо сейчас и запереть двери на столько замков, чтобы она больше никогда не смогла сунуться сюда. Северус сделал глубокий вдох и осознал, что не дышал до этого. — Никто не делает для них что-то просто так, а вы и я никогда не будем на одной стороне, — наконец отчеканил Снейп. — Это. Не. Так, — прошипела Гермиона сквозь зубы, делая паузы после каждого слова. — Мы всегда были на одной стороне. Возможно, мы не испытывали симпатии друг к другу, но всегда боролись за одно и то же. Северус насмешливо хмыкнул: — Если я и вы оказались на одной стороне во время войны, это вовсе не значит, что в основе нашей борьбы лежала одна и та же причина. — Я не сомневаюсь, что наша мотивация отличается, но это ничего не меняет. — Это меняет все. Грейнджер глубоко вздохнула и покачала головой: — Вы ошибаетесь. Прошлое не играет никакой роли для настоящего и для этих детей. Сейчас мы боремся на одной стороне и по одной и той же причине. — Грейнджер, вы вообще способны говорить о себе ? Всегда «мы, мы, мы». Вы можете отлепиться от своего Поттера сосредоточиться на том, что вы делаете и зачем? Гермиона выглядела оскорбленной: — Я не марионетка Гарри и никогда ею не была! Это была моя идея, и я узнала обо всем во время проверки, а мы с Гарри делаем это по той же причине, что и вы. — Вы не способны понять мои причины. — Неужели? — ехидно спросила она. — Для вас это было просто обязательство, так же, как и защита Гарри. Я не права? Вы чувствуете себя ответственным за то, что эти дети стали сиротами из-за ваших действий в качестве шпиона, будь то убийство вашей же рукой или передача информации Ордену. Но ведь это изменилось, правда, Северус? Вы стали заботиться о них. Теперь вы сочувствуете их бедственному положению. Я знаю, что права. Я видела ваше отношение к детям, которых вы защищаете исключительно из чувства долга. Вы делали все возможное, чтобы убедить Гарри, что он вам не нравится, и что вы видите в нем его отца. Вы никогда не упускали возможности задеть его. Вы никогда не позволяли ему плакать на своём плече, не защищали от дурного влияния, никогда не стояли за дверьми, чтобы убедиться, что человек, которого вы подпустили к нему, не причинит Гарри вреда. И вы никогда, никогда в жизни и пальцем бы не пошевелили, чтобы стать его законным опекуном. Вот в чем разница, Северус. В какой-то момент вы перестали действовать из чувства долга, и начали по-отечески заботиться об этих детях. — Вы понятия не имеете... — Правда? Теперь скажите, что я ошибаюсь! Посмотрите мне в глаза и скажите, что делаете это все из чувства обязательства, и что стоя здесь и отчитывая меня, вы делаете это скорее привычке, а не из страха, что им навредят! Скажите, положа руку на сердце, что вы в долгу перед этими детьми так же, как были в долгу перед Гарри, и ничего больше. Будьте честны и скажите, что не переживаете за них! — скрестив руки на груди, Гермиона с вызовом взглянула на профессора. Они снова стояли лицом к лицу, тяжело дышали и ничего не говорили. Смотрели друг другу в глаза. Бросая вызов друг другу. Северус не знал, что ответить Грейнджер, кроме тех слов, которые ему не хотелось озвучивать. — Вы хотите, чтобы я ушла? — наконец заговорила девушка после долгого молчания. Северус долго думал прежде чем ответить. — Не сейчас. Сейчас время отбоя. После я хочу, чтобы вы убирались отсюда как можно скорее, — он резко развернулся и вылетел из комнаты.***
Какой же он невыносимый! Он до сих пор не доверяет ей! Гермиона мерила шагами комнату, желая поскорее уйти. Затем она вдруг осознала, что ей уже двадцать четыре года, а Снейп закрыл ее в комнате, как непослушное дитя, словно он до сих пор был ее преподавателем. Это ещё больше сводило с ума. Девушка плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. По ее просьбе Гарри установил здесь карнизы, и Снейп, похоже, ничего не изменил. Гермиона не сомневалась, что профессор тщательно проверил ее владения на предмет проклятий или заклинаний, стараясь найти повод не доверять ей. Она предположила, что заглушающие чары все ещё действовали, потому что Гермиона не слышала никаких звуков за дверью - ни возни, ни топота ножек, спешащих в постель, ни шагов по лестнице - ничего. Учитывая тот факт, что Гриммо был достаточно старым домом, где слышался даже тихий скрип половиц или ступеней на лестнице. Ей редко удавалось уснуть, слушая как Гарри после полуночи спускался вниз, чтобы перекусить. Гермиона задумалась, не запер ли Снейп ее снаружи. Она бы не удивилась. Сколько вообще нужно времени, чтобы уложить пятнадцать детей спать? Полчаса? Два часа? Десять минут? Будет ли это глупо выглядеть, если она вздремнёт? Определённо, да. Лучше вставать. Наконец, по прошествии пятнадцати минут или пяти часов (она настолько погрузилась в своё негодование, что потеряла счёт времени), дверь в ее комнату открылась и показался Снейп, сверкая убийственным взглядом. Не желая показаться напуганной, Гермиона встала и подошла к двери, глядя ему в глаза. — Я думаю, вам пора идти, — сказал он. — Вы же хотели уйти ночью? Вам не нужно, чтобы я осталась с детьми? — Уже нет. — Так вы уйдёте? — Это не ваша забота. — Моя. — Грейнджер! — Думаю, нам обоим известно, что всем будет лучше, если кто-то будет оставаться с ними, а не только ваш Патронус. Мы с вами прекрасно понимаем, что лучше мне быть здесь, пусть и запертой в этой комнате. — Вам нужно уйти. — Северус... — Гермиона была на грани. Она приложила руки по обе стороны головы и потёрла виски, стараясь унять нарастающую головную боль. — Я не понимаю. Вы ведь уже убедились, что детям не навредило и не причинило вреда мое чтение. Вы ведь уже не злитесь на меня. Так что я не понимаю, почему вы продолжаете поступать так, словно я подвергла их опасности? Неужели вы не должны объясниться со мной? — Я ничего вам не должен. — Северус... Снейп холодно взглянул на Гермиону, словно рассуждая, стоит ли она его дальнейшего внимания. Девушка увидела во взгляде злость, словно его предали. Наконец Снейп заговорил сдержанным, ровным тоном, но его голос все равно выдавал, каким разбитым он себя чувствовал: — Им никто и никогда не читал вслух. Кроме меня. Это очень личное для них. Я не хочу, чтобы дети привязались к вам, потому что однажды вы оставите их, когда вам станет трудно. Гермиона была в шоке. Хотя, была ли? Она уже поняла, что Снейп не доверял ей, а он по собственному опыту знал, что людям свойственно делать ноги, когда им становится трудно справляться с ситуацией. Но Гермиона была, возможно, самым упрямым человеком, которого ему довелось встретить - он должен был это понять после всего, что произошло с ними во время Хогвартса и после. Несмотря на все это он все ещё не мог доверять людям. Ей никогда не было настолько сильно жаль человека. А жалость, как она знала, было последним чувством, которое Снейп хотел бы вызывать в других людях. — Ох, Северус... — сказала Гермиона, бережно взяв его ладонь в свои. — Я никуда не уйду. Снейп не отнял руку. — Идите и проведайте своих выпускников. Я останусь здесь, в моей комнате или на первом этаже, вдруг детям понадобится моя помощь. Оставьте Патронус, если хотите. Но мне кажется, что бросать их одних неправильно, и я не уйду. Северус все ещё не высвободил руку и ничего не ответил. — Я знаю, вы хотите защитить их. Но прятать их от всего мира - это не выход, — Гермиона отпустила его ладонь. — Спокойной ночи, Северус. Затем она закрыла дверь и оставила своего бывшего преподавателя стоять в коридоре в полнейшем смятении.***
Северус должен был распахнуть дверь, вытащить ее из спальни и вышвырнуть отсюда. Ему следовало сказать Грейнджер, что она понятия не имеет, о чем ведёт речь, и заставить замолчать. Северус должен был сразу же сбросить ее ладони со своей руки. И когда девушка сжала его руку, не нужно было делать то же самое в ответ. Он знал, прежде всего, что должен был пресечь эту жалкую попытку манипулировать им, используя нежное прикосновение. Сколько женщин пытались сделать это в прошлом? Северус действительно осознавал все это. А сейчас он возвращался из Лютного переулка, навестив своих выпускников, и оставив Грейнджер за главную в приюте. Было что-то неуловимое в ее взгляде, в том, как она говорила с Северусом, как прикоснулась к нему - это что-то сломило его и его подозрительность. В глубине души он знал, что девушка пришла не навредить этим детям, она не искала предлога отправить его на ночь из приюта (он же не совсем дурак, и оставил Патронус на каждом этаже), и не пыталась водить его за нос. Северус гордился своей проницательностью и умением прочесть мысли и мотивы людей, которые они так легко выдавали. Лицо Грейнджер с первого же дня не выдавало ничего предосудительного. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и поэтому Северус решил избавиться от неё. Применил Легилименцию. Притащил их с Поттером в тот бордель, желая напугать. Старался задеть ее, чтобы понять, когда уже у неё опустятся руки. Северус чувствовал себя дураком после всего этого. Было глупо доверять ей. Глупо не доверять ей. Это было очень досадно. Северус зашёл на Площадь Гриммо, закрыл дверь и прислонился к ней спиной, глубоко вздохнув. Это была, безусловно, самая трудная часть его работы. Когда дети были на его попечении, он мог защитить их. Но какой в этом был толк, когда дети, переступив порог приюта, погрязали в пучине криминала, отчаяния и насилия. Что ещё я могу сделать? — спрашивал себя Северус. Он знал, что делал недостаточно. Его целью было подготовить их к жизни в Хогвартсе и отправить туда. Однако подопечные нуждались в нем гораздо больше, когда покидали школу. Он не мог бросить младших: им нужна была не столько помощь, сколько больше внимания. Северус тщательно проверил все комнаты. Все дети спали в своих кроватях, что было уже хорошо в любую из ночей, особенно учитывая тот факт, что его не было рядом. Обычно, когда Северус уходил, хотя бы один ребёнок просыпался и садился на постели, испуганно ожидая чего-то. Но не сегодня. Напоследок он решил проверить комнату Грейнджер, тихонько постучал и открыл дверь, не дожидаясь ответа. Она не спала - читала у камина, делая пометки на каком-то пергаменте. Вероятно, очередной чертов отчёт. — Ариадне Кэрроу приснился кошмар, но я смогла ее успокоить и уложить в постель. В остальном все прошло нормально. — Хорошо, — ответил Северус. Грейнджер подняла голову и задумчиво взглянула на него: — Вы в порядке? — В полнейшем, Грейнджер. Я уже ухожу и советую вам поступить так же. — Где вы были? — Грейнджер... пожалуйста... — Я вижу, что вы расстроены, Северус. Вижу по глазам. Вы мастерски скрываете свои эмоции, но сейчас что-то тревожит вас так сильно, что это не скрылось даже от меня, — девушка жестом указала на второе кресло у камина. — Посидите со мной, пока вам не станет легче. Можете ничего не рассказывать, если не хотите. Прокручивая позже этот момент в своей голове, Северус не смог ответить самому себе на вопрос, почему он принял ее приглашение. Он медленно подошёл к креслу и сел, не поднимая глаз на Гермиону, и уставился на огонь. Для него это было своего рода медитацией - смотреть на пламя, танцующее на поленьях, ощущать тепло, исходящее от камина. Грейнджер молча работала, сидя рядом. Северуса никогда не смущало долгое молчание, и оказалось, что, несмотря на ее любовь к невыносимой болтовне, Грейнджер тоже не возражала. Люди всегда стараются заполнить тишину незатейливой беседой или парочкой вопросов. Грейнджер вполне все устраивало, так же как и Северуса. Любопытно. — Сегодня я был в Лютном переулке. Северус удивился, услышав звук собственного голоса. Он заметил, что скрежет пера по пергаменту остановился. — Вы вернулись... в то место? Северус кивнул. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но его голос предательски дрогнул. — Вам тяжело находиться там, верно? — спросила Грейнджер. Северус не ответил. — Вы не обязаны отвечать, если не хотите, но все же спрошу: что именно вы делаете, когда приходите туда? По какой-то причине Северусу захотелось ответить ей. — Я разговариваю с ними. Слушаю. Даю деньги. Помогаю советом. Рассказываю новости. Но по большей части... просто нахожусь там. — Вы относитесь к ним по-человечески, а не как к вещам, — задумчиво произнесла Грейнджер. Снейп кивнул. — Северус... почему вы не заберёте их сюда? Он холодно взглянул на девушку. — Неужели вы считаете, что я не хочу вытащить их из этого злачного места? — огрызнулся Снейп. — Вы правда думаете, что если бы у меня была возможность помочь им сбежать, я бы не сделал этого? Это большой дом, но его не хватит на всех. — Сколько всего их... там? Типичная гриффиндорка — подумал Северус. Будет искать способы решить проблему, но никогда не признает, что это невозможно. — Шесть, — ответил Северус. — Их там шестеро. — Мы спокойно можем разместить троих в этой комнате, а некоторых младших расселить по трое, освободив ещё одну комнату. Или можем переоборудовать чердак в дортуар, вы ведь до сих пор не решили, как его можно использовать... — Грейнджер, — перебил Снейп. — Остановитесь. Во-первых, я не могу согласиться, что здесь достаточно места для всех. Во-вторых, что они будут делать? Они не могут пойти на работу или вернуться в школу. — Они продолжат обучение, как и должны. Вы же учите младших. Почему они не могут заниматься? Они несовершеннолетние, им нужно закончить учебу. — Я не в состоянии воспроизвести всю учебную программу Хогвартса, Грейнджер! — раздраженно воскликнул Снейп. — Забота о младших забирает все мои силы и большую часть времени. Добавить сюда старших, ещё и обучать их всей школьной программе... невозможно. И позвольте мне просветить вас, Грейнджер: обучать даже одному предмету стоит приличных денег. Даже если сократить до основных дисциплин... это безумие, — он наконец взглянул на Гермиону. — Я всего лишь человек. Я не могу прыгнуть выше головы... и к тому же... И к тому же этого недостаточно. Ты всегда найдёшь оправдания своим неудачам, правда? — услышал он голос в голове. — Значит, другой вариант лучше? — парировала Грейнджер. Северус наклонил голову и тихо поговорил: — Я делаю все, что в моих силах. Грейнджер вздохнула. — Я просто пытаюсь быть полезной. — Поверьте, Грейнджер, если бы я мог вернуть их в Хогвартс, я бы сделал это. — Почему вы не рассматриваете заграничные школы? Дурмстранг, Шармбатон? Их нельзя отправить туда? Северус покачал головой. — Имена Пожирателей смерти известны по всей Европе. Здесь, по крайней мере, я могу приглядывать за ними. В незнакомой стране, без связей и знания языка... я даже боюсь представить, что может с ними произойти. Грейнджер вздохнула. — Я понимаю, что сегодня эти проблемы никто не решит, да и завтра, и в ближайшее время тоже. Но вы ведь знаете пословицу «было бы желание, а возможность найдётся». Мы найдём другие возможности. Северус не воодушевился этой фразой. — Поверьте моему опыту, Грейнджер. Другой возможности иногда просто нет. — Знаете, Северус, — заметила Грейнджер слегка задорно. — Я не до конца уверена, что это ваш опыт. Он позволил своей маске опуститься лишь на мгновение, прежде чем его лицо снова обрело свое бесстрастное выражение. — В любом случае, — она продолжила. — Я очень устала, думаю вы тем более. Пойду домой. Спокойной ночи, Северус. Девушка начала было уходить, но дойдя до двери, внезапно обернулась: — Кстати, вы ошибаетесь. Вы всего лишь человек, но теперь вы не одиноки. И больше никогда не будете. Затем Гермиона вышла из комнаты, спустилась вниз по лестнице и покинула дом. Северус все ещё сидел в комнате, в ее комнате, и размышлял над ее словами. Он не успел обдумать их разговор, как вспомнил первое, о чем ему сообщила Грейнджер. Ариадне Кэрроу приснился кошмар? И Грейнджер зашла к ней? Почему тогда Патронус не сработал? Он ведь создан, чтобы оповещать Северуса, когда кто-то посторонний заходит в комнату к детям. Ну конечно. Патронус оповестил бы, если бы вошедший представлял собой опасность для детей. Если Северус и верил чему-то, так это своему Патронусу. Ее Патронусу. Грейнджер, очевидно, не представляла угрозы для детей. Как и другие его бывшие ученики. Девчонка ослушалась его, перешла все границы и вытолкнула Северуса за пределы его зоны комфорта. Будь она неладна! Кажется, это пошло только на пользу. Дети впервые спали так хорошо после переезда. Они провели с Грейнджер достаточное количество времени и ничего плохого не произошло. Казалось, они даже немного расстроились, когда она поднялась наверх. Пожалуй, Северус мог бы немного уступить... ради них.***
Лёжа в ту ночь в своей постели, Гермиона ощущала, как что-то грызёт ее изнутри. Конечно, Снейп дал ей четкие указания, которые она пропустила мимо ушей. А когда он сказал ей уйти, девушка отказалась. Затем он не хотел разговаривать, но она вынудила его на разговор. Но несмотря на это, Гермиона была довольна результатом своих действий и была уверена, что небольшое давление на него в связи с обстоятельствами было единственным правильным решением, но все же она немного сомневалась. Самую малость. Она фактически заставила Северуса Снейпа оставить ее одну с детьми, несмотря на все его возражения. И даже дочитала им сказку. Гермиона сглотнула. Она ведь поступила правильно, не так ли? Заставить Снейпа убедиться, что его решения не всегда единственно верные и что она совершенно не угрожает его подопечным. Это было правильным решением.. разве нет? Следующие несколько месяцев уйдут на адаптацию. Для них обоих. Для всех. Ей оставалось только молиться, чтобы их с Северусом характеры не испортили все. Все же нужно соблюдать небольшую дистанцию. Хотя бы сейчас.