Мин Юнги
Когда малышка представила меня своим родителям, как ее парня, мне почему-то стало еще страшнее, чем в тот момент, когда я выходил на сцену в первый раз. Ее мама мягко улыбнулась, теперь мне стало понятно, от кого у Умы такая удивительная внешность. Передо мной стояла моя девушка через двадцать лет, если бы не крашенные волосы Умки и небольшие отражения возраста на лице у Госпожи Чон, то их можно было бы и перепутать. Их отец смотрел на меня с каким-то прищуром, отчего по телу пробежал холодок. Вот же я дебил, зачем только гулял направо и налево, хоть бы скрывал это от родителей ребят, так нет же, мне было плевать. Ну вот теперь и пожинаю плоды своего пофигизма. — Юнги, можно с тобой поговорить, — строго, даже не спрашивая, а как бы приказывая, вывел меня из мыслей Господин Чон. Ну все, мне пизда… — Папа, может, мы сначала приедем домой? Вы с дороги, устали, да и это не самое лучшее место для разговоров, — спас меня от скоропостижной кончины Хосок. — Я тоже так считаю, милый, — поддержала мама Хоупа. Я забрал вещи у Госпожи Чон, на секунду она накрыла мою руку своей, легонько сжала, тепло улыбнулась и незаметно кивнула, уверяя меня, что все будет хорошо, и она не против наших отношений. Уже легче. Усевшись в машину, я по привычке положил руку на ляшку Умы, но вовремя опомнился и убрал ее. По дороге единственным человеком, который не проронил ни слова был я, остальные делились друг с другом последними новостями и переменами в жизни. В голове пытался построить возможный диалог с ее отцом, но каждый раз почему-то он заканчивался тем, что меня вежливо посылают на три веселых буквы. А ведь мне двадцать пять лет, а я трушу, как маленький мальчик. Не думаю, что родителям Умы понравится, если ее избранник будет трястись на каждом слове, каждый родитель хочет для своей дочки настоящего мужчину, а не размазню. Умом-то я все это понимал, однако сердце стучало в голове так, что я не мог сосредоточиться. Пока родители разбирали чемоданы и переводили дух, Ума быстренько накрывала на стол. Хозяюшка моя. Хосок попытался убедить меня, что все будет нормально, их отец в хорошем расположении духа, и я пытался заставить себя поверить в это. — Юнги, папа позвал тебя на балкон, чтобы вам никто не мешал, — оповестил меня Хоуп, а я будто прирос к этому стулу. Господин Чон стоял ко мне спиной и смотрел куда-то в небо, даже не повернувшись, когда я вошел. — Юнги… — начал было он, но во мне неизвестно откуда появилась смелость, и я перебил его. — Господин Чон, я прошу прощения, что перебил вас, но позвольте сначала высказаться мне, а потом я выслушаю вас, — он кивком дал понять, что готов слушать, я набрал побольше воздуха в грудь и выдал абсолютно не то, что готовил в машине. — Знаю, что вы, скорее всего, считаете меня весьма легкомысленным молодым человеком, но я хочу вас уверить, что это не так. Это перестало являться правдой с тех пор, как Ума ступила на порог нашего общежития. Я не знаю, как это возможно, но стоило увидеть ее, как мои мозги встали на место, и я осознал, насколько ошибочен был мой образ жизни. Мне хватает только подумать о ней, как в голове сразу появляются мысли о тихом семейном счастье, которое я всеми силами буду создавать для нас. Ума удивительно умна не по годам, и мне хочется тянуться к ней, хочется соответствовать ей. После нашей встречи я полюбил свою жизнь, потому она стала моей жизнью, как бы глупо это не звучало, но это так. Мне несказанно повезло, что она обратила на меня свое внимание, в ответ на это я обязан оберегать ее от всего плохого, обязан сделать все, чтобы каждый день она улыбалась и никогда не сталкивалась с тем, через что ей пришлось пройти раньше. Прошу вас, Господин Чон, позвольте мне быть рядом с вашей дочерью и стать тем человеком, который отдаст ради нее все, который сможет пройти с ней через самые тяжелые и самые хорошие времена. Я люблю Уму и сделаю все для вашего благословления. Он пару минут стоял молча и вглядывался в мои глаза, будто пытался понять, насколько честны были мои слова. — Юнги, я знаю тебя с ребячества и никогда не считал тебя плохим человеком. Наоборот, я тебе безмерно благодарен за то, что ты всегда рядом с моим сыном. Да, пусть Ума и не моя кровная дочь, но я все равно считаю ее родной и люблю так же, как и Хосока. Ты сделал очень многое для нашей семьи и приходил по первому зову о помощи, но твоей отношение к женщинам всегда казалось мне непозволительным и, в моем понимании, никогда не вписывалось в твой образ. Умочка и правда удивительная девочка, раз смогла изменить такого оболтуса, как ты. Я прожил довольно долгую жизнь и научился разбираться в людях. Поэтому, если быть честным, наверное, ты единственный из вас пятерых, кому я смогу доверить свою дочурку, — он протянул мне руку, а я вперился в нее взглядом и не мог поверить своему счастью. — Только, Юнги, если ты обидишь ее, поверь, сладко тебе житься точно не будет, — Хоуп пошел явно по стопам своего отца. В гостиную я вернулся вместе с Господином Чон, и, казалось, меня разорвет от эмоций. Бледная Ума сидела в объятиях мамы. Отец жестом позвал ее к себе и взял за руку. — Я рад, что ты выбрала себе достойного мужчину.***
Мы с Джуном сидели в моей студии и мониторили все успехи и достижения нашего камбэка, который, к слову, взял отличное начало, чем мы были несказанно довольны. Нам дали две недели заслуженного отпуска, что радовало еще больше. — Вы с Умой планировали что-то уже? — поинтересовался Намджун, они с парнями решили, что ни у кого нет сил куда-то ехать, поэтому просто хорошенько отоспятся в общежитии. Ленивый отдых то, что нужно каждому из нас. — Нет, она же работает, поехать никуда не получится, попробую попросить Сондыка, чтобы он пару раз заменил ее, а мы могли сходить куда-нибудь как нормальная пара. Ну, если она, конечно, не откинется до этого момента от сердечного приступа. С того момента, как я предупредил ее о знакомстве с моими родителями завтра, она будто с ума сошла. Дверь с характерным писком открылась, и к нам вломилась взбаламученная Ума с тремя вешалками в руках. — Юнги, что на мне лучше сидит? Никак не могу решить, в чем завтра идти, — мы с Джуном переглянулись, о чем я и говорил. — Ты на мне лучше сидишь, — ухмыльнулся я, а Мон развернулся спиной к Уме, чтобы не видеть ее разъяренного лица. — Я серьезно, помоги выбрать одежду, — по слогам отчеканила она. — Могу помочь только снять ее. — Понятно, пойду к Тэхену, — пробухтела она, поняв, что от меня ей совета не дождаться. Ну, а что я могу поделать, если она для меня даже в половой тряпке будет выглядеть, как богиня? Телефон брякнул, оповещая, что в общем чате кто-то написал. Хоуп: «Всех жду в танцевальном зале на практику, тренировки никто не отменял» М-да, единственное, от чего нам не удастся избавиться, так это практики от Джей-Хоупа. В семье Чон все такие. Мы нехотя переоделись и спустились к нашему мучителю. — Хен, а тебе жарко в толстовочке-то не будет? — Нет, Гук, не будет, — отмахнулся я. Почти всю практику я провел в толстовке, однако под конец уже просто не выдержал, потому что взмок, как свинья. Оставшись в футболке, всем мемберам открылся вид на мои огромные засосы на ключицах и плече. — Отменные засосы, хен, — подстебнул меня Чимин. — Завидуй молча. В агентстве уже почти все знали о наших отношениях, мы были настолько хреновыми конспираторами, что слухи поползли почти сразу, а чтобы никто не придумал себе ничего лишнего, Шихек собрал всех и открыто объявил, что мы с Умой пара, приказав прикусить всем язык, в противном случае, если кто-то откроет рот, не сможет найти работу до конца жизни. Вообще, я уже мечтал о том, чтобы продюсер дал добро на раскрытие наших отношений, но он все отнекивался, что еще рано. Устал я прятаться, как школьник, хотя и понимаю, что могу подвести всю группу из-за своей прихоти. — Юнги, твою налево, да успокой ты ее уже, — красная, как рак, Нася будто бы с ноги открыла дверь, — я ее сейчас придушу, либо залью в нее снотворное, чтоб она заткнулась наконец-то. — Что случилось, — устало протянул я. — Родители твои случились, сам не помнишь что ли, как коленки тряслись перед знакомством. Так вот теперь иди и приводи в порядок свою ненаглядную. Хоуп ободрительно похлопал по моему плечу, а остальные мемберы с сожалением посмотрели в след. Да, моя девочка очень эмоциональная, и вдолбить ей что-то, когда она начинает себя загонять, очень трудно. Малышка сидела в их комнате на третьем этаже и хлюпала носом. Я присел на коленки перед ней и легонько стукнул по кончику носа. — И чего ты тут слякоть разводишь? — она попыталась отвести взгляд, но я взял ее пальцами за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза. — А если я им не понравлюсь? — Боже, ну мы же это уже обсуждали, с чего бы ты должна им не понравиться? — Юнги, я знаю, как все устроено в Корее, здесь очень многое зависит от социального статуса. Я сомневаюсь, что они одобрят никому неизвестную девчонку, еще и иностранку, — я взял Уму на руки и усадил боком к себе на колени, немного отодвинул футболку и пробежался пальцами по нежной коже спины. — Последний раз тебе повторяю. Ты работаешь главным хореографом у дебютирующей группы самого влиятельного музыкального центра Кореи, и тебе кажется, что это ничего не значит? Твои родители крупные бизнесмены, имеющие свои сети не только в нашей стране, но еще и в России. А то, что ты иностранка, им глубоко плевать, потому что мои родители никогда не это не смотрели. Самое главное для них, чтобы я любил тебя, а ты любила меня, понимаешь? Ты ведь любишь меня? — она посмотрела на меня так, будто я спросил какую-то вселенскую глупость, что не могло не порадовать мою собственническую натуру. — Ты дурак, скажи мне? Ты со мной даже когда я плачу в ванной, смеешься со мной, когда мы выбираемся погулять на рассвете, несмотря на то, что ты жутко устал на работе. Заботишься обо мне и понимаешь, человека с кучей недостатков. Конечно, я люблю тебя! — каждый раз, когда она говорит эти три слова, по моему телу будто пускают заряд тока, мне кажется, я никогда не смогу спокойно реагировать на такие признания от малышки. — Ну вот видишь, так что наматывай сопли на кулак, и пойдем прогуляемся с Холли, иначе я опять получу по балде от Тэхена за то, что Холли нассал ему в «любимые тапочки гуччи». Ума прижалась ко мне, крепко обхватив своими маленькими ручонками мою шею, а мне резко расхотелось идти гулять с собакой и заняться чем-нибудь поинтереснее. Однако я знал, как благотворно влияет мой питомец на эту девушку, поэтому медленно выдохнул и вместе с ней за руку спустился вниз. Мы застали очень интересный разговор. — Чимин, ты гей, — смеялась Нася, пока бедный парень готов был уничтожать взглядом, видимо, она терроризирует его уже давно. — Откуда такая предъява? — Чим старался сохранять самообладание, но по нему было видно, что еще чуть-чуть и он начнет кидать ответные стебы. — Смотри, давай все разложу тебе по полочкам. В слове «пидор» пять букв, в слове «Чимин» тоже, тебе не кажется, что все очевидно? — Чим не выдержал и запустил в свою раздражительницу долькой апельсина, Настя взвизгнула, показала язык и пронеслась мимо нас, как ветер. Я понял всю силу народной мудрости «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Потому что меня за руку держала точно такая же маленькая язва. Если наши отношения шли только в гору, то между Чимом и Насей разгорелась война, через которую мы с Умой, к счастью, уже прошли. Ну, хотя бы они не игнорируют существование друг-друга как раньше, уже хоть какое-то продвижение. — Хен, вот скажи мне, как ты не убил Уму, когда она тебя открыто посылала? — Ну-у, я был очень близок к этому, — мне тут же прилетел толчок в бок, а я тихонько рассмеялся. — Любил, наверное, поэтому и не прибил. — Хочешь сказать, что я не люблю Насю? — этот вопрос застал меня врасплох, я мало чего знал про их отношения, только то, что в общих чертах говорила мне Ума, и то, что видел сам. — Ты же ее не убил, — помогла ответить Умка, потому что я откровенно растерялся. — Пока… — буркнул под нос Чимин и уткнулся в телефон.***
Знакомство с моими родителями прошло как нельзя лучше. Мама постоянно твердила мне, что я плохо забочусь об Уме, иначе как я мог допустить, чтобы она была такой худенькой. Поэтому мама любезно скормила Умке большую часть стола, а моя девушка не могла отказать, потому что, во-первых, не принято, во-вторых, она слишком боялась не понравиться моим родителям. Зато я и Джунки отчетливо видели в глазах Умы горящую надпись «помогите». В какой-то момент меня просто сместили с места рядом с Умой, потому что мама и папа так были счастливы, что у меня наконец-то появились серьезные отношения, и, видимо, решили убедиться, что она настоящая, а не голограмма. Ума смогла полностью расслабиться уже к середине вечера и свободно болтала с моими родителями и братом, почесывая Холли за ушком, пока я сидел напротив и не мог отклеить дурацкую улыбку. Родители ни в какую не отпускали нас домой, под предлогом того, что уже поздно, а завтра мама вместе с Умой приготовят на всех завтрак. Квартира большая, двухэтажная, пустующих комнат много. Однако Ума наотрез отказалась спать со мной в одной комнате, оправдывая это тем, что родители не должны подумать про нее ничего плохого. О чем она думает? Неужели она считает, что мои родители только вернулись из монастыря, где черным по белому написано «Спать со своей девушкой в доме родителей категорически ЗАПРЕЩЕНО». Джунки весь вечер только смеялся с того, на каком расстоянии от меня держалась Ума. Остановив ее на втором этаже возле комнаты, я поймал ее за руку и притянул к себе. — Может, хоть поцелуешь меня? — Юнги, тут твои родители, — у нее был такой тон, как будто я попросил ее прыгнуть с крыши. — Родители в своей комнате, давно спят, Джунки тоже, а вот мы с тобой почему-то не спим, — я сделал акцент на последнее слово, чтобы Ума поняла, о чем я. — Ладно, только поцелуй, и я больше не буду доставать тебя, — она коротко чмокнула меня, однако я взял ее за затылок и углубил поцелуй так, чтобы она поняла, что мое терпение не бесконечно, и видеть ее в этой юбочке и не иметь возможности прикоснуться — слишком для меня. — Так, все, хватит с тебя, ты обещал, — я вдавил ее в стену всем телом и поставил колено между ног Умы. — Э, нет, теперь точно не отвертишься, малышка. Строишь тут из себя недотрогу при родителях, бьешь меня, когда хочу взять тебя за руку, даже ночевать со мной отказалась. Про другие косяки я вообще молчу. Приедем домой, из кровати не выпущу, пока не возместишь мне весь моральный ущерб. Она лишь рвано выдохнула и юркнула в комнату. Что только делает со мной эта девчонка.***
Как я и обещал, по приезду домой устроил Уме хорошенькую встряску. Пошло, грубо и грязно. Я мучил ее, заставлял сгорать от стыда и непристойности, в какой-то момент мне даже показалось, что я не в себе, ну не может так сносить крышу просто от ее молящего о пощаде взгляда, от этих громких стонов, от ощущения ее подо мной. Это было наслаждение, смешанное с болью, как для нее, так и для меня, потому что эта бестия не осталась в стороне и тоже прилично меня помучила. Эта девушка будто знает все мои слабые места, знает, где нужно укусить, а где поцеловать, чтобы в глазах помутнело от желания. Не может девушка делать такие грязные, развращенные действия, смотря на тебя самыми невинными глазками. И ведь она знает, как действует на меня. Знает и бессовестно пользуется. Ближе к часу дня мне написал Чонгук и попросил помочь ему с микстейпом. Настя все чаще и чаще оставалась ночевать в нашем общежитии, за что я был ей премного благодарен, потому что только в этой квартире наедине мы могли отдаваться друг другу не думая о том, что кто-то может нас услышать. — Радость моя, мне нужно Гуку помочь, я вечером тебе позвоню, может, сходим прогуляться, — я мокро поцеловал ее на прощание и поборол свое желание остаться тут еще на часик. Мы с макне так увлеклись работой, и я совсем забыл про время. Очнулся только около десяти вечера, с ужасом осознавая, что Ума весь день прождала моего звонка, а я совсем забыл. Гребаная работа. К моему удивлению, дверь в квартиру мне никто не открывал, сколько бы я не долбился. Настя в такое время еще на работе, а вот где Ума, если у нас ее нет. Теперь начинал злиться уже я, потому что она не предупредила меня о том, что куда-то собиралась. Мало того, она не ответила ни на один мой звонок. В голове мелькнула мысль, что она могла обидеться на меня, но это же Ума, она всегда поражала меня своей мудростью и не стала бы обижаться на такую ерунду. Я позвонил ей двадцать шесть раз и оставил сообщение: Котенок: «Возьми трубку, если хочешь жить» Вот теперь мне было совсем не до шуток, потому что я не знал, что и думать, ходил кругами вокруг машины, терзая себя всякими нехорошими мыслями. Единственное адекватное решение, которое почему-то не пришло сразу в мою голову, это позвонить сначала Насе, вдруг она у нее на работе, а потом Хоупу. — Да, Юнги. — Нась, Ума с тобой? — почти кричал в трубку я. — Не ори так, я только что на одно ухо оглохла. — Прости, она просто трубки не берет, дома ее нет, я не знаю, что думать. Меня она не предупреждала, что куда-то собирается идти, — меня разрывало от двух эмоций: переживания за нее и злость. — Вообще-то сегодня вечеринка у малышей TXT, там все сотрудники, работающие с ними, были приглашены. Она мне об этом еще неделю назад сказала, — какого хрена? Пока я здесь схожу с ума, она там развлекается? Что за вечеринка такая, что она даже не предупредила меня. Но больше всего меня волновал не этот вопрос, чем же таким она там занята, что даже не отвечает на звонки. Я ехал, не обращая внимания на то, что нарушаю всевозможные правила ПДД. Какие только картинки не возникали в моей голове. Мы ведь договаривались, что не будем ничего скрывать друг от друга, даже самую мелочь говорить прямо, а она свалила без ведома на ебаную вечеринку, где вокруг нее будет виться хренова туча парней. Отлично. Неужели она мне так мстит? А сама твердила, что не винит меня ни в чем, что даже не хочет поднимать тему о прошлом. Мне было настолько похуй на все, что я не позаботился о мерах безопасности и вылетел из машины без маски. Очень благоразумно, особенно у здания лейбла, где вечно ошиваются сасены. Плевать мне было и на то, что я поднялся на одном дыхании на восемнадцатый этаж, отведенный для корпоративов. Народу было как грязи, основную массу составляли, конечно же, мужчины, потому что девушки у нас работают только в сфере красоты. Я быстро пробежал глазами по всей толпе, ее жемчужную головушку трудно не заметить. Ума стояла в окружении нескольких мужчин, явно старше ее на пару десятков лет. Во мне бурлили дикие эмоции, казалось, еще немного и мои глаза нальются кровью. Сегодня я впервые узнал, насколько ревнив. Да, я собственник и не люблю, когда трогают мое, неважно, вещь это или человек. Ума была так увлечена разговором, что даже не заметила, как на протяжении пяти минут я сверлил ее взглядом, хоть бы хер, она слишком заинтересована в беседе с этими мужиками. Терпение кончилось, когда один из них взял ее за предплечье, в три шага я оказался рядом с ней и почти силком вытащил из зала, увлекая в служебное помещение. — Ты чего тут делаешь? Эй, мне больно, полегче нельзя? — протестовала она, а мне было до лампочки, меня настолько захлестнула злость, что я даже не осознавал того, насколько больно ей может быть. — Это я что тут делаю? То же самое у тебя спросить хочу, какого хуя ты ушла куда-то без предупреждения? Какого хуя ты не отвечаешь на мои звонки, что тебя блять так увлекло, что ты не слышала, как я разрывал твой телефон. Развлекалась с этими мужиками, да? И как, понравилось? — мой словесный понос остановил шлепок по щеке. Место удара горело, а Ума стояла с каменным лицом, даже бровью не повела. — Успокоился? — Объясни сначала, какого хрена, а потом я скажу, успокоился или нет. — У меня из головы вылетело, что мне нужно быть на этом мероприятии, пока сегодня не позвонил продюсер и не напомнил. У меня времени собраться не было, не то что звонить кому-то. Я думала, что вернусь раньше, чем ты закончишь, потому что знаю, как ты обычно работаешь. А те, с кем я, как ты выразился, развлекалась, отцы моих подопечных, они интересовались успехами своих сыновей и благодарили за усердную работу и терпение. Знаю, мой косяк, что не предупредила, но та ахинея, что ты сейчас нес, переходит грань дозволенного. Ты мне настолько не доверяешь, Юнги? И я осознал, каким дураком только что был, ведь малышка ни разу не давала мне повода усомниться в своей верности, дарила всю свою любовь исключительно мне, а я наговорил ей столько гадостей, да еще и сделал больно. — Ум, прости меня, я еблан. — И не поспоришь, котенок, — она ухмыльнулась и приложила холодную ладонь к месту удара, нежно поглаживая большим пальцем. — Я никогда не изменю тебе, Юнги, ты можешь быть уверен в том, что я останусь верна тебе до самого конца, — в моей голове что-то щелкнуло, с головой накрыло осознание того, что это именно тот человек, который действительно останется со мной, что бы ни произошло. Это тот человек, с которым я готов провести всю жизнь. — Прости, я знаю, что виноват. Просто когда до тебя дойдет, что ни один мужчина не имеет права касаться тебя, ни единого миллиметра твоей кожи. Почему ты мучала меня? — поцеловал ее в губы. — Заставляла волноваться, — опять поцеловал. — Почему ты пошла сюда, я ведь не разрешал, — укусил за сочную нижнюю губу. — Почему я так сильно разозлился, когда увидел тех мужчин рядом с тобой? — провел языком по скуле. — Потому что люблю тебя.