Тысяча осеней

Задокументировано от 15 ноября 2024 года. Время — 14:37. Запись на диктофоне №23. "Сейчас мне кажется, что я в ловушке. Но это лишь иллюзия. Не страшны те люди за стенами дома, колонисты. Мне пытались внушить, что стоит бояться их или тех дикарей-каннибалов. Настоящий ужас обитает в стенах этого дома уже очень давно, уж поверьте. Он приехал сюда маленьким мальчиком. Сам мне это поведал в один из тех дней, когда прикинулся моим соседом, когда нашел благовидный предлог заглянуть на чай, в общем... когда втирался ко мне в доверие. Но сейчас он ведет охоту именно на меня, я в этом уверена. Когда-то уверял меня в том, что будет защищать до последнего вздоха." Запись резко обрывается и детектив Чак Вэнс смотрит на напарника, не находя слов, чтобы описать это. Очередная пропажа человека, с которой ему придется возиться на протяжении полу жизни. И повезет, если распутает дело. В Америке не так-то просто быть детективом. Девушка — Мэллори Уотсон, молодая, хорошенькая (если судить по фотографиям в выпускном альбоме), поселившаяся в особняке в Северной Коралине. Пропавшая несколько месяцев назад бесследно. Полиция прочесывала весь лес в течение нескольких недель, а территория была немалой. Несколько раз. Ни следов убийства, ничего, что напоминало бы о том, что она когда-то жила в этом доме, кроме полного склада картин. Писанных маслом, акрилом, акварелью. Многочисленные витражи и академические построения. Девушка, очевидно, самый настоящие талант. Была им. Особняк о котором ходили жуткие слухи, к счастью неподтвержденные, был окружен несколькими гектарами густой чащи, через которую просто так не пройдешь. Нужно было необходимое снаряжение и не один день на подобный подвиг. — Это еще что, помимо всего прочего, семейка Полков исчезла, а они ведь клялись, что им некуда идти, это их дом, их земли и они никогда с ними не расстанутся. Сумасшедшая мамаша так и вовсе никого и ничего не боялась в своей жизни. Бабы с полным ртом черных сгнивших зубов точно не бегут просто так с насиженного места. — Питера Майерса-напарника явно заинтересовало дело, нездоровый блеск в глазах выдавал в нем настоящего искателя приключений. — Видимо, что-то заставило их бежать в спешке. Что-то или кто-то, агент. Нужно выяснить, кого имела ввиду девушка. Какой-то парень, который наверняка ее и убил. Так всегда бывает. Бойфренд всегда виновник. Знать бы ,кто он такой. Жаль, что запись единственная. — Эм... нет. Тут еще в корзине, кажется, остальное. — Пит клацнул пальцем по сенсорному экранчику телефона девушки. — Всего двадцать три записи, Чак. — Ну-ка. Что там? — Детектив в нетерпении расхаживал по кабинету, выглядывая из под жалюзей. Запись на диктофоне №22. "Майкл запудрил мне мозги, он манипулировал мною все это время, называя это игрой. И я ведь верила, велась на провокации, потому что до сих пор не встречала такого парня как он. Если кто-то когда-нибудь найдет эту запись, знайте, скорее всего, я не выжила и нет смысла искать мое тело. Он об этом позаботился. Моим родителям передайте, что я люблю их и жалею, что не вернулась домой после выпуска, а решила продолжить дело своего давнего предка Эдварда Филиппа Мотта. Мне и с ним посчастливилось познакомится по иронии судьбы." — Что, черт возьми, это значит? Какой давний предок? Да она сумасшедшая! Чак резким движением руки схватил стул и с грацией, какая была только у него, уселся на него. — Ну не знаю. Может быть, нам стоит прослушать все? Рано делать выводы. — Хорошо. Я только схожу еще за кофе, тебе взять? — Нет. Я, пожалуй, заведу протокол. Не дай Иисусе что-нибудь упустим. Руководство потом нам все волосы на заднице повыдирает. — А что? Моей жене бы понравилось, — полицейский хохотнул и вальяжной походкой отправился подальше от кабинета коллеги, в котором всегда противно воняло арома-палочками. Такие только конченные извращенцы покупают в офис — подумал он. Не дай Бог его жене показать нечто подобное. В обморок бы упала. Его, к счастью, абсолютно не интересовало, что стало с бедной девочкой ,лишь бы на его зарплате и премиальных это никак не отразилось. А молодые девушки умирают в мире каждый день. Пачками. Сотнями, может быть, тысячами. Планета ведь не перевернется от того, что спятивший абьюзер-лев замочил наивную овечку? А вот его жизнь могла бы быть и поинтереснее. Рутинная работа. Кризис среднего возраста. Да и плеш, виднеющаяся на его макушке. Все это не добавляло колорита в будни. Пройдет еще тысяча таких осеней, а мертвых девок в мире станет только больше. Зачем тратить свои нервы и силы на скорбь по одной?