Моменты улыбки

Месяц пролетел, как один день. Рабочие дни — детский сад. Выходные — дом. И так могло бы продолжаться ещё долгое время. Жить серыми и до жути обыденными днями, даже если они будут очень весёлыми. Словно в человеке заложен инстинкт, который не позволяет делать одно и тоже, длительное время. На смену этим дням придут новые, интересные, над которыми так и манит одержать верх влечения и чувства. Неизвестность манит, как наркотик. Заниматься любимым делом, что убивает время. Возможно, это лучшая убийца серой, такой тёмной, неприятной и утомляющей скуки. Ведь только с ней чувствуется одна лишь тяжесть будних дней. — Приняты! —С довольной улыбкой, откладывая бланки с опытом работы Ким Сокджина, заявляет довольно-таки привлекательный, молодой отец, пока что незнакомого воспитателю ребенка.—Сын в своей комнате на втором этаже. Двери его комнаты украшены так ярко, что Вы точно не ошибетесь.—Усмехается старший, когда видит довольное выражение лица омеги-воспитателя, что словно впал в транс, под названием «Наверное, это мой рай».       Джин слишком сильно любит детей. Они ему кажутся очень милыми и хорошими. К каждому ребенку находит подход. С каждым он весело и интересно проводит время. Джин уже сам хочет своих детей, тех кого будет носить под сердцем девять месяцев. Свою собственную дочь или сына. Джин хочет быть настоящим папой. Хочет иметь истинного, которого будет любить до конца своей жизни, как бы ванильно это не звучало. Как жаль, что этого он ещё не имеет. Пока Ким не знает, как это, просыпаться от нежных и любимых поцелуев, оставленных на лице омеги, чувствовать тепло сильных рук, что так трепетно обнимают его талию, слышать море ласковых и приятных слов и прочих нежностей на протяжении всего дня. Об этом, наверно, желают все омеги. А точнее о большой, искренней и верной любви. Иногда Джину завидно, что его друзья омеги уже имеют семьи с их любимыми истинными. Он тоже этого хочет, но пока что его не нашел. Солнце уже садилось за горизонт, а город окутывал вечерний сумерек, являя человеческому взору красивейшие пейзажи с жёлтыми листьями и алыми тенями. Немного мрачные облака всех оттенков синего и фиолетового плыли по небосводу, вдохновляя своей красотой художников и поэтов, для создания их новых шедевров. Тогда 26-летний омега, после работы возвращался домой, но другой дорогой. А точнее, через вечерний, парк, который в лучах заката приобретал алые оттенки. Скоро его уже будут освещать фонари, ведя дорожку света по разным тропинкам. Спрятав руки в карманы, чтобы хоть как-то их согреть, молодой омега посмотрел в красивое небо. Не прошло и минуты, как он почувствовал маленькие ручки на своей талии. — Воспитатель! Воспитатель! —Старший омега опускает взгляд вниз и видит знакомую милую девчонку, волосы которой сегодня аккуратно заплетены в колосок. —Воспитатель, вы тоже гуляете в этом парке?! —Маленькая омега была явно рада видеть старшего. — Чериш, привет. Ты что здесь делаешь? —Джин садится на корточки перед младшей и мягко гладит по щёчке. — Я с папочкой гуляю. Мы играем в прятки.—На позитивных эмоциях говорит девочка и оборачивается назад, замечая знакомый силуэт.— Там папочка! Воспитатель спрячьте меня, пожалуйста! —Омежка пытается спрятаться за спиной старшего, но тут же проигрывает в игре слыша слова альфы. — Малышка, я тебя нашёл.—Нежной улыбкой с ямочками говорит Намджун. Но когда взгляд переходит на старшего омегу, улыбка исчезает, а по коже второго уже пробегают мурашки от его холодного взгляда.—Ким Сокджин, что вы хотели от моей дочери? Разве я не говорил, не вмешиваться в дела нашей семьи? — Папочка, не смотри так.—Недовольно бурчит девочка и обнимает отца за талию, приподнимаясь на носочках.—Ты своим взглядом всех пугаешь. Джин подымается с корточек, а альфа берёт свою дочь на руки и кивает, говоря этим, что не будет так смотреть. — А я думал, вы вовсе не уделяете время своей дочери.—Хмыкнул омега, недовольно смотря на альфу. Джун, увидев взгляд омеги, самооценка которого явно завышена, захотел срочно понизить её. Он отпустил дочь обратно на землю, сказав идти пока что без него. Альфа поднял холодный взгляд на бесстрашного воспитателя, Ким Сокджина. — А я вижу вы не поняли ранее сказанных мною слов. Не вмешивайтесь в нашу семью. Нам с Чериш прекрасно живётся. Она полностью довольна. А то, почему вы суёте свой нос туда, куда не надо, я не понимаю.— с каждым шагом альфа подходил ближе к омеге, продолжая твердо и уверенно высказывать свое мнение. — Уж простите, конечно, но вы полностью исказили мои слова, которые я вам говорил в первый раз. Мне не нужна ваша семья. Живите так, как хотите. Я лишь говорил о плохом характере Чериш. Ей нужно… — У неё нормальный характер. — Ей не хватает папы! —Выкрикивает омега, сжимая руки в кулаки.— Чериш нуждается как и в отце, так и в папе! — Какая! Вам! Разница! —С остановками говорил альфа, пытаясь, вбить это в голову младшего.—Это не ваше дело. Долго мне ещё повторять? Минута тишины далась их словно замедленное действие перед взрывом бомбы, что, наверное, распространится по всему Сеулу. Недовольный взгляд «бесстрашного» на альфу был, как молниеносный удар. — Если нечего сказать, я пойду… — Поговорите с Чериш. Она вам многое расскажет.—Опустив взгляд вниз в знаке проигрыша, проговорил омега.—Я пойду. Обойдя альфу, Джин быстро направился домой, не желая никого видеть. Так скоро ему испортил настроение чёртов Намджун. Но ведь это ложная ненависть… Как только дверь хлопнула, омега снял свою обувь и, пройдя в комнату, устало свалился на кровать. Джин ничего не хотел. Сегодня он был воспитателем в новом доме, но ребёнок был слишком активным, везде разбрасывал свои игрушки и вещи. Работа с этим ребенком сильно томила старшего. Потом ещё и Намджун, как гром среди ясного неба. Но проблема не приходит одна. Джин знал это и ожидал худшего. — Джин-хён! —В комнату врывается широко улыбчивый омега и прыгает на кровать к старшему. Улыбка того сияет словно солнце, а глаза, будто два бездонных океана. Тёплые руки окольцовывают чужую талию и сжимают в кулачках светлую кофту.—Я так рад тебя видеть. Прости, что не предупредил, что приеду. — Ч-чимин? Ты… Почему здесь? —Джин словно в сонном потрясении. Принюхиваясь к шее младшего, он понял, что Чимин ещё имеет на своём запахе персика, запах мяты. Значит с Юнги не поссорился. — Я приехал к тебе в гости. Просто Юнги нужно съездить к родителям. Ты ведь не против? —Невинно смотрит младший на своего хёна и вот словно, если получит отрицательный ответ, заскулит. Джин не может отказать такому милому другу и соглашается, чтобы он погостил в его доме некоторое время. Чимин радостно визжит, а Джин закрывает свои уши.—Пока тебя не было, я приготовил ужин. Пойдём кушать, я голоден. Уже придя в любимое место Джина в доме, Ким очень переживал за сохранность своей кухни. Но, поняв, что она в порядке и даже чище, чем обычно, успокоился, слабо улыбнувшись. — Садись. — Чимин сел за стол и пододвинул к себе свою порцию кимчи. Джин последовал его примеру и вдохнул приятный запах еды.—У меня столько всего нового! — Тогда рассказывай, со свадьбы не виделись.—Джин прав, свадьба Чимина была полтора года назад. Он тогда так растрогался на церемонии своего друга, что расплакался, когда Юнги и Чимин сказали друг другу «да». Пачка салфеток, на тот момент, была единственной подругой Джина на свадьбе. К ночи сидели омеги и разговаривали обо всем, что произошло с момента их последней встречи. Они много смеялись и высказывались. Иногда Джину казалось странным, что Чимин несколько минут жаловался, что его муж постоянно спит, а потом радостно заявлял, как любит обнимать и целовать его спящего. — Чимин, ты ведёшь себя, как беременный.—В шутку говорит старший и делает глоток любимого, апельсинового сока. — А я разве не сказал? —После этих слов кареглазый хотел спросить «в смысле?», но подавился соком.—Я забыл? —Чим дал себе по лбу.—Второй месяц уже.—Сказал о месяце беременности и приподнялся, обтянул большую юнгинову футболку на талии, Джин увидел пока еще небольшой животик. — Вау. Серьёзно, беременный? Почему ты раньше не сказал? — Прости, я не знаю.—Снова сев на нагретое место, младший омега пододвинул к себе рис с куриной грудкой и начал его есть. — Оу, а как ты ему позволил не предохраняться? —Почему-то возникает такой вопрос. Ведь два года назад, когда две омеги жили вместе, Чим нашёл истинного. И так как у них была собственная жизнь, немного связана с кроватью и поцелуями, Джину, чтобы не отвлекать пару, вдруг резко полюбилось гулять по городу и поздно приходить домой. — Кхм, слишком личное. С истинным поймёшь. От таких слов Джин засмеялся.—Если он у меня будет. — Будет! — Уверенно говорит младший и серьезно смотрит на старшего омегу. — Мне двадцать шесть лет уже. А у меня даже парня не было. Что я такой страшный? —Именно сейчас была задета чувствительная для омеги тема. От одной фразы настроение стало разбитым вдребезги, как хрусталь. Отмахнувшись фразой, что очень устал и хочет спать, Джин уходит в свою комнату и закрывается. Он засыпает, как дитя. Очень быстро. Укутавшись с ног до головы одеялом, Ким мечтает, чтобы, когда он так делал, чувствовал запах истинного, который бы лежал рядом и обнимал его. «Мечты останутся мечтами, если ничего не делать, чтобы их осуществить», но что можно сделать в его случае? Здесь уж точно ничем не поможешь, кроме…