Любить нельзя ненавидеть.

POV Мариса Я хотела как можно скорее забыть внезапный поцелуй между мной и Пабло, который произошел после того инцидента в баре, но за ужином в воздухе между нами все еще витала некая недосказанность. Бустаманте сидел за столом прямо напротив меня и испытывал мое лицо упрямым взглядом. Я же была полностью сосредоточена на том, что он приготовил и положил на тарелку. Салат, запеченный картофель с мясом казались мне куда более приятными и интересными собеседниками. — Мне кажется, нам нужно поговорить о том, что случилось утром, — прочистив горло, осторожно начал Пабло. Я вскинула голову, и сдвинув брови, посмотрела на него непонимающим взглядом: — Правда? Потому что я не вижу ничего, что следовало бы обсуждать. В действительности этот разговор сильно меня нервировал, отчего скрывать свои реальные эмоции оказалось весьма сложной задачей. Пабло молча следил за тем, как я тщетно скрываю всю эту нервозность между нами, пытаясь наколоть вилкой кусочек картофеля, который никак не хотел мне поддаваться. — В чем твоя проблема? — Моя проблема? Боже, — слишком эмоционально ответила я, и закатив глаза, отбросила столовые приборы в тарелку так, что они лязгнули по ее кайме и отлетели от стен звонким металлическим звуком. — У меня нет никаких проблем! Тщательно пережевывая пищу, Пабло издал короткий недоверчивый смешок. — Извини, но со стороны очень похоже на то, что ты хочешь ударить меня только лишь за этот вопрос. — Я хочу ударить тебя по многим причинам. Он вопросительно вскинул брови, и промакивая рот салфеткой, следом откинул ее на свои колени. — Я готов внимательно выслушать все твои претензии, его руки на столе сцепились в твердый замОк. — Да неужели? — я подвергла его слова сомнению. — Конечно, — Пабло слегка повел плечами, — мы ведь женаты. — Не думаю, что мы достигли такого уровня доверия. — И все же, я хотел бы тебя выслушать, — он подал мне простой жест рукой, после чего поерзал на стуле, принимая более удобную и располагающую к разговору позу. — Мне не слишком подходит твой способ меня успокоить. Иногда… в некоторых ситуациях ты перегибаешь палку… — Прости, — Пабло коротко извинился за то, что меня перебил, а затем задумчиво похлопал по губам указательным пальцем, — сейчас ты имеешь в виду тот наш поцелуй? В его голосе открыто читалась насмешка. — Именно, — я подтвердила его предположение, стараясь как можно меньше вдаваться в подробности. — А мне показалось, тебе тоже понравилось? Я издала идиотский смешок. Возможно слишком нервный и наигранный, но было уже поздно. — Ты явно себе льстишь, Пабло. Я просто была застигнута врасплох. — И как часто ты засовываешь свой язык в рот неприятного тебе мужчины, когда кто-то застигает тебя врасплох? — А… — у меня пропала способность говорить, настолько меня обескуражила его откровенность. — Будем честны друг с другом, я поцеловал тебя, а ты ответила на этот поцелуй, потому что целуются всегда двое. — Боже, ты серьезно? Я вообще не понимаю, зачем мы все это сейчас обсуждаем? — Почему тебе так сложно признаться в том, что ты хотела этого поцелуя? — Пабло продолжил нагнетать, расставляя руки по сторонам, тем самым подтверждая факт того, что ждет от меня ответа. Со стороны он выглядел непоколебимым. — Я совершенно спокойно говорю тебе о том, что мне было довольно приятно тебя целовать. О том, что я все чаще думаю, что было бы, если бы ты позволила мне все то, что я хочу с тобой сделать. Мое сердце застряло в горле. Я, должно быть, ослышалась? Но тогда с чего бы по моей спине пробежали тысячи мурашек? А больше всего меня смущал факт того, что в отличие от меня, Пабло выглядел сейчас абсолютно невозмутимым. Как будто говоря мне о том, что лежало у него на душе, он приобретал еще больше уверенности в себе. — Тебе неприятно о таком слышать? — он все больше походил на моего личного психотерапевта, который тщательным образом следил за тем, чтобы я раскрывалась изнутри, делала это с легкостью и в комфортных для себя условиях. Кажется, я понемногу схожу здесь с ума. — Дело не в том, приятно мне или нет. Просто… — я была вынуждена взять небольшую паузу, чтобы донести до Пабло все, что я на самом деле думаю по этому поводу. Для меня совершенно неприемлемо открытое обсуждение подобных вещей. Таким образом я покидаю свою зону комфорта. — Люди никогда не говорят о таком прямо. Они используют для этого знаки внимания, какие-то правильные поступки, действия, но не слова. Нельзя так откровенно говорить человеку в глаза подобные вещи. — Тебя пугает мое желание в твою сторону? — Нет, Пабло, меня это не пугает, — я не боялась выглядеть злой и сварливой, — но мы уже говорили об этом раньше. Наши с тобой представления о семье, чувствах и любви сильно разнятся. Я была в шоке от самой себя. Говорить с Пабло о самом личном было для меня в новинку, но от этого мне на самом деле становилось легче. Вся эта ситуация с нашими непростыми отношениями напоминала мне пластырь на ране. До этого я медленно и аккуратно снимала его, цепляя за тонкий краешек, и всякий раз я испытывала боль. Так почему же не попробовать новый способ? Почему бы не высказать Пабло то, что я думаю о нас на самом деле, тем самым резко и быстро сорвать пластырь. — Ты говоришь мне о том, что тебе понравилось целоваться со мной, но только лишь потому, что ты мужчина, и как любой нормальный мужчина, ты хочешь большего. — Я никогда не отрицал, что хочу большего, но это совсем не исключает того факта, что в моей жизни ты по-настоящему становишься для меня важным человеком. — Для тебя что поцелуи, что секс, все это очень просто. А для меня по-другому. И да, я испытываю внутри себя странное сильное волнение, когда ты рядом, когда ты целуешь меня. Я забываюсь, растворяюсь, но потом вдруг вспоминаю о том, что все эти вещи не для тебя и начинаю выстраивать стену между нами. Таким образом, мне проще держать тебя на расстоянии. — Ты просто боишься, Мариса. Попробуй иногда отпустить себя, и думаю, результат тебя довольно сильно удивит. В идеальных отношениях любовь и секс дополняют, а не исключают друг друга. Прикусив нижнюю губу, я поняла, что больше не могу все это слушать. Это слишком тяжело для меня. — Мы можем закончить этот разговор? Пожалуйста? — Конечно, — с легкой улыбкой на лице Пабло обвел мое лицо глазами, — только если ты пообещаешь, что как обычно не убежишь в свою спальню после ужина, а составишь мне компанию на этот вечер. Видя волну негодования в моих глазах, Бустаманте меня предостерег: — Всего один вечер, Мариса, а потом ты снова сможешь скрыться от меня наверху. — Ладно, — не знаю, сделал ли он это намеренно, но его слова о том, что я «якобы» от него скрываюсь, возымели должный эффект. Я уступила его настойчивости. — Надеюсь, у тебя есть идеи о том, как скрасить этот безнадежный вечер? Его голубые глаза зажглись опасным светом, а в следующую секунду он поднялся со стула и уверенно направился ко мне. — Вообще- то, есть одна идейка… — он протянул мне руку навстречу, и я с осторожностью на нее посмотрела. Этот взгляд длился всего секунду, прежде чем Пабло снова произнес: — Если ты конечно, целиком и полностью сможешь довериться мне, сеньора Бустаманте? Он никогда раньше так меня не называл. Так, словно я целиком и полностью принадлежу ему одному. Мои глаза отразились в его и я наконец увидела обратную связь. — Посмотрим, насколько ты сможешь оправдать мое доверие? — я приняла его игру, в надежде, что когда-нибудь смогу внести в нее свои правила. Как только моя ладонь оказалась в его руке, Пабло заметно приободрился. POV Пабло. Этим вечером случилось странное. В меня буквально врезалась потребность разрушить стены непонимания между мной и Марисой. Увидеть, кем она была на самом деле, без всех ее внутренних страхов и предрассудков в отношении меня. Я настолько устал ее понимать, что отныне решил действовать так, как подсказывает мне мое сердце. — Куда ты меня ведешь? — хоть я шел к Марисе спиной, а моя рука сжимала ее руку, я был почти уверен, что при виде обшарпанных стен, с кое-где облупившейся штукатуркой, она пришла в ужас. — Это что подвал? — Все в порядке. Я хочу показать тебе что-то интересное. — В подвале? В кромешной темноте? — продолжила нагнетать она. — Ты ведь не собираешься… — я прервал ее мысли, ненадолго обернувшись. Мариса молча обмозговала что-то в своей голове и наконец пришла к выводу, что я на такое не способен. Было интересно наблюдать за ней со стороны. — А ты точно не убьешь меня? — когда мы двинулись дальше, мне опять пришлось остановиться, чтобы еще раз наградить ее одним красноречивым взглядом. — Нет, только лишь поцелую… — Что? — Мариса попыталась вырвать свою руку, но я ей не позволил. — Успокойся, ладно? Ничего плохого не случится. У меня подобного даже в мыслях не было. На этот раз пришло ее время усомниться, но я попытался развеять ее опасения своей следующей фразой: — Ну хорошо, кое-какие все же были, но ты ясно дала мне понять, что не заинтересована. Идем, — я подтолкнул ее к себе, но Мариса была неприступной как скала. — Давай же… — подбодрил ее я, и она перестала сопротивляться. — Почти пришли… Я направлял Марису вперед, уложив на ее плечи обе руки. — И что это? — она возмущенно оглядела стены, не концентрируя свое внимание на двери впереди. — Паутина? — Немножечко терпения. Я щелкнул выключатель, и в подвале тут же появился свет. Под большими сводами располагался личный винный погреб моего прадеда. Он насчитывал более сотни видов вин: от красного сухого до белого полусладкого. Каждой бутылке предназначалось свое место на отдельной полке. — Вау! — А я умею впечатлить женщину, не находишь?! —  Я тут со скуки дохну, а тут целый винный магазин! — Мариса внимательно осмотрелась по сторонам, протягивая руку к полке, в виде деревянных ячеек на глиняной стене. — Не хотелось, чтобы ты узнала об этом месте раньше времени. — Только не говори, что мы на это только посмотрим, — изучая одну из этикеток, она вдруг прервалась и шутливо спрятала одну из бутылок себе за спину. Это ее милое действо со стороны вызвало на моем лице небольшую улыбку. — Выбери какое тебе больше нравится и пойдем отсюда. — Кажется у нас есть победитель, — Мариса достала с полки бутылку с наиболее красочной этикеткой, предварительно смахнув с нее остатки былой пыли, и воочию продемонстрировала ее мне. — Прекрасный выбор! — одобрил я, опять предложив жене свою ладонь в качестве поддержки. На удивление она снова ее приняла. *** Загородный дом моей семьи стоял на покатом холме, из-за чего производил впечатление чего-то уединенного, но далекие огоньки, горящие в окнах остальных домов в этой довольно лесистой местности, не давали забывать о присутствии здесь других людей. Когда мы вышли на улицу нас поглотила тишина, едва ли нарушаемая звуками природы и небрежным шелестом листвы. Пока небо окрашивалось в цвета ночи, небольшой ветерок гулял в макушках деревьев, играя и покачивая их из стороны в сторону. Мы держали курс на озеро, у берегов которого, была привязана небольшая рыбацкая лодка. Мариса шла немного позади меня, взяв на себя обязанность нести вино и кое-что из фруктов. Сначала она довольно скептически отнеслась к моей затее, устроить небольшую прогулку по воде, но как только своими глазами увидела очарование вечернего озера, ее мнение в корне изменилось. — Как часто вы сюда приезжали? — поинтересовалась Мариса, пока я возился с тем, чтобы отвязать лодку от небольшого деревянного мостика. — Обычно летом и пару раз на Рождество. Здесь бывало очень красиво в это время года. — Это твои лучшие воспоминания из детства? Я закончил с работой, и выпрямившись, медленно осмотрелся вокруг, молча размышляя над ее внезапным вопросом:  — Да, наверное, так и есть. Мариса утвердительно кивнула подбородком, говоря тем самым «ладно». Наблюдая ее несколько пристальный взгляд на себе, я был почти убежден в ее мыслях сейчас. Она выглядела так, словно только что поняла, что почти ничего обо мне не знает. — Ты готова, — протягивая руку навстречу жене для подстраховки, я первым оказался в лодке, которая слегка покачивалась под тяжестью моего веса. Красноречивый взгляд Марисы свидетельствовал о ее некоторых сомнениях в отношении надежности данной конструкции и тем не менее, подав мне свою свободную руку, она уверенно шагнула ко мне навстречу. — Поверить не могу, что она это согласилась, — буркнула она себе под нос, когда оказалась со мной в лодке. — Чуть больше оптимизма, сеньора, это ведь мне придется сидеть на веслах, — я сделал несколько отталкивающих движений в воде, понимая, что это будет не такое уж легкое времяпрепровождения. И это я еще не беру в расчет переменчивость настроения своей благоверной супруги. — Сколько булочек ты съела на завтрак? — пошутил я, прикладывая дополнительные усилия не только движениями рук, но и указывая всю тяжесть своего положение лицом. — Эй! — возмутилась Мариса, попытавшись обрызгать меня озерной водой. — Ты намекаешь, что я толстая? — Нет, — я улыбнулся, когда понял, что она не восприняла мои слова за оскорбление, а даже совсем наоборот, поддалась веселым флюидам, витающим между нами в воздухе. — Мне очень нравится как ты выглядишь, особенно в купальнике. Немного смутившись от подробностей, Мариса вновь замолчала. Я медленно греб до середины озера, позволяя этой неловкой ситуации идти своим чередом. — Мы играем в молчанку? На этот раз Спирито долго не раздумывала. — Нет, — она осторожно глянула на мой профиль, — я просто наслаждаюсь пейзажем. — Думаю, это отличное место, для того, чтобы насладиться не только пейзажем, но и вином, — я отложил весла по обе стороны от края лодки, а сам принялся откупоривать бутылку, пока Мариса готовила бокалы, терпеливо ожидая своей очереди. — За хороший вечер в приятной компании. Она согласилась с моим тостом, протягивая руку мне навстречу, пока наши бокалы не встретились в хрустальном звоне. — За хороший вечер. — Ну, — я вальяжно откинулся немного назад, принимая наиболее удобную позу для дальнейшей беседы, — теперь расскажи мне, о своем самом приятном воспоминании из детства? — Да ничего особенного, — Мариса отмахнулась, скрещивая ноги в коленях и пряча глаза в речной глади. Что это? Она опять прячется от меня в свою раковину? — Так уж и ничего? — я твердо настаивал на том, что хочу услышать всю историю от начала и до конца. — Ладно, я расскажу, — совершенно неожиданным образом, она дала полную свободу своим желаниям и мыслям. — Когда мне было двенадцать, отец подарил мне лошадь. — Настоящую лошадь? — удивился я, приподнимая одну бровь и играя со своим вином в бокале. Небо сегодня было очень звездным. — Да, я назвала ее «Глазурь.» О… она была потрясающей. Дерзкой, белого окраса, а на солнце ее шерсть отливала даже серебром. Я любила ее, — Мариса грустно выдохнула, предварительно пригубив немного вина. — Что же с ней случилось? — Я занималась с тренером на манеже, и однажды она меня скинула. Я сломала руку, и с тех самых пор, отец строго-настрого запретил мне заниматься верховой ездой. Внимательно изучая ее лицо, острую линию скул, я заметил как ее карие глаза в одну секунду потускнели от грусти. В тот момент мне захотелось обнять ее, но я знал, что Мариса бы восприняла мой жест за нечто другое, чем простое проявление должного сочувствия. — Вот в каком мире мы живем. Большинство семей не может позволить себе содержать настоящую лошадь, а я не имею права решать, что будет лучше для меня самой. Так всегда было и есть. — Я думаю, в здешних местах найдется пара рысаков. Большинство местных жителей содержат фермы… Мариса вновь проявила скептицизм, пытаясь проследить тайные мотивы моего поступка. Ее глаза недоверчиво сузились: — Ты сделаешь это, чтобы тем самым сделать меня более покладистой и сговорчивой? — Нет, — я даже не собирался обдумывать ее вопрос, прежде чем уверенно произнести, — я сделаю это ради тебя. Многозначительное молчание между нами затянулось. Лодку немного покачивало, пока мы пристально смотрели друг на друга и кажется даже не дышали. — «Правда или действие»? — Что? — слабо переспросила Мариса, прочищая горло и выходя из состояния некого транса. — Хочу сыграть с тобой в «Правду или действие»? Помнишь, как мы любили играть в эту игру в детстве? Ну так что выбираешь?  — Правда, — вопреки моим ожиданиям, Мариса все же согласилась втиснуться в выстроенные для нее рамки. Хотя, она совсем не была той, кто легко соглашается, вопреки собственным суждениям и взглядам. Это было настолько поразительно, что ее уверенный ответ, немного спутал мои мысли. Мне понадобилось еще пара секунд на то, что окончательно сформулировать интересующий меня вопрос: — Как ты ко мне относишься? Мариса высказала лицом некоторые опасения, касаемо того что прозвучало. Как будто она заранее сомневалась в том, действительно ли я готов услышать из ее уст настоящую правду. — Скажем так, сейчас я ненавижу тебя чуточку меньше, чем обычно. — Ммм… — я сделал вид, что поверил, смакуя каждое ее слово на языке. — Кажется, это твой первый комплимент в мою сторону… А знаешь, мне кажется, я нравлюсь тебе гораздо больше, чем ты можешь и хочешь это признать. Мариса осталась непоколебима, просто пожимая плечами, как если бы захотела оставить мое предположение без дальнейших объяснений. — Мне действительно больше нечего добавить. Демонстративно допивая свое вино, она прикончила его, решительно запрокидывая голову назад. Когда ее бокал опустел, ее карие глаза целенаправленно впились в мое лицо, как если бы этот последний глоток придал ей дополнительную уверенность в себе. Ее вытянутая изящная шея… тонкие пальцы с зажатой в них хрустальной ножкой… ее волосы, струящиеся в отражении речной глади…ее взгляд сильный и манящий… ее рот, с блестящей нижней губой, которую она предварительно успела облизнуть, смакуя остатки вина, — все это показалось мне безумно сексуальным. Кровь с непреодолимой силой заиграла в моих венах. Знала ли Мариса как действует на меня весь ее образ в целом? — Твоя очередь выбирать: правда или действие? — ее вопрос ничуть меня не отрезвил, я по-прежнему был заворожен ею. — Действие, — не отводя от нее взгляда, я повторил еще раз, убеждая самого себя. — Я выбираю действие. — Тогда я хочу, чтобы ты… Мне не нужно было дослушивать ее до конца, потому что, предлагая ей провести этот вечер со мной, я уже знал, чем он закончится. Я собирался поцеловать ее, даже если бы Мариса мне не позволила и оттолкнула. Даже, если бы на моем лице после отпечаталась звонкая пощечина. Лучше момента, чем этот может больше никогда не представиться. Держи удачу за хвост! Стирая все границы дозволенного, я дернулся вперед и потянул Марису на себя. На ее лице отразилась тревога, но она не успела сообразить как ей поступить и что предпринять, потому что уже оказалась в ловушке моих уверенных рук. От внезапности момента, она чуть ахнула, и разжав пальцы, ее пустой бокал, тотчас оказался за бортом лодки. Пусть Мариса и была в джинсах, прикосновение наших тел было волнующим и приятным. Теперь она была так близко, что я практически чувствовала ее вкус, а ведь мы еще даже не целовались. Она продолжила смотреть на меня с опаской, тогда как мой взгляд вновь мимолетно метнулся к ее губам. Не в силах больше сдерживать свое желание, я поцеловал ее, запуская пальцы в ее медные волосы. Ее губы были мягкими и податливыми, а тело так приятно ощущалось на мне, что я тут же пожалел, что сейчас мы находимся в лодке посреди озера и практически оторваны от быстрой возможности оказаться на берегу. Когда мы оба задохнулись от нехватки воздуха, Мариса вдруг прервала поцелуй, но так и не смогла открыть глаза, скрывая свои истинные эмоции. Ее дыхание осело на моих губах: — Если бы ты не был единственным знакомым мне человеком в этой глуши, — выговорила она мнимо-спокойным тоном с особой интонацией, — я бы утопила тебя прямо на месте. — Тогда, определенно хорошо, что мы здесь одни… Хотя внешне я выглядел хладнокровным и уравновешенным, наши глаза встретились в открытом противоборстве. Когда я кончиками пальцев довольно откровенно убрал волосы с ее лица и поцеловал ее в уголок губ еще раз, зрачки Марисы в ужасе расширились. Она тотчас же от меня отстранилась, толкнув ладонями в грудь, и вернулась обратно на свое место. — Игра окончена, Пабло, я хочу вернуться домой. — Нет, ты не этого хочешь, — уверенно заключил я, когда на ее лице отпечаталось выражение тихого и недоуменного «прости»? — Но нам действительно пора возвращаться к берегу…