Затерянные в Камелоте

День для Мерлина не задался с самого утра. Хотя началось все вполне обычно: разгневанные крики Артура, слабые попытки Гаюса помешать неминуемому, затем холодная вода, заставившая Великого Эмриса вскочить с кровати навстречу нелегким обязанностям верного слуги наследного принца. — Мерлин, почему я должен будить тебя по утрам? — поинтересовался Артур, нависший над его кроватью. — Разве это не твоя обязанность? — Ты дал мне выходной, — напомнил Мерлин, вытирая лицо заранее подготовленным для таких случаев полотенцем. — Разве? — Артур удивленно приподнял брови. — Возможно, — короткая пауза, дарующая ложную надежду. — Но я имел в виду после утренней тренировки. — Могу я хотя бы позавтракать? — Странный вопрос, — улыбнулся принц, похлопав его по плечу. — Конечно нет. Обреченно вздохнув, Мерлин позволил провести себя к тренировочной площадке. Пара ударов мечом по тяжелому щиту в руках, еще несколько — в кожаный шлем на голове, после чего волшебник сполз на землю, сквозь звон в ушах различая невысокое мнение Артура о его физической подготовке. Однако последнее предложение Мерлин, к сожалению, расслышал весьма точно: — Продолжим с булавой. Все же после утренней тренировки Артур действительно пообещал Мерлину недолгое время спокойствия, за которое тот мог бы успеть полностью залечить боевые раны и даже выучить несколько новых заклинаний для спасения венценосной задницы. Радостно усевшись за кухонный стол перед тарелкой вкусно пахнущего супа, Мерлин поднес ложку к губам, думая, какой прекрасный и свободный день ждал его впереди. Если бы у Гаюса на него уже не были свои планы: — Мерлин, я ведь еще вчера просил тебя собрать несколько пучков шалфея и болиголова! — Гаюс, это мой первый выходной за год. Пожалуйста… — Тогда зайди к нашей соседке и передай, что я не смогу избавить ее мужа от мучительной язвенной боли желудка. Мерлин положил ложку обратно, с тоской посмотрев на нетронутый суп, затем, захватив плетеную корзинку, направился в лес, где спустя час наткнулся на подозрительных незнакомцев в странной одежде, беспричинно обозвавших его сумасшедшим. — Я Мерлин. Услышав его имя, они переглянулись, с еще большим интересом разглядывая его с ног до головы, словно увидели грифона или еще какое-нибудь странное существо. — Мерлин, — повторил молодой человек по имени Драко с несколько высокомерным выражением лица и неприкрытой насмешкой в голосе. — Великий Мерлин? — Мы знакомы? — Нет, ты слышала, Грейнджер, он действительно возомнил себя Великим Мерлином! — засмеялся наглец. — У вас очень интересное имя, — толкнув своего друга локтем, вмешалась девушка, представившаяся Гермионой. — Вас назвали так в честь волшебника из легенд? Мерлин испуганно округлил глаза, с недоверием разглядывая подозрительную парочку. Как они могли узнать о его секрете? Что еще им известно? — Простите, но я не понимаю, о чем вы двое говорите. Я не волшебник! — Естественно, — презрительно усмехнулся Драко, который нравился все меньше и меньше. — А что здесь смешного? — возмутился Мерлин, с еще большим подозрением рассматривая странную парочку. — Будто вам двоим не известно, что в Камелоте магия под запретом. — Похоже, наш новый знакомый репетирует роль для пьесы, — прошептал Драко на ухо своей спутнице, однако достаточно громко, чтобы быть услышанным. По выражению лица его подруги можно было предположить, что ей он тоже не очень нравился. — С вами когда-нибудь происходили странные вещи? — спросила она с любопытством. — Что, простите? — удивился Мерлин. — Грейнджер, этот маггл и так болен, а ты еще достаешь его странными вопросами. — Малфой, не будь придурком… — Заткнись, Грейнджер! — Послушайте, — нетерпеливо вмешался Мерлин, — я бы с радостью поболтал с вами еще, но у меня дела, так что, если не возражаете, я пошел. Мерлин развернулся, собираясь вернуться к заданию Гаюса, как вдруг услышал громкую мелодию, заставившую его обернуться. Звук исходил со стороны странной парочки, и, приглядевшись, стал заметен и сам источник: черный браслет с круглым украшением по середине. Мелодия продолжала играть. Это была самая странная музыка из всех, какую Мерлин когда-либо слышал. Похожа она была на барабанную дробь вперемешку с какими-то дьявольскими звуками. Но самым подозрительным в ней было то, что играла она сама по себе. — Дементор! Выключайся! — воскликнул Драко, нервно стуча по загадочному предмету. — Что это? — насторожился Мерлин и, заметив, как они переглянулись, нахмурился. — Это будильник, — ответила Гермиона, пока ее друг старательно продолжал мучить предмет. — Почему оттуда исходят такие странные звуки? — Ты что, не знаешь даже этого? — презрительно спросил Драко. — Так вы волшебники? — укоризненно покосился Мерлин. — С меня хватит. Я не намерен больше тратить время на этого маггла, — заявил Драко, с весьма самоуверенным видом направляя в сторону Мерлина какую-то веточку. — Малфой, ты совсем с ума сошел? — попыталась вразумить его Гермиона, словно он собирался сделать нечто страшное. Мерлин прищурился. — Обливиэйт! Деревяшка бледно засияла, однако прежде чем поток магии достиг Мерлина, он успел выставить защитные чары. И даже проклясть себя за неосторожность. — Ты не маггл, — удивленно произнес Драко, продолжая тыкать в него странной палочкой. — Ты волшебник! — воскликнула Гермиона с нескрываемой радостью. Мерлин ойкнул, растерянно переводя взгляд от одного незнакомца к другому. Ни разу за всю его полную тайнами жизнь его не рассекречивали столь быстро. Ни разу он так бездарно не раскрывал свою истинную сущность. И ни разу ему не приходилось так лихорадочно искать ответы на столь многочисленные вопросы: что дальше? что делать с этими странными волшебниками? кто они вообще такие? и почему угрожают ему веткой? Они только что узнали его секрет и, похоже, совсем не понимают, где находятся. Слишком странно даже для него. Странно и опасно. Тем временем Драко прищурился, приоткрыл рот, будто готовился произнести новое заклинание. — Не советую этого делать, — Мерлин устрашающе поднял ладонь, решив, что для одного раза с него подобных выходок вполне достаточно. И пусть его рассекретили, разоблачители и сами явно находились в той же лодке. Волшебной, готовой в любой момент отправиться вплавь по темницам Камелота. По глазам Драко стало понятно, что угроза не возымела должного эффекта, словно охранная магия не являлась достаточным показателем силы. Но Мерлин не успел придумать, что делать с ними дальше, поскольку неподалеку послышался топот копыт, возвещавший о приближающихся рыцарях и новых проблемах. Все мысли теперь закружились в новом направлении: что делать, если эти двое снова начнут говорить или делать то, чего не следует. Когда Мерлин вновь развернулся к волшебникам, они уже бежали в сторону леса. При этом Гермиона, кажется, пыталась остановиться, но Драко продолжал настойчиво тянуть ее за руку. Парочка была действительно странной и непредсказуемой. Должно быть, им непросто вместе. Пока Мерлин размышлял, к нему на лошадях уже подъехали двое рыцарей, которых он сразу же опознал. — Гавейн, Персиваль! — весело поприветствовал он их. — Что вы здесь делаете? Рыцари спешились, внимательно осматривая местность. Кажется, искали что-то. Или кого-то. — Патрулируем, — коротко пояснил Персиваль. — Может, ты видел что-нибудь необычное? — спросил Гавейн с привычным легкомыслием. Взгляд тут же метнулся к деревьям, где всего несколько секунд назад скрылась подозрительная парочка. Интересно, куда они направились ? — Мерлин, — позвал Гавейн, обращая внимание на себя. — Нет, я ничего не видел, — ответил он, в своей обычной манере изображая рассеянное неведение. И мысленно укорил себя за проклятую привычку прикрывать всех волшебников Альбиона, но о сказанном не пожалел. Хоть эта привычка и так постоянно оборачивалась для него проблемами и дополнительными занозами в заднице, но не отправлять же людей на костер только потому, что они странные? Или за ту слабую попытку применить к нему магию какой-то деревяшкой… — А почему ты не с Артуром? — подозрительно сощурился Персиваль. — Он дал мне выходной, — с гордостью ответил Мерлин, замечая, как лица рыцарей вытягиваются в удивленные гримасы. — Правда, Гаюсу нужен был шалфей и болиголов, — в подтверждение своих слов он махнул корзинкой с травами, — но я уже почти закончил. — Тогда не задерживайся, — посоветовал Гавейн, снова усаживаясь на лошадь. — Говорят, в лесу бродит страшное чудовище. Будь осторожен. — Конечно, как всегда, — легкомысленно улыбнулся Мерлин. Рыцари скрылись из виду, а он все не мог решить, стоит ли ему проследить за странными волшебниками. С одной стороны, у него не было для этого весомых причин, да и Гаюс наверняка будет недоволен опозданием, но внутренний голос, не раз доказывающий свою интуитивную проницательность, уверял, что они точно наткнутся на проблемы. Впрочем, не его проблемы. Да и вероятность была не такой уж большой. И след их давно простыл… С тяжелым вздохом Мерлин отправился по своим делам, искренне надеясь, что этим двоим все же хватит ума не попасть в неприятности.

***

— Грейнджер, иди быстрее, — раздраженно потребовал Малфой, замечая, что она чуть замедлила шаг. — Делай что хочешь, а я бежать больше не могу, — в подтверждение своих слов Гермиона демонстративно уселась на землю. — Этот псих может быть рядом, — он настойчиво дернул за треклятую веревку, отчего руку ее пронзила новая вспышка боли, заставившая угрожающе зашипеть. — Не знаю, мне Мерлин понравился, — Гермиона схватилась за веревку, сдерживая попытки Малфоя поднять ее с места. Сил у нее не хватало. И разве что не иссохший до конца источник злорадных насмешек заставлял спорить. — Он так легко отразил твои чары. Интересно, откуда он такой взялся? — По крайней мере, в чистокровных кругах я его не встречал. — Если бы мне пришлось выбирать между твоим обществом и… — Грейнджер, ты не в том положении, чтобы выбирать, — грубо оборвал ее Малфой. На этот раз он дернул слишком сильно, так что все же пришлось встать на ноги, мысленно проклиная хорька всеми известными способами. Однако, к недовольству Гермионы, тому это не причинило никаких неприятностей. Он даже не вывихнул ногу. Мерзкий таракан. — Ты настолько отчаялась, что поверила рассказам сумасшедшего, заверяющего, что он Мерлин? — поинтересовался Малфой, вновь направляясь вперед. Вопрос его мог показаться риторическим, если бы Гермиона не успела основательно изучить собеседника, если бы не была знакома с его напыщенной сущностью долгих семь лет. Если Малфой снизошел до разговора с ней, значит, ему это было нужно. Потому что вопросы мучали не только ее, и так уж получилось, что по какой-то злой иронии они оказались в этом непонятном лесу вместе. Одинаково потерянные и сбитые с толку. — Может, его просто назвали в честь великого волшебника, — Гермиона пожала плечами, выдавив из себя самое правдоподобное объяснение из возможных. — Он говорил о Камелоте весьма серьезно, — напомнил Малфой. — Да, это странно. — Грейнджер, ты же вроде умная, подумай об этом всерьез. — Я не могу думать на голодный желудок, — проворчала она, прожигая спину Малфоя смертоносным взглядом, когда внимание ее внезапно зацепилось за ягодный куст в нескольких шагах от дороги. Необходимость восполнить силы быстро определила дальнейшие действия, поэтому она резко дернула за веревку, заставляя Малфоя обернуться. — Что ты задумала? — настороженно спросил он, заметив, как она передвигается к кусту и срывает ягоды. — Грейнджер, этот куст может быть ядовитым. Гермиона закатила глаза, активно набирая в руки сочные ягоды малинового оттенка. Будь они даже отравленными, проклятый Малфой бы лишь обрадовался. — Эй, Грейнджер! Ты меня игнорируешь? — Минуту назад эти ягоды клевала птица. — Птица? Гермиона проглотила ягоды. — Грейнджер! — Ох, Малфой, ты что, слепой? Вон там. Она нетерпеливо указала на птицу в ярко-красном оперении и пушистым хохолком на голове. Ее лапки были настолько маленькие, что их невозможно было разглядеть за короткими пучками перьев, поэтому казалось, что у крылатого создания вовсе нет ног. — Мартлет, — прошептала Гермиона, на время прекратив срывать ягоды. — Что ты там бормочешь? — Это Мартлет! Птица, вымершая более тысячи лет назад! — Значит, ты что-то путаешь, — пренебрежительно предположил Малфой. — Или конкретно эта пережила птичий апокалипсис и осталась жива. Пока Гермиона с подозрением разглядывала птицу, он, очевидно решив, что отдыха с нее хватит, дернул за веревку. С каждым шагом окружавший лес казался Гермионе все более странным и загадочным. Возможно, все дело в том, что ее разум был слишком истощен для трезвой оценки ситуации, но чем больше она думала о странностях, встреченных за эти несколько часов, тем больше удивлялась. Да, конечно, должно быть какое-то логичное объяснение всему, что они видели. Ведь не может же, в самом деле, оказаться, что они вдруг переместились на тысячу лет назад? Это было невозможно даже для магического мира. Гермиона хмуро посмотрела на Малфоя, что весьма уверенно ступал по незнакомой местности. И хоть не понимала, куда он так целенаправленно идет, веревка не оставляла ей выбора. Вот если бы она как-то могла выхватить волшебную палочку из его рук… Но не успела Гермиона всецело предаться соблазнительным мыслям, как за их спинами раздался подозрительный шорох листьев. Малфой, тоже расслышав посторонний шум, замедлил шаг, настороженно направляя палочку в сторону кустов и медленно приближаясь к источнику звуков. Когда расстояние сократилось до минимума, он резко отвел часть ветвей в сторону, открывая видимость на камень, где сидела маленькая белка. Заметив угрожающе нависшего хорька, та быстро укусила его за палец, затем с той же поспешностью скрылась в листве, совершенно равнодушная к проклятиям разъяренного Малфоя и смеющейся Гермионе. — Заткнись, Грейнджер! И она действительно замолчала, но не из-за грубых требований Малфоя, а из-за того, что надвигалось в их сторону. Она указала рукой на гигантское жало, видневшееся за злосчастным кустом, но Драко, стоявший к нему спиной, ей не поверил. — Я не поведусь на такую глупую уловку. Все же ее настойчивость, а может, и искренний ужас, возникший на лице, заставили его обернуться. Лес заполнился их пронзительными криками, затем шипением огромного черного скорпиона. И словно по сигналу они бросились бежать, слыша за собой звук щелкающих клешней восьминогого чудовища. Веревка больно сдавливала руку Грейнджер, заставляя не отставать от Малфоя. Неровная влажная поверхность земли замедляла движения, и все чаще на дороге попадались камни. Нагнетающий шум преследователя все приближался, а лес становился гуще, превращаясь в непроходимую чащу, которая в конце концов заставила их остановиться. Затравленно они озирались кругом, судорожно выбирая лучший вариант для бегства, однако с одной стороны путь преграждала огромная скала, с другой — густые заросли шиповника, а сзади уже настигал гигантский скорпион. Малфой выкрикивал заклинания, стараясь освободить проход от мешавшей листвы, но усилий было явно недостаточно. Когда чудовище приблизилось на опасную дистанцию, Гермиона обратила внимание, что у него несколько пар необычно-черных глаз. В ее голове сразу возникли страницы прочитанной книги о магических существах древности с иллюстрацией, изображающей ужасного монстра, что теперь стоял прямо перед ними. — Это Серкет*! Ужасный монстр, созданный друидами для защиты! Одна капля его яда способна парализовать человека или крупное животное, а потом он поедает обездвиженную жертву!.. — Грейнджер, сейчас не лучшее время для цитирования энциклопедии, — процедил Малфой, отступая на несколько мелких шагов. — Если, конечно, ты не знаешь, как с ним справиться. Тем временем скорпион все приближался. Медленно, поигрывая огромным жалом, словно получая удовольствие от вида загнанной в угол жертвы. — Конфундус! — с палочки Малфоя слетело заклинание, врезавшись в твердый панцирь скорпиона, однако тот этого даже не почувствовал. — Иммобулюс! Делетриус! Чары продолжали отскакивать от Серкета, а смертоносное жало целенаправленно било в сторону намеченных жертв. — Малфой, я же сказала, что на него не действует магия! — закричала Гермиона, уворачиваясь от ударов. — Тогда что ты предлагаешь? Стоять и ждать, пока он нас не прикончит? Давай же, Грейнджер, если у тебя есть какие-то идеи, самое время ими поделиться! Серкет угрожающе зашипел, а отступать было уже некуда. Гермиона отчаянно старалась вспомнить слабые места чудовища, которые помогли бы его уничтожить, но, как назло, именно этот абзац книги стерся из ее памяти. А может, его и вовсе не существовало. В безысходности она посмотрела наверх, уже во второй раз за сутки оказавшись в опасной близости от смерти, когда взгляд зацепился за огромный камень на верху крутой скалы. — Камень! — указала она связанными руками, призвав Малфоя поднять туда и свою. — Думаешь?.. — он еще раз взглянул в сторону скорпиона, который уже готовился к новой атаке. — Вингардиум Левиоса! Валун сдвинулся с места, повис в воздухе над Серкетом, заставив того поднять все свои пять глаз вверх. В тот момент Малфой опустил палочку, а камень рухнул на голову скорпиона. Раздался громкий хруст, затем жуткий вопль Серкета, который заполнил собой весь лес. Гермиона и Малфой инстинктивно прикрыли уши руками. По зеленой траве стекала черная кровь, а постепенно опускающееся жало ясно свидетельствовало о быстрой кончине. Прежде чем это случилось, Гермиона искоса посмотрела в сторону Малфоя, заинтересованно следящего за издыхающим монстром, затем сделала резкий выпад. Секундной растерянности Малфоя хватило, чтобы схватиться за палочку, но он среагировал мгновенно, с силой оттолкнув. Сковывающая веревка натянулась, и Гермиона, не желая оставаться в долгу, изо всех сил дернула за нее обеими руками. Малфой упал рядом с ней, грубо выругавшись, и Гермиона сделала следующую попытку нападения. — Какого Мордреда ты творишь, Грейнджер?! — прорычал Малфой. — Сейчас же отпусти! — Ни за что! Она ударила его кулаком по лицу, он толкнул ее в бок; никто не собирался отпускать единственное оружие, перетягивая каждый в свою сторону. Вопли скорпиона уже затихли, но заметно это стало лишь после едва различимого хруста. — Грейнджер, пожалуйста, скажи, что это твоя рука. Посмотрев в его глаза, она поняла, что он не шутит. Однако… Взгляд ее опустился на волшебную палочку, сломанную пополам. — Ты… — лицо Малфоя покрылось красными пятнами ярости, но слов, чтобы выразить свои чувства, он не находил. — Сам виноват! — возмутилась Гермиона. — Если бы ты с самого начала не связал меня… Она кивнула на веревку и заметила, что та начала распадаться на части. Гермиона вскочила с земли, с восторгом рассматривая свои исцарапанные, но уже свободные руки. Однако не успела она насладиться этим ощущением или решить, как будет бежать от разъяренного Малфоя в таком потрепанном состоянии, как к ним стремительно подъехали четверо всадников в доспехах и красных плащах, держа в руках мечи и щиты. Такую одежду Гермиона видела разве что в исторических фильмах или на страницах сказок, поэтому вместе с удивлением ее начали посещать некоторые догадки. Однако они не успели сформулироваться в четкую мысль, когда один из всадников, спрыгнув с лошади, направился прямо к телу мертвого чудовища. Самым же странным во всем этом было вовсе не своеобразное одеяние всадников, а их спокойствие перед фантастической тварью. Словно видеть подобное для них было вполне обыкновенным. По виду Малфоя можно было предположить, что он думал о том же. — Кто вы такие? — требовательно спросил один из рыцарей, чья одежда выделялась среди остальных золотым знаком на груди. Кажется, он был здесь главным. — Мы… — начала Гермиона, запнулась и уставилась на Малфоя, со смесью тревоги и высокомерия оценивающего незнакомцев. — Вы, должно быть, напуганы, — доброжелательно обратился к ней другой всадник, сняв с головы шлем. — Я Гавейн. И теперь вам не о чем волноваться. У него были темные волосы до плеч и располагающая к себе улыбка, поэтому Гермиона кивнула. Тем временем остальные принялись разглядывать тело Серкета, и все — с большим любопытством. — Что здесь произошло? — с подозрением спросил первый всадник, теперь уже разглядывая их, точнее, их одежду: запыленную, в земле, порванную колючками. И у Гермионы возникло ощущение, что именно в их виде было что-то странное и неправильное. Она старалась сопоставить все увиденное в этом загадочном лесу: разговор с незнакомцем, называвшимся Мерлином, его слова о магии, вымершие виды существ и, наконец, этих всадников, словно сбежавших с костюмированной вечеринки. Она открыла рот, чтобы озвучить как можно более осторожный ответ, но Малфой, очевидно доведенный до ручки, опередил ее: — Я его убил! — заявил он, размахивая перед рыцарями половинкой волшебной палочки. — Так что не смейте подходить! Гермиона бросила на него испепеляющий взгляд, которого тот не заметил. Видимо, случившееся озадачило его слишком сильно, чтобы трезво оценивать ситуацию. — Этой деревяшкой? — недоверчиво уточнил Гавейн. — Посмотрите на одежду. Возможно, они колдуны, — предположил грозного вида мужчина средних лет. — Не думаю, что… — начал было первый всадник, но Малфой перебил его, угрожающе размахивая палочкой: — Да! Так и есть! — Малфой! — зашипела Гермиона, однако было слишком поздно: незнакомцы враждебно нахмурились. Но, вероятно, положение еще можно спасти? — Не слушайте этого недоумка, — вмешалась она. — Мы вовсе не колдуны. — Тогда как вы объясните это? — первый всадник кивнул в сторону гигантского скорпиона, а ответов у Гермионы не имелось. — Похоже, вам придется пройти с нами. — Еще шаг, и я превращу вас в слизняков! — произнес Малфой, направив на незнакомцев сломанную палочку. Однако те лишь усмехнулись, после чего достали из ножен оружие. Гавейн, игнорируя пустые угрозы Малфоя, стремительно приблизился и одним точным движением ударил его в затылок рукоятью своего меча, и тот потерял сознание. Гермиона испуганно вскрикнула; обездвиженного Малфоя связали и взгромоздили на лошадь, при этом злосчастная шкатулка выпала из его кармана, затем перешла во владение одного из рыцарей. Тот осмотрел предмет с подозрением и некоторой опаской. Но после недолгих раздумий положил фамильную ценность Малфоев внутрь какой-то тряпичной сумки. — Что вы с ним сделали?! — Гермиона с ужасом отскочила в сторону, замечая, как тот же всадник, что всего несколько секунд назад оглушил Малфоя, приближается к ней. — Не трогайте меня! Но бежать было некуда. — Если прекратите сопротивляться, будет не больно, — предостерег Гавейн, ловким движением схватив ее за руки. Не успела Гермиона избавиться от одной веревки, как ее тут же сковали другой, более толстой и крепкой, привязали к лошади, вынуждая идти следом. Еще и заставив замолчать, прикрыв рот какой-то тряпкой. А проклятому Малфою, как оказалось, повезло: прохлаждается на лошади, в то время как она, голодная и измотанная, вынуждена идти пешком с этими грубиянами. Благородные рыцари. Как же. Книги на этот раз ее обманули. Впрочем, что толку тратить остатки сил на возмущение. Странные происшествия и волнения выбили из нее последние крупицы к сопротивлению. Творящееся кругом безумие она начала воспринимать с равнодушным спокойствием, потеряв надежду хоть на какое-то логическое объяснение происходящему. Может, стоило просто принять все без доказательств? Может, она вообще умерла от рук Беллатрисы и сейчас находится в каком-то странном чистилище? Впрочем, как бы там ни было, это волновало ее меньше всего. Она почувствовала легкое головокружение, почти на автомате продолжая идти за похитителями. Зеленый лес перед глазами постепенно терял яркий изумрудный оттенок, застилаясь густой пеленой тьмы, словно ночь наступила всего за секунду. Краем сознания она почувствовала, что тело остановилось, как и подгоняющая ее лошадь. Облегчение от спокойного бездействия почти повалило Гермиону с ног, однако в тот самый момент она почувствовала, как чьи-то руки подхватили ее посреди пути. — Вот, попейте. Вместо кляпа к ее губам поднесли фляжку с холодной водой, слегка придерживая голову. Гермиона сделала несколько глотков, медленно возвращаясь в сознание. — Куда вы нас веде?.. — ей не дали закончить, вновь прикрыв рот тряпкой. Она гневно сверкнула глазами, возмещая бесцельные попытки высказать незнакомцам, что о них думала. Однако Гавейн, игнорируя заглушенные протесты, поднял ее с земли, усадил на свою лошадь, после чего сам сел позади, быстро догоняя остальных всадников. Хоть Грейнджер запретила себе чувствовать что-то даже отдаленно напоминающее благодарность, но пришлось признать: ехать на лошади приятнее, чем плестись за ней. В лесу становилось темнее; тени высоких деревьев покрыли собой цветочную поляну, с которой и начались все странности. Они проехали по каменной дорожке еще несколько минут, затем пробрались сквозь густые ветви до самого конца леса. Перед ними открылся вид на зеленый холм, где возвышалась величественная крепость, выстроенная из белого камня и окруженная со всех сторон зелеными лесами и долинами. Крепость показалась Гермионе знакомой, словно она уже ее видела, только не могла точно вспомнить где. И по мере приближения ощущение это становилось все сильнее вместе с осознанием правды — совершенно невозможной, но вместе с тем реальной, как всадники, сопровождавшие ее до самых ворот, и открывшийся перед ней средневековый город. — С возвращением в Камелот! — с гордостью отчеканил привратник. Удивленный возглас Грейнджер был заглушен кляпом и шумом крепостного города. Перед ее округлившимися глазами замелькали люди в средневековой одежде, с почтением встречающие отряд вооруженных всадников, глазеющие на нее с подозрением и непонятной тревогой. Некоторые из них показывали пальцем, другие опасливо опускали головы, словно она представляла для них смертельную угрозу. Они проехали сквозь еще одни ворота, и перед Гермионой открылась внушительная площадь, заполненная множеством людей, среди которых мелькали вооруженные мужчины. Народ столпился вокруг деревянного сооружения, напоминающего старинные театральные помосты. Она не могла разглядеть, что творилось на самой сцене, пока они не подъехали достаточно близко, а часть толпы не расступилась перед ними, боясь быть случайно растоптанной. На эшафоте стоял худощавый мужчина средних лет, уставший и истощенный. Грейнджер изумленно уставилась на Гавейна, пытаясь понять по его реакции, не шутка ли это или какое-нибудь представление. Должно быть, она все же неправильно все поняла. — Колдунам не место в Камелоте! — произнес мужчина с черными волосами и орлиным носом, высокомерно проводя взглядом по толпе из своего ложа. — Каждый, кто будет уличен в использовании магии, будет казнен именем короля Утера Пендрагона, по законам и во благо Камелота. По толпе разнеслись гневные возгласы, сливающиеся в непонятный гам, затем на сцену полетели посторонние предметы и овощи. Но связанный человек на эшафоте оставался ко всему равнодушным. Таким же связанным, как она. Обвиненным в колдовстве. Мерлин, что здесь происходит? Неужели она сбежала от Пожирателей только для того, чтобы попасть в новую ловушку? Волан-де-Морт хотел убить ее за маггловское происхождение, но, похоже, умрет она в далеком средневековье потому, что является волшебницей. А Гарри и Рон, скорее всего, так ничего о ней и не узнают… Палач в красном капюшоне занес топор, и Гермиона инстинктивно зажмурилась. Когда вновь открыла глаза, площадь вместе с криками толпы уже была позади. Она не стала оборачиваться, чувствуя, как к глазам подступают слезы, а к горлу — напряженный комочек. Остаток пути она смотрела вперед, но ничего не видела за пеленой слез. Ее вернули к реальности голоса рыцарей, остановившихся перед высокими стенами замка. Они помогли ей слезть с лошади, затем провели внутрь, по крученой лестнице спустили вниз — в холодное, сырое помещение без каких-либо окон, освещаемое приглушенным светом нескольких факелов. Единственным предметом интерьера здесь был старый деревянный стол и два таких же стула, на которых сидели весело беседующие стражники. Заметив прибывших, они вскочили с мест, склонившись в почтительном полупоклоне, после чего главнокомандующий проинформировал: — Эти двое подозреваются в колдовстве и пробудут здесь до прибытия принца. После чего рыцари покинули темницу, предоставляя стражникам провести пленников в маленькую тюремную камеру с железными прутьями. Кажется, это было ее новой комнатой. Однако на этот раз все сложилось намного хуже. Один из стражников бросил в ее комнату Малфоя, все еще находившегося без сознания, и запер решетку, после чего Гермиона услышала звуки удаляющихся шагов, закончившихся громким хлопком двери. — Малфой, вставай! Не время спать! — Гермиона потрясла его за плечи, но он не подавал никаких признаков жизни. Бывают такие моменты, что даже самые отчаянные меры не кажутся полнейшим безрассудством. Например, сейчас. Гермиона схватила руку Малфоя, на которой был надет магический будильник, и прошептала нужные слова. Стоило ему сработать, заполняя помещение противной мелодией, и Драко резко вскочил как ужаленный. Гермиона довольно улыбнулась. Хоть какая-то польза от этой штуки, и пусть Малфой знает, каково это, когда тебя бесцеремонно вырывают из сна. — Грейнджер? Грейнджер! — воскликнул он, с нарастающим ужасом осматривая маленькое помещение тюремной камеры, затем принялся ощупывать свои карманы, очевидно, в поисках утерянной волшебной палочки. — Что за?.. — Кажется, мы перенеслись в средневековье, — Гермиона закатила глаза, прежде чем ответить на столь эмоциональный полувопрос. — А тебя волнует только твоя палочка, кретин. Ты хоть представляешь, в каком мы дер… затруднительном положении? — Что ты несешь? — презрительно поморщился он. — Пока ты спал, у меня была просто незабываемая экскурсия по средневековому городу, — воодушевленной скороговоркой заговорила Гермиона, находясь в опасной близости от нервного срыва. — Мой гид — он же рыцарь Камелота, он же сэр Гавейн, он же невоспитанный грубиян обеспечил мне почетное место в первых рядах наинтереснейшего представления, в конце которого человеку отрубили голову только потому, что он волшебник! И угадай, кто будет следующим, учитывая то, как настойчиво ты уверял королевских рыцарей в своих смертоносных магических способностях?! Заметив округлившиеся от недоверчивого удивления глаза Малфоя, Гермиона поняла, что, возможно, слегка перестаралась с обрисовкой происходящего безумия. — Малфой? — обеспокоилась она непривычным молчанием заносчивого сокурсника. — Ты вообще слышал, что я только что сказала? — Ты уверена, что тебя случайно не ударили по дороге? — наконец оживился он. — Ты сама слышала, что несла? — Зря я тебя разбудила, — сухо констатировала Гермиона, вздернув подбородок. — От тебя толку, как от твоего будильника! — Ты такая невежественная, Грейнджер, — с жалостью заключил Малфой, качая головой. — Забыла, что невозможно переместиться в прошлое до… — До своего рождения, — нетерпеливо отмахнулась она. — Но как еще ты можешь это объяснить? Гермиона скрестила руки на груди, выжидательно разглядывая Малфоя. — Ты во всем виновата! — нашелся он. — Ты что-то сделала в моем поместье! — Малфой, я разбудила тебя не для того, чтобы выслушивать беспочвенные обвинения. Может, ты не заметил — мы находимся в тюрьме! Нам нужен план, пока нам не отрубили головы, или, еще хуже, не сожгли на костре! — Ты сломала мою волшебную палочку, идиотка! Как теперь я смогу освободиться? — Между прочим, ты сам в этом виноват! Никто не просил тебя меня связывать и держать в плену! — Ты права, стоило убить тебя сразу же. — Да у тебя бы духу не хватило, трусливый ты придурок. Пожиратель недоделанный… — Грейнджер, лучше заткни свой гребаный рот, если не хочешь умереть раньше, чем тебе отрубят голову или, того хуже, сожгут на костре. — Не смей мне угрожать, мерзкий таракан! — Вонючая грязнокровка! — Напыщенный хорек! — ... — ...