Never feel sorry for me

      Ума сидела машине, пока не закончились сигареты и силы. Она не билась в конвульсиях, а просто изводила себя всякими теориями и ожиданием завтрашнего дня. Когда она поняла, что машина полностью пропахла табачным дымом, это хоть как-то отвлекло ее от саморазрушения, потому что попасться за курением ей не хотелось абсолютно, тем более, тогда брат спросит, что стало причиной возобновления этой гадской привычки. Еще час Ума потратила на то, чтобы проветрить машину, и только потом вернулась в свою комнату. При виде сладко сопящего Юнги, сердце защемило, однако в этот раз не от умиления, а от боли. Раньше он никогда бы не лег спать один, не узнав, почему Ума тренируется в такое позднее время. Ей захотелось снова сбежать, но трезвые мысли о том, что ей просто необходим сон, вовремя привели Уму в чувства.       Она легла с краю, положив между ними Холли, все для того, чтобы во сне случайно не коснуться Юнги. Только от мысли, что он предал ее ради Лиен, выворачивало полностью, поэтому она была не готова на телесный контакт с любимым человеком.       Утром Ума была разбита полностью, лицо опухло, а в горле першило от большого количества выкуренных сигарет. Но зато теперь она могла спокойно смотреть на Юнги и ничего не ощущать, потому что свой лимит на эмоции она исчерпала ночью, а потому сейчас походила на призрака. — Малышка, что с тобой? Ты какая-то сама не своя, — Юнги подловил ее в комнате, когда Ума собирала спортивную сумку. От этого прозвища у нее побежали мурашки. — Ничего, Юнги, я просто устала, — она стояла к нему спиной и не собиралась поворачиваться, иначе был бы большой риск расплакаться прямо у него на глазах. — Тебе срочно нужно отдохнуть, нельзя так себя переутомлять, — Шуга подошел сзади и обнял ее за талию, укладывая подбородок на хрупком плече, отчего Ума напряглась. — Давай сегодня ночью съездим вдвоем куда-нибудь? Отложим всю работу, я безумно по тебе соскучился, — он целовал ее, начиная от плеча до самой мочки уха, прижимая Уму все сильнее и сильнее. В обычной ситуации она бы уже давно ответила на его ласку, только почему-то сейчас что-то мешало полностью раствориться в его руках. — Мне нужно будет переговорить с продюсером в девять, но это не займет больше часа, а потом я весь твой. Что скажешь? — Юнги развернул девушку лицом к себе. — Конечно, я согласна, Юнги. У меня сегодня только с вами репетиция, Тхан дал нам день отдыха перед премией, чтобы мы могли набраться сил, так что я освобожусь раньше, чем ты, — ей так хотелось спросить: «А продюсера, случайно, не Лиен зовут?», хотелось спросить все прямо сейчас, но она не хотела показывать Юнги, что сомневается в нем, если все это окажется очередной подставой Лиен. — Поцелуй меня, — неожиданно попросил Юнги, чем привел Уму в замешательство. Она уставилась на его губы, размышляя про себя: «А если эти губы целовали ее? Что если мои самые родные, самые манящие губы прикасались к кому-то еще?»       Ума через силу коротко поцеловала Шугу, явно недовольного этим. Она схватила сумку и поспешно покинула комнату, под предлогом того, что ей нужно было поговорить с Хосоком.

***

      Ума всегда говорила Чимину, что его внутреннее состояние не должно отражаться на работе. Так вот советовать всегда легко, когда дело не касается себя. — Что-то ты совсем заработалась, сестренка, — Хоуп еще с самого утра заметил не самое удовлетворяющее состояние Умы. — Пойдем-ка прогуляемся до кафетерия, я кофе хочу, — Ума послушно кивнула головой и посеменила за Хоби. — Не подскажешь, солнышко, кто брал ночью мою машину? — Ты о чем? — Ключи висели не на том крючке, а кондиционер переключен на другой режим, — он остановился, придерживая Уму двумя руками за плечи. — Что происходит? Ты с самого утра не человека не похожа, а сейчас вообще связки перепутала. Тебя что-то тревожит? С Юнги все хорошо? — это был первый раз, когда Ума пожалела, что Джей Хоуп может видеть ее насквозь. Она бы с радостью вылила ему всю душу, но быть эгоисткой нельзя, потому что она отлично знает, что Хоуп убьет Юнги, а это принесет разлад в коллектив. — Я просто правда очень сильно устала физически, морально я в отличном расположении. Мне немного непривычно с таким графиком, поэтому я так выгляжу. Но у меня все хорошо, честно. А машину правда брала я, у нас кофе закончился, хотела Юнги съездить за американо, он опять всю ночь в студии провел, — Ума даже смогла выдавить из себя искреннюю улыбку и сделать самые честные глаза, и Хосок сделал вид, что поверил, хотя прекрасно понимал, что что-то здесь не так. Как минимум потому, что он лично пил кофе утром.       Уже за час до назначенного времени Уму начало потряхивать не по-детски. Она отпустила всех ребят, чтобы каждый мог заняться своими делами, потому что по ее части работать уже было не над чем, мемберы танцевали идеально. На протяжении часа Ума репетировала свое выступление, как ненормальная. Работа всегда помогала справиться со стрессом, поэтому она, превозмогая дикую усталость, танцевала, не жалея себя.       Внезапно ей в голову пришла одна мысль, чтобы точно проверить, врет ли ей Юнги. Ума поднялась к Бан Ши Хеку, но застала его уже почти на выходе. — Умочка? Ты что-то хотела? — продюсер был весьма удивлен столь поздним визитом девушки. Как правило, в лейбле жизнь кипела с раннего утра и на протяжении всего дня без перерывов, а вот к восьми вечера многие расползались домой, задерживались лишь те, кому нужно было дополнительно поработать. — А вы уже уходите? И никаких встреч не запланировано? — Я никогда не назначаю встречи так поздно. Так в чем проблема? — Да нет, простите, не буду вас задерживать, просто хотела обсудить некоторые моменты по поводу премии, но давайте лучше завтра, — соврала девушка, заметно меняясь в лице. Значит, Юнги соврал ей на счет встречи с продюсером. «А ведь сам говорил, что терпеть не может даже малейшую ложь, что она порождает разруху в отношениях, заливал про предельную честность, а в итоге врет и не краснеет».       Ровно в девять часов Ума стояла перед дверью в студию Юнги. Здесь не было никаких паролей и звонков, достаточно было просто повернуть ручку, и Ума увидит то, чем занимается Юнги. Дрожащей рукой она потянулась к ручке и пыталась открыть дверь, но тело не слушалось. Она просто смотрела на эту несчастную дверь, молясь, чтобы за ней в одиночестве сидел Юнги и писал музыку. Без Лиен. Один.       Она набралась смелости и толкнула дверь.       Появилось непреодолимое желание захлопнуть ее обратно.       Прямо перед ней на столе сидела Лиен, а между ее ног устроился Юнги, расстегивая ремень. Он был так увлечен, что никак не отреагировал на открывающуюся дверь. — Ума?! — чересчур наигранно удивилась Лиен, ее притворство было настолько противно Уме, что она еле сдерживалась, чтобы не уложить их обоих прямо здесь.       Юнги, как ошпаренный, отпрыгнул от Лиен и испуганными глазами посмотрел на Уму. А она стояла и улыбалась с нескрываемым отвращением. — Ума… — Не стоит, Юнги, прости, что помешала, — она старалась говорить, как обычно, чтобы не показать, как ее рвет на части изнутри. — Я все понимаю, Юн, не переживай, никаких скандалов не будет. Просто не приближайся ко мне больше. Никогда.       Ума со всей силы захлопнула дверь и побежала так быстро, как могла. Юнги выбежал за ней и кричал ее имя, он бросился догонять девушку, только она давно уже была вне здания. Ума бежала подальше от этого чертова места, ныряя в какие-то маленькие закоулки, поэтому у Юнги даже не было шанса догнать ее.       А Лиен так и сидела на столе, где недавно обжималась с Шугой, усмехаясь, как злодей из фильмов. Она наконец-то отомстила, сделала Уме больно, отобрала у нее любимого человека, смогла разрушить то, что Ума берегла сильнее всего. Она с победной улыбочкой вышла из студии, поправляя расстегнутую блузку.       Юнги сидел на бордюре, обхватив голову руками. Он даже не может сказать Уме, что она неправильно все поняла, потому что все было именно так, как она увидела. Они с Лиен встретились, выпили кофе, а потом Юнги заметил, как же сексуальна эта девушка. Он даже не понял, как набросился на нее, будто не контролировал свое тело, его накрыло таким животным возбуждением, с которым он просто не смог справиться. Мин выдирал себе волосы, разбивал кулаки об асфальт, злился сам на себя. Он предатель. Он урод, который допустил непростительную ошибку, не смог вовремя взять себя в руки. Пусть Ума и старалась не показать ему, как ей было больно, однако ее красные, стеклянные глаза и слегка дрожащие губы отлично выражали, что внутри девушки бушует непомерная боль. Боль от предательства человека, которому она доверилась целиком и полностью, открыла душу, впустила в свое сердце. А Юнги просто взял и все это растоптал, как последняя скотина. Как ему объясниться перед Умой, она ведь не сможет простить такое, не сможет больше на него смотреть, она его возненавидит или уже возненавидела… Шуга бежал по улицам и кричал ее имя, он звал ее, звал свою малышку, свой лучик, любимую девочку, которую он посмел так осквернить. Осквернить ее доверие и ее любовь. — Какая же ты все-таки сволочь, Мин Юнги, — рычал сам на себя парень. — Где ее теперь искать, что она будет делать одна в такой темноте, в неизвестном ей районе…       Ума бежала, пока в груди не начало жечь, пока она не начала хрипеть. Где она — понятия не имела, да и, собственно, ей было плевать. В таком состоянии нельзя было идти домой, нельзя было видеть людей, иначе она просто сорвется с катушек и впадет в истерику. В первом попавшемся киоске купила пачку каких-то крепких сигарет и просто шла в неизвестном направлении, скрипя зубами от отчаяния и той пытки, которой сейчас подвергалось ее сердце. Она хотела выплюнуть его, чтобы не чувствовать такого, чтобы вообще больше ничего не чувствовать. Ума подняла глаза на небо, уже усыпанное звездами. Она понятия не имела, сколько сейчас времени, сколько бежала, и как возвращаться домой. — Скажи мне, почему я такая дура и вновь позволила себе привязаться к человеку? — Ума обращалась к самой яркой звезде, которую смогла найти. Она обращалась к нему. Именно он успокаивал ее, когда по той же самой причине закончились первые отношения. Как же ей сейчас хотелось, чтобы он сейчас обнял ее, погладил по голове и поцеловал в макушку, как делал это всегда, когда Уме было плохо. И от таких простых движений ей правда становилось легче. — Пожалуйста, я прошу тебя, вернись ко мне, мне без тебя так плохо, — она заплакала, навзрыд, кусая руки до крови. Все накатило разом: предательство того, кого Ума успела полюбить сильнее всех, кому доверила все темные уголки своей души, о ком была готова заботиться, отдавая всю себя; и горе, вновь она ощутила то горе, которое испытала три года назад. Ума всем нутром чувствовала острую нехватку этого человека, своего родного мальчика, с которым она прошла рука об руку всю его недолгую жизнь. — Малыш мой, прости меня, прости, что я так расклеилась, — она захлебывалась слезами, неотрывно смотря в небо. — Прости, родной, я честно держалась, я хотела счастливо жить. Просто это очень больно, он для меня значит очень многое, он смог помочь мне залечить огромные раны, оставшиеся после твоего ухода. А теперь и он ушел. Теперь у меня есть только Цветик, но я не могу позволить себе рассказать ему, я не буду эгоисткой. Не беспокойся за меня, я со всем справлюсь, я сильная, ты же знаешь, просто я одна, и мне больно, если честно. Мальчик мой, зачем ты меня оставил, я не вывожу, — Ума загнулась, немой крик вырывался из нее, она кусала руки до тех пор, пока не прокусывала кожу.       Телефон в кармане завибрировал. Звонил Хоуп, но отвечать было нельзя, она не сможет сейчас строить из себя человека, у которого все хорошо. Ума скинула и написала сообщение. Умка: «Прости, Хопи, я не могу говорить, потому что репетирую и не хочу сбивать дыхание. Я сегодня останусь в агентстве на всю ночь, так что не переживай. Завтра утром увидимся тут, у меня будет два часа на работу с вами. Спокойной ночи, братишка»       Ее колотило так, что по буквам удавалось попасть только со второго раза. Ума отключила телефон и швырнула подальше от себя. Девушка свернулась калачиком на холодном песке и ни о чем не думала. Просто «наслаждалась» своим разбитым состоянием. — Нет, я не одна, — Ума кинулась к своему телефону, судорожно ища контакт, который сможет ей помочь. Они давно договорились не геройствовать и просить друг у друга помощи, если она нужна. Навозница: «Он мне изменил. Забери меня»       Гласило сообщение, отправленное Насте. Она сразу же забронировала билет на ближайший рейс, бросив все дела. Плевать на эти бумажки, нужно вытаскивать из дерьма Уму.       Ума провалялась на пляже, пока не начался рассвет. За ночь она многое обдумала и выработала для себя четкий план поведения. Нельзя быть эгоисткой, нельзя заставлять переживать Хоби, остальных мемберов, а самое главное его, потому что он переживает за Уму больше всех, и она это знает. Нужно всего лишь контролировать себя каждую секунду, игнорировать существование Лиен и Юнги, делая вид, что Уме абсолютно все равно, будто бы ничего и не произошло.       До лейбла она добралась по карте, там же приняла душ и выпила три чашки крепкого кофе. Нельзя показывать, насколько она разбита, пусть все думают, что у нее все отлично, и это нисколько ее не задело.       Она разминалась в зале, когда дверь с оглушительным грохотом открылась и внутрь ворвался Мин Юнги. — Где ты была? Почему я не мог дозвониться до тебя всю ночь? — мембер выглядел не самым лучшим образом: грязная порванная одежда, взлохмаченные волосы и месиво, вместо костяшек. — Тебя это не касается. Приведи себя в порядок, никто не должен знать, что ты сделал, — Ума разговаривала с ним очень холодно, посмотрев только один раз через зеркало, строить из себя безразличную суку у нее всегда получалось хорошо. — Все будут думать, что мы просто не сошлись характерами, понял? Мы разошлись на нейтральной ноте, но, как и все бывшие, не хотим иметь ничего общего. — Ума, — Юнги в несколько шагов оказался рядом с девушкой, стараясь заглянуть ей в глаза и взять за руку, но она ловко увернулась, явно давая понять, что против этой затеи. — Не смей подходить ко мне ближе, чем на метр. От тебя пахнет этой сукой и уебком, так что, будь добр, держи дистанцию, — Юнги стало не по себе от ее взгляда, в котором читалась ярая ненависть и полное безразличие. — Выслушай меня, я не знаю, как это произошло. Я не мог контролировать себя, это все случилось так быстро, что я ничего не понял, — Ума приподняла бровь, как бы спрашивая у Шуги, он издевается или прикалывается над ней. — Да, я знаю, звучит, как полная чушь, но это правда. Я люблю только тебя, неужели ты поверишь в то, что я могу променять тебя на эту подстилку? Ума, родная, — он дернулся к ней, однако она отпрыгнула назад. — Пожалуйста, не горячись, давай нормально поговорим. — Не о чем нам говорить, тут и так все понятно. Ты просто хотел затащить меня в постель, а когда понял, что так просто тебе не светит, устал и нашел добычу попроще. Ты никогда и не менялся, Мин, ты как был клубной сволочью, так ей и остался. Пошел вон, это мой рабочий зал, ваша тренировка начинается через час, так что убирайся. Ты больше не имеешь права находиться рядом со мной вне рабочего времени, — она почти плюнула ему в лицо последние слова, удивляясь самой себе, насколько натурально у нее получается изображать похуистичного человека.       Юнги стоял и не мог поверить, что это конец, что она так просто отпускает его, что ее переполняет столько ненависти к нему. Безусловно, он поступил как последняя тварь, но ведь она даже не дает ему шанс все объяснить. Юнги осознает, что без Умы просто поедет крышей, потому что живет только ей. — Послушай… — Чего ты добиваешься, а? Я больше не поверю ни в одну твою сказочку, Юнги. Ты заливал мне в уши, что нет ничего хуже лжи в отношениях, а сам врал мне целый месяц. Ты целый месяц встречался с этой шкурой, а мне говорил, что по уши погряз в работе. Хотя, меня это не удивляет, ты просто не любил меня, тебя интересовала только то, что у меня между ног, вот ты и старался ради очередной галочки. Я ненавижу тебя, Мин Юнги, в моих глазах тебя больше не существует, ты умер для меня, как человек, — Ума чувствовала, что начинает выходить из себя, поэтому покинула помещение сама. Она засунула голову под ледяную воду, сдерживая подступающую истерику.       Юнги обессиленно сел на пол, отказываясь принимать происходящее. Особенно горько ему было от того, что вина полностью лежит на нем, как бы он не оправдывался. Он сам решил скрыть от Умы факт сотрудничества с Лиен, врал ей про встречи с продюсером. В конце концов, он сам прижал Лиен к тому столу. Юнги сам разрушил свое счастье, разрушил то, ради чего был готов отдать жизнь, потому что Ума стала для него центром его жизни, она стала настолько необходима, что он был готов отказаться от музыки, ради семейного счастья с ней.       На тренировку Юнги пришел вовремя, переодетый и умытый, с перебинтованными руками и кирпичом вместо лица. Ума не многим отличалась от него: места укусов на руках заклеены, безэмоциональное лицо, разве что ничего не отражало случившееся несколько часов назад. Она просто выглядела измотанной, но ни в коем случае не разбитой или страдающей. Юнги тоже хорош в скрытии своих эмоций, только у него все равно получалось хуже. — Объясните нам, что происходит? — первым не выдержал Намджун. Все мемберы сразу же заметили, что между Юнги и Умой будто пропасть лежит. — Что именно происходит? — включила дурочку Ума. — Между вами сейчас такая атмосфера, какой даже с самого начала не было. А если учесть тот факт, что вы оба не ночевали дома, а сейчас выглядите, будто кого-то похоронили, это наталкивает на некие мысли, — разжевал Мон. — Ну расстались мы, ну и что? — Ума говорила с таким выражением лица, будто ничего удивительного в этом не было. — Судя по вашим лицам, вы немного удивлены. Не сошлись характерами, тяжело нам вместе стало, вот и приняли такое решение. А вы мальчики не маленькие, сами понимаете, что между бывшими редко дружба бывает, мы исключением не стали.       Больше всего мемберов поражал безразличный тон Умы, она держала лицо кирпичом, будто бы ей правда все равно. Юнги надвинул маску до глаз и максимально опустил кепку, чтобы никто не увидел, как его коробит от слов, произнесенных Умой. — Давно вы об этом задумались? — Хосок всем своим видом показывал, что не верит ни единому слову, иначе не были бы они так убиты, а в Уме не было столько яда и безразличия. — Около недели назад. Да и вообще, это все сейчас неважно, — а позже добавила, — уже.       В зале откровенно витало сожалением и печалью, будто ребята находились на поминках. Никто не проронил ни слова, просто каждый выполнял свою задачу. Мемберы были действительно очень расстроены разрывом тех отношений, который каждый ставил себе в пример идеальных. Естественно, уже довольно хорошо зная друг друга, парни слабо поверили в рассказ Умы, потому что только слепой и глухой идиот не увидит, какая любовь связывала этих двоих. — Ума, тебя уже ждет Тхан, — оповестил девушку менеджер.       Меньше всего Уме сейчас хотелось видеть Лиен, поэтому резкая перемена в лице не скрылась от мемберов. Они знали, что Ума подружилась с Чау, что Лиен перестала гадить ей, и, в общем-то, все складывалось отлично, тогда с чего бы такая реакция?       Стоило только Уме выйти за дверь, как шестеро парней облепили Шугу. — А теперь рассказывай правду, почему вы с моей сестрой расстались? Ваши сказочки можете другим рассказывать, я Умку знаю лучше, чем себя, да и тебя тоже, так что хуевые из вас обманщики, — в случае чего, Хоуп уже был готов разминать кулаки, ибо не раз предупреждал о том, что случится с Юнги, если он сделает Уме больно. — Вам не кажется, что вы лезете не в свое дело? То, что вы должны знать — вы знаете, это касается только меня и Умы, и я прошу вас не трогать ни меня, ни ее, — довольно нагло ответил Шуга, потому что его уже порядком достали эти взгляды и расспросы. — Это ты, по-моему, не понимаешь, что происходит. Ума — моя сестра, я обязан знать все, что касается ее. Моя обязанность, как ее старшего брата, обеспечить ей все условия для того, чтобы она никогда не впадала в то состояние, в котором я ее встретил. А если ты, Юнги, сделал ей больно, то ты обязан получить по заслугам, — Хосок начал наступать на Шугу, но Чонгук и Джин встали между ними. — Какой же ты урод, — в зал ворвалась девушка и обвела кучку мемберов взглядом, цепляясь за Юнги. — Ты такая сука, Мин Юнги, — Настя подлетела к нему и влепила смачную пощечину. — Такой же пиздабол, как и все ублюдки, подобные тебе, — она трясла его за ворот футболки. — Ты обещал, ты клялся ей в любви, кто теперь будет отвечать за ее состояние? Кто, я тебя спрашиваю, будет доставать ее из того дна, в которое ты ее опустил?       Повисло молчание, Настя прожигала взглядом Юнги, не разжимая кулачков. Юнги был готов провалиться сквозь землю, он еще никогда не чувствовал себя настолько опущенным, он сам себя хотел прибить на месте. — Нася?! Да хоть ты объясни, что тут происходит, — обратился к ней Хоуп. — Эта тварь изменила Уме с той тварью, которая ей не давала тренироваться спокойно, — Настя шипела, не сводя взгляд с опущенных глаз Юнги. Как на автомате шесть пар глаз уставились на него, кто-то смотрел с отвращением, кто-то с сожалением, кто-то не верил в услышанное, Хоуп же даже не пытался сдержать себя. Он отпихнул мемберов, стоящих между ними, и со всего размаха врезал Юнги по лицу. Мин даже не сопротивлялся, он понимал, что та боль, которую он испытает от ударов Хосока ни за что не сравниться с тем, что переживает Ума.       Очнувшиеся от шока парни оттащили Хоупа от смирно стоящего Шуги. Да, тот же Джин или Чимин хотели поступить точно так же, однако понимали, что устраивать разборки в агентстве нельзя. — Я же предупреждал тебя, Мин, что убью тебя. Какая же ты сука, в тебе нет и капли хорошего, нет уважения ни к кому из нас, раз ты посмел так поступить с девушкой, которую каждый из нас считал своей сестрой. Да как ты посмел вообще, она же души в тебе не чаяла, она помогала тебе и поддерживала, а ты ей просто воспользовался, — Хоби становилось все труднее и труднее удерживать, он брыкался и кричал с ненавистью, идущей прямо от сердца. — Ты правда бездушный, хен, — Чонгук был очень расстроен, он никак не ожидал такого от того, кто был для него примером. Он даже не хотел представлять, как паршиво сейчас может быть его любимой нуне.       Юнги стоял, низко опустив голову, ему было настолько хреново, что разочарованные мемберы не вызывали никакой реакции. Самое главное — он разочаровал любимую девушку, а дальше уже хуже быть не может. — Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь, — продолжала трясти его Настя. Чимин иногда поглядывал на нее, чувствуя, как сердечко опять начинает екать. — А что я должен сказать, Нась? Мне все равно никто не поверит, потому что даже я не верю себе, — Хосок в очередной раз кинулся на Юнги, только теперь между ними уже встала Настя. — Угомонись, Хосок, давай сначала выслушаем его, а потом решим - закопать, кастрировать или просто хорошенько отмудохать.       Если честно, в глубине души Настя не верила в то, что Юнги мог так поступить. Либо Шуга непризнанный великий актер, либо во всем этом есть что-то нечистое. — Выкладывай, что случилось, и только попробуй опустить какую-то деталь, чтобы выгородить себя, я чую ложь мгновенно.       Мемберы расселись на полу, все еще придерживая на всякий случай Джей Хоупа, если на него опять найдет приступ ярости. Юнги не очень хотел объясняться перед всеми, он чувствовал свою вину только перед Хосоком, а остальные уже дело второе.  — Месяц назад Ши Хек приказал мне записать совместный трек с Лиен, так вот я соврал вам, когда сказал, что продюсер поменял свое решение. На самом деле, я не хотел, чтобы Ума волновалась и ревновала меня, потому что у нее и без того нервы ни к черту. Мы встречались с ней раз в неделю в рабочей студии и иногда списывались или созванивались. Я сразу заметил, что она пытается меня соблазнить, но никогда не подпускал ее к себе, клянусь. Она была мне противна, как человек, но я уважал ее, как создателя музыки. Господи, да неужели вы правда поверите в то, что я месяц встречался с Лиен и врал Уме? Да, мы общались, но я ни разу не позволил ей затронуть тему, не касающуюся работы. Мне было абсолютно плевать на нее, она обычная стерва, только превосходно знающая свою работу. — Ты повелся на ее профессионализм и переспал с ней? — выдвинул догадку Тэхен, потому что уже не мог терпеть, он искренне желал, чтобы хен не был виноват, и все оказалось какой-то глупостью, только все говорило об обратном. — Что ты несешь? Я ни с кем не спал, — мгновенно среагировал Юнги, которого передернуло только от одной мысли, что могло бы дойти до этого. — Но Ума написала, что ты ей изменил. — Вот сейчас просто выслушайте меня и не перебивайте. Мне самому трудно поверить в то, что я говорю, но, тем не менее, это так. Вчера у нас состоялась последняя встреча перед выпуском песни. Лиен пришла в девять, мы пару раз прослушали трек, а потом я как одурел. У меня начало плыть перед глазами, я почти ничего не понимал, видел только то, как она светила передо мной своей грудью, и меня накрыло. На миг я стал животным, потому что пришел в себя только тогда, когда Лиен увидела Уму. Я даже не услышал, как она вошла. — Стой, что в итоге ты сделал с этой шкурой?       Юнги замолчал, ему было даже противно говорить об этом, сказать это вслух, было что-то сродни пытки. Он набрал воздуха и на одном дыхании выпалил: — Я прижал ее к столу и начал расстегивать штаны, но дальше не зашло, — Хоуп сорвался с места, оказавшись в один прыжок около Юнги, повалив его на пол, восседая сверху и замахиваясь на него. — Прекрати! — закричали Настя и Намджун в один голос. Эти двое соображали яснее всех, потому что остальные вообще ничего не соображали, находясь под влиянием сильнейших эмоций. Хоби сняли с Шуги, и Настя встряхнула его. — Одумайся, Хоби, если ты будешь решать это дело кулаками, Ума тебе явно спасибо не скажет. Думаешь, почему она врет тебе и всем вам? Она не хочет, чтобы ваши братские узы разорвались, и вы начали сраться друг с другом. Подумай об Уме, а не о себе, просто представь, какое сильное чувство вины на нее найдет, если она увидит, что из-за нее распалась ваша многолетняя дружба. То же самое касается и остальных, мы не будем скрывать, что знаем правду, но и не будем кидаться на Юнги с кулаками и ненавистными словами. Вам самим-то не кажется, что случился какой-то абсурд? — Только хотел об этом сказать, — подхватил Мон. — Неужели вы не помните, как Шуга-хен с нее пылинки сдувал? Хотите сказать, что он мог так поступить с Умой? — Он так и поступил, если ты не забыл, что он только что рассказал, как обжимал какую-то девку, — злобно бросил Чимин. — Да, я это понимаю, но все равно отказываюсь в это верить. — Я, если честно тоже, — вступил в разговор Джин, все это время сохранявший молчание. — Мы с Юнги делим комнату несколько лет, возможно, я знаю его лучше, чем вы, по крайне мере, про их отношения с Умой — точно. Так вот могу сказать, что он бы не посмел так поступить. Он может поиметь девушку в клубе, а потом забыть про нее, только не забывайте, что этот секс не подразумевает никаких чувств. Юнги относится к такому чувству, как любовь, ответственнее всех нас, и любовь к Уме перевернула и поменяла его полностью. — Просто давайте не забывать, что эта Лиен та еще хитрая тварь, вечно желающая навредить Уме, — поддержал Намджун. — Вы сами себя-то слышите? Как она могла насильно заставить этого, — Хоуп кивнул в сторону Юнги, — наброситься на нее? — Хосок, я знаю, что ты ненавидишь меня и не веришь, но ты же сам лучше всех понимаешь, что я любил и люблю твою сестру. Вспомни, как мы разговаривали с тобой по вечерам о ней, как я просил у тебя совета, как говорил, что готов бросить сцену ради нее, если продюсер будет против отношений. Понятия не имею, что она могла сделать со мной, но я не контролировал себя, меня будто по голове огрели. — Мне неизвестны твои мотивы, Юнги, но все, что ты говоришь — кажется мне такой хуйней. Так что, прости, но поверить я тебе пока не могу. — А никто и не просит тебя ему верить, ты просто должен держать себя в руках, пока мы четко не проясним ситуацию, — пыталась привести Хоби в чувства Нася. — Юн, расскажи еще раз все от начала и до конца, не упуская ни одной детали.       Парень пересказал все, что было вчера вечером, не упустив ничего. Он рассказал, как Лиен пришла к нему в отличном настроении с двумя чашками кофе в знак благодарности за его усердную работу, как она пару раз задела его рукой, как они прослушали трек несколько раз, а потом наступил туман.       Выслушав все внимательно, Джун шепнул что-то Насте на ухо, а та согласно кивнула. Этот жест очень напряг Чимина, он перевел взгляд с них на Юнги. Мин сидел, закрыв лицо руками. Чим сам сомневался в том, что этот хен был способен на такую жестокость, но как докажешь обратное, если все очевидно. Да, никто не хотел верить в это, поэтому старались найти несуществующие доказательства невиновности Шуги. Чимин считал, что Юнги просто оступился, допустил ошибку и повелся на провокации Лиен, ведь сущность кобеля вряд ли так быстро смогла бы покинуть Мина.       То, что Юнги раскаивался и страдал, видели все, только Хоуп считал, что это чистой воды игра, чтобы на него не ополчились все и пожалели. Злость и обида за сестру так сильно затуманили его сознание, что мыслить адекватно он не мог, хоть и никогда не сомневался в искренности чувств Шуги. — Юн, ты в студии убирался? — спросила Настя, после того, как закончила шептаться с Джуном. — Конечно, блять, вот первым делом я пошел порядки наводить. Нась, не задавай глупых вопросов, я туда вообще заходить не могу теперь. — Дай мне ключи от студии, мы с Моней хотим кое-что проверить, а вы приведите в порядок Юнги. Джин займись им, Хося не слабо его приложил, вы рискуете получить от визажистов послезавтра, да и кучу вопросов от менеджеров. — Настя получила ключи и, продолжая шептаться с лидером, вышла, бросив напоследок. — Мы обязательно во всем разберёмся, я обещаю тебе, Юнги.       Чимин даже не посмотрел в сторону Наси и Джуна, снова включив жесткого Пак Чимина, игнорирующего все происходящее вокруг. Ему было абсолютно «неинтересно», чем эти твое собирались там заниматься, и почему вообще пошли вдвоем.