***
Все оказалось даже проще, чем Драко рассчитывал. Бросив на Грейнджер триумфальный взгляд и послав следом ослепительную улыбку, он собрался вернуться к спокойному времяпровождению за книгой. Гаюс уведомил, что отлучается на рынок, подозрительно приподнятой бровью дополняя: «Надеюсь, я об этом не пожалею». Малфой вернулся в свои апартаменты, краем глаза замечая, как Грейнджер плетется в кладовку. В руках ее была метла и какая-то тряпка, в глазах же горела твердая решимость. Очевидно, Грейнджер полагала, что это поможет сделать из той помойки нечто пригодное для жизни. Какая наивность. Драко удобнее расположился на кровати, подмяв под себя подушку «Великого Мерлина», раскрыл книгу и погрузился в относительно пригодное чтиво. Однако сконцентрироваться на сюжете ему не давали: Грейнджер то и дело расхаживала по дому, таская за собой всевозможный мусор, который проще было просто сжечь. Она создавала слишком много шума, и Драко закрыл дверь, пытаясь отгородиться от столь неприятных звуков, но безрезультатно. Кажется, Грейнджер что-то уронила, потому что до ушей донесся назойливый, отвратительно громкий и длинный звук, будто бешеная кошка скребла стенку под самым ухом. — Ты не могла бы потише! — прокричал он, приоткрыв дверь. — Из-за тебя мне пришлось читать это предложение десять раз! — Ну простите, Мистер Интеллигентность, что помешала вашему просвещению! — огрызнулась грязнокровка. — Лучше подними свою аристократичную задницу и помоги дотащить этот шкаф, чтобы я могла протереть его от пыли! — Мерлин… — Малфой цокнул языком, не в силах сдержать улыбку. — У тебя неплохое чувство юмора! — Ты мерзкий… — Мерзкий? — усмехнулся он. — Ты себя в зеркале видела? — затем снисходительно скривился, скользнув взглядом по ее перепачканной в пыли одежде и растрепанным волосам, на которых отчетливо виднелась паутина. — В твоей родословной, случаем, не было домовых эльфов? Это бы многое объяснило. Например, то гавно на четвертом курсе. — Г.А.В.Н.Э, — процедила Грейнджер, с угрозой надвигаясь в его сторону. — Не подходи ко мне… — забеспокоился Малфой, выставив для защиты руки. — Ты грязная! Размахивая не менее грязной тряпкой, она все приближалась и приближалась — глухая к доводам рассудка. За неимением лучших вариантов обороны Драко пришлось прикрыться библиотечной книгой. — Не смей портить книгу, придурок! — завопила грязнокровка, словно ее неожиданно покусала стая злых оборотней. Драко отступал, совершенно не горя желанием заразиться, и вскоре почувствовал, как упирается в стену. — Послушай, Грейнджер, ты не могла бы успокоиться… — он миролюбиво помахал рукой. — В конце концов, насилие не лучший способ решать проблемы. Уверен, если ты опустишь эту тряпку и включишь мозги… Кажется, он выбрал не самый верный способ решить конфликт, потому что тонкая полоска грейнджеровских губ нервно дернулась, будто не в силах найти нужный эпитет, после чего злосчастная тряпка была с остервенением брошена ему в лицо. К счастью, реакция не подвела и Малфой успел увернуться. — Грейнджер, мать твою, ты совсем свихнулась?! — Любой тронется умом, находясь в твоем обществе больше суток! — нагло заявила она. — Даже такой терпеливый человек, как Мерлин, не выдержал и сбежал из собственного дома спустя пять минут! Ты же совершенно несносен! Только и делаешь, что ноешь, жалуешься и достаешь всех своими тупыми высокомерными шуточками! А мне, между прочим, нужна помощь, чтобы не спать по соседству с пауками, не чихать от пыли среди всякого средневекового антиквариата! Она резко замерла, оборвав затянувшуюся тираду, и уставилась на него выжидающим взглядом, в котором читалась новая мольба о помощи и искренняя надежда. — Найми себе домового, — он равнодушно пожал плечами, игнорируя тоненький голосок внутри, что настойчиво просил остановиться. — Если не нравится кладовка Великого Мерлина, ты все еще можешь переехать жить в библиотеку. Уверен, глухой старикашка будет счастлив твоему дотошному обществу. Драко понял, что перегнул палку, за секунду до того, как Грейнджер, в чьих глазах мелькнуло адское пламя, потянулась к метле. И что-то в ее грозном облике, которому позавидовал бы даже огнедышащий дракон, мгновенно переместило его обратно на третий курс, когда она смотрела с точно такой же ненавистью, прежде чем нанести неожиданный удар по лицу. — Так, стоп, Грейнджер, — Малфой миролюбиво выставил руки вперед. — Я же пошутил, — поспешно заверил он, выдавив из себя дружелюбную улыбку. — Где твое чувство юмора? — Оставила в двадцатом веке, — зашипела она и замахнулась метлой. Повинуясь инстинкту самосохранения, Драко отскочил к столу, едва успев увернуться от неминуемого удара. — Грейнджер, ты охренела?! — поинтересовался он, все еще не веря в происходящее безумие. — Ты же могла меня задеть! — Именно этого я и хочу! — разбушевалась она, готовясь к новому нападению. Чего никак нельзя было позволить. — Клянусь, если ты коснешься меня этим… Однако озвучить, что именно будет делать, Драко не успел, так как на его плечо уже опустился тяжелый удар, повергший его в полное замешательство. При этом на губах сумасшедшей расцвела злорадная улыбка, а в глазах мелькнул задорный огонек, переполнивший его внутренности праведным гневом и убеждением: теперь она не остановится. Поэтому прежде, чем последовала новая атака, Малфой перехватил ее руку, заставив позабыть неосуществимые планы и удивленно замереть на месте. — Ну что, Грейнджер? — триумфально усмехнулся он, нависая над ней. — Доигралась? — Сейчас же отпусти меня, Малфой! — она дернулась, пытаясь освободиться из его хватки, но безрезультатно. — Для начала опусти свое оружие, — процедил он сквозь зубы, пренебрежительно кивнув на метлу. — Я сделаю это сразу же, когда ты прекратишь быть таким засранцем! — она вновь предприняла отчаянную попытку вырваться и даже с силой наступила на его ногу, спровоцировав грубые ругательства в свой адрес и обещания скорой расправы. При этом умудрилась выронить метлу, об которую он споткнулся, потерял равновесие и, зажмурившись, упал на спину, потянув за собой виновницу всех бедствий. Драко ощутил резкую боль в затылке и щекочущее прикосновение волос к щеке, а открыв глаза, обнаружил над собой раздосадованное лицо Грейнджер, чье приземление, очевидно, вышло значительно мягче. Кажется, вставать она не спешила: чуть приоткрытые губы подрагивали в прерывистом дыхании, широко распахнутые глаза изучали его лицо, будто она позабыла, что всего минуту назад пыталась совершить жестокое насилие. Сейчас же Грейнджер выглядела необычно притихшей и даже растерянной, отчего угадать ее дальнейшие действия не представлялось возможным. Драко невольно замер на месте, посматривая на нее в немом вопросе и пытаясь понять, что она задумала. Однако выяснить это ему не позволила внезапно распахнувшаяся дверь, на пороге которой стоял… не Гаюс. Точно не Гаюс. — Миледи? — вошедший удивленно уставился на открывшуюся картину, затем, неловко откашлявшись, опустил взгляд. — Дверь была не заперта… На щеках Грейнджер вспыхнул глупый румянец, а внимание сразу переключилось на незваного гостя, самодовольно-наглое лицо которого показалось Драко подозрительно знакомым. — Сэр Гавейн! — она резко вскочила на ноги, стряхивая с себя пыль, словно это могло как-то скрасить ее внешний облик. Драко последовал ее примеру. — Гаюса с Мерлином нет дома… — Нет-нет, я пришел к вам, миледи, — рыцарь проскользнул внутрь, бросая пренебрежительно-оценивающий взгляд на Малфоя, удостоив его коротким кивком, в руках же придерживал нечто напоминающее полевые цветы. — Наводите порядок? — Пытаюсь, — уклончиво ответила Грейнджер, как бы невзначай поправляя гнездо на голове. Впрочем, безуспешно. Тем временем рыцарь приблизился к ней, улыбнулся, протягивая «изысканный букет». — Примите эти цветы в знак моих искренних извинений, — произнес он, и Драко догадался, что успел пропустить нечто весьма занимательное. Похоже, Грейнджер успела обзавестись сомнительными знакомствами. Осталось лишь выяснить, когда именно и зачем, поэтому он поудобнее прислонился к стене, наблюдая за разворачивающимся представлением. — Главное, что все закончилось хорошо и никому не отрубили голову, — улыбнулась лицемерка, воскрешая в памяти воспоминания о неудачной встрече с отрядом королевской армии. И тогда почти все прояснилось. Кроме одного. — Так вот как в вашем королевстве принято компенсировать нанесенный ущерб! — театрально восхитился Драко, припоминая, что именно этот рыцарь так бесцеремонно ударил его по голове. — Где тогда мой букет? Между прочим, я пострадал больше всех. Грейнджер бросила на него свирепый взгляд, после чего перевела на Гавейна и мило улыбнулась. — Не обращайте на него внимания… — небрежно махнула она рукой. — Понимаю, — жалостливо скривился мерзкий маггл. — Он все еще не излечился? — Боюсь, это очень тяжелый случай, — грустно сообщила Грейнджер. К подобной грубости жизнь Драко не готовила. Он неодобрительно прищурился, следя за милой беседой и строя планы возмездия. Ведь в скором времени «доблестный рыцарь» уйдет, и тогда несносной заучке придется выслушать все, что Драко думает о ней и о ее остроумии. Вернее, о его отсутствии. Сейчас же в мыслях составлялся длинный список изящных оскорблений, предназначенный исключительно для недалекого маггла с дерзкой ухмылкой. Но прежде чем он успел озвучить хоть один пункт, наглец достал из кармана какой-то мешочек и протянул тот Грейнджер. — Я выполнил вашу просьбу, — рыцарь самодовольно улыбнулся, а она быстро припрятала мешочек в карман, не позволив разглядеть содержимое. Затем с тошнотворно-милым выражением лица обратилась к Гавейну: — Благодарю вас. Определенно, что-то происходило за его спиной. Что-то подозрительное и недоброе. За Грейнджер нужно тщательнее приглядывать. Чем он, собственно, и занялся, выбрав наблюдательный пост на диване в гостиной. Однако Малфой и представить не мог, насколько корыстной и коварной может быть Грейнджер, ровно до того самого момента, как этот наивный болван столь неосторожно предложил дотащить тяжелый шкаф обратно в кладовку. Но на этом его не отпустили: очень скоро доблестный рыцарь Камелота стал личным носильщиком хитрой ведьмы. При этом можно было заметить, как она мило улыбалась тому в глаза, но стоило ей перевести взгляд на Драко, ее брови тут же хмурились, а губы собирались тонкой ниточкой. Удивительно, но, похоже, грязнокровке нравился этот средневековый варвар, да и ему она пришлась по вкусу. Отвратительно. Малфой поспешил убраться в свою комнату, пока его не стошнило. Закрыв дверь изнутри, он уже собирался вновь погрузиться в чтение, но ему это опять не удалось из-за доносящегося веселого щебетания мерзкой Грейнджер и не менее мерзкого рыцаря. Драко закрыл уши подушками, усиленно стараясь абстрагироваться от навязчивого шума, и у него почти начало получаться, когда в комнату без стука вошел Гаюс. — Ты готов? — спросил он, деловито сложив руки вместе. — К чему? — удивился Драко, нехотя прикрывая книгу. Лекарь приподнял бровь, молчаливо сверля его взглядом несколько долгих секунд, прежде чем ответить: — К работе, конечно. — Работа? — Малфой хмыкнул. — Я думал, это просто маскировка. — Хватит паясничать. Через пять минут жду тебя у выхода. У нас сегодня много пациентов. Малфой бросил удрученный взгляд на открытую книгу, прислушался к раздражающему голосу Грейнджер, затем, взвесив все за и против, направился к выходу. Прогулка по городу, скорее всего, должна быть интереснее. Возможно, он сумеет узнать что-нибудь полезное об этом жалком, никчемном королевстве. Кажется, он еще никогда так не ошибался. Гулять с занудным стариком оказалось тем еще удовольствием — всю дорогу тот медленно, монотонно описывал суть своей работы, пока Драко пытался понять, как именно устроено тонкое искусство зельеварения в этом столетии. Однако вновь был разочарован: попытки выведать что-то о «Великом Мерлине» тоже закончились фатальным провалом, а о магии старый лекарь даже слышать не хотел. В конечном итоге Малфою посоветовали заткнуться и пригрозили казнью во внутреннем дворе замка, через который они в тот момент как раз проходили. Зрелище было не из приятных. Прямо посреди площади устрашающе возвышался деревянный эшафот со все еще не убранными после очередной расправы засохшими пятнами крови, над которыми роем кружились огромные средневековые оводы. Решив повременить с дальнейшим допросом, Драко закончил этот неинформативный диалог и предался собственным мыслям. Жаль, у хитрого старика были другие планы: каким-то образом всего за несколько минут он сделал из Малфоя своего посыльного, разносящего флакончики с подозрительными микстурами в разные угрюмые лачуги. Работа у Гаюса была скучная, совсем как он сам. В течение всего дня они только и делали, что посещали мрачные дома местных жителей и выслушивали их жалобные стоны, вручая какие-то непонятные травы. Лекарь, похоже, искренне верил в их эффективность, но смотреть, как он вправляет чью-то вывихнутую ногу, было выше сил Драко, так что он просто предпочел подождать снаружи, где его сразу же атаковала толпа невоспитанных детишек и чуть не сбила с ног. Естественно, он прокричал им вслед несколько отборных ругательств, за что в него полетели гнилые овощи и фрукты. К счастью, стрелки из них были так себе. Разве что ботинки немного запачкали. Драко уже собирался метнуть в ответ поднятый с земли камень, когда был остановлен несвоевременно вмешавшимся лекарем, который взял его за локоть и отвел на безопасное расстояние. Клиенты Гаюса тоже не отличались особым шармом. Например, у одного жалкого маггла оказалась ужасного вида сыпь на коже, и хоть Драко всеми силами убеждал лекаря не входить в этот заразный дом, старик все равно пошел туда. Оставалось надеяться, что это не эпидемия. Еще обнаружилось несколько особо тяжелых случаев психических расстройств, парочка беременных женщин и назойливых детишек. Одна старая женщина накинулась на Гаюса прямо в дверном проеме, убежденная, что он пытался отравить ее внука. А затем она вдруг поменяла мнение, признав в вынужденном помощнике лекаря того самого глупого юнца, пропавшего во время сбора урожая прошлой осенью. Заливаясь крокодиловыми слезами и причитая, сумасшедшая старуха вознамерилась схватить ошарашенного Малфоя своими грязными трясущимися руками, так что тот едва успел покинуть страшный дом, пока Гаюс сдерживал полоумную, одновременно пытаясь напоить ее успокаивающей настойкой. Драко здесь не понравилось. Можно предположить, Гаюс единственный профессионал в городе. Никак иначе такой плотный график объяснить не получалось. К тому же, по словам «надежды всего Камелота», это были только те больные, которые сами не могли добраться до его дома, в то время как первоочередной обязанностью являлся уход за королевской семьей. В любом случае масштабы его деятельности поражали воображение. Вернувшись домой поздним вечером, Драко устало плюхнулся на диван в общей комнате, обнял подушку и уставился в потолок оцепеневшим взглядом, мечтая стереть из памяти всю ту грязь, ужасы и болезни, что увидел за день. И только он предался прекрасным мечтам о горячей ванне в Малфой-мэноре, как в ушах раздался неуместно веселый смех. Этот голос можно сравнить разве только со злобным гоблином или демоном преисподней из восьмого круга ада. Грейнджер вышла из своего чулана в сопровождении все того же маггла. — Благодарю вас, сэр Гавейн, — необычайно ласково произнесла она. Кто бы мог подумать, что ведьма способна на такие нежные интонации. — Без вас я бы, наверное, не справилась. — Помогать даме в беде — обязанность любого уважающего себя мужчины, — гордо произнес подхалим, стоя уже в дверном проеме. — Я всегда к вашим услугам. — Он наклонился и поцеловал руку Грейнджер. Она по-хозяйски закрыла дверь за рыцарем, после чего, к недовольству Драко, зачем-то решила заговорить с ним. — Выглядишь уставшим, — заметила она, нависая над его истощенным телом. Малфой демонстративно закрыл лицо подушкой, надеясь, что так Грейнджер исчезнет из поля зрения. Но, к большому сожалению, она не исчезла, а наоборот — приблизилась к нему, забрала последнее средство защиты, без приглашения уселась рядом и положила его подушку под свое воронье гнездо. — Как прошел твой день? — с отвратительно-счастливой улыбкой спросила она. Тратить последние силы на Грейнджер совершенно не хотелось, поэтому он, уговаривая себя не поддаваться провокациям, просто закрыл глаза. — Малфой, ты меня пугаешь, — не отставала проклятая грязнокровка. — Должно быть, ты действительно утомился, раз не спешишь угощать меня своим ядом и баловать оскорблениями. Но я рада, что ты нашел, чем себя занять. Кстати, я тоже сегодня не сидела без дела… Несмотря на его удрученный вид и явное безразличие, Грейнджер увлеченно начала рассказывать о том, как чудесно провела этот день в приятном обществе. Оказалось, невежественный кретин не только помог расчистить логово коварной ведьмы, но и пообещал в скором времени занести все необходимое для уюта и поближе познакомить со столицей. Очевидно, пребывание в средневековье окончательно повредило ее рассудок, раз она решила, что они стали друзьями и обязаны делиться подробностями существования. Или что она там представляла в своем искалеченном мозгу? Нужно сказать Гаюсу, чтобы он и ей прописал какую-нибудь чудодейственную микстуру. Кто знает, может, повезет и Грейнджер, приняв это сомнительное лекарство, уснет навсегда? Мерлин, как же ему надоел ее голос. Кстати, а где Мерлин? Драко начало клонить в сон. Монотонно-восхищенная речь Грейнджер прекрасно убаюкивала, поэтому последняя часть длинного монолога пронеслась в одно мгновение, а мысли улетели куда-то далеко, где не было навязчивого шума, радостной Грейнджер и средневековых проблем. Но вдруг сквозь затуманенное дремой сознание до ушей донеслась фраза, тут же заставившая Драко проснуться. — И Гавейн вернул мне шкатулку… — Мою шкатулку? — Малфой заинтересованно раскрыл глаза. — О, очнулся… — Где она, черт возьми? — Драко вскочил с места, возмущенно уставившись на Грейнджер. — Почему ты не сказала об этом в первую очередь? Она работает? Вместо ответа она достала из кармана фартука заветный предмет и протянула его Драко. Он несколько секунд крутил шкатулку в руках, внимательно изучая выгравированные орнаменты и надписи на странном, незнакомом языке. Только вот назад в будущее не перенесся. — Почему она не работает? — нахмурился он. — И что здесь написано? — Не знаю, вероятно, Мерлин поможет это выяснить? Надежда Малфоя вновь трансфигурировалась в маленькую мошку и ловко ускользнула сквозь пальцы. — Гаюс, вы случайно не знаете, когда вернется Мерлин? — Грейнджер вопросительно уставилась на лекаря, который готовил на кухне нечто вкусное, если судить по запаху. — Думаю, успеет к ужину, — протянул он, проверяя горячую похлебку. — Суп почти готов. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — навязывалась грязнокровка. — Можешь заварить чай, — предложил Гаюс. Очевидно, он ненавидел, когда люди сидели без дела. Грейнджер воодушевленно направилась к кипящему котелку, вопросительно поглядывая на Гаюса. Заметив ее взгляд, он начал пошаговую инструкцию того, как варят чай в этом веке. Если подумать, это больше походило на зельеварение, чем все, чем они занимались в течение всего утомительно-отвратительнейшего дня. Так что у Драко были весьма четкие опасения насчет того, что именно там варит Грейнджер. Ведь энтузуазма и раздражающего желания угодить всему, что движется, недостаточно для такого тонкого искусства. После всех сложных манипуляций над средневековым котлом она разлила горячую жидкость по чашкам, и нужно признать: по крайней мере запах отвара был не столь ужасен. Затем она угрожающе приблизилась к Драко с кипятком и вновь удобно устроилась рядом, протянув ему чашку. Малфой скептически приподнял бровь, ища возможный подвох в ее внезапной доброжелательности. — Ты что-то туда подсыпала, Грейнджер? — Только каплю антитоксина против твоего яда. — Ты очень любезна, благодарю, — саркастично ухмыльнулся Драко. — Вот видишь, уже действует, — фальшиво улыбнулась она.***
Вернувшись домой вечером, Мерлин приятно удивился, когда перед глазами предстала идиллическая картина: гости из будущего мирно сидели на диване, искренне улыбаясь друг другу, пока Гаюс, напевая под нос любовную балладу, накрывал на стол. В воздухе витал приятный запах еды, создавая атмосферу спокойствия и уюта. — Всем привет! — радостно поздоровался Мерлин, проследовав к столу. Гости сразу замолчали, переключив внимание на него, и окружили, как голодные стервятники. Мерлин растерянно посмотрел на Гаюса. «Сам их привел, сам с ними и разбирайся», — твердо читалось в многозначительно-хмуром взгляде наставника. — Чаю? — любезно предложила Гермиона, пододвигая ему чашку с горячим напитком. — Посмотри, что нам удалось найти, — перешел к делу Драко, показав загадочный предмет. — Эта та самая шкатулка? — удивился Мерлин их прозорливости. — Как вы смогли ее достать? — Хитрость Грейнджер оказалась сильнее твоего волшебства, Великий Мерлин, — неискренне улыбнулся Драко, на что Гермиона недовольно сощурилась. — Спасибо, — неуверенно поблагодарила она за неоднозначный комплимент. — Кажется, она сломана, и мы не представляем, как ее починить. Мерлин, ты случайно не знаешь, что могут означать эти надписи? Эмрис задумчиво взял шкатулку и внимательно присмотрелся к нижней части, где были выгравированы разные символы и буквы, закрученные в длинную спираль. С минуту изучая загадочные орнаменты, он уже собирался вернуть шкатулку, когда почувствовал исходящую от нее знакомую магию. Взволнованно перевернув предмет, Мерлин убедился в своей догадке: в самой середине крышки сверкнул кусочек волшебного кристалла Неотида. — В чем дело? — в глазах Гермионы загорелась надежда. — Я не уверен… — Дай-ка взглянуть, — Гаюс взял шкатулку и несколько минут с непроницаемым видом изучал ее, пока гости с трепетом следили за изменениями на его лице, после чего озвучил вердикт: — Боюсь, я ничего подобного не видел. Может, тебе спросить Килгарру? — Кто это? — заинтересовалась Гермиона. — Один старый знакомый, — уклончиво ответил Мерлин, спрятав шкатулку в карман, и поспешил сменить опасную тему: — Вы лучше о себе расскажите! Не каждый день выпадает возможность узнать о будущем. Великого Эмриса безумно интересовало, как изменится мир через полторы тысячи лет, как люди станут относиться к волшебникам, исполнятся ли пророчества? Но был разочарован. Магия больше не будет под запретом, поскольку обычные люди, именуемые магглами, в двадцатом веке и вовсе о ней не подозревают. К тому же оказалось, что в будущем волшебники разделились между собой по воззрениям на чистоту крови. Здесь мнения гостей разошлись: Гермиона уверяла, что все волшебники равны, а происхождение никак не влияет на магический потенциал; Драко же придерживался обратной точки зрения. Вскоре Мерлин выяснил, что спор этот в современном магическом обществе перерос в затянувшуюся и жестокую войну, поэтому, желая сохранить мир хоть в этом столетии, перевел тему в более безобидное русло. По крайней мере, ему так казалось. Обучались ремеслу юные волшебники в школе с интересным названием Хогвартс, которая тоже имела свои деления, на этот раз факультетские. Мерлин не успел получше разобраться в хитросплетении всех предметов, что изучались там, потому что разговор каким-то странным образом перетек в неисчислимый перечень всех «за» и «против» в пользу того или иного факультета. У его новых знакомых и здесь разнилось мнение, а сдавать позиции никто не собирался, и пусть Мерлин не до конца понимал суть спора, очевидно было одно: это может продлиться вечность. Которой у них не было. — А там, откуда вы пришли, изучают историю? — осторожно спросил он, когда Гермиона уже собиралась запустить в соперника глиняным горшком. — Тебя интересует что-то конкретное? — самодовольно усмехнулся Драко, будто разгадав все его мысли. — У меня создалось впечатление, что вам знакомо мое имя. Будто вам что-то обо мне известно. — Что ж, возможно, мы наслышаны о некоем Великом Мерлине, — язвительно произнес Драко. — Хотя все еще сомневаемся, как это относится к тебе… — Малфой! — неодобрительно шикнула Гермиона, вновь вооружаясь посудой, которую Гаюс поспешил убрать подальше. После чего лицо Гермионы, обернувшейся к Мерлину, сделалось серьезным и сосредоточенным, а голос прозвучал крайне укоризненно. — Знание будущего может нарушить ход вещей. Думаю, нам не стоит вмешиваться. Под ее строгим взглядом Эмрис почувствовал себя несмышленым ребенком. К счастью, помощь подоспела вовремя. — Грейнджер, ты уже это сделала. Причем неоднократно, — фыркнул Драко, скрещивая руки на груди. — А почему ты ее так называешь? — полюбопытствовал Мерлин, мысленно согласившись с разумными доводами Гермионы. Гости вымученно переглянулись, тяжело вздохнули. Похоже, разговор обещал быть долгим.***
Поверить глазам Гермиона не смела, поэтому закрыла их, и только запах имбирного печенья, что витал в воздухе, проскальзывал в ноздри, наполняя внутренности забытым спокойствием и теплом. Она успела отсчитать минуту, прежде чем вновь открыла глаза и удостоверилась, что находится дома. Вот взгляд упал на папино кресло, где лежала стопка газет и очки, а затем и на кофейный столик, на котором стояла ваза с цветами. На стенах висели семейные фотографии, но не такие, как она запомнила в последний раз. Словно и не было всех месяцев разлуки, заклинания Забвения, мерзких Пожирателей и путешествий во времени. Кто знает, может, то было лишь частью ее ночных кошмаров, из которых она, наконец, вырвалась? Грейнджер вздрогнула, расслышав грохот упавшей посуды, донесшийся из кухни, затем зашагала туда со счастливой улыбкой, ожидая встретить маму в переднике с цветочным узором и кухонной лопаткой. Только вот в материнском фартуке у плиты спиной ко входу стоял кто-то другой. Это был высокий темноволосый мужчина — одной рукой он ловко переворачивал в воздухе яичницу с беконом, в другой держал длинный нож для разделки мяса. И прежде чем Гермиона успела испугаться и выбежать из комнаты, он обернулся: — Миледи, вы как нельзя вовремя, — расплылся в широкой улыбке сэр Гавейн, между делом приправляя завтрак сухими травами. — Присаживайтесь за стол, все почти готово. — Что это значит? — изумилась Гермиона, чувствуя, как теряет дар речи. — Подумал, вы голодны, — он подмигнул, чуть наклонив голову набок, и сделал несколько шагов в ее сторону. Нож продолжал блестеть в руках рыцаря, отчего-то вызывая смутную тревогу. Возможно, тому способствовал также странный блеск в карих глазах, что смотрели на нее неотрывно. — Что предпочитаете: драконью печень или сердце единорога? Слышал, ведьмам это нравится… На доброжелательном лице Гавейна вдруг появились грозовые тучи, но прежде чем он успел сделать еще хоть шаг, напуганная Грейнджер бросилась прочь из кухни, чтобы врезаться в стальную фигуру сэра Персиваля. Оба рыцаря подхватили ее под руки и, подняв в воздух, потащили в гостиную, где уже полыхал огромный костер ненависти, на котором, очевидно, ее и собирались сжечь. — Ну что, доигралась, ведьма? — надменно приподнял бровь Гавейн, зарождая в голове неприятное чувство дежавю. Только вот сосредоточиться на нем не дали, все ближе подводя Гермиону к полыхающему пламени. — Отпустите меня! — задергалась она, пытаясь вырваться из цепких рук. — Пришел твой час, ведьма! — грозно оповестил Персиваль. — Ты должна ответить за свои преступления! — Но мы же не в Камелоте! — отчаянно закричала Гермиона. — Отпустите меня! Мне больно! Мерлин! Мерлин, помоги! — Очнись, Грейнджер! Он тебе не поможет, — злорадно напомнил Гавейн не своим голосом. — Мерлин! — Очнись! Грейнджер… Грейнджер… Гермиона резко распахнула глаза, подскочив с места и отчаянно отбиваясь от нависшей над собой фигуры. — Заткнись, Грейнджер, чтоб тебя! — предостерегающе прошипел Малфой, а холодная рука прикрыла ее губы, приглушая новые крики. — Ты разбудишь старика, а в придачу и весь Камелот. Удивительно, но знаменитая малфоевская грубость возымела успокаивающий эффект и вернула утерянную рассудительность. Впрочем, определить, реальность это или продолжение кошмара, все еще не удавалось. — Что ты вообще здесь делаешь? — удивилась Гермиона, отпихнув от себя его руку. — Вставай, Грейнджер! — потребовал Малфой, игнорируя ее справедливый вопрос. Она озадаченно привстала с места, оценивая ситуацию и убеждаясь наконец, что все еще находится в средневековой кладовке Великого Мерлина. С тревогой опустила взгляд на тонкую ночную сорочку, затем вновь хмуро посмотрела на Малфоя, чьи глаза были направлены туда же, и откашлялась, призывая вернуть внимание к лицу. — Какого Мордреда, Малфой?! — возмущенно поинтересовалась Гермиона, прикрываясь одеялом. — Мерлин куда-то ушел, — ответил он, а на лице уже расползалась смущенно-язвительная ухмылка. — И ты разбудил меня среди ночи ради этого? — У него наша шкатулка! — Что? — Надевай свой мешок и пошли проследим за ним! Гермиона не успела вставить и слова, как Малфой швырнул в нее одежду, тактично вышел за дверь, при этом шумно постукивая ногой, призывая поторапливаться. Тяжело вздохнув и послав несносному хорьку мысленное проклятие, Гермиона поспешно натянула на себя тунику и выскочила следом. Зачем она это делает? Малфой окончательно спятил? Который вообще сейчас час? Ответов Гермиона не знала. В любом случае возвращаться в постель, где ее ждали ночные кошмары, уже бесполезно, да и уснуть она все равно не сможет. Бесшумно покинув дом, стараясь не разбудить громко храпящего лекаря, они закрыли за собой дверь, оглядываясь в ночном мраке. Уловили фигуру Мерлина, удаляющуюся к городским воротам. Тот крался, тревожно посматривая по сторонам, так что очень скоро Гермионе передалось любопытство Малфоя, который упрямо тащил ее за собой, беспрестанно шикая и нашептывая на ухо предостережения. Так они оказались за пределами замка, окутанные тишиной и тьмой, на опушке сумрачного леса, откуда доносились самые разнообразные пугающие звуки. Посреди стоял Мерлин, вознесший руки к небу в каком-то таинственном призыве. Разобрать слов они не могли, предпочитая держаться на безопасном расстоянии за густым кустарником. — Что делает этот чудик? Какой-то темный ритуал? — прошептал на ухо Малфой, с подозрением подглядывая за Мерлином сквозь заросли. — Откуда мне знать? — недовольно прошипела Гермиона. — В этом столетии ты не такая умная, не так ли? — злорадно усмехнулся Малфой, заставив ее устало закатить глаза. И зачем вообще она позволила втянуть себя в эту авантюру? — Ох, правда хочешь поговорить об умственных способностях сейчас, после того, как организовал эту глупую слежку? — Мне казалось, тебе и твоим дружкам нравится следить за людьми, — невозмутимо пожал он плечами. Гермиона уже раскрыла рот для ответного удара, когда внимание привлек внезапный порыв ветра. В небе, затянутом густыми темно-серыми облаками, появилась черная точка, которая с каждой секундой становилась все больше и больше и стремительно принимала четкие устрашающие формы, пока не трансфигурировалась в огромного дракона, затмившего собой лунный свет. Испуганно замерев на месте, Гермиона наблюдала, как огромное создание приземляется в опасной близости от Мерлина, закрывая своими могучими крыльями всю ужасающую картину. С отчаянием раздумывая, как отвлечь страшное чудовище, она оглянулась на побледневшего Малфоя. Должно быть, он почувствовал ее тревожный взгляд, потому что, обернувшись, тихо прокричал: — Не стой как истукан, бежим отсюда! — он сделал несколько осторожных шагов назад. — Постой, а как же Мерлин? — прошептала Гермиона, с ужасом покосившись в сторону дракона. — Мы обязательно возвестим старого лекаря о его преждевременной кончине, — пообещал Малфой. Но прежде чем Грейнджер успела сообразить, что делать дальше, чудовище, привлеченное шумом, резко развернулось к ним и оглушающе рыкнуло, выпустив клуб огня, от которого они еле успели увернуться. Бежать от огнедышащего монстра было не лучшей идеей, особенно когда почва под ногами была такой неровной и усеянной обломками веток. Вскоре им представился шанс убедиться в этом, когда Гермиона споткнулась об одну из деревяшек и упала на мягкую землю, парализованная страхом и бессилием. — Грейнджер, мать твою, не время прохлаждаться! — Малфой дернул ее за локоть, пытаясь поднять на ноги, но черная тень, нависшая над ними, уже угрожающе раздувала ноздри для очередного потока испепеляющего пламени. — Килгарра, стой! — раздался знакомый голос издалека, пробившись сквозь стучащую кровь в висках. Гермиона не могла отвести глаз от дракона и заметила, как он замер на месте, как и все кругом. Она могла поклясться, что видит, как тот хмурится, с явным недовольством оборачиваясь назад, где, к ее изумлению, стоял Мерлин: совершенно целый и невредимый, источающий твердую решимость, все ближе подходя к разгневанному чудовищу. — Ты их знаешь, юный маг? — грозный голос, к удивлению Гермионы, принадлежал дракону. — Да, именно о них я и хотел поговорить, — невинно улыбнулся Мерлин. Гермиона не успела решить, что сильнее повергло ее в шок: то, что мифическое существо владеет человеческой речью, или то, что волшебник столь спокойно с ним общается, будто они старые знакомые? Мерлин, нахмурившись, переключил внимание на них. — Что вы вообще здесь делаете? — Решили прогуляться? — растерянно предположил Малфой, заслужив неодобрительное рычание и облачко дыма. — Что это значит, Мерлин? — недовольно спросил дракон. — Что ты знаешь о перемещениях во времени? — уклончиво поинтересовался Мерлин. Последующие несколько минут Мерлин бессвязно рассказывал дракону краткую историю их приключения во времени, которую тот слушал с поразительным равнодушием, лишь изредка кивая огромной головой. Можно было предположить, что история их не произвела должного эффекта, так как голос дракона, когда Мерлин закончил рассказ, звучал все так же безучастно и устрашающе. — Мерлин, мне казалось, я хорошо тебя изучил, но ты продолжаешь меня удивлять. — А что я должен делать? — спросил волшебник, непонимающе пожимая плечами. — Прикажешь их убить? Малфой поперхнулся. — А когда ты слушал мои советы насчет убийства? — фыркнул дракон. — Может, мне напомнить о том мальчике-друиде, обезумевшем короле, ведьме?.. — Нет, нет, не стоит, — миролюбиво отказался Мерлин. — Так ты поможешь нам? Дракон обреченно вздохнул, выпустив очередной клуб дыма, прежде чем ответить: — А у меня есть выбор? Довольно улыбнувшись, Мерлин достал из кармана шкатулку и поднес ее поближе к дракону. В зрачках Килгарры всколыхнулся желтый огонь и волшебная нить протянулась между ним и загадочным предметом. Нить эта мерцала слабым светом, раскаляя ночную тьму сгустками сильной магии, что не была похожа ни на одно известное заклинание, проклятие или ритуал. Но очаровывала и будто исходила из самых глубин времен. Поэтому никто и не заметил, когда великий дракон вновь заговорил: — Я чувствую в этом предмете великую силу, но порядок ее нарушен. Чтобы вернуться обратно, вы должны расставить все по местам. И выполнить то, что требует шкатулка. — Мы не понимаем, что там написано, — произнесла Гермиона, рассчитывая на более точный ответ, но в тишине послышался лишь тяжелый вздох Малфоя, затем и невнятное ворчание, которое дракон проигнорировал. Потому попробовала еще раз: — Возможно, вы знаете, что именно нам нужно искать? — Ищи то, чего не видишь, — последовал еще один загадочный ответ, посеявший только новые вопросы. — Как это понимать? — озвучил один из них Малфой. Вместо ответа дракон с шумом опустил тяжелый хвост на землю, очевидно демонстрируя, что терпение его на исходе, затем обратился к Мерлину: — Мне не нравится твой новый друг, от него будут большие проблемы. — Это как-то связано с пророчеством? — заволновался Мерлин. — Нет, это мои личные выводы, — ответил Килгарра. — А что за пророчество? — полюбопытствовала Гермиона, решив, что контакт с Великим драконом налажен, и пусть не верила в предназнаменования, не могла удержаться: — Может ли наше появление как-то изменить ход событий? Дракон медленно повернул голову в ее сторону, прежде чем ответить: — Моя мудрость подсказывает, что ваше присутствие уже оставило след во времени. Хорошо это или плохо — мне не известно. Однако я не склонен полагать, что ваше вмешательство случайно. В любом случае надлом уже произошел и это невозможно исправить. Кто знает? Может, это часть задумки вселенной или чьего-то плана? Пусть слова дракона звучали донельзя туманно, Гермиона преисполнилась облегчения. Ведь если петля времени была запланирована кем-то могущественным, то и их вмешательство не могло нанести непоправимого ущерба будущим поколениям. По крайней мере, она очень на это надеялась. — Спасибо, Килгарра, — улыбнулся Мерлин. — Для меня честь служить тебе, Великий чародей! — гордо поклонился дракон, взмахнул огромными крыльями и взмыл в мрачные небеса. — Малфой, ты слышал? — триумфально усмехнулась Гермиона по дороге обратно в Камелот. — Не понимаю, о чем ты, — отчужденно бросил он, засунув руки в карманы, и задрал голову повыше к предрассветному небосводу, где сверкали мириады тускнеющих звезд, чтобы уступить место теплому солнцу. — Я выиграла, — не в силах сдержать ехидного злорадства, подмигнула Грейнджер заинтересованно обернувшемуся на них Великому Мерлину.