Never feel sorry for me

— Шуга, просыпайся, нам на репетицию пора, — кричал с соседней кровати Джин, но ответом ему была лишь тишина, — Юнги?       Сокджин подошел к мемберу и потряс его за плечо, на что Шуга только хрипло простонал. — Эй, ты чего? — Джин повернул Шугу лицом к себе и вздрогнул — парень был бледным, как смерть, а его самого била дрожь, — Юнги, открой глаза, что болит? — в ответ опять последовал сдавленный стон. Джин приложил руку ко лбу друга и сразу отдернул, Шуга был горячий, словно кипяток. — Да у тебя температура не меньше тридцати девяти градусов.       Старший побежал на кухню, чтобы взять лекарства. Там уже собрались все жильцы дома, кроме Чонгука, который никак не мог подняться с постели. — Хен, ты чего такой обеспокоенный? — У Юнги высокая температура. Да где же это несчастное жаропонижающее?       Джина не зря называют «мамочкой» бантан, он и правда заботится о них, как о детях. Всегда следит за их питанием, балует вкусненьким, а когда кто-то чувствует себя плохо — не может найти себе место. — Хоуп, быстро езжай в аптеку, похоже, оно закончилось. — Тогда ты возьмешь ключи от машины Шуги и отвезешь парней, сегодня собрание у Бан Ши Хека, нельзя, чтобы все опоздали. — Я поеду с тобой, тебе нельзя доверять покупку лекарств. Пусть Тэхен отвезет.       Пока мемберы спорили, Ума взяла грелку и поднялась в свою комнату за шерстяным пледом. — Тоже мне, взрослые люди, тут с ними и помереть недолго, пока лекарства дождешься, — негодовала девушка.       Осторожно открыв дверь, стараясь не шуметь, Ума подошла к парню и потрогала лоб. — Блять, да на тебе яичницу жарить можно, — глядя на то, как трясло Шугу, девушку тоже начало потряхивать, — Юнги, где у тебя теплые носки, я постараюсь тебя согреть, — но парень ей ничего не ответил, скорее всего, из-за высокой температуры он был в бреду и ничего не понимал. — Ладно, сама найду, потерпи немного.       Ума полезла в шкаф, где лежали вещи, которые Шуга носил дома. Девушке сейчас было неважно, что она копается в его трусах, главное — помочь парню. — Господи, как только ты поправишься, я заставлю тебя убирать все, в твоих вещах черт ногу сломит, — ругалась Ума, она не могла найти теплые носки, от чего начинала раздражаться. Наконец, победив бардак в шкафу, девушка вытащила длинные шерстяные носки с оленями. — Так, сейчас будет немного холодно, но я постараюсь быстро все сделать.       Умка откинула одеяло, и Юнги застонал. — Ну потерпи, пожалуйста, я почти закончила.       Справившись с носками, девушка положила в ноги грелку, потом взяла теплый плед и укутала Шугу, словно в кокон. Заметив, что у парня начинают от холода синеть руки, Ума поспешила на кухню за второй грелкой. Внизу уже никого не было, видимо, ребята поняли, что Юнги в надежных руках и поспешили уехать. Прихватив грелку, а заодно и бутылку с водой, Ума набрала брата. — Хопи, вы скоро? — Ум, мы скоро будем, до аптеки примерно минут пять осталось, — по голосу Хоупа можно было понять, насколько он встревожен. — Жду.       Ума сунула грелку под одеяло и обхватила руки Юнги. — А мне вчера говорил: «Заболеешь, заболеешь», а в итоге сам простудился. Что же ты мне жить спокойно не даешь-то, а? — она понимала, что парень вряд ли ее слышит, поэтому могла свободно говорить, — Юнги, я понимаю, что тебе тяжело, но нужно сделать хотя бы пару глоточков воды, я тебе помогу, только открой рот. Юнги-и, пожалуйста, это необходимо при высокой температуре, — Ума села на колени на кровать и осторожно приподняла голову парня. — Вот так, молодец, скоро уже приедет Хося с твоими лекарствами.       Через десять минут вернулся Джин с огромным пакетом лекарств. — Разберешься сама? — Езжай уже, все сделаю.       Ума выхватила пакет и судорожно начала искать жаропонижающее. Девушка сильно торопилась и долго не могла открыть пачку. — Юнги, давай выпьем таблетку, и будешь отдыхать. — М-м-м… — Что «м-м-м»? Дай я просто засуну эту чертову таблетку тебе в рот и свалю из этой комнаты, почему я бегаю с тобой, как с маленьким. Открой рот, живо!       Скорее всего, даже с высокой температурой у юноши присутствовал инстинкт самосохранения, и он перевернулся на спину, открывая рот. Ума не стала медлить и отправила туда жаропонижающее. — Теперь можешь отдыхать. Если что-то будет нужно — зови, я буду в комнате Хоупа.       В соседней комнате сразу было понятно, где кто спит. Одна половина идеально убрана, все вещи ровно разложены по полочкам, постель заправлена, как в отеле. Вторая же половина чем-то напоминала мысли Умы сейчас. Хрен поймешь, где что.       Девушка села за рабочий стол брата и достала телефон, чтобы написать подруге, но ее опередило уведомление. Цветик: «Ты как?» Умка: «Пока все гуд, думала будет хуже» Цветик: «Когда ты утром убежала, я подумал, что все плохо, и пошел за тобой, но остановился, когда увидел, что ты зашла к нему в комнату» Умка: «Это произошло само собой» Цветик: «Мы сегодня задержимся, накопилось много работы, нужно все обсудить. Присмотри за ним, пожалуйста. Если что, пиши» Умка: «Мог бы и не просить»       В голове у девушки тут же эхом раздались вчерашние слова: «Могла бы и не просить» — Да что же это такое, — Ума сама себе нахмурилась и начала строчить подруге. Навозница: «Здарова, ты еще ласты не склеила?» Неадекват: «Не дождешься, цвету и пахну, дорогая. Как прошел переезд?» Навозница: «Все гладенько, лучше, чем я ожидала» Неадекват: «Ребята-то еще все живые?)» Навозница: «Не смешно. Я соскучилась по тебе. Ты вообще-то говорила, что приедешь ко мне» Неадекват: «Мне нужно закончить с работой, а потом обязательно приеду❤️ У тебя-то как с работой?» Навозница: «Туго, многие боятся нанимать девушку из другой страны, а вдруг что…» Неадекват: «Не кисни, брат, ты же знаешь, все наладится»       Ума скучала по своей единственной лучшей подруге. Переезд в Корею стал для обеих огромным ударом. Только если у Умы был Хосок, который поддерживал ее, у Насти не осталось никого, кроме родителей.       Через сорок минут девушка зашла в комнату больного. Теперь он лежал красный, как рак, а это знак того, что температура спадает. Ума взяла полотенца и тазик с холодной водой, чтобы облегчить страдания парня. Она убрала прилипшие от пота волосы и легонько обтерла разгоряченное лицо Шуги. С его уст сорвался стон облегчения. Девушка убрала теплый плед и достала руки парня, чтобы положить холодную ткань на запястья. Потом сняла шерстяные носки и еще раз промокнула кожу лица. — Юнги, как ты? — Уже лучше, спасибо, — прохрипел парень в ответ. — Тебе нужно сменить футболку, эта насквозь мокрая, сможешь? — Не думаю.       Ума достала из шкафа первую попавшуюся футболку.   — Вытяни руки, я сниму ее.       Юнги кое-как поднял руки вдоль туловища. Когда Ума коснулась прохладными костяшками живота Шуги, он нервно закусил губу и закатил глаза. Девушка же не придавала никакого значения даже тому, что сейчас перед ней лежал полуголый Юнги, к слову, с великолепным телом. В голове у нее были мысли лишь о том, что она хочет ему помочь, как можно скорее. Парень внимательно наблюдал за действиями Умы. Сосредоточенное лицо, нахмуренные бровки, маленькие нежные ручки, которые каждый раз вызывали табун мурашек при малейшем соприкосновении. То ли это температура так действовала, то ли сама девушка. — Отдыхай, я сварю тебе суп. — Спасибо тебе, Ума. За мной так даже Джин не ухаживал. — Не надумай себе ничего, это обычная человеческая помощь.       Помимо легкого супа для Шуги девушке нужно было приготовить что-то на ужин остальным мемберам, они вернутся поздно и вряд ли буду в состоянии даже заварить рамен. Потратив полтора часа на приготовление еды, Ума поднялась в комнату Юнги, но на ее удивление там никого не было. — Что за фигня? Может, в туалете, — девушка вышла в коридор и постучалась в туалетную комнату, — Юнги? — за дверью стояла тишина, — ЮНГИ! — она вспомнила, что Хоби ей как-то говорил, что ребята выделили комнату под звукозаписывающую студию для мембера. — Не дай Бог тебе оказаться там, клянусь, я вылью эту тарелку тебе на голову.       На первом этаже под лестницей она обнаружила дверь с табличкой «GENIUS LAB» — Серьезно? Как ребенок, — ухмыльнулась Ума и нажала на звонок, через несколько секунд послышался щелчок и дверь приоткрылась. За аппаратурой сидели никто иной, как Мин Юнги. — Мин, ты больной? — В данный момент — да, — Юнги невозмутимо повернулся к девушке. — Мин Юнги, я только что два часа пыталась сбить тебе температуру, ты даже говорить не мог, а сейчас спокойненько сидишь и пишешь музыку? — Ума начинала закипать. — Я сегодня не смог поехать в агентство, так что буду работать здесь, у меня нет времени валяться в кровати, тем более, что сейчас я чувствую себя гораздо лучше, кстати, спасибо за это.       Ума поставила тарелку с супом на столик и вылетела из студии, оставив парня в недоумении, с чего бы ей злиться, ведь он хорошо себя чувствует. Через минуту девушка вернулась с упаковкой таблеток и бутылкой воды. — Если не хочешь лежать, выпей хотя бы это. — Не хочу, они горькие. Говорю же тебе, что сейчас со мной все нормально. — Ты что, ребенок? Потерпи и выпей эти долбанные таблетки, — сквозь зубы процедила Ума. — Да не буду я их пить, что ты привязалась ко мне, — терпение Юнги тоже заканчивалось. — Ради всего святого, просто проглоти пару таблеток, тебе сложно? — Да что ты пристала-то. — Юнги, миленький, пожалуйста, я очень тебя прошу, просто выпей лекарство, и я больше никогда трогать не буду, хочешь — вообще из комнаты выходить не буду, только выпей, умоляю, — с каждый словом Уму все больше и больше накрывала истерика, сейчас она стояла на коленях и упиралась руками в пол, тело тряслось от слез, а воздуха не хватало. Шуга на пару секунд замер и не знал, что делать, почему вообще такое происходит с Умой. Он подбежал к девушке и обнял за плечи. — Эй, Ума, успокойся, я все выпью, перестань плакать, ты чего? — но Уму продолжало трясти, она никак не могла успокоиться. — Ума, объясни, что произошло? Услышь меня, прекращай слезы лить, я все сделаю. — Выпей ее, пожалуйста, прошу тебя, — умоляла она парня, как будто совсем не слыша, что он говорит. Юнги выхватил таблетку из рук девушки и моментально проглотил. — Всё, видишь, я выпил. Хочешь водички? Пойдем на воздух. Ума, вставай, — дрожь немного ослабла, и Ума начала приходить в себя. — Я хочу курить, — все, что сказала девушка.       Они поднялись на третий этаж, Ума зашла в комнату за пачкой сигарет и теплым пледом для Юнги. — Накинь, — Мин послушно укутался. Ума, трясущимися руками пыталась открыть пачку, пока Шуга не накрыл ее руки и помог достать сигарету. — Прости меня за это, не говори Хоупу, он будет очень переживать. — Я тебе обещаю, только если скажешь, что это было, — Юнги устроился на пуфике и тоже закурил.       Девушка несколько минут молчала, Мин понял, что она собирается с мыслями. — Только не вздумай меня жалеть или относиться как-то по-другому, я тебе этого не прощу, — Шуга кивнул. — Вот уж не думала, что буду рассказывать тебе про свое прошлое, даже смешно от своей слабости. Таких срывов давно не происходило. Когда мне было лет пять, мы с родителями пошли к их друзьям на какой-то праздник, и меня познакомили с их сыном. Нам понравилось с ним играть в песочек, и мы так заигрались, что в шестнадцать лет первый раз попробовали вместе курить, первый раз вместе из дома убежали в клуб, напились тоже вместе. Детские игрушки переросли в серьезную крепкую дружбу, полную любви и взаимопонимания. Рука об руку прошли через все трудности, которые нам попадались: разбитые сердца, проблемы в семье, подростковые загоны, смерть моего папы. Когда отец умер, мне было восемнадцать, и я бы вряд ли осталась адекватным человеком после этого, если бы рядом не было его. Мама с папой были в разводе, но она все равно очень тяжело переносила эту утрату, так что особо рассчитывать на ее помощь мне не приходилось. И вот, единственный человек, который был рядом — мой друг, он постепенно поставил меня на ноги, можно сказать, заново научил жить. Между нами с ребячества образовалась какая-то особенная химия, как у близнецов. Еще с малых лет мы поняли, что никого и никогда не будет ближе и роднее в нашей жизни. В девятнадцать познакомились с одной девочкой, с которой потом начали общаться достаточно близко. Вместе гуляли, проживали лучшие годы в нашей жизни, беззаботная молодость. А потом… — Ума замолчала и подожгла вторую сигарету. — А потом он простудился. Обычная температура, небольшой кашель, доктор сказал, ничего страшного. Прошла неделя, ему не становилось лучше. Прошла вторая неделя, состояние только ухудшилось. Родители отвезли его в больницу. Через три дня он умер, — девушка сжала руки в кулаки и сделала глубокую затяжку. — Развилась пневмония, которую врач не смог услышать. После его смерти полгода пролетели, как один день. День в аду. Я не знаю, как тебе объяснить мои чувства. Когда я потеряла папу, он был рядом со мной. А в тот момент у меня не было никого. Каждый день перед глазами одна и та же картинка с похорон. Мне казалось, что из меня вырвали какую-то самую сокровенную часть. Что-то жизненно необходимое. Папа и он. Меня выворачивало наизнанку, единственное, что меня держало — мама. Ни одна мать не заслуживает видеть, как мучается ее ребенок. Потом у меня поехала крыша, и я подумала, что станет легче, если буду постепенно убивать себя, так и начала: клубы, сигареты, литры спиртного, какие-то неизвестные мне однодневные компании. Но вовремя остановилась. Прошло два года, а легче не становится. Время не лечит, оно только калечит. По крайне мере, меня. Безусловно, я могу наслаждаться жизнью, смеяться и отрываться по полной, но иногда перекрывает так, что хочется содрать кожу, чтобы заглушить эту боль. Не подумай, я не строю из себя страдалицу, просто говорю то, что у меня на душе.  — Почему ты так близка с Хосоком? — Потому что он очень похож на него. Хося для меня, как глоток свежего воздуха. Он ни в коем случае не замена, ничего такого, Цветик удивительный человек, я его люблю всем своим сердцем за то, что он понял и принял меня такую, какая я есть. Я в свою очередь поддерживаю его, помогаю с творческими застоями. Мы нашли друг в друге ту любовь и поддержку, в которой долго нуждались. У него есть вы, но некоторые вещи вы не сможете ему дать. То же самое и я, не могу дать и половины того, что можете вы. Он обрел душевное спокойствие, а я — брата. Мы с Хоупом очень похожи во взглядах на жизнь, в увлечениях, он говорит, что у нас даже характер схож. Я почувствовала в нем что-то родное, как и он. Рядом друг с другом нам хорошо, такое ощущение, будто мы были знакомы вечность. Случается, что ты видишь человека и понимаешь - мое, вот у нас так и произошло. А теперь давай закроем эту тему и больше никогда не будем к ней возвращаться. Идем, я накормлю тебя.       Юнги переполняли непонятные эмоции, он не жалел Уму, ведь это было бы не честно по отношению к ней. Он, скорее, радовался тому, что она смогла выдержать все это, что теперь у нее есть Хосок, а у Хосока есть Ума. Шуга для себя сделал вывод, что его отношение к ней не изменится, как она и просила, он постарается сделать вид, будто этого разговора и не было. Теперь в его голове сложился четкий пазл о том, кто такая Ума.