***
— Тэ, поменяемся местами? — неожиданная просьба Умы удивила не только Тэхена, но и всех остальных. С самого утра Юнги и Ума не обменялись ни словом, игнорируя существование друг друга. Мемберы, конечно, заметили, но решили, что так сказывается хронический недосып обоих. — Зачем? — Я не хочу ехать в той машине, мне будет комфортнее с братом, — Ви машинально глянул в сторону Шуги и словил испепеляющий взгляд, понимая, что, если он сейчас согласится, ему несдобровать. — Прости, Ум, но я не могу ездить в его машине, меня там укачивает, — соврал на ходу Тэхен. — Ну и ладно, у вас все равно там еще есть место, потеснитесь немного, — Ума взяла курс к машине брата, но уже через пару секунд оказалась в воздухе. Юнги не выдержал этого цирка и взял девушку на руки, усаживая в машину. Однако это было не так просто, потому что Ума отчаянно брыкалась. — Прекрати этот детский сад и сядь уже на свое законное место, — почти прорычал Шуга, на что Ума закатила глаза, но все же успокоилась. В их машине стояла гробовая тишина. Гук досыпал то, что не успел утром, а Джин и Моня переглядывались между собой. Мин, недолго думая, положил руку на колено девушки. — Руку убрал, — приказным тоном бросила Ума. — Это законное место для моей руки, даже и не подумаю, — и опять Ума смирилась. У лейбла Юнги заблокировал все двери, кроме задних, чтобы выпустить ребят. Дальше он уже не сможет контактировать с девушкой, поэтому это его единственный шанс. Он несколько минут прожигал взглядом профиль Умы, скрестившей руки и специально смотрящей вперед. — Какая же ты упрямая, — Шуга схватил ее за подбородок и развернул к себе, грубо впиваясь в губы, чуть прикусывая их, с силой, но без кровавых следов. Ума опешила от такого поворота событий, но сопротивляться не могла, ибо эти поцелуи сносили ей крышу. — Еще раз обидишься на меня, будет очень больной, я не шучу. Ненавижу ссориться, а особенно с тобой, — смотрел прямо в глаза, выражая всю серьезность своих слов. — А теперь иди работать, я тебе напишу, — она кивнула и вышла из машины. — Ум, — девушка обернулась. — Я люблю тебя. — Я тоже, — одними губами прошептала она в ответ. После такого странного, но примирения, к Уме вернулись силы и боевой настрой. Неважно, что физически сил нет, главное, что внутри ты готова биться до конца.***
— Бан PD-ним, — Юнги был крайне удивлен, когда продюсер попросил его зайти во время перерыва. — Юнги, есть серьезный разговор. Среди трейни, выступающих на премии, есть одна очень интересная девушка из лейбла SM ENTERTAINMENT, я бы хотел, чтобы ты записал вместе с ней трек, который мы выпустим сразу же после премии. Это будет для нее дебютом. Что скажешь? — Скажу, что я против этой идеи, — мгновенно отрезал мембер. Он никогда не работал с кем-то по чьей-то просьбе, а тем более с трейни. Если Юнги хотел создать коллаборацию, то всегда сам искал подходящих людей, с кем бы ему было интересно работать. — Причины объяснять не буду, потому что вы их прекрасно знаете. Пусть это будет любой другой мембер, но я против. — Юнги, ты не понимаешь, я не прошу тебя это сделать, я говорю, что ты обязан. Никто, кроме тебя, не подойдет на эту роль лучше. Поэтому отложи всю свою работу и займись вашей совместной песней. — Почему вы так поступаете, PD-ним? Вы же знаете лучше всех, как я отношусь к подобным приказам. Если вы хотите сделать это ради выгоды, то писать я не буду ничего ни под каким прицелом. — Это в твоих же интересах согласиться. У тебя нет выбора. Эта девочка очень талантлива, мое чутье подсказывает, что это сотрудничество принесет тебе хорошую удачу, — Шуга хотел что-то сказать в противовес, но Бан Ши Хек даже не стал слушать. — Все, не хочу ничего слышать больше. Сегодня в восемь часов она придет в твою студию, будь готов. Юнги был очень зол, он не понимал, чем вызваны такие перемены в родном продюсере, который всегда прислушивался к мальчикам и не заставлял их делать сольные проекты против воли. Он подумал, что это связано с тем, что Шуга и Ума начали встречаться без его ведома, и теперь продюсер мстит, однако эта мысль быстро пала под сомнение.***
Запал Умы быстро пропал, она еле двигала ногами, да и вообще всем телом. Сегодняшняя тренировка для нее была сродни пытки, хоть она и старалась не показывать этого. Но Тхан и девочки сразу заметили перемену в Уме. — Ты хорошо себя чувствуешь? — во время перерыва Чау подошла к ней, потому что искренне беспокоилась за Уму. Чау с самого начала восторгалась Умой и ее умением ставить всех сук на место, а теперь ей было горько видеть, как гордо улыбается Лиен. — Да, просто плохо спала ночью, спасибо, — Уме тоже нравилась эта девчонка, хоть Чау и была подростком, однако было в ней что-то такое, чего Ума не видела в других. — Парень всю ночь не давал спать? — вмешалась Лиен, говоря уж чересчур язвительно. — У меня нет парня, контракт запрещает, если ты не знала, — даже не подняла глаз Ума. — Ну-ну, охотно верю. Но ничего, врать тебе недолго осталось, — Лиен загадочно рассмеялась и в очень бодром настроении ушла подлизываться к хореографу, все еще надеясь занять место Умы. — Не слушай эту курицу, у нее, кроме внешности, нет ничего. Танцует она, может, и неплохо, но до тебя ей далеко, — попыталась поддержать Чау. Ума кивнула головой, мягко улыбаясь, но думала совсем о другом. Ее почему-то задели слова Лиен про парня, уж слишком самоуверенно они были сказаны, будто эта девушка и правда о чем-то знала.***
Без десяти восемь к мемберам подошел менеджер и напомнил Юнги о предстоящей встрече. Шуга сразу после разговора с Бан Ши Хеком все рассказал ребятам, для которых подобный приказ тоже стал чем-то удивительным. Джун постарался поддержать Юнги, объясняя, что, возможно, трейни и правда очень талантливая, и расстраиваться раньше времени не надо. Когда к девушкам зашел тот же менеджер и объявил Тхану, что для Лиен на сегодня репетиция закончена, так как ее ждет важная встреча с кем-то из компании, Ума напряглась еще больше. Лиен с самым важным и довольным видом прошла мимо трейни, виляя задом. «Что может быть общего у этой вертихвостки и этого лейбла, если они не сотрудничают с девушками-трейни?» — первый вопрос, посетивший голову Умы. После десяти она вышла через черный вход, где, к ее огромному удивлению, стояла машина Хосока. Он с широчайшей улыбкой обнял сестру. — Я не хотел, чтобы ты тратила силы на такси, тебе ведь пришлось бы держаться, чтобы не уснуть. А тут ты можешь расслабиться, — Хоуп поцеловал благодарную от всего сердца Уму в висок. Она отрубилась уже через пять минут, даже не подозревая, что ее любимый парень сейчас находится не дома, а в здании лейбла с ненавистной ей девушкой.***
Перед тем, как войти в студию, Лиен наскоро сделала макияж и поправила волосы. Сегодня она специально не выкладывалась на тренировке, чтобы к вечеру не выглядеть, как вялый огурец. Из одежды на ней только коротенький топ, да такие же шортики. — Шуга-оппа, я Лиен, очень рада с вами познакомиться, — она поклонилась на девяносто градусов, вываливая сиськи вперед. Однако замученному и недовольному Юнги было плевать, он даже не повернулся в ее сторону. — Ага, — все, что буркнул он. — Я не знаю, почему меня заставили работать с тобой, но выбора нет. Предупреждаю сразу, сидеть тут с тобой каждый вечер не собираюсь, один раз в неделю достаточно, чтобы объединить твою часть работы и мою. Дружеские отношения заводить тоже не собираюсь, оно мне не надо. Разговаривать ни о чем, кроме работы не буду. Доступно объяснил? — Шуга все еще сидел спиной к Лиен, уже прилично возмущенной тем, что на нее даже не обратили внимания. Удар по самолюбию. — Все будет так, как вы пожелаете, оппа, — слащавым голоском пропела она. И только сейчас до Юнги дошло, кто такая Лиен. Он вспомнил, как Ума жаловалась, что эта дрянь специально травила ее и отдавливала ноги, чтобы занять ее место. Мембер вскипел, почти краснея от злости. Он хотел прямо сейчас приложить ее головой об стол и выпроводить, но нельзя подавать виду, что Юнги знает, кто такая Лиен. — Иди к микрофону, я послушаю, что ты из себя представляешь. Лиен прыгнула к указанному месту, как бы невзначай задевая плечо Юнги. Парня аж передернуло, давно он не испытывал такой неприязни к людям. В его голове не укладывалось, как вообще так могло получится, что Бан Шихек приказал работать именно с этой стервой. А после того, как он послушал голос девушки, вопросов стало в разы больше. — Я сейчас вернусь, — Юнги старался изо всех сил держать себя в руках, у него было ощущение, что над ним издеваются. Он влетел в кабинет продюсера без стука. — Вы серьезно? Да в ней же нет ничего особенного, простой хороший голос, как у всех трейни-вокалистов, да она ведь ничем не выделяется, что вы в ней увидели. — Юнги, сядь, — постарался успокоить его Ши Хек. — Успокойся и выслушай меня. Ты должен записать с ней песню, просто сделай все, что от тебя зависит. Все мотивы данного моего решения ты узнаешь потом, обещаю тебе. Юнги, ты профессионал, здесь нет места твоим капризам, ты должен уметь работать с любым человеком. Так что, будь добр, перестань компостировать мне мозги и выполняй то, что должен. — Только из уважения к вам, продюсер. На протяжении получаса Лиен вела себя прилично, полностью погружаясь в работу. Юнги был приятно удивлен, когда увидел, как девушка ловко обращается с битами и музыкальным оборудованием. Несмотря на то, что в основном Лиен везде пропихивали ее родители, к работе она относилась очень серьезно, поэтому старательно училась писать музыку, так как с текстами у нее не складывалось. В какой-то момент Шуга даже на несколько минут забыл о своей неприязни к этой девушке, потому что ее интуитивное ощущение музыки смогло поразить. Он подумал, что, возможно, это сотрудничество не будет таким адским и тяжелым, если Лиен будет продолжать работать в таком же темпе. — О чем ты хочешь написать песню? — Я думала о том, чтобы это было вроде диалога между влюбленными, — она невинно похлопала ресничками. — Нет, — категорично отрезал Юнги, во-первых, он бы не смог петь о чем-то подобном с этой девушкой, а, во-вторых, Ума бы просто не оставила от них мокрого места. — Почему? — Потому что это не в моем стиле. — И ты даже не сделаешь для меня исключение, оппа? — Лиен облизнула верхнюю губу и чуть подалась вперед, как бы шепча это ему на ушко. Все отвращение к этой особе вернулось мгновенно, и Юнги отодвинулся назад. — Я, кажется, предупреждал тебя, что ты обязана держать между нами дистанцию, потому что я не заинтересован ни в каких отношениях, кроме рабочих, — его голос был максимально строг, а взгляд ничего не выражал. Почему-то Шуга чувствовал себя каким-то предателем, допуская такую близость между собой и тем, кто так отчаянно вредит любимой малышке. — Давай на сегодня закончим, я скину тебе на почту бит, посмотри дома, вдруг появятся какие-нибудь идеи. Если хочешь что-то спросить или поделиться прогрессом — пиши на почту, я смотрю ее каждый вечер. То же самое буду делать и я. Когда пойму, что продвинулись достаточно далеко, назначу встречу. А теперь тебе пора идти. Лиен обиженно надула губы, в ее голове они с Шугой уже на первой встрече должны были сблизиться до дружеских отношений, а в итоге он держал ее на огромной дистанции. Она попрощалась и протянула руку, но Юнги сделал вид, что не заметил и вернулся к работе, чем задел Лиен еще больше. Она громко хлопнула дверью и пообещала себе, что добьется его расположения, чего бы ей не стоило. Юнги устало выдохнул, его не отпускали мысли, как он должен сказать Уме о том, что Бан Ши Хек вынудил его работать с Лиен. Ему совсем не хотелось, чтобы Ума переживала или ревновала, ведь она и так постоянно на нервах. Поэтому он посчитал, что самым лучшим решением будет не говорить ей об этом, а когда выйдет трек, просто скажет, что вся работа была дистанционно, и он не знал, что это именно та Лиен. Парням же тоже ничего говорить не будет, пусть они думают, что Ши Хек передумал, видя, как Юнги не хочет работать с трейни. Он позвонил Уме несколько раз, но она не брала трубку. «Все еще обижается». По дороге домой Юнги заехал в цветочный магазин и купил большой букет прекрасных пионов, чтобы загладить вину перед Умой. Дома он, как и планировал, соврал мемберам про сотрудничество. Хоби рассказал ему, как сильно была утомлена Ума, и попросил не будить ее. Шуга поднялся к ней в комнату и поставил букет в вазу на стол, по всему помещению сразу же распространился невероятный аромат. Мин улыбнулся, ощущая, как сильно его переполняет чувство любви, потому что Ума спала в обнимку с Холли. Он присел около кровати и взял Уму за руку. Юнги рассматривал каждый пальчик этой хрупкой ручки, каждую частичку белой кожи, едва ощутимо касаясь ее губами. Почти с самого начала он начала сходить с ума по этим ладоням, по этим худеньким выразительным рукам. Иногда он ловил себя на мысли, что запросто может сказать, где какая родинка, где какая впадинка на этих столь любимых ручках. Он последний раз прикоснулся к ним губами, переоделся в домашнюю одежду и устроился рядом с Умой, прижимая к себе за талию и зарываясь носом в ее шею, вдыхая аромат ванили и кокоса. Холли почувствовал присутствие хозяина и перебрался поближе к нему. Теперь Юнги чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, окруженным со всех сторон любовью и теплом. За всю ночь он ни разу не отпустил Уму, а если она ворочалась, то он просыпался, ждал, когда Ума удобно устроится, и опять обнимал. Девушка же была настолько уставшая, что даже не поняла, что эту ночь она провела не одна. Лишь утром, когда прозвенел будильник, она ощутила спиной чье-то тело и руки у себя на животе. Сначала Ума испугалась и хотела хорошенько вмазать тому, кто посмел залезть к ней в кровать, но по запаху и рукам она тут же определила родного ее сердцу парня. Ума перевернулась на другой бок и поцеловала Юнги в ямочку на подбородке. Это был первый раз, когда они спали вместе, и теперь Ума поняла, почему всю ночь она чувствовала себя так спокойно, будто под защитой. Шуга слегка нахмурился и лениво приоткрыл один глаз. — Доброе утро, радость моя, — хриплым голосом сказал он и поцеловал Уму в плечо. — И тебе, Юнги. Как ты оказался в моей кровати? — Я вчера задержался на работе, а когда вернулся, ты уже спала и делала это так сладко, что я не смог себе отказать в удовольствии провести эту ночь с тобой и Холли в одной постели, — при упоминании своего имени Холли поднял голову и, перепрыгнув через Шугу, оказался между ними, крутя головой то на Уму, то на Юнги. — Почему мне кажется, что это самое прекрасное утро в моей жизни, несмотря на то, что я ненавижу вставать в семь утра. — Потому что теперь рядом с тобой Холли? — Ума игриво приподняла бровь, одновременно гладя Холли по макушке. — Несомненно, я безумно рад просыпаться рядом со своим ребенком. Но, думаю, что главная причина в том, что самая удивительная девушка в мире провела всю ночь в моих объятиях. — Боже, Юнги, откуда в тебе столько романтики, — она засмеялась, растрепывая и без того взъерошенные волосы Шуги. — Я таких слов даже от Цветика никогда не слышала. — Не могу ничего с собой поделать, у меня нет других слов, когда ты рядом, — мембер расплылся в довольной улыбке, пряча лицо в подушку. Ему все еще было непривычно так свободно выражать то, что он чувствует. — Котенок, мне безумно приятно слышать такие слова, но, если ты продолжишь дальше, от меня останется только лужа, — Ума обратила внимание на цветы, стоящие на столе, и мигом подскочила к ним. — Какая красота, но по какому поводу? — По поводу того, что я тебя люблю, — в этот раз засмущалась Ума, отворачиваясь и вдыхая яркий аромат превосходного букета. Отлипнув от цветов, она потянулась и раздвинула шторы, попутно делая пятиминутную зарядку для бодрости. Юнги наблюдал, как блаженный. Ума в утренних солнечных лучах, коротенькой шелковой розовой пижаме, с растрепанным пучком, делающая зарядку — слишком восхитительное зрелище для его сердечка. — Я в душ, ты тоже вставай, иначе потом нормально не умоешься, когда все начнут вставать. — Хочу с тобой, можно? — мембер принял сидячее положение, потягиваясь вверх, дабы растянуть позвоночник. Он смотрел на Уму самым умоляющим взглядом, казалось, что он расплачется, если ему откажут. — Нет, Юнги, я предпочитаю одна, — но это же пуленепробиваемая Ума, она может даже у ребенка конфету отнять, чем постоянно и занимается, лишая заветных сладостей Гука. — Ну почему? Ты меня стесняешься? Или боишься, что утренний душ перерастет в утренний секс? — Шуга нахально заиграл бровями. — Ты придурок, Мин Юнги, — она кинула в него плюшевого слоника и скрылась в коридоре.***
— Я опять сломал пульт, — Джун вертел в руках неработающий пульт от телевизора. — Отдай Шуге-хену, он починит. — Я вам фиксик что ли? — недовольно буркнул парень, ловя на себе непонимающие взгляды. Ума оценила шутку и тихонько рассмеялась. — Что вы так смотрите на меня? — Юнги, я ведь только тебе объясняю русские мемы, они-то не понимают ничего. Забейте, я вас тоже потом как-нибудь просвещу в свои приколы. — Хен, так ты починишь? — протянул сломанную вещь Моня. — Да давай уже. — Замечательно, тогда я сейчас принесу еще зарядку и подставку под телефон, они тоже некрепкими оказались. — Господи, дай мне сил, а ему по лицу, — простонал Юнги, но все равно уселся, чтобы реанимировать разрушенные вещи. — Юнги, — крикнула из кухни Ума, они с Джином решили сегодня обменяться кулинарными способностями, так получилось, что с работы все вернулись достаточно рано, поэтому они быстро нашли себе занятие. — Что, радость моя? — Съезди в магазин, у нас яйца закончились. — У меня есть два, можешь воспользоваться ими, — абсолютно спокойно ответил Юнги. — Отлично, можно я их добавлю в тесто? — Нет, ты можешь их полизать, — Юнги сидел с лицом, будто сказал самую умную вещь в мире, пока мемберы давились от смеха. Хоби сначала хотел упрекнуть за такое обращение с сестрой, но ему было слишком смешно, чтобы вообще что-то сказать. — Ну вот и замечательно, их и полижешь на ужин, — на кухне что-то упало, Джин от смеха уронил миску с фруктами. Шуга привык, что никто из мемберов не может ответить на его остроты, поэтому каждый раз приходил в замешательство, когда Ума язвила так, что он проглатывал язык. — С кем я только связался… — С дьяволом, Юнги, с дьяволом.***
Следующие три недели пролетели в бешеном ритме. Работа, репетиции, дом. В этом круговороте все безумно уставали, поэтому прелестью отношений Юнги и Ума могли наслаждаться только вечером, когда вместе ложились спать. Под словом «спать» подразумевалось прямое значение, потому что после тренировок по двенадцать часов у них просто не было сил на что-то большее, несмотря на то, что пара в отношениях уже почти месяц. Конечно, Юнги часто страдал из-за этого, мучился от болей, но Уму ни к чему не принуждал, ограничивался поцелуями и массажем. Сотрудничество Лиен и Шуги приносило отличные плоды, у них почти была готова песня, оставалось только собрать ее по частям в единое целое. Лиен перестала пакостить Уме, потому что в ее планах было нанести ей один огромный удар. Так как Ума перестала жаловаться на подставы со стороны Лиен, Юнги получал все больше и больше удовольствия от работы с ней. Они активно списывались по вечерам, обсуждая текст и мелодию. За те два раза, что они встречались, Лиен несколько раз позволяла себе больше, чем нужно: в первый раз она проходила мимо Юнги, потеряла равновесие и села к нему на колени, а во второй раз вплотную прижалась к нему со спины. Естественно, она тут же извинялась, делая вид, что ей жутко неловко, а в душе ликовала, видя, как на мгновение в глазах Юнги загорается огонь. Ума так и оставалась в неведении, потому что Шуга перестал пускать ее в свою студию, аргументируя это тем, что он будет отвлекаться на нее и не сможет закончить работу, хотя на самом деле просто боялся, что Лиен позвонит ему в тот момент, когда Ума будет рядом. Да, они периодически созванивались, когда возникал какой-то очень важный вопрос, который обсудить письменно было бы очень затруднительно. Теперь уже Шуга не жалел, что согласился на эту коллаборацию, потому что хоть в вокальном плане в Лиен не было ничего особенного, но как продюсер она показала себя на высшем уровне. Что касается подготовки к премии, то у BTS все было готово, они оттачивали пробелы, а в основном занимались сольными проектами. У девочек же все шло не так гладко, как хотелось бы. Каждая старалась перетянуть внимание на себя, поэтому абсолютно не заботились о синхронности и о четкой постановке, чтобы видно было всех. Ума и Чау сдружились и на всех тренировках держались вместе, смеясь с поведения остальных трейни. Несмотря на разницу в возрасте в шесть лет им было весело и интересно общаться друг с другом, Чау оказалась довольно начитанной девушкой, прожженной жизнью. Ума не переставала удивляться тому, что этому ребенку в семнадцать лет мудрости не занимать. Настя погрязла в работе, дела у отца шли не очень хорошо, поэтому, как бы ей не хотелось, бросить его она не могла. Она часто списывалась с мемберами и даже пару раз звонила по видеосвязи. В такие моменты Чимин чудесным образом оказывался в любом другом месте. Говоря о Чимине, он стал намного жестче, теперь в нем было ровно две половины: одна милого Чим-Чима, а вторая серьезного Пак Чимина, который одним лишь взглядом мог вызвать дрожь в коленках. Ума пыталась пару раз поговорить с ним и пришла к выводу, что эти изменения для него только в пользу. Ума и Хоби часто зависали по ночам в тренировочном зале, оценивая друг друга. Чем больше приближалась дата проведения премии, тем меньше спала Ума и виделась с Юнги, так как он тоже сутками напролет работал в студии. Оба понимали, что другого выхода просто нет, сейчас нужно ставить на первое место работу, а уже после премии можно будет отдаться друг другу с головой. Ума и Шуга были обоюдно очень благодарны за понимание и отсутствие истерик за нехватку внимания и короткое времяпрепровождение вместе. Отношения между мемберами и Умой с каждым днем все крепчали. Теперь уже все понимали, что Ума не сможет никуда съехать, потому что считалась для всех сестрой. Никто из парней не стеснялся выходить в трусах или обсуждать свои потребности за столом, чего так боялась Ума. Она и сама не обращала на это никакого внимания, она могла спокойно слушать, как Джун говорит о том, какую классную порнуху вчера посмотрел, или как Тэхен жалуется на нехватку девушки. Естественно, все это очень возмущало и тревожило Юнги, он был категорически против, чтобы его девушка видела, как мемберы расхаживают перед ней полуголыми. Однако, когда он понял, что Ума даже не смотрит на них, потому что ей фиолетово на их тела и на то, что у них там в трусах, Юнги успокоился и перестал обращать на это внимание. До премии осталось четыре дня, в агентстве все больше и больше разгоралась суматоха: костюмы, декорации, сценарий, визуальные эффекты, свет — все это нужно было довести до совершенства. Причем все эти пункты касались не только парней, но и девочек. Ума съезжала с катушек от такого расписания, перемерив порядком около десяти костюмов, ни разу не получив одобрения. Для нее оставалось в полном непонимании, как парни выдерживают это на протяжении стольких лет. Ума закончила репетицию и, заварив чай себе и Юнги, позвонила в его студию, но он не открыл, благо Ума знала пароль и могла войти. Шуги в Лаборатории Гения не оказалось, и она решила подождать его. Через минут пять на столе зазвонил его телефон, на экране высветилось «Лиен». У Умы никогда не было привычки трогать чужие телефоны, она ненавидела, когда девушки копались в телефонах своих парней, но тут не выдержала даже она и ответила на звонок. — Юнги, привет, я хотела позвонить тебе пораньше, но у меня возникли неотложные дела. Ты уже освободился, мы можем начать? — радостный голос Лиен резанул по ушам Уме, она скривила лицо, потому что этот противный голос не узнать невозможно. Она даже не знала, как ей реагировать в данной ситуации, ей бы хотелось верить, что она просто переутомилась, и ей мерещится. — Почему ты звонишь Юнги? — еле выдавила из себя Ума, пытаясь удержать самообладание. Она не принадлежала к числу истеричек, которые устраивают сцены по любому поводу, однако, когда твоему парню в два часа ночи звони тварь, которую ты ненавидишь всей душой, хочется разнести все к чертям. — Ой, Ума? Какая неожиданность, ты не могла бы передать Юнги, что я звонила? — притворно дружелюбный голос выводил из равновесия, Уме хотелось блевать и плакать. — Отвечай на мой вопрос. Какого хуя ты звонишь Юнги, откуда у тебя его номер телефона, — металлическим голосом цедила Ума. — Ну что ты так груба, мы с твоим парнем работаем вместе уже на протяжении месяца, буду очень рада послушать твое мнение, когда мы выпустим наш совместный трек. Юнги говорит, что он разорвет все, что можно, он очень хвалит меня. А, впрочем, чего я буду тебе рассказывать, приходи завтра в девять часов к нему в рабочую студию, и сама все увидишь. До скорого, дорогая, — Лиен сбросила вызов. Ума перевела взгляд на телефон, который сжимала дрожащая от боли рука. Голова была готова разорваться от непонятных мыслей и вопросов. «Откуда она знает, что Юнги мой парень? Почему он ничего не сказал мне, что вообще происходит. Как так вышло, что они вместе записывают песню», — эти и многие другие вопросы разрывали ее изнутри. Она была готова прямо сейчас выяснять отношения с Юнги, ее останавливало лишь то, что ненависть Лиен была видна с самого начала, и это запросто могут быть ее очередные подставы, дабы разрушить жизнь Умы. Кое-как справившись с подступающей истерикой, она оставила специально заваренный чай для Шуги на его столе и вышла. Ума взяла ключи от машины Хосока и просидела там несколько часов, выкуривая сигарету за сигаретой. Она внушала себе, что Юнги не предавал ее, ведь он так сильно любит ее, он так заботится и переживает, что все это подстроила эта гнида. Только потом Ума понимала, что как возможно такое подстроить, откуда у нее номер Мина, и откуда Лиен могла знать, что именно Ума поднимет трубку. А значит, они действительно общаются, и Юнги это скрывает. Теперь-то Ума понимала, почему он начал так активно выпроваживать ее из студии, пропадать там ночами и так спокойно относиться к тому, что их отношения ограничиваются совместным сном. Ей больно. Очень больно. Уму буквально выворачивает наизнанку от осознания, какой же дурой она была, раз смогла поверить в то, что Юнги поменялся. Она хоть и понимала, что убиваться еще пока рано, нужно дождаться завтра, чтобы убедиться в предательстве своими глазами. Нужно дождаться завтра, чтобы спросить у него, почему он скрывал свое общение с Лиен. Как же ей хотелось верить Юнги, но тот факт, что девушка, которая весь месяц не давала ей спокойно жить, устраивая постоянные подлянки, нанося вред здоровью Умы, теперь премиленько общается с Мином, да еще и в неформальном стиле — никак не давал прийти в себя и трезво оценить ситуацию. Только одну вещь понимала Ума четко — она не будет устраивать никаких истерик, не будет жаловаться мемберам, никто даже не узнает, каково ей будет внутри. Все будут думать, что они расстались, потому что не сошлись характерами. Первая слеза скатилась по ее щеке, при мысли о том, что Юнги может ее предать, при мысли о том, что уже завтра они могут расстаться.