«Это был твой любимый праздник, Вэйвс».

      Николь заходит в дом, громко хлопая дверью. Бутылки в пакете стучат друг о друга при каждом движении, нарушая тишину дома. «А ведь когда-то здесь было шумно, радостно и никакого одиночества», — вспоминает Николь, проходя на кухню, где её встречает Каламити, путаясь в ногах хозяйки и выпрашивая еду. Теперь эта кошка единственная компания офицера. Хот тянется к холодильнику, но останавливается, внимательно рассматривая фотографию на дверце. «Вэйвс», — тихо шепчет; фото медленно расплывается перед глазами, но Николь необязательно видеть его, чтобы помнить свою Вэйверли.       Собравшись, она все же кормит Каламити, а сама направляется в свою спальню, взяв с собой пиво. Николь садится на кровать и оглядывается. Прошло уже полгода, но вещи Вэйверли все ещё лежат на своих местах, словно она просто вышла в магазин. Расстегивает форменную рубашку, открывает первую бутылку и выпивает её в несколько глотков, пытаясь забыть, какой сегодня день. Ей это почти удалось утром, но потом она оказалась в компании Джереми, который только и говорил о том, какой подарок он приготовил своему парню на День святого Валентина. «Вот бы поскорее вечер, хочу увидеть его радостное лицо!» — повторял он раз за разом. А Николь хотела пустить ему пулю в голову, только чтобы он замолчал. «Это был твой любимый праздник, Вэйвс. Интересно, что бы ты придумала в этом году?» — задаётся вопросом офицер, доставая вторую бутылку пива.       Их первый День святого Валентина прошёл в доме Эрп. У Николь была тяжёлая смена, но Вэйверли попросила её приехать и она не смогла отказать. По приезду Хот удивилась темным окнам и тишине. Она вошла в дом, сразу вспоминая свои полицейские установки. Поднимаясь на второй этаж, к комнате Вэйвс, она почти молилась богу, в которого даже не верит. Но открыв дверь, Николь замерла, забыв как дышать. Свечи, цветы, нервно улыбающаяся Эрп. Николь помнит, как Вэйверли тихо прошептала: «С Днём святого Валентина», подходя к ней ближе. А ещё она помнит, как пьяная Вайнона перепутала двери и зашла к ним. «Бля, Хот, а у тебя крутые сиськи!», крикнула Вайнона тогда.       Николь смеётся, открывая новую бутылку. Довольная Каламити легла рядом, прижавшись к её бедру. Пока девушка гладит рыжую шерсть, воспоминания переносят её на год назад.       Николь готовилась. Николь действительно готовилась. Она перебрала огромное количество веганских рецептов, в попытке найти интересное блюдо и набить руку, чтобы не облажаться с ужином и не готовить экстренно что-то другое. Она упросила Вайнону помочь ей с украшением дома. Хот часами собирала плейлист из любимых треков Вэйверли. И она несколько дней ходила в ювелирный, выбирая то самое кольцо, которое изменит их жизни.       Вэйвс позвонила в звонок с небольшим опозданием, которое однако все же потрепало офицеру нервы.       «Офицер Хот», — улыбается девушка и тянется к Николь, обнимая её за шею.       Николь сжимает её в объятиях, вдыхает запах её волос. Желает запомнить на всю жизнь, словно знает, что скоро их разлучат.       Отстранившись, говорит про ужин. Улыбается, заметно нервно. Вэйверли спрашивает, в чем дело, но в ответ лишь смех и шутки. Позже, после ужина, оказавшись в комнате уже полураздетой, она понимает, почему Николь вела себя странно. Хот встаёт перед ней на колено. Рубашка расстегнута, волосы взъерошены, в руках раскрыта коробочка с кольцом.       «Выходи за меня, Вэйвс? Выходи за меня?»       Вэйверли молчит. Пугает. А после вдруг кидается к офицеру в объятия, сквозь слезы бормоча «да».       Воспоминания захватывают Николь. Девушка содрогается от рыданий, сползает с кровати на пол. Ложится, обнимает колени.       «Я тебя не уберегла», шепчет. «Надо было идти к чёртовым возвращенцам вместе с тобой! Это я во всем виновата!»       Злость даёт офицеру силы, чтобы сесть и поднять в руку пустую бутылку. Держит, крутит. А после разбивает.       Кусок стекла, запястье, ненависть, любовь.       «Прости и прими меня, Вэйвс. Прости и прими», — выдыхает вместе с жизнью.