Говорят, это город любви

Встав утром без двадцати девять, Намджун начинает сомневаться насчет предложения. В большом зеркале напротив кровати он видит человека, который в очередной раз следует по одному и тому же сценарию, хотя в этот раз ситуация немного иная. Парень девять раз обещает самому себе, что не будет снова играть роль спасательного круга, потому что не время и не место. Девять раз обещает, а на десятый вздыхает и понимает, что от себя не убежишь. Намджун рожден быть утешением. От солнечного Парижа не осталось и следа, потому что небо застлано серыми плотными тучками, а в окно номера ударяют редкие капли начинающегося дождя. Из-за погоды Намджун даже не уверен, что Сокджин будет его ждать, а не останется дома, но ни телефона, ни адреса парня нет, поэтому нужно идти. Зонтик из Южной Кореи Ким брать не стал, решив, что в ливень гулять не будет, но обстоятельства сложились так, что о своем промахе Намджун сильно жалеет, стоя под крышей ближайшей кофейни и держа в руках стаканчик кофе. Американо Намджун терпеть не может, но только оно в достаточной мере помогает ему проснуться дождливым утром. По улице Мольер парень доходит до сада, в котором вчера повстречал Сокджина, и находит то самое местечко, где сидел и пил чай. Сейчас людей в нем почти нет, и Намджун вдыхает полной грудью аромат мокрой зелени. До одиннадцати еще пятнадцать минут, поэтому Ким медленно прогуливается вдоль кустов, покрытых маленькими дождевыми каплями, и рассматривает узор на листочках, форму лепестков. — Пунктуальные люди появляются на месте встречи в назначенное время, а не за полчаса до нее, господин Ким Намджун, — сначала парень видит большой черный зонт, по которому стучат капли, а уже потом выглядывающего из-под него Сокджина в изящной черной рубашке и кремовых брюках, совсем не подходящих для такой погоды. — А это уже не пунктуальность, а тревожность. — Вы психотерапевт, господин Ким Сокджин? — тем же тоном отвечает ему Намджун, почему-то широко улыбаясь. — Сплюньте, — смеется тот, пряча растрепанную и сырую макушку младшего у себя под зонтом. — Рад, что вы пришли, несмотря на погоду. — Вы меня слишком заинтересовали, — признается он, следуя за Сокджином по сырой, немного скользкой плитке. Перед выходом Намджун додумался посмотреть примерный маршрут, поэтому теперь прекрасно видит, что старший ведет его именно в обещанное место, а не неведомо куда. Дождливый Париж выглядит необыкновенно волшебно, а Сокджин на фоне дождливого Парижа — произведение искусства. Намджуна все тянет спросить, не модель ли он, потому что внешность у него прямо для обложки журнала, да и самоуверенности хватает. Но парень молчит, думая, что сейчас это не очень уместно. Он все ждет, когда Сокджин вздохнет и скажет, какая тяжелая стала жизнь, скажет что-то про одиночество, про то, что его все достало, но Сокджин идет молча. Будто на зло, честное слово. Он притормаживает на мосту, и Намджуну тоже приходится остановиться. Прохладные капли падают с неба прямо в Сену, исчезая в волнующейся воде, в которой отражается дождливое небо. — Эта река глубиной почти десять метров, — говорит Сокджин как бы между делом, будто выдавать случайные факты теперь является его работой. — А знаете, что еще глубже? — Конго? — спрашивает Намджун, а парень напротив смеется и дует губы. — Нет? — Ваши глаза, — отмахивается от него старший и продолжает путь вместе с зонтом, поэтому Кима снова накрывает стеной дождя, и он спешит укрыться рядом с Сокджином. То ли у него подкаты странные, то ли Намджун туго соображает, и парень ставит скорее на второе, начиная немного нервничать. Когда в последний раз его заставляли нервничать, младший не помнит, а потому пугается слишком частого сердцебиения и потеющих ладошек. Сокджин же тих и спокоен, ведя парня по набережной Сен-Бернар прямо к обещанному саду, и Намджун издалека замечает обилие растений. У него с давних времен была особенная слабость ко всему живому, поэтому сейчас сердце замирает. — Надеюсь, дождь не помешает вам насладиться этим, — кивает Сокджин в сторону главной тропинки и улыбается. — Если хотите побыть одни, я отдам вам зонт. — Оу…нет, не стоит, — отказывается Ким, потому что старший не кажется ему плохой компанией для наблюдения за природой. — Вы не мешаете. — Можно спросить? — парни замедляют шаг, наслаждаясь звуками шлепающихся на поверхность различных листьев капель дождя, который медленно усиливается. — Конечно, — Намджун не против разговоров, ему даже нравится, то, как делает это Сокджин…делает, без желания утонуть в младшем. — Вы из Южной Кореи? — вопрос звучит немного странно, учитывая то, что задан на корейском. — Что в Париже делаете? — Обычный турист, — отвечает Намджун и присаживается на корточки рядом с клумбой кустовой розы, а Сокджину приходится опускаться следом, чтобы на младшего не попадал дождь. — Я приехал отдохнуть. — Не думал, что все так банально, — тихо смеется старший, но в его смехе ни злобы, ни насмешки. — Вам нравится? — Да, — Намджун подносит руку к лепесткам персиковой розы, но не касается, а лишь ловит скатившуюся с одного из них капельку. — А вы? Видно, что местный житель, у вас даже акцент французский появился. — Лицо французского бренда мужской косметики, — Сокджин улыбается шире, когда младший поворачивается и приподнимает бровь. — Не смотрите так, сейчас я не накрашен, мое лицо от природы безумно красивое. — Я так и думал, что вы модель, — хмыкает Намджун, рассматривая мягкие и очень симпатичные черты парня напротив. — Рад, что не ошибся. — Сочту за комплимент, — смеется Ким, хотя не похоже, что он вообще нуждается в комплиментах. — Посоветовать вам что-нибудь из косметики? Скажу по секрету, у нас даже есть отличные средства для увеличения…сами знаете чего. — Господи, избавьте меня от этого, — Намджун тоже начинает смеяться, но этот смех очень смущенный и неловкий, поэтому младший тут же отворачивается. — Там все в порядке. — Рад, что не ошибся, — с той же интонацией произносит Сокджин, а Намджун сдерживает себя, чтобы не залиться краской. — Прошу прощения, иногда я плохо себя контролирую. — Бывает, — бубнит младший. — Этот сад очень красив. — Раньше он был маленьким королевским садиком, — начинает Сокджин, поднимаясь на ноги, которые слегка затекли. — По королевским меркам, конечно же. Придворный врач Людовика Восьмого выращивал здесь лекарственные травы. — Вы разбираетесь в истории Франции? — Намджун может только догадываться, сколько времени провел Сокджин в этой стране. — Нет, просто прочитал информацию из путеводителя, чтобы очаровать вас своими глубокими знаниями, — вздыхает старший и наклоняется к уху Кима. — Знаете, что еще глубже? — Мои глаза? — неуверенно отвечает Намджун, надеясь, что не выглядит глупо, но опять промахивается. — Конго, — шепчет Сокджин и отстраняется, заливаясь смехом. Дождь потихоньку заканчивается, и в небе появляется радуга, а парни продолжают гулять по саду, изредка переговариваясь. Намджун во Франции уже неделю, но только сегодня его окутывает самая настоящая легкость, которую должны испытывать люди, исцеляющие свою душу.