Любить нельзя ненавидеть.

⠀POV Мариса Я заведомо знала, что вечеринка, которую организовал Хоакин плохая идея. Но все оказалось даже хуже, чем я полагала. Мероприятие проходило в одном из подпольных клубов мафии и, разумеется, мы с Пабло были в списке приглашенных. Поначалу я хотела отказаться, сославшись на плохое самочувствие. Но также понимая, что в этом случае Пабло останется со мной и пропустит праздник брата, с уверенностью на сто процентов я могла сказать, что наш отказ разозлит Хоакина по полной программе. А это меньшее, чего бы мне сейчас хотелось. Как только мы вошли в клуб, сразу же оказались в эпицентре ночной жизни, хмельного угара и фальшивых улыбок. Софиты по периметру прямоугольного зала, состоящего из двух уровней, ослепляли ярким белым светом. Вокруг все было очень пафосно и масштабно. И это не удивительно, ведь Хоакин всегда любил пустить пыль в глаза. У него всегда были самые крутые автомобили, брендовая одежда, фирменные часы и лучшие девушки. Когда-то и я была частью этого облака обмана. Я бы даже не удивилась, если бы на входе в клуб он решил поставить пушки, которые стреляли настоящими банкнотами. Таким был Хоакин Бустаманте.  — А вот и мои самые долгожданные гости, — оторвавшись от разговора с кем-то из членов мафии, Хоакин быстро поспешил к нам навстречу, сделав вычурный поклон. — Наконец-то! Братишка, как дела? Пабло приветственно махнул ему головой, обозначая этим своим жестом, что все в порядке. — Мариса, — взгляд Бустаманте задержался на линии моих голых плеч, — приветствую. Вы опоздали, — он заявил это как неоспоримый факт. Тому была причина. О, я была уверена, что гаденыш намекает на секс.  — Это все ты, — Хоакин пожурил меня пальцем, — наверняка искала подходящее платье? Она ведь просто обожает наряжаться, — на этот раз он обратился к Пабло, делая вид, что это вполне себе нормальная ситуация, когда упоминать факты, прямо свидетельствующие о том, что когда мы были довольно близко знакомы, уместно и правильно. Все ясно, он хочет вывести меня из себя. Не дождется! — Шампанского! — перенимая с подносов, проходящих мимо официантов, бокалы с искрящейся жидкостью, Хоакин сразу же предложил тост. — За вашу долгую совместную жизнь, я ведь так и не поздравил вас обоих со свадьбой. — Надеюсь, вы будете жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит вас! Пабло нахмурился, показывая всем своим видом, что это пожелание в сложившихся обстоятельствах не вполне себе уместно. Я же сделала вид, что меня одолело любопытство, и оценивающе оглядела зал, пропуская слова Хоакина мимо ушей. — Ладно вам! — Бустаманте старший закатил глаза. — Пабло, мне нужно познакомить тебя с Франческо Горломи. Мариса, а ты пока не скучай и осматривайся. — Все в порядке, — заметив нотки сомнения в выражении лица мужа, я добровольно подтолкнула Пабло к Хоакину, — я пока пойду поздороваюсь с Сол. Если Хоакин думает, что я стану истерить, то совершенно напрасно. Я достаточно сообразительна и сдержанна, чтобы реагировать на подобные провокации. В то время, как оба Бустаманте присоединились к компании мужчин среднего возраста, я выбрала себе достаточно укромное место в общем зале. Наблюдая за влиятельными членами Ндрангетты, я сделала вывод, что никто из них не пришел сюда, чтобы расслабиться и провести время с удовольствием. Здесь, в подпольном клубе мафии, решались проблемы, создавались союзы и заключались деловые соглашения. Мне до смерти претило, что отчасти я всегда буду являться частью этого продажного мира. А что еще хуже, мои дети наверняка будут также обречены, как и я. *** Со времени нашего прибытия в клуб, прошло достаточно много времени. Я развлекла себя парочкой бокалов с шампанским и пустыми разговорами с Сол и Фернандой. Время от времени я ловила на себе извинительные взгляды со стороны Пабло. Он молча кивал, как бы спрашивая меня, все ли в порядке, а иногда и вовсе не слушал своего собеседника, и дарил мне свою теплую мечтательную улыбку глазами. Я знала, что Пабло никогда не сможет принадлежать целиком только мне одной. Как бы он ни старался, я всегда буду делить его с мафией, братом и кучей проблем, свалившихся на его голову из ниоткуда. Вертя в руке бокал шампанского, я продолжила размышлять о своей жизни и со скучающим видом рассматривала пары на танцполе. — Идем танцевать. Я слегка вздрогнула от неожиданности, почувствовав, как Хоакин обжег своим дыханием мою шею и уверенно взял мою руку в свою. — Ты что творишь??? — я стала оборачиваться по сторонам в поисках того, кто сможет мне помочь избавиться от его навязчивого общества. — Я сказал идем! Соблюдая все правила, Хоакин положил одну свою руку мне на талию, а другую вытянул в сторону, после чего мне пришлось вложить в нее свою ладонь. Я нервно улыбнулась гостям и кинула еще один осторожный взгляд в сторону Пабло. Он все еще общался с кем-то из членов мафии, но на этот раз его глаза были прикованы к нашей паре. Нервно прикончив одним залпом свой бокал с виски, Пабло даже не поморщился. Сейчас он явно был взбешен. Хотя мы с Хоакином и находились на довольно приличном расстоянии друг от друга, что-то подсказывало мне, ничем хорошим этот «дружеский» танец не закончится. Я машинально отодвинулась от Хоакина еще дальше, но он только сильнее сжал мою ладонь. Среагировав на этот его неосторожный жест, мои глаза в ужасе распахнулись. — Улыбнись, — процедил Хоакин мне сквозь зубы, наклонившись к моему уху, — или у тебя действительно появятся причины для такой грусти. — Зачем ты все это делаешь? — Расслабься, тебе нечего бояться, по крайней мере, пока вокруг нас целая толпа народа. — Расслабься? Сказал человек, который угрожал мне в моем же собственном доме. Жаль, что из-за уважения к тебе Пабло не видит, каков ты на самом деле. — Малыыышка, ты еще так наивна и глупа. Думаешь Пабло у нас святой? В мафии нет хороших людей, уж поверь мне, — Хоакин одарил меня коварной улыбкой и снова повел в танце. Я позволила себе еще раз посмотреть в сторону Пабло и удивилась, когда не увидела его на прежнем месте. Черт! Черт! Черт! — Мариса, мы ведь всегда хорошо ладили с тобой. Что тебе нужно, чтобы ты научилась мне доверять? — Чудо? — я пошла на дерзость, опустившись до сарказма. Хоакин самодовольно усмехнулся: — М…да… Пабло заслуживал лучшей жены, это мой промах. Он заслуживает покорную или хотя бы ту, кто знает что такое быть покорной. — Да что тебе вообще известно о том, что нужно Пабло? Ты дальше своего носа не видишь. Тебя всю жизнь интересовали только собственные желания. Да ты… ты эмоциональный импотент! Вот кто ты! Хоакин снова смеется, откинув голову назад. Его рука все также крепко сжимает мою ладонь во время танца. — Твоя прямота разбивает мне сердце, пожалуйста перестань. Вы с Пабло такие милые, ей богу. Мне даже интересно, как скоро вы друг другу наскучите. — Не надейся! — Не скажи… — состорожничал Хоакин. — Я хорошо знаю своего младшего брата, когда он добивается того, чего хочет, ему становится неинтересно. И раз уж мы не чужие люди, будем честны друг с другом, ваша бесконечная игра «в кошки мышки» закончилась. Хочешь ты в этом признаться или нет, но кот победил, и теперь хвост мыши плотно прижат к полу его большой лапой. Но скоро коту все наскучит, и он отпустит бедную мышку… только вот… больше он за ней не побежит. Ему станут интересны другие мыши… Я молча отмахнулась от этих мрачных мыслей, когда Хоакин снова со мной заговорил: — Знаю, сейчас ты хочешь меня убить. Но я только лишь сказал тебе правду. По старой дружбе, — он мне подмигнул. — На самом деле я не тот человек, за которого ты меня принимаешь. Мои глаза презрительно сузились: — Ты именно тот, за кого я тебя принимаю, Хоакин. — Все, что я делаю в этой жизни, все это только из лучших побуждений. Ты любишь Пабло, и поверь мне, я тоже его люблю, и именно потому, что мы действуем в интересах одного человека, ты должна мне помочь. — Ты последний человек, кому я стану помогать, — уверенно парировала я. — Хм… — Хоакин самодовольно усмехнулся. — Будет очень жаль, если Пабло приведет в дом другую жену. Тот, что он достраивает в старом районе. Хорошее местечко, неправда ли? — Что тебе нужно? — я догадалась, что вчера Хоакин за нами следил, и поэтому решила наконец узнать чего он добивается подобным поведением. Что последует после? Он установит камеры в нашей квартире? — Хорошая девочка. Убеди Пабло встать во главе Ндрангетты. — Что? Я не стану этого делать! А как же мой отец, я не могу идти против интересов своей собственной семьи… это неправильно. — Ну… в таком случае, придется выбирать какая из двух семей тебе дороже. — Я не могу! — Погибнет множенство ни в чем неповинных людей. Сам Пабло может пострадать в этой войне, подумай об этом, Мариса. Я переместила свой обеспокоенный взгляд на Пабло, когда увидела, что он направляется в нашу сторону. У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Пабло замедлился, сделав несколько размеренных шагов и, остановившись примерно в полуметре от меня, не сводил с нас любопытного взгляда. — Я могу потанцевать со своей женой? — Конечно, — Хоакин любезно поцеловал тыльную сторону моей ладони и откланялся. — Как хороший старший брат, я взял на себя обязанность развлекать твою жену во время твоего долгого отсутствия. Развлекайтесь, котятки, — уходя, Хоакин сразил меня снисходительным взглядом. — Между вами что-то происходит? В место ответа, я положила голову на плечо Пабло и вздохнула, после чего произнеся: — Ты ревнуешь? — А ты не можешь прямо ответить на мой вопрос? — Бустаманте нахмурился. В любимых объятиях мое тело мгновенно расслабилось. Я медленно, но верно, поддалась этому удивительному чувству, которое всегда во мне вызывал один лишь взгляд Пабло. — Я скучала по тебе… Нежно переплетя свои пальцы с моими, Бустаманте посмотрел на меня сверху вниз и тихо произнес: — Жаль, что ты не умеешь искусно врать, тогда бы я не чувствовал себя таким дураком сейчас. Его тон показался мне в какой-то степени ледяным. Мы продолжили танцевать, и даже когда Пабло придал лицу строгое выражение, наклонился ко мне и провел носом по моей щеке, я понимала, что это совсем не то, что он хочет сделать на самом деле. Бустаманте бьет меня моим же оружием. Притворяется, что все между нами хорошо. ⠀Я была так зла на себя в тот момент, но еще больше я была зла на Хоакина. Своим внезапным появлением в нашей с Пабло жизни, он настолько выбил меня из колеи, что я вновь становлюсь прежней Марисой, которая собственноручно отталкивает от себя самого близкого человека. Но пока я не могу сказать ему всей правды. Хотя бы до того момента, пока не пойму намерения Хоакина. После окончания танца, к Пабло подошел официант и протянул ему поднос, на котором лежал запечатанный белый конверт. Как только он его вскрыл и быстро пробежался взглядом по всему написанному, его глаза в ужасе округлились. Пабло так резко схватил меня за руку, что я вздрогнула: — Что случилось?! — Хоакин! Немедленно выводи всех из клуба! Пабло на мгновение отпустил мою ладонь и заправил новую обойму в свой пистолет. Я знала, что он всегда носил его с собой, но никогда не задумывалась о том, использовал ли Бустаманте его по назначению. Вокруг все засуетились, мужчины обнажили каждый свое оружие, готовые как никогда нажать на спусковой курок. — Гвидо, — скомандовал Пабло, — отведи Марису в безопасное место. Где Томас, черт возьми? — Бустаманте глазами искал Эскурру по залу, пока не услышал ответ, который погрузил его в высшую степень отчаяния. — Он пошел к машине, забыл там свой телефон. — Твою мать! — быстро выругался он и целенаправленно двинулся к выходу, расталкивая на своем пути всех и каждого. Я впервые за время нашего брака видела мужа в таком состоянии. Сейчас на его лице отпечаталась такая ярость, что он мог убить взглядом любого, кто встретится ему на пути. А потом мы все услышали взрыв, донесшийся со стороны улицы. А потом еще один и еще… Я перестала считать, когда услышала четвертый. Инстинктивно схватившись за Гвидо, я зажмурилась в диком страхе, а потом, когда смогла открыть глаза, увидела Пабло. — Пабло! — истошно выкрикнула я, стараясь остановить его голосом, ведь то, как он ринулся на улицу, заставило мое сердце биться в тревоге. Вокруг царила настоящая паника и хаос. Кто-то из девушек бился в истерике, люди кругом кричали от ужаса и страха за свою жизнь. — Нет, Мариса! — Лассен заломил мои руки и резко дернул на себя. — Там может быть опасно! — Гвидо, черт возьми, отпусти меня. Пусти же! - Мне не удалось вырваться, зато удар по яйцам сработал на 100%. Освободившись, я прямиком побежала следом за Пабло. — С ума сошла? — на этот раз моим «тюремщиком» стал Хоакин. Он прижал мои руки к стене рядом с моей талией, заключая меня в клетку в фойе при входе. — Там Пабло… я… я…я… — меня настолько поглотила паника, что я начала глотать слова, когда услышала выстрел. Мысли в голове спутались. Руки похолодели. — Скорую!!!!! — знакомый голос заставил сердце биться в несколько раз чаще. Мы с Хоакином одновременно выбежали на улицу, пробираясь через плотное кольцо, образовавшееся из прохожих зевак и приглашенных гостей. Перед моим взглядом предстала картина, которую я навряд ли когда-нибудь забуду: Пабло стоял на коленях перед бездыханным телом Томаса и пытался делать ему массаж сердца: — Скорая! Бляядь, — его лицо исказилось болью, когда все его манипуляции не увенчались успехом, — позвоните в скорую! *** После того, как Томаса доставили в больницу прямо в реанимацию, прошло несколько мучительных часов ожиданий. От выпитого кофе становилось дурно, мне ужасно хотелось спать, но я не могла и не хотела оставлять Пабло одного. Он выглядел бледным и совершенно разбитым. Я даже не сомневалась, что он винит в случившемся только себя. К пяти утра врач вышел из операционной, и сказал, что сделал все возможное, чтобы спасти пациента, и сейчас все будет зависеть только от того, насколько организм Томаса сможет бороться самостоятельно. Он оценил состояние Эскура как крайне тяжелое, и разумеется, ни о каких посещениях не могло идти и речи. Поэтому путем долгих уговоров, мы с Хоакином убедили Пабло отправиться домой, чтобы перевести дух и ненадолго отдохнуть. Гвидо самостоятельно вызвался дежурить в больнице, пока не появятся новые подробности о состоянии Томми. Всю дорогу до дома мы провели в абсолютной тишине. Не в силах терпеть это затянувшееся молчание, я заняла себя тем, чтобы следить как меняются цифры на электронном табло, когда мы один за одним преодолевали этажи в лифте. Избегая моего взгляда, Пабло вошел в квартиру, затем двинулся на кухню, даже не разуваясь. Он достал из холодильника лед, и на четверть наполнив бокал виски со льдом, осушил его одним уверенным глотком. После проделанного ритуала со спиртным он прошел мимо меня в спальню, и сев на кровать, стал избавляться от запонок на рубашке, которые никак не хотели ему подчиняться. Оттолкнувшись от двери, я медленным шагом преодолела расстояние между нами и расположилась прямо между ног Пабло. — Позволь, я помогу, — уложив прядь выбившихся волос за ухо, я спокойно справилась с застежкой на манжетах его белоснежной рубашки. — Ты не виноват, — прошептала я, глядя в одну точку перед собой. — С чего ты решила, что я так думаю? — Потому что слишком хорошо тебя изучила, — у меня перехватило дыхание, когда Пабло медленно и осторожно провел пальцами по моему бедру, сминая на своем пути края платья прямо по идущему вверх боковому разрезу. — Я не думаю, что нам следует… — Что? — Пабло посмотрел мне в глаза, перемещая руки на мою застежку сзади. -… не тогда, когда ты так зол… — А кто сказал, что я злюсь? — он резко развернул меня к себе спиной и дернул молнию вниз, испортив дорогое платье. Я вздрогнула, когда он стал дразнить меня, раздевая и покрывая оголенные участки моего тела обжигающими поцелуями. — Мне кажется, сейчас не самое… — Мне кажется, ты слишком одета, — легко парировал Пабло. Мое дыхание становилось все более глубоким, особенно когда платье упало к моим ногам, образовав неровный круг. Я едва успела переступить через этот барьер и стянуть туфли, когда Пабло вновь развернул меня к себе лицом. Я стояла совершенно неподвижно, боясь пошевелиться. Он молча стянул бретельки бюстгальтера вниз, тем самым обнажая мою грудь. Нагота, которой я всегда стеснялась, сейчас казалась совсем несущественной. Мой пресс был у него перед носом, поэтому Пабло принялся покрывать мой живот сериями маленьких поцелуев, и я забыла как дышать. В один момент с озорной ухмылкой на лице он избавил меня от нижнего белья и усадил к себе на колени. Я приложила руку к его груди, почувствовав, как бьется его сердце под рубашкой. Его губы оставили влажный след на моей шее, после чего я переместила пальцы на его рот, сминая и играя с ним. Пабло захватил кончик моего пальца, и я сделала рваный глоток воздуха, чувствуя, как он слегка прикусил, а потом стал посасывать его, возбуждая меня снова и снова. Взяв мой подбородок, Пабло отрывисто склонялся ко мне, будто давал шанс передумать, пока в какой-то момент, его губы не накрыли мои дразнящими поцелуями. — Сегодня я не буду нежен, — предупредил он. — А кто сказал, что я этого хочу? Медленные поцелуи переросли в более яростные и полные страсти. Выбросив из головы мрачные мысли о Томасе, Хоакине, мафии и прочих проблемах, чуть осмелев, я толкнула Пабло в грудь так, что он спиной упал на кровать. Этой ночью мы не занимались любовью. Этой ночью мы не были сами собой. Этой ночью не было Марисы и Пабло. Мы были просто двумя незнакомцами, которые пытались раствориться друг в друге, пытаясь забыть о том, кем они являлись на самом деле.