Never feel sorry for me

— Что я могу сказать, — начал продюсер Бан, собрав всех по видеосвязи на следующий день, — все не так плохо, как мы думали. Да, продажи и рейтинги взлетели, потому что шумихи вокруг этой ситуации смогли наделать нешуточной. Однако нелестных отзывов стало раза в два больше, пусть вы и являетесь самой обсуждаемой группой, но в каком контексте вас обсуждают — тут уже другой вопрос. Угроз поступает огромное количество, поэтому необходимо приставить к Уме охрану, а также не покидай квартиру, я даю тебе два дня выходных. — Все настолько плохо? — с опаской спросила Ума, она видела все комментарии и бунты против нее, но ведь это все пишут маленькие злые девочки, что они могут ей сделать? Шихек попросил минутку подождать, он взял ноутбук и куда-то понес его. Ума зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. — Это здесь с самого утра, — на экране ребята увидели огромную толпу разъяренных фанатов с плакатами, где перечеркнуто лицо Умы, надписями «Шуга наш» и прочей лабудой. Юнги устало запрокинул голову на спинку дивана и сильнее притянул девушку к себе. — Почему они так поступают? Что Ума плохого им сделала, они ведь даже не знают ее, разве они не должны радоваться, ведь хен нашел свое счастье, — недоумевал Чонгук, потирая кулаки, он был очень зол, первый раз в жизни он злился на своих фанатов. — Гук, это не наши АРМИ, это девочки, до сих пор болеющие юношеским максимализмом. Они ценят не наше творчество и любовь, которую мы дарим, а внешность, в их фантазиях Мин Юнги замечает их на концерте или фансайне, пишет какую-то смазливую хрень на бумажке втихую, а потом становится мужем, и живут они долго и счастливо. Это сборище эгоистов, живущих своими мечтами и отказывающихся принимать суровую реальность. Нет смысла злиться или переживать из-за них, наоборот радуйся, что нашей любви достанется больше настоящим и преданным поклонниками, действительно АРМИ, а не любительницам поглазеть на то, как у кого-то задирается футболка, — Намджун имел огромное влияние на Гука, макне впитывал каждое его слово, поэтому никому не удавалось так быстро привести младшего в чувства. Однако речь лидера усмирила пыл и остальных, включая Уму, которую с самого утра начало долбить чувство вины, ведь это из-за нее у парней теперь столько неудобств. — Спасибо, Джун, что даже в такой ситуации сохраняешь ясность ума и доказываешь, что я не ошибся в выборе лидера, — продюсер Бан кивнул головой в знак уважения, на что Мон лишь мягко улыбнулся. — Ладно, отдыхайте, набирайтесь сил, мне жаль, что ваш отпуск проходит с такой нервотрепкой. Ума, тебя же жду на работе через два дня, за тобой приедет машина, сопровождаемая охраной, ты теперь такая же важная личность для нас, как и бантаны, часть Мин Юнги, — после этих слов он отключился, а Уме почему-то стало крайне неловко, ее щеки покраснели, она постаралась это скрыть, но проворный Тэхен заметил. — Ой, неужели кто-то смутился, потому что PD-ним косвенно назвал тебя женой Шуги-хена? — привлек внимание всех Ви к покрасневшим щекам Умы, она лишь закатила глаза и показала парню средний палец. — Ничего я не смутилась, и вообще, ничего такого Шихек не имел ввиду, ты уже сам додумал, — Ума взяла под руку Настю, отрывая ее от Чимина, и, буркнув что-то на прощание, утащила на выход в свою квартиру.       Юнги сидел с улыбкой до ушей, невозмутимая Ума смутилась, да такое зрелище раз в сто лет можно увидеть. Он оставил дерущихся за последнее мороженое Чонгука и Джина, решив уедениться в студии. Оставшись наедине с собой и своими мыслями, его вдруг неожиданно накрыло: а ведь он никогда не думал о браке, он вообще всегда считал, что это лишнее, статус «парня и девушки» его вполне устраивал. Только, когда продюсер Бан, а потом и Тэхен назвали Уму его женой, внутри Шуги что-то екнуло. Она полностью его и без штампа, только почему-то именно сейчас Юнги подумал об этом не только, как о штампе, а как о более высшей степени отношений, серьезный шаг в еще более взрослую жизнь. В конце концов, Юнги уже подсознательно давно понял, что именно с Умой он проведет остаток своей жизни. — М-да, как говорится, без стакана тут не разберешься, — почесал затылок Мин и решил, что без посторонней помощи ему будет тяжко.       На кухне победно дожирал мороженое Чонгук, а Сокджин уничтожал его взглядом, давясь яблочком. — Хен, мне нужно с тобой поговорить, — Юнги стоял в дверях, намекая, что поговорить хочет наедине. — Мать честная, что у тебя там случилось, что ты назвал меня «хеном», обычно ты зовешь меня свинотой или старикашкой, ну в крайнем случае Джин, — стебался старший по пути в комнату. — Не заставляй меня сомневаться в том, что я выбрал правильного собеседника, — буркнул Юнги и завалился на свою кровать, зарывая голову в куче подушек. Джин поднял бровь, пытаясь угадать, чем же так обеспокоен Шуга. — Короче, я хочу жениться на Уме.       Сокджин как был с открытым ртом в полусидящем-полустоящем положении, так в нем и остался. Он ожидал услышать, что угодно, но только не это. — Сокджин, земля вызывает, — помахал Юнги ему, пытаясь вывести из паралича. — Ебучий случай, ты сейчас серьезно сказал? Бляха, лучше не шути так, а то я ведь с такими нагрузками на сердце и до тридцати не доживу, — Джин смахнул со лба прилипшую прядь. — Вообще-то я серьезно, — в этот момент Сокджин собирался сесть, но промахнулся и приземлился пятой точкой на мягкий розовый ковер. — Юнги, ты хоть сам себя слышишь? Сука, словосочетание «ты хочешь жениться» в моей голове звучит как дифференциальное проецирование интегралов. — Чего? — не понял Мин. — Вот и я, блять, говорю, чего?! Откуда такие мысли, да вы и полгода не встречаетесь, а ты уже в ЗАГС собрался.       Юнги выложил Сокджину свои мысли, которые накрыли его после утреннего звонка продюсера, причем он настолько в красках все это описывал, что уже почти в самом начале до Джина дошло, что Шуга настроен абсолютно серьезно. От Кима требовалось только его мнение по поводу всех мыслей Юнги, не совершает ли он ошибку. — Вот ты как сам считаешь, хен, когда мужчина должен решиться на такой шаг? — Юн, я, конечно, с таким никогда не сталкивался и пока не собираюсь. Понятия не имею, как должно быть на самом деле, и мое мнение может быть ошибочно, но в моем понимании, жениться нужно тогда, когда ты знаешь, что в Уме живет не только принцесса, но еще и чудовище. Когда вы вместе, и ты привык терпеть ее чудоковатые выходки, когда тебе их нравится терпеть, когда для тебя ее вот эти недостатки уже кажутся особенностями. Например, она ляпнет какую-то херню, а ты улыбнешься и скажешь: «Моя!». Ты должен осознавать, что после того, как вас свяжут узы брака, у тебя появится множество обязанностей как ее мужа. Блять, да меня все еще передергивает, когда рядом с твоим именем стоит слово муж, — Юнги отчего-то засмеялся, ощущая, как же круто перевернулась его жизнь, всего каких-то три месяца назад он шатался по клубам, спал с моделями и даже не задумывался об отношениях, а сейчас абсолютно серьезно обсуждает с хеном свои мысли о браке. — Угораздило же тебя так голову потерять. Когда планируешь все осуществить?

***

— Бля, Ум, мне на работу срочно надо, отцу счет заблокировали, ближе к ночи вернусь, не скучай, — Настя поцеловала подругу в щечку, уже на пороге она обернулась. — Я вчера наткнулась на то боди, которое мы покупали, ты бы его хоть раз надела, а то его моль скоро сожрет. Кстати, я же говорила тебе, что оно в итоге будет для Юнги, — засмеялась девушка и поспешила скрыться за дверью.       Ума цокнула ей вслед, но все же решила взглянуть на боди. Обычно они с Юнги занимались любовью спонтанно, она никогда для него не наряжалась сильно, чтобы возбудить. Он как-то сказал ей, что заведется даже, если она придет к нему в бабушкиных трусах в горошек. Ума уже представила в голове, как потемнеют глаза Юнги, как тяжело он начнет дышать, венка на шее начнет пульсировать, а его язык будет скользить по губам и внутренней стороне щеки. Ей, определенно, нравилось сводить его с ума, нравилось, как он смотрит на нее потемневшими от желания глазами. Тугой узел скрутился в области живота, а все Настя со своим боди, Ума достала его и кинула на кровать, решив, что позовёт вечером парня к себе и встретит в таком виде.       В ванной, полной пены, Ума расслаблялась душой и телом, она щедро добавила в воду любимый кондиционер для тела Юнги, с ароматом ванили и персика, он вообще любил все сладкое, поэтому во время секса Уме нередко приходилось лежать под кучей сладких фруктов или жидкого шоколада, ибо парень почти умолял Уму сделать это, ведь такие игры возбуждали в нем нечеловеческое желание. И вот опять спазм внизу живота дал о себе знать, но Ума не хотела себя трогать, чтобы вечером полностью отдаться Юнги. Она взяла телефон, дабы отвлечься от извращенных мыслей. Листать новости было бессмысленно, везде писали одно и то же, комментарии читать не хотелось совсем, чтобы не портить себе настроение. Нет, часто попадались теплые комментарии, от которых улыбка расцветала на лице, типа «Добро пожаловать в семью» или «Не слушай этих завистников, мы сами заткнем им рот ради вашего с Шугой счастья». Много попадалось комментариев девчонок из России, которые яро защищали Уму и всячески поддерживали, говоря, что не дадут свою землячку в обиду. Однако, к сожалению, невозможно читать только позитивные послания.       Ума полезла на свою страницу в ВК, которую пришлось закрыть от посторонних глаз. Плюс три сообщения. Одно от Насти, которая скинула очередной мем про нее и Юнги, второе от бывшего одногруппника, с приглашением на встречу их курса, а вот, увидев, от кого третье сообщение, Ума сильно удивилось. Олег Рейхсман: «Здравствуй, Ума. Рад слышать, что у тебя все получилось и все хорошо. Хотел оповестить тебя, что в ближайшее время приеду в Корею на церемонию, посвященную новым k-pop группам. В списке гостей группа твоего парня тоже есть, так что я подумал, что ты не откажешь во встречи своему бывшему учителю)» — Святые угодники, — прошептала Ума, когда дочитала сообщение от своего бывшего преподавателя. И просто от бывшего. Она не виделась с ним три с половиной года, поэтому перспектива встречи радовала ее, ведь, в первую очередь, он стал тем, кто привел ее к тому успеху в хореографии, который Ума сейчас имеет.       Девушка громко включила музыку, она любила так делать, когда оставалась одна, благо звуконепроницаемые стены квартиры позволяли. На телефоне осталось семь процентов, Ума полезла в тумбочку за зарядкой, однако взглядом наткнулась на пачку с любимыми вишневыми сигаретами. Ума взяла пачку и решительно пошагала на кухню, она, не сомневаясь ни секунды, швырнула их в мусорное ведро. Травить себя больше не хотелось, да и Юнги всегда был против этой вредной привычки.       Спустя пару тройку часов Уме стало очень скучно, она переделала все домашние дела, пролистала всю ленту Инстаграм и прочитала все новые твиты в Твиттере. Раньше Ума больше предпочитала одиночество, она могла сутками занимать сама себя, даже не вспоминая про кого-то еще, только вот с появлением бантанутых девушка сильно отвыкла оставаться наедине с собой, рядом с ней постоянно кто-то находился. Ума решила позвонить Чимину и позвать его к себе, дабы устроить посиделки как раньше, Юнги беспокоить не хотелось, он и так очень мало уделяет время своему любимому делу — сну, да и надо же хоть иногда отдыхать друг от друга. Однако Чимин пропустил оба звонка, тогда Умка набрала Хоби, он-то никогда не пропустит звонка от сестренки. К огромному удивлению, он не ответил даже на пятый звонок. — Да что они там, все что ли спать завалились, время пять часов вечера, как можно спать в такое время. Хоть бы звук на телефонах включили, а вдруг серьезное что-то случилось, — недовольно буркнула Ума сама себе, кстати, привычка разговаривать с самой собой передалась ей от Хоупа, он постоянно говорит с собой, когда что-то делает.       Через час Ума готова была вешаться от скуки, поэтому на случай, если Юнги не спит, надела бордовое боди, сверху натянула легкое черное короткое платьице. Здесь в сентябре погода полностью отличалась от Питерской, не меньше двадцати пяти градусов днем и около двадцати вечером. Единственное, темнело намного раньше, так что уже в шесть часов Ума вышла в тот момент, когда солнце почти село.       Ей упорно никто не открывал, но на этот случай, если все оболтусы спят или сидят у Юнги в студит, где даже танк не услышишь, у Умы был ключ от общежития. Первым делом было решено подняться к Гуку, ибо он всегда, не стесняясь, врывается к ней, даже если Ума спит. В доме, на удивление, было как-то подозрительно тихо, ни криков, ни матов, ничего. У Чонгука в комнате никого не оказалось, тогда Ума зашла в следующую комнату, но и там было пусто. — Эй, вы вымерли тут все? — крикнула она во все горло, если бы кто-то был дома, то ее явно бы услышали. — В студии Юна что ли засели.       Какого же было удивление Умы, когда до нее доперло, что общежитие абсолютно пустое, кроме нее тут никого нет, даже Холли исчез. Ничего не понимая, девушка начала названивать Шуге, ее стабильно сбрасывали. — Вот сученок, сбрасывать меня вздумал, — разозлилась Ума и отшвырнула телефон на диван. Было обидно, никто из парней не отвечал, а Юнги вообще скидывал. Хоть бы сообщение написал, где они. — Мстит мне что ли за тот случай с вечером в честь малышей TXT?       Еще час Ума названивала всем подряд, но положение не поменялось, только уже и парни начали скидывать ее звонки. Гордость Умы была задета, она послала их всех к черту и вылетела из общежития, прямо напротив входа стояла незнакомая ей машина.

Чон Ума

      Из машины вышел Джин. В черном костюме. С галстуком. Ебушки воробушки, что здесь происходит, откуда эта машина. — Что это за маскарад, Джин? Ты машину себе купил? — он открыл дверь пассажирского сидения, указывая взглядом, чтобы я села. — Ким Сокджин, объясни мне, почему никто из вас не отвечает на звонки, нахрена вы скидывали меня? И что происходит сейчас? — я начинала потихоньку выходить из себя, их выходка с телефонами и так выбесила меня. — Господи, ты можешь хоть раз заткнуться и просто сделать, что тебе говорят? — не очень вежливо сквозь зубы процедил Джин. Взгляд мне его не очень понравился, поэтому я решила покорно сесть, от греха подальше.       Ехали мы в полном молчании, причем в неизвестном мне направлении. Неужели я им надоела, и они хотят избавиться от меня? — Оппа, скажи мне, куда мы едем, что блять вообще происходит? — я решила надавить на него своей милотой, но Ким даже глазом не повел. — Так, либо ты мне все выкладываешь, либо я вырублю тебя, оставлю лежать здесь на обочине и поеду домой. — И почему именно я должен это делать? — вздохнул Джин, а у меня возникло еще больше вопросов. — Ради мира во всем мире, помолчи и наслаждайся поездкой, мы почти приехали. — Отлично я наслаждаюсь, пока меня везут неведома куда, меня весь день игнорировали, а теперь еще и объяснять ничего не хотят, — фыркнула я. — Бедный Юнги, во что он вляпался, — шепнул себе под нос Джин, а я сделала вид, что не заметила.       Как и сказал этот старикашка, через пять минут мы куда-то приехали. Вокруг темно, нихрена не видно, этот ведет меня и просто молчит. А ведь становится реально страшно, привез меня на какую-то безлюдную площадку на берегу моря, ведет непонятно куда, неужели меня сейчас убьют? Неожиданно Джин остановился, и я врезалась в его спину, размером с письменный стол. — Подожди меня тут две минуты, я в машине телефон забыл, — мне кажется, или так начинался один триллер. Не успела я и «мяу» сказать, как он уже ушел. Вокруг меня было настолько темно, что я не видела ничего дальше собственного носа. Я пошарила рукой в кармане и поняла, что где-то выронила свой телефон. — Сокджин, свинья ты бесчувственная, я ведь покалечу тебя, как только пойму, что здесь происходит, — крикнула в ту сторону, куда он ушел, вроде бы…       Меня ослепил свет от фар, четыре машины выстроились вокруг меня на приличном расстоянии и одновременно включили фары. Что за черт?       В двух из них я узнала машину Хопи и Юнги. Что за черт?       Когда глаза более менее стали четко видеть, передо мной стоял Юнги. В черном костюме, идеально сидящем на нем, белой рубашке и черном галстуке. Что за черт?       О том, как ахуенно Мин выглядит сейчас, я скажу ему потом, но сейчас меня просто разрывало от злости и непонимания, что тут блять творится. — Объясни мне сейчас же, что все вот это значит? Какого хрена ты весь день скидывал мои звонки? Ну конечно, Мин Юнги, кто я тебе такая, чтобы на мои звонки отвечать, — мне почему-то было так обидно, что я почти кричала на него. На губах Юнги дрогнула полуулыбка. — Ты? Жена моя будущая, — он сказал это, смотря прямо в мои глаза, улыбаясь одним уголком губ, а руки держал в карманах. У всех машин, как по щелчку, открылись багажники, и из них полетели кучи шариков. При свете я смогла лучше рассмотреть, где мы находимся: это площадь, спрятанная за лесом, откуда открывается нереальный вид на море. Все больше и больше я отказывалась верить в происходящее. — Юнги, что это все значит? — он показал взглядом куда-то за мою спину, я повернулась вокруг своей оси, наблюдая, как все эти шарики летят в небо, а из тени выходят парни и Настя, каждый из них улыбался во весь рот, а я стояла с раскрытым ртом и не могла взять себя в руки, потому что сердце стучало в ушах, тело немного потряхивало, а живот скрутило от волнения. Юнги подошел ко мне и взял за обе руки, все так же улыбаясь одним уголком, именно от этой улыбки, такой уверенной и дерзкой, мне всегда становилось жарко. Откуда-то со стороны послышались звуки чистого и нежного голоса, Чонгук тихо напевал песню «Stay Gold», одна из моих самых любимых песен в их творчестве, затем его подхватили и остальные. Легкий полупрозрачный цветной дым начал окутывать нас, машины загорелись неоновыми подсветками, у меня захватило дух. — Чон Ума, ты сумасшедшая, эмоциональная, сумасбродная, ведешь себя как ребенок, прямолинейная, и именно поэтому я люблю тебя. Ни один мужчина не имеет права касаться тебя, ни единого миллиметра твоего тела. Я не смогу и дня без тебя вынести, сжалься надо мной, ведь я болен тобой до глубины души. Пойми, что ты одна в моей жизни, ты — центр моего существования. Я не хочу ни с кем тебя разделять, потому что ты только моя, — по моим щекам уже катились водопады слез, я отчаянно старалась сдержать всхлипы, чтобы не разрыдаться во весь голос. Парни тихонько пели под музыку, а мы с Юнги стояли под светом фар, в центре безумно красивого места, он признавался мне в своих чувствах и делал это так, что у меня подкашивались ноги, хоть я и никогда не понимала девочек, которые верещат от всех этих любовных соплей. А теперь и сама стала той девочкой, которая, сама того не понимая, разревелась от самых искренних и воодушевляющих слов в своей жизни. Юнги нежно поглаживал мои руки большими пальцами, смотрел на меня глазами, полными восхищения и любви, а потом отпустил меня и встал на одно колено. Мое сердце замерло. — Чон Ума, ты выйдешь за меня замуж? Станешь ли ты моей Мин Умой?       Боже милостивый, скажите мне, что это все не сон, что я сейчас правда нахожусь в окружении своих самых близких людей, которые напевают мне одну из моих любимых песен, передо мной на одном колене стоит самый любимый мужчина, мой единственный человек, кому я готова отдать всю себя, и просит стать его женой. Что именно для меня мой мужчина организовал всю эту красоту, учел все мои вкусы и предпочтения, и смог воплотить в жизнь мою мечту самого прекрасного предложения руки и сердца. — Я согласна.