Они спасали друг друга...

— Меня пригласил на бал Гарри! — Джинни радостно вбежала в комнату Гермионы. — Класс! Я так и знала. — мило улыбнулась Гермиона. — Что ты наденешь? — Свое чёрное платье и вот эту маску… — грифиндорка протянула черную маску с блёстками, которая закрывала только глаза и переносицу носа. — Вау, мне нравится, и ещё ярко красную! — Нет, Джинн, я не собираюсь краситься, как не знаю кто… Застегни молнию, пожалуйста… Уизли аккуратно застегнула молнию черного платья на спине Грейнджер. — Ну Герми… Только губы! Я тебя очень прошу… — Ладно. — девушка закатила глаза, пока младшая Уизли аккуратно красила ее губы ярко красной помадой. — Джинни, я буду как шлюха… — Помолчи! ***** Драко шел ко входу в зал, где уже, кажется, был весь Хогвартс, но было не узнать ни единого лица… Мало того, что маски скрывали лица, так ещё и наряды полностью меняли свой вид. Как теперь он должен был найти среди этой отвратительной толпы несносную гриффиндорку? Шаг. Ещё шаг. И в одно мгновение маска на лице слизеринца приобрела сиренивый цвет, а черный костюм превратился в темно-феолетовый с более светлой рубашкой и бабочкой на шее того же цвета, идеально сочетаясь с его белоснежными, платиновыми волосами. — Что за… — парень прошёл во внутрь, вокруг стучали каблуки девушек в разных платьях, и заливистый смех разносился по залу. И среди всех голосов, среди миллионов звуков, он смог расслышать тот самый голос. он направился по звуку, вот кажется он уже подошёл к ней, которая стоит в черном платье, это… Нет. Это была не она, он больше не слышал ее голоса и ориентироваться было невозможно. Он ощутил себя маленьким зверьком, что отбился от семьи, потерялся в густом лесу и не знал куда деваться. Вдруг заиграла музыка, и девушка в черном платье потащила его в танец. Внезапно образовался круг, в котором, танцуя, все меняли пару с ускоряющимся ритмом музыки. В какой-то момент его руки прильнули к ярко-красной ткани пышного платья, подол которого почти прикасался к полу, подняв глаза на ярко красную маску, через которую были видны карие глаза, он взял хрупкую руку девушки в свою, ведя в танце. Секунда, нет мгновение, и он понял чью руку сжимает в своей. Вот она. Это ее глаза, ее шершавая ледяная кожа, от которой бабочки в животе, заставляли улыбаться. Он нашел ее, но… — Драко… — почти беззвучно произнесли ярко-красные губы грифиндорки, которые невольно улыбнулись, когда взгляд парня встретился с ее, и она смогла заглянуть в его серые глаза, в которых она видела самую прекрасную осень. — Прости меня… — За чт-т… — губы парня накрыли ее, не давая вымолвить ни слова. Кажется мир остановился. Нет, он точно остановился. Музыка закончилась ещё минуту назад, пока они стояли на середине зала, смотря друг другу в глаза, а теперь его губы не хотели отпускать ее. Сначала гробовая тишина, а потом в один момент тысячи счастливых возгласов. Что это было, она не понимала. Как он мог поцеловать ее на глазах у всего Хогвартса? Чистокровный Драко Малфой, бывший пожиратель смерти, ее враг с самого детства, человек, который кричал о своей ненависти, что он делает теперь? Этот бесшумный поцелуй был сравним с самым громким криком о его любви. Не зря ведь говорят, что порой молчание громче крика. ***** После того, что случилось Гермиона не видела Драко, его не было нигде в школе. Ей удалось выведать у Блейза, что его пропажа связана с Нарциссой. Гермиона не знала эту женщину хорошо, но она всегда выглядела статно и как истинная леди, даже во время войны в бою, она выглядела так элегантно, не смотря на пыль вокруг, грязь и кровь, она оставалась идеальной. Весь Хогвартс шептался о новой девушке Драко Малфоя. Трудно было бы не догадаться… Он единственный парень в Хогвартсе у кого платиновые волосы, а вот с ней все было трудней. Она чуть выпрямила свои волосы, закрутив в концах, из-за чего было не узнать кнопку ее кудрявых волос. Пришло новое письмо от Джорджа, он пишет ей каждый день, задавая тысячу вопросов и рассказывая тысячу и одну историю, произошедшую с ним и Самантой. Также, в каждом письме он называет ее абсолютно по-разному, начиная с глупого бобренка, и заканчивая Гермфрудой. « Здравствуй Гермими! Как ты поживаешь? Что нового? Как уроки? Тяжело? Глупый вопрос, Гермиона Грейнджер, знает побольше Макгонагалл… Как там Драко, очень плох? Прочел сегодня в прорроке, что Нарцисса Малфой скончалась… Уверен ты смогла его успокоить и…» Письмо выпало из рук, недочитанным. Она умерла… Мерлин, а Драко? Как он это перенесет? Где он? Что с ним? Вдруг он что-то сделает с собой? Гермиона решила, как можно скорее найти Блейза. ***** — Забини! — дверь резко распахнулась в гостиную слизерина. — Да, кто блядь…! Грейнджер? Что грифиндорскому золотцу нужно от нашего темнокожего друга? — язвительно проговорил Теодор Нотт. — Мне нужен Блейз, это очень важно… Теодор, где он? — Он не в настроении… Но раз важно… Погоди, ответь сначала на вопрос. — Какой ещё вопрос, давай скорее… Слизеринец поднимался по лестнице на пути к двери, но обернувшись спросил: — ТЫ целовалась с Малфоем на балу.? — Кхм… Эм… Да… — Жаль, а я собирался затащить тебя к себе в кровать. — и с безразличной, но немного грустной улыбкой он зашёл в комнату, из которой через минуту вышел Блейз. ***** — Мам… Ты…не говори глупостей! Все наладится… — Драко, послушай пожалуйста… И не смей перебивать. Я когда-то сильно полюбила, но не смогла быть…с тем человеком, который завоевал мое сердце. И так и не успела сказать… — Нарцисса прокашлялась и продолжила -…сказать, как я его люблю. В библиотеке… За твоей любимой маггловской книгой, там лежит… прости, что не рассказала раньше… Поезжай в сады Блэков, там осталась всего лишь одна яблоня, в дупле там… Очень важная для меня вещь — женщина на секунду закрыла глаза и открыла их уже полными слёз — Любовь — это главное в жизни мой мальчик…без нее нет счастья. Я тебя люблю, сынок. — Я т-тоже… Я… Ты не можешь оставить меня… Прозрачная слеза скатилась по щеке Нарциссы Малфой, оставляя мокрый след на морщинках возле веска, в момент, когда ее сердце совершило последний удар. Вспышка яркого света и она видит перед собой белую пелену, сквозь которую удаётся разглядеть знакомый силуэт. — Здравствуй Цисси… — С-сириус.?. Я скучала по тебе. — Я ведь говорил, что мы рано или поздно будем вместе. Крепкие руки заключили тонкую талию в объятия. Нарцисса зарылась рукой в его волосы, он все такой же, только объятия его в тысячу раз приятнее после такой долгой разлуки. ~•~ ***** «ПОХОРОНЫ ЗНАМЕНИТОЙ ПОЖИРАТЕЛЬНИЦЫ СМЕРТИ — НАРЦИССЫ МАЛФОЙ!!! Теперь все состояние семьи Малфой перешло в руки молодого Драко, который, хочу напомнить, тоже служил сами-знаете-кому…» Первая страница пророка была увенчана колдографией на которой, было видно людей с зонтиками, стоящих под дождем у мраморного камня. Всего лишь человек пять, если не меньше, присутствовали на похоронах. Гермиона, с силой, швырнула пророк на кровать, чуть ли не рыча. Как эта поганная Рита Скитер изводила ее. Почти в каждом подзаголовке она писала о том, что они бывшие пожиратели смерти. Она описывала похороны, но выглядело это просто отвратительно. Она кажется сделала все, чтобы человек не задумавшись верил ее словам… «…не проронил и слезы. Пытался ли он показать свои аристократические манеры? или возможно Малфой младший всего навсего не сожалел о произошедшем? Ведь теперь он самый молодой, богатый и завидный холостяк магического мира, кто будет делить с ним его многочисленное состояние? Кто станет той…» Приступ тошноты под ступил к горлу, но Гермиона смогла его сдержать. Время пришло, она сможет отправиться туда с Блейзом и ей не нужно многого… только убедиться, что он в порядке. ***** Драко плелся по библиотеке, понурив голову, пока не дошёл до нужного стеллажа и не вытянул от туда книгу «Снежная королева». Да это была его любимая сказка, в которой глупая Герда спешит спасти Кая, который полюбил Снежную королеву. Он обожал эту сказку, но мать могла ему ее читать, очень редко, в те дни, когда Люциус покидал дом на несколько дней, это были лучшие дни. За книгой лежала неприметная, тёмно-синяя тетрадь, он ее раньше здесь не замечал. Провел рукой по старому переплету и нерешительно, но открыл её. С каждой новой страницей сердце начинало сжиматься сильнее, руки потеть, холод пробежал по телу на последней странице… «…я теперь никогда не смогу быть с Сириусом, потому что выйду замуж за Люциуса Малфоя, сначала я его возненавидела, думала сбежать, как Дромеда, но потом мне стало его жаль… Он любил Андромеду, а она «сбежала с поганным магглом» он знает кого я люблю, но запрещает мне убегать, потому что мой отец заключил неприложный обед с его, что одна из дочерей будет обручена с сыном Малфоев… Беллатрисса уже Лейстрендж, я не могу рисковать папой… *** 13 число. Пятница. Сириус сказал, что мы обязательно будем вместе, но я не верю его словам… Сегодня я узнала, что я беременна. В черную пятницу, интересно, что за ребенок у меня родиться? Я люблю Сириуса все так же, но мой ребенок теперь для меня важнее.» Нормальный человек должен заплакать, хоть немного прослезиться, но Драко нет. Он не умеет плакать, а человек у которого нет слёз, не может любить. Он хочет плакать, ему так плохо, возможно если бы он заплакал ему станет легче, но у него нет сил. Он потерял человека, который любил его, единственную опору в этой жизни, но не проронил ни слезы. Наверное он какой-то монстр… Дверь в библиотеку медленно открылась, прерывая поток его мыслей. — Драко, ты… — Блейз, я не хочу сейчас говорить уходи пожалуйста, я вообще никогда больше не хочу говорить. Мулат не проронил ни слова, только отошёл, пропуская Гермиону внутрь и тихо закрывая за ней дверь. — Грейнджер проваливай ладно? — Драко, я же… Я хочу помочь… — Как ты мне поможешь?! Я потерял самого близкого человека! Я потерял свою мать! У меня теперь нет никого, а ты говоришь помочь? Я потерял единственного человека, который по настоящему любил меня…! — Но…но я ведь тоже люблю тебя. — тихо проговорила девушка. Наверное прошло секунд десять, а кажется будто он за миг, так близко подошёл к ней и поцеловал. Влажный, страстный, такой долгожданный поцелуй. Он бы с лёгкостью сейчас раздел ее до гола и отодрал прямо на этом холодном полу. Он бы сделал с ней, что угодно и она бы ни за что не сопротивлялась. Но он не хотел этого. Обнимая ее сейчас, прикоссаясь к ее языку своим, лапая такое стройное, податливое тело ему хотелось, только сберечь ее, защитить, быть рядом постоянно, никогда больше не отпускать ее руку, подарить ей заботу, подарить ей любовь. Стоп. Что? Эта мысль слишком быстро пришла в голову, слишком быстро завладела его руками, которые достали из кармана тонкую цепочку с маленьким кулоном и передали ей в руку. — Ч-что это.? — Я не знаю. Гермиона, я не знаю, что это, но я дарю это тебе. Я дарю тебе свою любовь, я дарю тебе все, что у меня есть, я дарю тебе себя. Я люблю тебя, чёрт возьми! — по щекам разливались горячие слёзы. Да, по его щекам текли слёзы, снова и снова. Драко Малфой плачет, плачет и говорит грязнокровке о своей любви. Той самой грязнокровке, которую ненавидел, той которую оскорблял и мечтал убить, той которая никогда не была ему нужна. Та которая, оказалась первой, кто за столько лет заставил его плакать. Рыдать, как маленького мальчика. Он думал, что не найдет спасение от боли потери нигде, но… Сейчас он стоит в объятиях когда-то самой ненавистной девчонки. Драко Малфой, нашёл в этих объятиях спасение. ***** Ей так долго было плохо. Та пустота без родителей, которую мог заполнить только Фред, тот рыжий парень, чей брат близнец пытался убить себя, тот, чей брат больше никогда не сможет вызвать телесного патронуса, тот, который был ей лучшим другом, тот, который был ее любовью, тот, который мечтал о ней вечно, тот, который заполучил ее, тот, который ей все прощал, тот, который ее любил, тот, который больше никогда не обнимет, тот, который никогда не поцелует ее, тот, который больше не улыбнется ей, тот, который погиб на войне… тот, которого больше нет. И не было от этого спасения нигде. Сейчас в объятиях когда-то заклятого врага, Гермиона Грейнджер нашла в них спасение. И в этот момент они спасали друг друга… Они любили друг друга… И они спасли друг друга.