Любить нельзя ненавидеть.

Утром я проснулась от сладковатого дымка, витающего по всей квартире и доносившегося прямиком из кухни. Чутье меня не подвело. Пересекая коридор в домашнем одеянии, я нашла глазами Пабло, который с умным видом колдовал возле плиты. Зрелище было не для слабонервных. Пляжные шорты сидели на бедрах достаточно низко, тогда как смятая футболка, нетронутая утюгом, завершала образ этакого плохого парня с соседней улицы. Бустаманте не мог меня видеть, так стоял спиной в наушниках спиной ко мне, Этим я собственно и воспользовалась, чтобы вскрытую за ним подглядеть Наблюдая за тем, как Пабло качал головой, вероятно в такт музыке, и время от времени подпевал, дирижируя половником, мне не удалось сдержать улыбки на лице и громких аплодисментов. Застав Пабло врасплох, он тотчас вытащил из ушей беспроводные наушники и наконец отвлекся от процесса готовки, поражая меня своим несколько смущенным взглядом. — Ты не на работе? — Взял выходной. — Что готовишь, — я заглянула за его плечо и с большим удивлением для себя, нашла там тарелку, наполненную ароматными вафлями. Потянувшись, чтобы стащить одну, я была тут же поймана с поличным. — Не трожь руками мой завтрак, — Бустаманте шлёпнул меня по руке, и вытащив ещё одну хрустящую вафлю из вафельницы тут же отправил ее на соседнюю тарелку, чтобы та остыла, и уже ничего не мешало ему спокойно скрутить ее в трубочку. — Значит ты ещё и готовишь. Вот ведь повезло с мужем. Бустаманте хитро улыбнулся, понимая что я утрирую, после чего произнес: — Ничего сложного, готовая смесь, молоко и вафельница. Могу и тебя научить. — Нет, — поджав губы, я изобразила вежливую улыбочку и включила кофе- машину, — пожалуй, обойдусь. — Знаешь, у меня была одна причина по которой я хотел жениться. Думал, жена будет баловать меня, подавая завтраки в постель. — О, это так мило, но ты ошибся семьёй. А я мечтала, что Бред Питт попросит моей руки, но как видишь, Пабло, — я наигранно вздохнула, и похлопав Бустаманте по плечу, сделала глоток крепкого кофе, — не все мечты сбываются. — Раз уж ты здесь, поговорим. — Поговорим, — безоговорочно согласилась я, залезая на рабочую поверхность кухонного островка и пытаясь украсть злосчастную вафлю ещё разок. На этот раз фокус удался. — Могла бы просто попросить…- Бустаманте сузил глаза, пытаясь в очередной раз меня пожурить. — Могла бы, но не захотела. Мммм, — откусив кусочек, я пришла в полный восторг, — а это действительно вкусно. Бустаманте улыбнулся, а затем отдернул руку, тряся ей в воздухе. — Черт! — выругался он, посасывая палец, который только что обжёг об раскалённую вафельницу. Я не придала этой маленькой неприятности никакого значения, произнеся: — Так о чем ты хотел со мной поговорить? — Мы должны установить правила совместного проживания, чтобы сделать этот брак более сносным. — Правила, — я сморщила носик и откусила вафлю, — ненавижу правила. — Правило первое, я буду готов пересмотреть свое отношение к твоей личной свободе и независимости, если впредь ты станешь во всем со мной соглашаться. Я пораскинула мозгами, уставляя взгляд в потолок, — иными словами, я должна делать все что ты мне прикажешь? — Иными словами, — Пабло закончил с готовкой и отставил тарелку с вафлями, в которую я опять же бесцеремонным образом запустила руку, — я прошу тебя не сопротивляться без необходимости. — Хммм… я сделала вид, что призадумалась и, когда уже была готова подвергнуть его слова сомнению, Пабло ко мне наклонился и зажимая ладонью мой рот, произнес: — Не отвечай. Ты нравишься мне гораздо больше, когда молчишь… Не знаю, чего именно хотел добиться Пабло, заявляя о том, что я якобы ему нравлюсь, но этот трюк почему-то сработал. А может дело было в его одежде, или его раздражающей улыбки, хотя и проклятые вафли сыграли свою роль… Но когда Пабло вдруг убрал ладонь с моего рта, и его дыхание оказалось совсем рядом с моей шеей, я, в предвкушении последующего поцелуя, прикрыла глаза и судорожно выдохнула. — Мариса, — сладко произнес Бустаманте у самого моего уха, — не могла бы ты слезть отсюда, ты мешаешь достать мне кленовый сироп… Пабло медленно отстранился и, не сводя с меня глаз, стал молча наблюдать за моей реакцией. Черт, я ещё никогда в своей жизни не чувствовала себя большей дурой. Приходя в себя, я немного отстранилась и позволила ему достать банку с сиропом прямо с полки над моей головой. — Спасибо, — губы Пабло тронула лёгкая усмешка, и я знала, что тем самым он пытается скрыть свой истинный восторг от всего произошедшего. — Кстати, есть планы на вечер?! Разглядывая то, с каким аппетитом Бустаманте поглощает собственный кулинарный изыск, я отвлеклась от этого зрелища и наконец расслышала его вопрос. — Эээ… — как я ни старалась, мысли разом сплелись в одну кучу, — я собиралась сходить с подругой в кино. — О, люблю фильмы. — Мы идем на мелодраму. Ну знаешь, много слез, любовь, все дела, ничего впечатляющего. — Мелодрама мой любимый жанр. Чтобы ты знала, в душе я очень сентиментальный человек. — Ну, конечно. Где-то оооочень глубоко, — выделяя интанационно слово «очень». — Только вот будет неловко, так как Лухан одна. Ей будет не совсем комфортно в нашей компании. — Ничего, я позову Томаса, — Пабло явно решил вывести меня из себя промо с утра. Но эта встреча с Лухан была для меня очень важной. Ведь именно Линарес занималась моим поддельным паспортом и билетами. — Томас ни в ее вкусе, — я старалась стоять на своем, уже догадываясь что все мои попытки тщетны. — Либо мы идём вместе, либо ты остаешься дома, выбирай, — Бустаманте облизал пальцы, запачканные сиропом и счастливо улыбнулся. Ну конечно, он ведь уже понимал, что одержал безоговорочную победу. — Не подашь мне кофе? — произнес он слегка подтрунивающим надо мной тоном. — Нет, я тебе не прислуга! Начала сеанса в девять, — воинственно скрестив руки на груди, я с гордым видом отправилась в свое комнату. Готова поспорить, что в это самое время Пабло победно улыбался за моей спиной. *** Пока Томас отлучился, чтобы припарковать машину на стоянке, мы с Бустаманте отправились за билетами на вечерний сеанс. Кинотеатр располагался на третьем этаже торгового центра и занимал не меньше ста пятидесяти квадратных метров площади. Помимо самого зала, он включал в себя бар, билетную кассу, лаундж-зону для ожидания посетителей и еще множество развлекательных игровых автоматов. Посматривая на руке часы, я заметно нервничала и теребила в руках злосчастные билеты. Лухан опаздывала. Сама поездка в кинотеатр была предлогом и моим алиби для Пабло, и разумеется я и не предполагала, что этим вечером Бустаманте увяжется за мной. — Где твоя подруга? — поинтересовался за моей спиной Пабло, только что вернувшись из бара с огромным ведерком карамельного попкорна. Вид у него был немного озадаченный. — Она опаздывает? — предположил он. Я нарочито медленно повернулась в сторону Бустаманте, чтобы потом снова гордо от него отвернуться и пробурчать: — Она не берет трубку, наверное, где-то уже совсем рядом. — Я прямо слышу, как ты закатываешь глаза, когда это произносишь. Хочешь, — Бустаманте предложил мне пластиковое ведерко, засунув пригоршню воздушной кукурузы себе в рот. — Нет! Как только мимо нас прошли две симпатичные девушки, внимание Пабло тут же переключилось на их задницы. Не выдержав такой неоднозначной реакции мужа, я загребла немного попкорна в руку и кинула его в голову бессовестному мужу. — Ты чего? — Это ты чего? Я видела как ты на них пялился! — Ревнуешь? —  Обняв свободной рукой и уткнувшись подбородком в мою голову, Пабло жадно притянул меня к себе. Он что, только что понюхал мои волосы? — Ревную? Не смеши меня! — Я попыталась отбился от него локтями, но Пабло не был готов так просто меня отпустить. Слава богу, на телефон Бустаманте в эту самую секунду поступил внезапный звонок. Пабло озадаченно похлопал себя по карманам, не зная где-точно лежит его мобильный. Затем он ответил на звонок, зажимая смартфон между ухом и плечом. Внимательно выслушав собеседника, попутно с тем, чтобы сосредоточиться на моем лице, Бустаманте произнес: — Извини, но не сегодня, я застрял с Марисой. Выделив из всего разговора только лишь «застрял», я тут же ударила его по плечу в жесте, «какого хрена»? — Чего дерешься, — усмехнувшись, Пабло закончил телефонный разговор и засунул мобильный обратно в задний карман своих джинсов. — Вообще-то, тебя никто сюда не звал. И употреблять в мой адрес выражение типа «застрял» не уместно. Да тебе просто фантастически повезло находится в моем обществе. — Правда? — Бустаманте поставил ведро с попкорном на мягкий диван, и тут же лениво прислонился плечом к стенке, рассматривая меня снисходительным взглядом и пытаясь растопить лед между нами кривой усмешкой. — Ладно, тебе, не кипятись, — он слегка подтолкнул меня плечом, в ответ на что я только лишь брезгливо одернула свое. — Мне нравится, когда ты строишь себя неприступную королеву, — Пабло пощекотал мою скулу, но мне не нравились эти игры. Но на этот раз я решила промолчать и просто смерить Бустаманте снисходительным взглядом. — Ты можешь хотя бы на время притвориться порядочным человеком? — Да…вот так… — протянул он, явно забавляясь всей этой ситуацией со стороны, — этот твой взгляд меня заводит. — Совсем больной? — Да, а ты? — Пабло резко дернулся на меня, и сгребая в охапку, припер к стенке. От него пахло сладковатым попкорном и в ту же секунду мне снесло крышу и ужасно захотелось прижаться губами к его губам. Словно читая мои мысли, Пабло поцеловал меня. Я непроизвольно застонала и уперлась рукой ему в грудь. В этот момент Бустаманте решил, что я хочу оттолкнуть его от себя и только усилил свой натиск. Но вместо того, чтобы дать отпор, я сжала руку в кулак, и скомкав ткань его футболки, прижалась к нему еще сильнее. Пабло поддался моему порыву и взяв инициативу на себя, и заключая мое лицо в свои руки, наклонил голову набок, чтобы было удобнее меня целовать. Это не был медленный поцелуй, который явно свидетельствует о взаимной симпатии друг к другу. Мы буквально съедали лица друг друга и полностью отдались той страсти, что одновременно захлестнула нас обоих, невзирая на окружающих нас посторонних людей. Я настолько растворилась в этом поцелуе, что сама не заметила как позволила Пабло обхватить мой затылок, таким образом оказавшись в полной его власти. — Нужно обменять билеты на последний ряд, ты не находишь, — сбивчиво произнес он, неохотно отрываясь от моих губ. В этот момент во мне что-то щелкнуло, и когда ко мне вновь вернулся рассудок, я изо всех сил оттолкнула Пабло от себя. — Убери от меня свои руки, — я вытерла губы после нашего с ним поцелуя и поразила Бустаманте возмущенным взглядом. Он обезоружено поднял руки над своей головой и довольный, усмехнулся: — Ты сама в меня вцепилась. — Идиот! — я поспешила в сторону одного из пяти кинозалов, когда прямо на ходу, лицом к лицу столкнулась с Лухан. — Что это с тобой? — Все нормально, — быстро отмахнулась я, оглядываясь на Бустаманте, которого в этот момент отвлек разговором, подошедший к нему Томас. Сузив глаза, Линарес подвергла сомнению мои слова: — А со стороны могло показаться, что ты уже передумала сбегать. — Не говори глупостей, — я догадалась, что подруга засекла наш горячий поцелуй с Пабло. — Ты принесла билеты? — Да, — Лухан осторожно передала мне конверт, который я быстро засунула в свою сумку. — Отлично! — Хорошо подумала? — Конечно хорошо. Как только мы с Бустаманте окажемся в аэропорту, я сбегу. — Девочки, фильм начинается! — окликнул нас Пабло, показывая всем своим видолм и тоном, что не намерен больше ждать. — Ладно, не будем привлекать лишнее внимание. Идем, потом поговорим. В зале я захотела сесть рядом с Лухан, но опережая мои действия, Бустаманте взял мое запястье и насильно усадил на сидение возле себя. Я не стала возражать, понимая, что препирательства с ним, ни к чему хорошему меня не приведут. Линарес и Томас коротко обменялись своими ожиданиями от предстоящего фильма, после чего в кинозале погас свет, и все зрители молча уставились на экран. Примерно на середине картины, я нервно ерзаю на стуле и вовсе не из-за того, что мне не нравится сюжет, а даже совсем наоборот. Мне трудно справиться со своими эмоциями, ведь главный герой фильма умирает вследствие тяжелой болезни, и это означает, что его чувства к героине вскоре прервутся, так же как и его жизнь. Слезы самопроизвольно собираются у внутренних уголков глаз, но я не хочу, чтобы хоть кто-то, в особенности Пабло, видел мою уязвимую сторону, но он все равно замечает. Бустаманте то и дело оглядывается на меня, задавая немой вопрос глазами, которые я едва могу различить в полумраке зала. — Все в порядке, — он наклоняется ко мне и шепчет куда-то в абсолютную пустоту. — Просто что-то в глаз попало, — я стараюсь быть сильной и не поддаваться ненужным эмоциям. В ответ Пабло медленно улыбается, после чего его указательный палец медленно движется по моему лицу вверх, задевая кожу и крыло носа, с тем, чтобы вернуть слезинку обратно. Я уверенно смотрю куда-то прямо сквозь экран и едва ли могу вздохнуть. Затем он берет мою руку в свою и осторожно сцепляет наши пальцы. На этот раз я усиленно пытаюсь вырвать свою ладонь и в какой-то момент мне это даже удается, но вряд ли это можно назвать счастливым спасением, потому что на этот раз Бустаманте укладывает свою руку прямо на мою голую коленку. Я поражаю его одним гневным взглядом, пытаясь дать ему понять, что подобное положение вещей меня целиком и полностью не устраивает, но вопреки моему всеобщему негодованию, Пабло остается верен себе. На какое-то короткое время я даже пытаюсь сосредоточиться на сюжете фильма и выглядеть полностью отстраненной от происходящего рядом с Бустаманте, но сказать сложнее, чем сделать. Когда его теплая рука медленно ползет вверх, сминая подол юбки, игнорировать столь откровенный жест становится просто невыносимо. Вот ведь наглец! Чтобы хоть как-то снять нервное напряжение, я закидываю ногу на ногу, и тем самым заставляю Пабло убрать ладонь с моего бедра. Когда я смотрю на него, Бустаманте пытается скрыть улыбку, пряча ее в жесте, когда его палец покоится на губах, а сам он излишне сосредоточен на картинке, происходящей на широкоформатном экране. Финальные титры и музыка оповещают нас об окончании фильма, и только когда в зале вновь появляется свет, я могу расслабленно выдохнуть. Я спасена. После выхода из кинотеатра, никто кроме меня не желает, чтобы этот вечер вот так просто заканчивался, мы все едем куда-нибудь поужинать. По дороге, Лухан, как мне кажется придумывает повод, чтобы отправиться домой и вопреки всем моим уговорам, она все же отправляется спать. Выбор Пабло места для ужина меня удивил. Это не какой-нибудь всем привычный ресторан или кафе, это кухня на открытом огне, а зона для гостей включает в себя полузакрытые беседки на свежем воздухе. Я слышала, что это место пользуется большой популярностью у членов мафии во время переговоров и особо важных встреч, но я не под впечатлением. Это заведение слишком простое и какое-то домашнее. Я думаю так ровно до той минуты, пока не замечаю в одной из беседок своего дядю Франко в окружении родителей Мануэля и саму парочку, готовящейся к предстоящей свадебной церемонии. Меня одолевает радостные чувства, ведь это последний мой шанс провести время с таким близким и родным мне человеком как Мия, потому что я не смогу присутствовать на ее свадьбе по понятным причинам. После моего брака с Пабло, наше общение с сестрой практически свелось на нет. Так бывает, когда девушка выходит замуж в мафии, она полностью оторвана от семьи и ее мнение и желания не учитывается вовсе. В этом мире это считается нормой. В начале, мы перестали общаться, потому что Бустаманте лишил меня всех средств связи, а потом Коллучи вместе с Франко целых три недели путешествовали по Европе. Наверняка, где-нибудь в Италии Мия устроила грандиозный шоппинг, ведь она была истинным гуру стиля и моды. О, я уверена, она мне все уши прожужжит о своем шикарном свадебном наряде, но тем не менее, я испытывала приятное волнение, предвкушая наше с ней общением. — Привеет! — протянула я, встретив неподдельно счастливое лицо Мии, едва она только меня заметила. — Смотрите, это моя Мариса. Мариса! — двоюродная сестра заключила меня в свои крепкие объятия, а ее довольный писк мог бы оглушить любого присутствующего за столом. Франко достаточно тепло поприветствовал меня, расцеловав в обе щеки, и мне тоже было очень приятно его общество, ведь дядю я любила куда больше, чем своих многочисленных тетушек. Коллучи имел смелость жениться по любви, что в мафии удавалось далеко немногим.  — Какими судьбами? — Мы были в кино, — я наконец вспомнила, что Пабло все это время стоял рядом со мной, и одарила мужа быстрым взглядом, — а потом решили поужинать. — Как здорово, что мы встретились! Кстати, чуть не забыла, — Мия представила меня и Пабло родителям своего жениха. — Ну, а Мануэля вы так уже знаете. — Приятно познакомиться. — Что же вы стоите, присаживайтесь вместе с нами! — Франко любезно подозвал официанта, чтобы тот принес еще приборы и тарелки на стол. По выражению лица Пабло, я поняла, что он не слишком рад этой встрече, но тем не менее, Бустаманте не стал отказываться от приглашения моего дядьки и присел на свободное место. Я искренне хотела расположиться рядом с Мией, ведь мы очень давно с ней не виделись и нам столько всего нужно было обсужить, но решив, что семья Агирре высоко чтит традиции и все, что связано с браком и семейными ценностями, я посчитала нужным сделать правильный выбор и присесть рядом с мужем. Как я и предполагала, Мия без умолку болтала о предстоящей свадьбе и своей недавней поездке по странам Европы. Мой вклад в беседу состоял исключительно из слов «вау», «как интересно» и «здорово.» У Коллучи была поистине насыщенная жизнь, и глядя на них с Мануэлем со стороны, я могла однозначно сказать, что эти двое были без ума друг от друга. Как ни странно, это маленькое открытие заставило меня задуматься и сникнуть. — Я переживаю из-за погоды на свадьбе… вдруг пойдет дождь, — не уставала капризничать Мия, сокрушаясь на погодные условия. — Ты все равно будешь самой красивой невестой, — то, с какой неподдельной искренностью произнес эти слова Мануэль и та любовь, что озаряла его глаза при взгляде на свою будущую невесту, заставили задуматься о моем браке. Я обреченно отпила вино из своего бокала, прикрывая тем самым свои эмоции от того, что на самом деле происходило за столом. Родители Мануэля и Франко говорили столько приятных слов молодой паре, а я искренне ненавидела себя за то, что скрывалась за фальшивой улыбкой, понимая что возможно никогда не встречу подобного чувства в своей жизни. Мне было мерзко от того, что я не могла просто порадоваться за сестру, вновь ставя свои собственные желания и мечты, превыше сестринской любви и кровного родства. Пока присутствующие продолжили обсуждать некоторые детали свадьбы, я укуталась в плед, который любезно предложил всем официант из-за того, что на улице поднялся неприятный ветер. Я сидела, опустив глаза в свой бокал, и молча думала о том, что человек, сидящий рядом со мной, мой муж, никогда не станет мне кем-то вроде Мануэля для Мии. Наш брак с Пабло строился из корыстных побуждений и не имел ничего общего с искренними чувствами. Я и раньше это знала, но увидев собственными глазами, на примере сестры и ее жениха, что бывает по-другому, меня охватила невыносимая тоска. Когда я наконец отвлеклась от грустных мыслей, я заметила на себе взгляд Пабло со стороны. Он смотрел на меня и словно сумел прочитать все мои мысли. — Ну что же я только о себе, да о себе… лучше расскажи мне как тебе живется в роли молодой жены, — Мия распахнула свои большие глаза в предвкушении волнующего рассказа о счастливой семейной жизни с Пабло, словно позабыв о том, что мы оба не хотели этого брака. Молчание за столом немного затянулось… Все в ожидании смотрели на меня с улыбками, но когда я то открывала, то закрывала рот, чтобы произнести хотя бы что-то более или менее внятное, их лица недоуменно исказились. — В конце недели мы летим в свадебное путешествие в Испанию, — в разговор немедленно вступил Пабло, хотя все его ответы за этот вечер были весьма сухими и односложными. Да, он обсудил некоторые дела с Франко по мафии, но все остальное время за столом он провел со скучающим выражением лица. — Мариса давно мечтала там побывать, — не отрывая от меня взгляда, Бустаманте взял мою руку и поцеловал тыльную сторону моей ладони, чем однозначно удивил не только меня, но и всех присутствующих. — Это здорово! — восхитилась Мия. — Почему же ты молчала? — Я… я не знаю… — моя улыбка на лице выглядело глупой. — Просто в моей жизни столько всего происходит в последнее время… — Давайте выпьем за то, чтобы обе мои девочки, — Франко мне подмигнул, салютуя своим бокалом, — были счастливы. Признаться, тяжело видеть как они взрослеют на моих глазах. Помню, в детстве, когда они были еще такие маленькие, — Коллучи предался коротким воспоминаниям о прошлом, и переглянувшись с Мией, мы обе поняли, что до добра этот милый жест не доведет. Обязательно вскроется то, как мы голые купались в озере, как ели жуков, представляя что мы на необитаемом острове, как учились целоваться на помидорах… — Ну все, все, хватит, — Мия прикрыла папочке рот. — А что, мне интересно было бы послушать, — проявил любопытство Мануэль, подначивая Пабло составить ему компанию. К счастью, Бустаманте не поддался на эту провокацию. Да и зачем ему это, если я всего лишь трофейная жена, которой не предстало открывать рот без особой надобности. Вечер медленно близился к концу, и все были так сыты и удовлетворены сегодняшним ужином, что расслабились и мягко растеклись по диванам, точно как дома перед телевизором. Мы поддерживали непринужденную беседу за столом, иногда переключаясь на тосты и шутки дяди Франко. Я опять мысленно ругала себя за то, что надела не слишком удобную обувь этим вечером. Мои ноги так затекли, что в какой-то момент мне захотелось просто вытянуть их и снять тяжесть. Пабло заметил мое нервное ерзание на месте, и угадывая причину такого моего беспокойства, легким движением руки, он закинул мои ступни себе на колени и принялся массировать их под столом. — Хотя бы ради этого можно было выйти за тебя замуж, — полностью удовлетворенная поступками мужа, я позволила себе комплимент в его адрес. — Есть еще множество других причин, о которых ты даже не догадываешься, моя дорогая, — лукавая улыбка Пабло и его недвусмысленные намеки позабавили всех присутствующих вокруг нас. Мы молча закрыли эту тему, отвлекаясь каждый на свою беседу. Очнулась я только после того, как почувствовала легкое прикосновение к своему бедру под пледом, подобно тому что было в кинотеатре. Поначалу я подумала, что мне показалось, но опустив голову под стол, я нашла руку Пабло, шарящую под одеялом. Сам же Бустаманте был слишком увлечен делами с Франко и его невозмутимое лицо никак не выдавало факт того, что в данную секунду практически на глазах у достопочтенных людей он занимается не совсем приличным занятием. Его прикосновения стали более настойчивыми, и в какой-то момент, когда его рука проникла под юбку и уверенно двигалась к моему нижнему белью, я запнулась прямо во время своего разговора с Мией, чем вызвала с ее стороны осторожный вопрос. — Все в порядке? — Да, — я вскользь посмотрела на Пабло, рука под пледом которого действовала все настойчивее и настойчивее. — На чем мы остановились? Мне было необходимо сконцентрироваться на диалоге с сестрой, но в голове был полный туман. Я поерзала на диване, давая знак Бустаманте, чтобы тот остановил свою сладостную пытку, но кажется он только начал медленно меня убивать. Когда он проник под мои трусики пальцами, мне не хватало воздуха, чтобы даже вздохнуть. Я отчетливо понимала, что не имела права позволять Пабло выделывать со мной подобные штучки, но моему телу нравились все эти ненавистные мне прикосновения. Окончательно сломил мою волю и здравый рассудок, я настолько расслабилась и окунулась в приятную для себя пучину удовольствий и наслаждений, что уже смутно понимала, что творю. Мои ноги самопроизвольно развелись, давая Пабло как можно больше пространства для «маневров.» Я сжала в руке бокал и прикрыла глаза, позволяя думать Мии о том, что наслаждаюсь вином и внимательно слежу за нашей с ней беседой. -… я еще не уверена в прическе. Сначала я хотела распустить волосы, но потом решила собрать их здесь, — Мия наглядно продемонстрировала мне последний вариант, соединив густые локоны на макушке и выпуская несколько прядей по вискам. — Да… да… — кивать головой и втоить каждому слову сестры, это все на что я была способна в этот момент. Пальцы Пабло действовали интенсивнее, подводя меня к точке не возврата. Я посмотрела на него затуманенным взглядом и пришла к выводу, что Бустаманте ни разу не спалился перед окружающими. Он что-то рьяно доказывал Франко, используя свободную руку и вообще не выглядел в этот момент человеком, мастурбирующим своей жене под столом. Что происходит, вашу мать? Я была уже готова закричать. Волна и приятная дрожь по всему телу накатывала на меня с новой силой и в ту секунду, когда я уже была готова раствориться во всем этом космосе, рука Пабло неожиданно выскользнула из-под пледа, так и не закончив начатое. Я была растеряна и не понимала в чем дело, пока Мия вновь не спросила у меня совета: — Так что скажешь? Я глупо улыбнулась, понимая что была настолько отвлечена последние минуты нашего с ней диалога, что едва ли могла вспомнить с чего он начался. И почему-то все присутствующие на данную секунду оказались совершенно не задействованы в беседы с друг с другом, что ожидали моего ответа тоже. Пабло едва ли мог сдержать улыбку, закусив нижнюю губу и пряча свою очередную маленькую победу в своем бокале, который он демонстративно опрокинул и прикончил до самого конца. — Ахаа… — усмехнулась я, стараясь не прослыть еще большей дурой за столом. — Вот ведь голова бедовая! Что ты спросила, милая? Повтори… — Извините, — подавил смешок Пабло, — становится жарко, пойду освежусь. Стиснув зубы, я проводила Бустаманте пристальным взглядом. Видите ли жарко ему. Еще и издевается, козел. Ну я ему покажу, насколько жарко ему может стать после. — Так на чем мы остановились? — я сконцентрировалась и до самого конца вечера уже не теряла нить разговора. *** По возвращению домой, я налила себе стакан простой воды и расслабленно рухнула на диван, уставляя открытые глаза в поток. Меня мало интересовало где там носит Бустаманте. В машине мы с Пабло не разговаривали о том, что случилось на ужине, ведь домой нас отвозил Томас и в его присутствии это было бы не совсем уместно Теперь, когда они с Пабло обсудили план действий на завтрашний день, он закрыл за Эскура дверь и ленивой походкой двинулся в моем направлении. Оставшись наедине, нам уже ничто не могло помешать. Бустаманте невозмутимо обосновался рядом со мной на диване, уже по сложившейся этим вечером традиции, укладывая мои ноги на свои колени. Он бережно гладил их руками, массажировал, слегка надавливал, а потом снова гладил. Все эти движения отзывались во мне эмоциями, с которыми мне было сложно справиться и подавить. Быть с ним, чувствовать его, целовать, обнимать, все эти вещи перестали быть чем-то из ряда вон и стали обыденными и простыми для моего восприятия. — Почему ты все время меня искушаешь? — вдруг совершенно искренне спросила я, устав от звенящего молчания между нами. — Потому что… могу… — Пабло не стал кривить душой, продолжив перечислять, — потому что… хочу показать тебе как хорошо нам может быть вместе, если ты перестанешь постоянно бороться с собой. Его слова стали для меня чем-то вроде команды действовать. Я осторожно приподнялась на локтях и позволила себе оседлать Бустаманте. Наши глаза встретились, и моргнув, я, возможно впервые в жизни поинтересовалась у него без всякого сарказма и неприкрытого ехидства. Абсолютно честно, не увиливая и не играя: — Как думаешь, ты бы смог в меня когда-нибудь влюбиться? Пабло медленно сжал ладонями мои ягодицы, его руки поползли вверх, очерчивая мою тонкую талию. Он следил глазами за каждым движением своих рук, словно действительно оценивал меня с точки зрения того, насколько я для него привлекательна. Затем Бустаманте завел руку за мою голову, и в ожидании его очередного прикосновения, все мои органы чувств разом обострились. Он осторожно собрал мои волосы, едва касаясь моего затылка, после чего расслабленно вздохнул и произнес: — Это не для нас с тобой, Мариса. Я уже говорил тебе однажды, любви нет, есть только определенные временные промежутки, когда одному человеку хорошо с другим. Я придерживаюсь этого. Всегда. Его пальцы легли на мои скулы. Пабло притянул мое лицо к себе, искушая новым поцелуем. Я долго не решалась, так и зависнув в своих раздумьях, сделать ли мне этот первый шаг ему навстречу. Быть может Пабло прав, и никакой любви вовсе не существуют? И тут на меня накатила тоска… Это наш предпоследний вечер перед поездкой в Испанию… И завтра Пабло, наверняка задержится в клубе, так как будет отсутствовать две недели и не сможет вести дела как полагается. И я, хоть и не питаю к нему теплых чувств, впервые в жизни настолько сильно хочу мужчину перед собой. И Пабло тоже, я уверена. Он был первым, кого я поцеловала, но я не хотела, чтобы он стал и последним. И мне не нужно от него чувственных занятий любовью. Я даже не уверена, что хочу, чтобы Бустаманте был осторожен и нежен со мной. Мне хочется забыться, раствориться, потеряться… мне хочется чего-то животного и первобытного. В конце-концов, мы с Пабло давно друг друга знаем, более того, мы женаты и наше взаимное притяжение в физическом плане вполне разумно. Знаю, проведи я с ним эту ночь, никогда об этом не пожалею. И даже предполагая, что завтра я так или иначе, но все равно сбегу, меня радует, что Пабло никогда не сможет разбить мое сердце. На свободе он останется лишь приятным воспоминанием… Так почему же я медлю? Чтобы хоть как-то сдвинуться с мертвой точки, чтобы сделать хоть что-то, чтобы заполнить момент, пока Пабло молча изучает все сомнения на моем лице, я стягиваю с него футболку и облизываю губы. Стягиваю, чтобы удостовериться в том, от чего я возможно откажусь или буду счастливой обладательницей. Мне нравится чувствовать под пальцами его твердый живот, нравится чувствовать его желание и дыхание у своего рта. Это чувство опьяняет настолько, что я закрываю глаза и шепчу ему в губы: — Знаешь, ты совершенно прав насчет любви. Возможно ее действительно нет… но это не мешает мне мечтать о большем. Как бы там ни было, я не могу переспать с Пабло. Это буду не я. Это не мои принципы. Это не то, чего я хотела в своей жизни, размышляя о будущем. Я поднимаюсь с его коленей неуверенными ногами и пытаюсь найти равновесие на полу. Все мое тело сейчас изнывает от желания, и я позволяю себе еще раз медленно насладиться тем, как Пабло выглядит с оголенным торсом на диване. — Ты и правда сейчас просто уйдешь спать, — он усмехается. — Это самое глупое, что ты могла сейчас совершить с момента нашей свадьбы. — Я украла платье дочери сицилийского мафиози, — с горечью в глазах пытаюсь напомнить ему о прошлом, — и заказала тебе стриптизершу на день рождения… У меня бывали выходки и похуже. Спокойной ночи, Пабло, — я уже намного увереннее следую в направлении своей спальни. — Ты ведь тоже хочешь быть со мной, почему тогда не позволяешь себя трахнуть? Я разворачиваюсь с болью, аукающей в моем сердце. Уже не первый раз он заставляет чувствовать меня самой продажной шлюхой на свете. Для Пабло я всего лишь объект вожделения и похоти, не более того. Какая же я дура. Моему возмущению нет предела и мне немедленно хочется смыться с себя в душе все его поцелуи и прикосновения. Я чувствую себя такой грязной. — Может быть, потому что касательно меня ты постоянно употребляешь выражение «трахнуть»? Ты не думал?! — я отчаянно развожу руками в сторону. — А… — будто догадывается он, — так вот в чем дело, тебя обижает сама формулировка. Давай я попробую спросить по-другому. Почему ты не хочешь заняться со мной любовью, милая? Ты боишься быть использованной, да? — Пабло продолжает издеваться. — Но я не прочь быть использованным тобой, если ты только пожелаешь… Его слова в очередной раз заставляют меня убедиться в том, что я сделала правильный выбор, решив отправиться спать одна. — Разница между нами в том, что в отличие от тебя, Пабло, я все делаю по любви, а как ты сам только что выразился, любовь тебе не нужна. Так что, arrivederci, mio caro! (ит. прощай, мой дорогой!) Я ухожу, не разу не оборачиваясь, но могу заметить, как Бустаманте протирает лицо, после чего его голова обреченно падает на спинку дивана.