***
Целых два года прошло с момента убийства Эрвина. После этих событий, вдруг, Капитан Леви, на удивление всем, вместе с возлюбленной покинул местные земли и скрылся в неизвестном направлении. Никто не знал куда они отправились, почему и надолго ли. Все вспоминали его как жестокого тирана, и каждый день мечтали о том, чтобы он больше никогда не вернулся. Также никто не понимал логики действий Аккермана. Зачем он убил Эрвина? Это был самый главный вопрос за последние два года, на который никто не мог дать ответа. Все считали, что это было сделано, чтобы перехватить власть, но такового не случилось, и Ривай просто ушёл из жизни государства также дерзко, как и зашёл. «Королеубийца». Именно это слово описывало Леви последующие годы, появляясь на страницах газет всё реже, и то оно к лучшему, считали жители города.***
Но к несчастью всем Ривай Аккерман был жив. Жив, но не совсем здоров. Вообще, всей его семье приходилось очень не сладко, и всё держалось исключительно на Микасе, которая также чувствовала, что скоро перестанет вывозить всё это. Леви страдал. Страдал от мучащих его панических атак и психологических заболеваний. После убийства Эрвина, как говорил сам Леви, его просвятило, и он понял, что у него явные проблемы, Из-за чего он даже стал забывать о том, как он любит Микасу. Но любил он её не меньше. Она так трепетно относилась к нему, заботилась, пыталась сделать так, чтобы ему стало лучше и легче, и он с большой благодарностью относился к этому, не понимая, что бы он делал без неё. Однако, в некоторые моменты его захватывало, и он как будто переключался на совсем другого человека. Жестокого, злого, желающего крушить и уничтожать всё вокруг. В такие моменты пелена злости перекрывала его глаза, совсем затмевая разум и отбивая память. Он был агрессивен даже к Микасе, начиная с ней ругаться, и помогал только успокаивающий укол, содержащий в себе опиум. Чтобы его сделать, Микасе приходилось постараться — Ривая приходилось обмануть или даже забороть, чтобы провести процедуру. Кенни же спивался. Он пил по страшному, «месяцами не просыхая» Как говорила Микаса, и толку от него тоже никакого не было, только глаз да глаз, чтобы не натворил ничего. Вечером он осушал бутылки, напевая какой то бред, а ночью храпел так, что дом ходуном ходил, и так изо дня в день — ничего полезного и уж тем более хорошего. Кушель к сожалению всем умерла. Страшная болезнь охватила её и унесла в могилу, и никто ничего не смог сделать, как бы не старались и сколько бы денег не спустили на врачей и лекарства. После её смерти в жизни Аккерманом всё стало ещё хуже, и жизнь пошла по ещё более наклонной черте. Микасе каждый день давался очень сложно. Её день начинался с того, что она кормила Леви целым букетом лекарств, чтобы у того вновь не снесло башню. После этого она отправляется на работу, подрабатывая в местной аптеке продавцом, попутно изучая лекарства и их свойства, желая пойти куда то дальше по этой ветке, но пока и не пахло. Вечером приходилось убираться дома и готовить, без остановок воюя с пьяным Кенни и пытаясь хоть как-то разговорить Ривая, который овощем сидел и смотрел на закат, не роняя ни слова. Бывали моменты, когда он неделями молчал, никак не контактируя с Микасой. Но бывали и хорошие дни, когда он так искренне, по детски благодарил её и ласкался об её руку словно кот, любящий свою хозяйку. Именно такие моменты заставляли Микасу жить дальше и тянуть весь этот груз на себе. А ведь ещё недавно эти двое ставили весь мир на колени, а теперь без неё и в туалет выйти не могут.***
Микаса не понимала, что ей делать дальше. Она понимала, что дальше это всё так продолжаться не может, но и вариантов действий было очень мало. Вероятнее всего, как говорили лекари, Риваю придётся всю жизнь так сидеть на таблетках, либо дать ему волю, чтобы он переубивал всех кого только можно, и в этом девушка не сомневалась. Что касается Кенни — тоже дохлый номер. Чтобы его закодировать, нужно приложить ой как не мало усилий, которых у Микасы и так еле как хватало на содержание всего этого добра. Если позволить пить ему дальше — рано или поздно он сопьётся, сдохнув прямо на их кухонном столе. Ужасно. Всё это было ужасно, и руки опускались. Она была ещё молодой, красивой, ей хотелось любви, ласки, страсти, эмоций, но не этого всего. Иногда она уже жалела, что связалась с Леви, и что вот так яро всю жизнь за ним шла, но она не могла забыть момента, как он закрыл её собой от пули. Но с другой стороны — он сам её подверг опасности. Что было думать — не понятно, но брюнетка была на грани. Лишь комплименты покупателей напоминали ей о том, что она ещё молода и прекрасна, а некоторые даже пытались с ней познакомиться, но та в свою очередь вежливо отказывалась. Но был один упорный парнишка, который не давал ей прохода — он приходил в аптеку исключительно для того, чтобы сделать Микасе комплимент, чем то угостить или что-то подарить. Девушка никак не могла отказывать ему в подарках, и так глупо велась на его уловки только потому, что ей так этого не хватало. Ей не хватало общения, внимания, лёгкости в жизни, которая появлялась только когда этот парень объявлялся на пороге аптеки, и где то в глубине души Аккерман радовалась ему. Она знала, что он из не бедной семьи, так как его отец занимается местной торговлей, а он знал, что Микаса — суженная самого Леви, но ему было плевать. Брюнетка не могла поверить в его настойчивость и бесстрашие, ведь каждый, кто узнавал её — сторонился и вообще старался обходить эту аптеку за несколько вёрст. Микаса видела в Джеке своего старого друга Эрена, который с такой же настойчивостью в глазах стремился к своей цели. Таким образом, получая от Аккерман ответы, Джек стал посещать аптеку ежедневно — утром и вечером, каждый раз занося Микасе по цветку, который девушка радостно принимала и ожидала следующий. В конце концов она даже и не заметила, как сблизилась с парнем и даже согласилась с ним пару раз прогуляться. И только когда Микаса проводила с ним время, она чувствовала, что живёт. Она живёт, а не тянет на себе тяжкий груз своих родственников, на дороге которых лежали только наркотики и алкоголь. Джек был другим. Он был жизнерадостным, уверенным, стремился к каким то целям и просто завораживал собой Микасу, которая смотрела на него с горящими глазами, будто видела в нём идеального человека. Только рядом с ним она улыбалась и радовалась. Она ценила каждую прогулку, жила этими моментами. Но у хорошего всегда есть конец, который наступит, как бы она того не хотела. После доли эмоций и радости она вновь возвращалась в свою рутину, к пьяному Кенни, накаченному и обезжизненному Леви, и проклинала всё это. Казалось, что из мира, где всегда светит солнце, блестит радуга и бегают единороги, она возвращалась в мир пьянства, злости, ненависти. Невозможно описать то, что она чувствовала, но она бы не была собой, если бы не вывозила это всё.***
Это был очередной солнечный, летний день. Раннее пение птиц под окнами разбудили Микасу, которая тут же поднялась и начала все утренние процедуры, не забывая накормить таблетками Ривая. На удивление, у неё было хорошее настроение, и было оно не спроста. Сегодня вечером она вновь встретится с Джеком, который на этот раз пригласил её поужинать в местном баре, чему Микаса была несказанно рада. День обещался быть хорошим, так как он вновь принесёт порцию хороших эмоций. Именно поэтому Аккерман летала по дому словно окрылëнная, быстро выполняя утренние обязанности, чтобы успеть нарядиться перед встречей и вообще привести себя в порядок. — Кенни, не забудь дать Леви таблетки и сделать укол, я всё приготовила на полке, — Микаса указал рукой на полку. — А сама че? — Ему было нехорошо после очередной вечерней пьянки. — Мы же ещё вчера договорились, — злостно прошипела она, забирая у него ледяную бутылку водки, которую он всё это время держал прижав к голове, — Сегодня я задерживаюсь на работе. Она старалась убедиться в том, что Кенни точно позаботится и на забудет о своём племяннике, чтобы потом не сидеть и не переживать, выполнил ли наказанное мужчина. Прежде она никогда не доверялась Кенни, но сейчас выбора не было. Ближе к вечеру, собранная и наряженная, Микаса покинула дом, с хорошим настроением отправляясь в бар, возле которого её уже ждал Джек. Он встретил её, поцеловав в руку словно джентльмен, а после провёл внутрь. Он умело ухаживал за девушкой, Из-за чего Микаса окончательно теряла голову, ведь так за ней никто и никогда не ухаживал. И как и ожидалось, время она провела отлично — даже лучше, чем ожидалось. Они долгое время сидели в баре, общались, вкусно кушали, а после долго гуляли по ночному городу. Однако, перед тем как разойтись, Джек неожиданно прижал её к себе и поцеловал. Микаса совсем потерялась в объятиях парня и напрочь забылась, отвечая ему на поцелуй, и только через секунд десять до неё дошло, что что-то она делает не так, и тут же отпрянула от него, выбиваясь из объятий. — Это не правильно, — грустно сказала она, понимая, что так хочет продолжить это всё, но цепи в виде Аккерманов на руках еë останавливают. — Почему же, Микаса?! — Не понимающе выкрикнул Джек, разводя руками, — А то что ты как нянька бегаешь за двумя взрослыми мужиками — это нормально?! Микаса обомлела. Она и не знала, что сказать, ведь в его словах была доля правды. — Ты ещё молода и так красива, а в жизни никаких перспектив, и их не будет и в дальнейшем, если ты продолжишь с ними возиться! — Кричал он, но быстро остановился, взяв её за руку и продолжив, — Давай уедем, Микаса, и заживём счастливо. Аккерман всё также не знала что сказать. Это был её билет в счастливую жизнь, но просто так всё бросить она не могла. В конце концов, им бы пришлось всю жизнь бегать и жить в страхе, что Леви может взбрести в голову найти её и отомстить. Но отомстить за что? За то, что она выбрала жить счастливо, а не гнить в трущобах, всю жизнь работая чтобы протянуть двух мужиков? Это была полная несправедливость к ней. Она не сдержалась, заплакав и вырывая свою руку. — Стой, Микаса! — Кричал в след убегающей девушке Джек, но та его не слышала. Она плакала всю ночь, скитаясь по пустому городу. Эмоции переполняли её, и казалось, что покончить жизнь самоубийством было самым разумным вариантом. Но она смогла найти в себе силы и вернуться домой, где её ожидало ещё большее разочарование. Вернувшись домой под утро, она обнаружила на кухне ещё не спящего Кенни, который раньше так долго не засиживался. Но внимания она на него не обратила, совершенно опустошëнная. Брюнетка молча прошла мимо него в комнату, где жил и спал Ривай, чтобы лечь рядом с ним, обнять и просто расплакаться в его грудь. Расплакаться так, как никогда раньше, а после уснуть, даже если сам Леви не проснётся находясь под наркотиками. Однако, на её большое удивление, Аккермана в комнате не оказалось. Была лишь заправленная постель, приоткрытое окно и завядший цветок, стоящий на столе у кровати. Пробежавшись взглядом по комнате, чтобы убедиться, что его точно здесь нет, она просмотрела другие комнаты, вернувшись на кухню. Микаса растерялась и напугалась не на шутку, так как раньше Леви никогда не покидал дом без её сопровождения, тем более в такое время суток. — Где Леви?! — Ошарашенно вскрикнула она, обращаясь к всё также сидящему Кенни, а после взглянув на полку, где всё также нетронутыми лежали шприц и таблетки, — Какого хрена? — А ты что, думала что я позволю тебе вот так обращаться с ним? — Мужчина закурил, шумно выдыхая дым и поднимая на неё глаза, — Превратила парня в овоща, а сама бегаешь с каким то идиотом на свиданки. — Где, мать его, Леви?! - Она грозно встала перед ним, пожирая его яростным взглядом, но Кенни и глазом не повёл. — У парня был такой потенциал, я так старался заложить его в него, а ты, глупая баба, всё испортила, а теперь ещё и налево побежала, - Мясник сделал затяжку, после чего продолжил, — Ушёл Леви. Куда - не знаю. Весь мир рухнул под её ногами. Что делать дальше - не понятно. Чего ожидать - вопрос ещё сложнее. Немного потупив в проходе, Микаса вспомнила о Джеке, не сомневаясь в том, что сейчас ему грозит большая опасность, и нужно срочно его найти. Сейчас Ривай ещё не до конца отошёл от действия таблеток, но пропущенный укол уже может сыграть плохую шутку.