Добрый вечер, штат Калифорния. Сегодня, я вам поведаю, что ревность хуйня, и лучше не провоцировать своих друзей по группе, если вы накуренный и скрытый гомосексуалист.
Все началось, как я помню, в девять часов вечера, недалеко от «Марракеш». Четыре полупьяных тела, идут по улице и ведут диалог о том, какие проститутки легкодоступные в этом штате. Но в этот вечер что-то шло совершенно не так, как обычно конкретно с гитаристом, он был слишком молчалив, погружен в мысли и редко поднимал взгляд на шумных товарищей, более того, взгляд был обречен на барабанщика, который засунул две сигареты в рот и изображал из себя моржа. От лица Никки: Милое зрелище, если не задумываться, что это лицо портит тебе все мысли изо дня в день. Всё почему? Потому что испытание чувств — это последнее дело, которое нужно людям, когда они ищут свободные отношения, пока играют рок-концерты и глушат наркотики. Но выбивает из колеи, когда ты приходишь в студию и видишь это солнышко…маленькое милое солнышко, которое хочется просто обнять, уткнуться в волосы, вдохнуть запах сигарет и шампуня с орхидеями и желать только чтобы это никогда не заканчивалось, но, блять, я же Никки Сикс, твою мать, зачем такие нежности? Тем более, когда уже не за горами свадьба моего кореша, а я так не могу, оборвать ему все только по причине, что я гей. Эти мысли съедали меня всю дорогу пока я шел в бар.***
По приходу в бар, парни заняли любимое место прямо у сцены, чтобы наблюдать как продажные женщины трясут частями тела, чтобы им заплатили какие-то деньги и они могли продолжать это делать, глупо, но имеет что-то свое интересное, я не спорю. Воняет индийскими приправами и палочками, которые поджигают и они воняют, как я помню. Сидели достаточно долго, аж глаза начали со скуки закрываться с однотипности этого места и напитков, все вновь разбавляли сигареты и внутренняя печаль о забытых наркотиках, бог знает где. И тут, краем глаза, Никки замечает интересный кадр, который сносит ему голову, даже несмотря на полусонное состояние, просто бесит, как быка, который увидел красную тряпку. Зрелище мерзкое: Томми Ли заигрывает с турецкой путаной, самой уродливой, но, из-за принятого алкоголя, для него она самая прекрасная, чтобы провести ночь в мотеле или грязном туалете того бара, где они сейчас были. Конечно, брюнет решил брать дело в свои голубые лапы. Гадко ухмыльнувшись и выйдя из-за стола, Никки проводил даму подальше от Томми. Парень вернулся к столу, и потрепав Ти-Бона по голове: — Томми, не хочу тебя отвлекать от дешманского пойла, но я слышал, что в туалете дохуя хороших проституток которые жаждут отсосать конкретно тебе, — с желчью сказал Сикс, смотря в глаза шатена и тот, несмотря на то, что в голосе была ложь, поверил. Томми верит, и очень зря. Парни зашли в туалет, огромный и просторный, в темных тонах и на стенах написаны всякие непристойности, и пол, хрен пойми, чем заляпан. — И где же тёлки, которых ты мне так обещал? Знаешь, я не думал, что в нашей группе будет врун, так тем более ты, — фыркнув и скрестив руки, Ти-Бон отвернулся. И тут проявляется тот факт, ради чего Томми не стоило следовать за черным хитрым лисом до самого санузла. Никки прижал парня к стене и, осматривая, как будто пожирая взглядом, гадко ухмыльнувшись, рыкнул: — Отчасти я наврал, тёлка ждала меня, но эта тёлка и есть ты. Удивлен, правда? Томми посмотрел испуганными глазами, осознавая, то что его ждет, вжимается ему в бедро. От этого лицо залилось помидорным цветом и с каждой секундой становилось крайне страшно от последующих действий нависающего брюнета. — Никки, какого черта?! Почему ты напиздел?! И что это за гейские выкрутасы в санузле?! — испуганно завопил Томми, растеряно смотря на того, кто его начал очень настойчиво прижимать и не давал покинуть плен. — Ох, такого черта, только этот черт я, и тебе надо в него было давным-давно выстрелить. Теперь же тебе надо пожинать те плоды, которые ты так и не удосужился собрать. Облизнув собственные красные губы, Никки поддался вперед, вжимая парня к стене. Прижавшись носом к шее, брюнет начал внюхиваться в запах сигарет и тех самых орхидей, о которых думал столь долгое время, прижимаясь все сильнее и сильнее, гитарист коснулся губами шеи, и оставлял неловкие укусы, которые должны были быть багровыми засосами, как жаль, что парень еще не понял как их оставлять. На шее были видны следы укусов и поцелуев от красной помады. — Блять! Никки! Прошу, не трогай меня, я не в том настроении, я не в том желании я не тот! п-прошу, ты пьяный в дрянь! Томми старался отбиваться от гитариста, что старался вжать его в стену, подчинить и искусить животным желаниям, но почему он отказывается, если сам хочет искуситься? Ти-Бон боится отношений на ночь, тем более с Никки, это не отвращение, это обычный страх и адреналин, желание попробовать что-то новое Это и породило то, что Никки может ощутить. У Томми стоит, предательски ощутимо стоит…