Любить нельзя ненавидеть.

POV Мариса Проснувшись утром, я еще долго лежу в кровати, тупо уставившись в одну точку на потолке. Мои мысли целиком и полностью заняты Пабло и его недоверием в мой адрес. Поразительно, но как только мы стали сближаться, и как мне казалось, стали настоящей семьей, все стало рушиться прямо на глазах. Вчера вечером я вспылила, но когда эмоции отступили на задний план, мне отчасти удалось понять позицию мужа. И когда, я уже была готова встретить новый день, моя решимость доказать ему свою преданность взяла вверх. Я не хотела больше продолжать нашу игру в молчанку, и более того, делать что-то назло Пабло. Чтобы не развивать этот никому ненужный конфликт дальше, облачившись в домашнюю одежду, я направилась на поиски мужа. Кровать в его спальне была пуста, и когда я уже направилась в коридор, затем чтобы закончить свои поиски на кухне, я замечаю одинокую фигуру Пабло на балконе. Он стоит по центру незастекленной лоджии, положив обе руки на балюстраду, выполненную из белого мрамора. Я делаю несколько десятков неуверенных шагов вперед, пересекая всю комнату, и встаю рядом с мужем, в точности повторив движения его рук. Теперь мы оба просто молча смотрим на просыпающийся центр города с высоты десятого этажа. Моя рука намеренно задевает его пальцы на белоснежных перилах, пока я не накрываю своей рукой его ладонь целиком. Пабло даже не шевелится, казалось, не обращая на такой мой жест никакого внимания, пока я не задаю ему прямой вопрос в лоб: — Мы можем поговорить? Ощутив, как внимательно он переводит на меня свой строгий взгляд, мои планы на наше утреннее примирение начинают таять на глазах. — Возможно, позже. — Как-нибудь… никогда? — предполагаю я, откровенно негодуя его отказу. Моя несдержанность проявляется в самый неподходящий для этого момент, но мне наплевать, что Пабло обо мне подумает. — Не тогда, когда ты на меня злишься, — он убирает свою руку и направляется обратно в свою комнату. Я незамедлительно следую за ним. Если Бустаманте считает, что я так просто отступлю, то он глубоко заблуждается. — Я не злюсь! — в сердцах кричу ему в спину. — Нет? — Пабло удивляется, отвлекаясь от выбора рубашки в своем гардеробе. — Нет, больше нет. Я не буду говорить, что вчера была не права, потому что я вела себя так, потому что была обижена и зла на тебя. Но сейчас я просто хочу сказать тебе, что все понимаю и не хочу, чтобы мы отдалялись друг от друга. Пабло, посмотри на меня, — прошу его я, когда хватаю его за локоть. Нет, я практически приказываю ему это сделать, но когда Бустаманте начинает медлить, я беру инициативу в свои руки и подхожу ближе за тем, чтобы помочь завязать Пабло галстук, который никак ему не поддается. Его пальцы нервно теребят шелковую ткань, но ровный узел то и дело не выходит. — Я просто хочу, чтобы ты мне доверял. Только и всего… Мы буквально стоим друг другу лицом к лицу. Пабло долго испытывает меня взглядом, и когда я произношу свое короткое признание, он тяжело выдыхает, словно не знает как же правильно ему поступить в эту секунду, но в итоге так и не предпринимает попытки меня поцеловать. Тогда я сама припадаю к его губам, потому что отчаянно нуждаюсь в этом поцелуе, близости и в нем самом. Не смыкая глаза, мой жаждущий рот прижимается к его губам, но Пабло не торопится отвечать мне. Он в самом деле заворожен моими действиями, когда я скольжу по его губам своими губами. И даже когда я глажу его спину, пытаясь раствориться в любимом человеке, я словно соблазняю того, кто совершенно не хочет быть соблазненным. Теплые волны чувственности проходят через меня одна за другой, когда Бустаманте наконец закрывает глаза и берет меня за лицо, углубляя наш поцелуй. Я стону, когда ощущаю нарастающие вибрации внутри своего тела, ведь теперь он не просто целует меня, он окончательно теряет рассудок, прижимая к себе все теснее, пока мои ноги не обхватывают его талию. Пабло небрежно усаживает меня на твердую поверхность туалетного столика, широко раздвигает мои колени, чтобы встать между ними, после чего зарывается лицом в мою шею. Коллекция его чертовски дорогих часов, запонки и телефон, оставленный им перед душем: все летит на пол. Но мы ничего не замечаем, полностью занятые друг другом. — Даааа, — я со всей нарастающей во мне страстью, дергаю его за рубашку. Под этим натиском пара верхних пуговиц отскакивает и улетает в неизвестном направлении. Пока я провожу пальцами мимо воротника к его шее, чтобы почувствовать жар его кожи, Пабло медленно гладит мое бедро, пристально наблюдая за движениями своих пальцев. Я смотрю на мужа из-под опушенных век, и мы так близко друг к другу сейчас, что я могу разглядеть каждый незначительный изъян на его лице, маленькую родинку над губой, которую даже нельзя увидеть, ее можно только почувствовать. Ситуация накаляется до предела. Все вокруг пропитано атмосферой желания и страсти. Сейчас ее источают даже стены. Поцелуй между мной и Пабло прерывается, когда я нежно провожу пальцами по его красивому лицу, и мы сбавляем темп всей этой страстной прелюдии. Бустаманте слегка отстраняется, внимательно наблюдая за тем, как я стягиваю с себя топ и остаюсь перед ним совершенно раздетой. Хватаю мужа за край галстука и тяну к своим бессовестным губам его лицо. Соблазнительно прикусив нижнюю губу, тяну сладкую улыбку. Я удивляюсь сама себе. То как открыто я показываю чего хочу, может вызвать диссонанс: у меня не было опыта в сексуальных отношениях, но только с Пабло я хочу жить какими-то животными инстинктами. Я не боюсь показаться ему смелой в своих желаниях. Все это стало возможным только с ним. — Это нам уже не понадобится, — освобождаю шею Пабло от «удавки», и галстук летит на пол, туда, где уже и так беспорядочно раскиданы все остальные вещи. Я выдыхаю с улыбкой на лице, но когда Пабло молча склоняет голову набок и изучает меня, точно под микроскопом мне даже становится не по себе. Я стараюсь сидеть совершенно неподвижно, прикрываясь мнимым спокойствием и равнодушием, пока на самом деле пребываю в легком недоумении. Что-то между нами не так, я чувствую это. Но когда он осторожно убирает мои волосы в сторону и целует обнаженное плечо, все сомнения улетучиваются. По мне бегут стаи мурашек, после чего я расслабляюсь в его руках и сладостно закатываю глаза от удовольствия. Бустаманте пользуется моментом, обвивает рукой мою талию и разворачивает спиной к себе. Теперь я твердо стою на своих ногах, но чувствую собственную слабость. Руки Пабло сжимают мои бедра, притягивая мою задницу к своей эрекции. Я откидываю голову назад, задыхаясь от ощущений, когда он сжимает мою шею пальцами и прижимается губами к мочке моего уха. Пабло помогает мне избавиться от нижнего белья и входит в меня достаточно жестко для той, что никогда не пробовала подобный вид секса. Наши взгляды встречаются в отражении зеркала, и я тихонько вскрикиваю, то ли от боли пронзившей меня изнутри, то ли от того, как сильно его пальцы вонзаются в мою кожу при каждом резком толчке. Пабло словно намеренно действует грубо, слишком занятый тем, чтобы удовлетворить собственные потребности. Я не могу сказать, что это именно та близость, о которой я мечтала, но Пабло неумолим. Он продолжает вколачиваться в меня, отчаянно сжимает мою грудь и шепчет мне в ухо, пытаясь завладеть не только моим телом, но и сознанием: — Скажи, что любишь меня… — Я люблю тебя… — Нет, скажи мне это глядя глаза в глаза, — я нахожу его отражение в зеркале и с моего рта срывается еще одно отчаянное, «я люблю тебя». — Ты предана мне? — Да… только тебе, Пабло. — Хорошая девочка. В этот момент мне хочется плакать, ведь то, как мы занимаемся сексом исключает любую другую близость, кроме физической. А в последнее время мне так не хватает именно того сближения, какое у нас было вдали от всех. От двойственности ощущений внутри меня просто разрывает на части: с одной стороны, меня все это очень возбуждает, мое тело изнывает от желания и удовольствия, но с другой стороны, я противна самой себе, как будто мною пользуются, как вещью. Находясь на пике я дрожу от удовольствия, боясь поднять глаза на мужа и тем самым выдать свое замешательство. Когда действо достигает своей кульминации, Пабло лихорадочно дышит, упав лицом на мою спину. Пока я соображаю, как себя вести, Бустаманте наспех берет с ближайшей полки чистое полотенце, и развернув к себе, оберачивает его вокруг моей груди. Я восстанавливаю дыхание и просто со стороны наблюдаю за всеми его действиями, втайне наслаждаясь проявленной заботой в мой адрес, и отметая грустные мысли о том, что Пабло был груб со мной во время секса. У меня ведь слишком мало опыта в подобных вопросах, возможно, мужчинам нравится такой секс, вот и все. Я придаю слишком много значения подобным вещам. — Знаешь, — игриво ведя пальцем по его обнаженной груди, я усмехаюсь, — а ведь я только вспомнила, у нас сегодня особая дата. — Да? — Пабло удивляется, и делает вид, будто слушает меня, хотя застегивать манжеты на своей рубашке у него получается с куда более увлеченным видом. — Сегодня ровно четыре месяца, как мы женаты. Лучшие четыре месяца в моей жизни, — подтягивая узел на своей груди, я сладко улыбаюсь. — Поужинаем вдвоем? Не задерживайся с работы, я приготовлю для тебя сюрприз. — Я не большой любитель сюрпризов, ты же знаешь. И при том, сегодня ты уже подарила мне все, что я хотел получить. То как игриво Пабло щелкает меня по подбородку, больше не вызывает на моем лице улыбки, скорее наоборот, я еще больше чувствую себя использованной и ненужной. — Сегодня я улетаю в Мадрид вечерним рейсом. — Ты мне не говорил… — Ну вот, сейчас говорю, — безмятежно произносит Пабло и наспех продолжает одеваться. — Не поможешь? — он протягивает мне галстук, и прежде чем перенять его с его рук, я размышляю несколько секунд. — Благодарю. Когда я заканчиваю, Бустаманте легонько чмокает меня в лоб, хотя я ожидаю благодарности иного рода. Так бы меня поблагодарил, скажем, мой брат, если бы он у меня, конечно, был. — Когда ты вернешься? Я могла бы встретить тебя в аэропорту? — Меня заберет Хоакин, не стоит беспокоиться. — Ну ладно, — мне не удается скрыть своего разочарования в голосе, когда я спрыгиваю с туалетного столика и следую за ним в коридор. — Кстати, не забудь, что в пятницу состоится важное мероприятие, присутствие всех членов Ндрангетты обязательно. Гвидо тебя отвезет. — А ты? — После перелета я быстро заеду домой переодеться и немного опоздаю к началу. — А нам обязательно там появляться? — в последнее время подобные мероприятия меня не воодушевляют. Я скорее стала домоседкой, чем светской львицей. — Не задавай глупых вопросов, Мариса. Ты моя жена, и твое присутствие на этом празднике даже не обсуждается. Не слишком скучай здесь без меня… Я ловлю входную дверь, слишком обиженная на Пабло, чтобы проявлять какие-то еще шаги ему навстречу. Вместо этого я тяну лживую улыбку на своем лице и мило пропеваю ему напоследок: — О, поверь, в твое отсутствие я непременно найду себе интересные занятия. — Не сомневаюсь, — Пабло приставляет к своей голове пальцы, салютует мне и направляется к лифту уверенной походкой, так и ни разу не обернувшись. Мне не остается ничего другого, как захлопнуть за ним дверь, обреченно сползти на пол и предаться стенаниям, обращаясь к собаке. — Ничего Арчи, я не буду грустить. Видимо у твоего хозяина сегодня дурное настроение. И почему мне никто не сказал, что отношения это так сложно? — наперекор собственным обещаниям, я продолжаю сокрушаться на судьбу. — Подожди, малыш, — я поднимаюсь с пола и убираю руку, которую в знак своей поддержки всего секунду назад облизывал пес, и направляюсь к своему мобильному, который трезвонит на столе. Заметив на экране имя Пабло, я отвечаю на вызов равнодушным тоном, в душе желая, чтобы он сказал, что пошутил по поводу своей внезапной поездки: — Ты что-то забыл? — Да… загляни в ванную. — В ванную? Ты говоришь загадками… — открыв дверь, я обнаруживаю, что ванна до верха заполнена букетами из белых роз. Я так восхищена происходящим, что почти роняю телефон из рук. То, что он не забыл о важном, посылает в мое сердце особый сигнал, обозначающий что в наших отношениях все еще может наладиться. — Пабло… — я ударяю себя по губам, опускаясь на край ванной и вдыхая нежный аромат, витающий вокруг. — Я не люблю сюрпризы, потому что на самом деле люблю устраивать их другим. С годовщиной, Мариса. Кстати, там есть еще один подарок, но тебе придется найти его самостоятельно. Эй, ты еще там? — Да… — я нахожу в себе силы, чтобы не разрыдаться от счастья, — спасибо. — Мариса? — после долгого молчания в трубку Пабло, наконец говорит. — Ммм? — в моем сердце загорается маленький фитилек надежды. — Я тоже тебя люблю… очень сильно люблю, и я надеюсь, что ты никогда не заставишь меня в тебе сомневаться. — Я… — он не дает мне договорить и отключается, но на душе у меня остаются двойственные ощущения. Как будто Пабло вкладывал в свои слова гораздо больше смысла, чем хотел показать. *** Этим вечером я чувствовала себя секретным агентом на задании, не меньше. Фабрицио назначил мне встречу в одном из заведений в отдаленной части городе, куда я добралась на такси. Нервы безжалостно скрутили мой живот, когда я вышла из автомобиля и осторожно осмотрелась по сторонам. Войдя внутрь помещения с довольно тусклым освещением, я почувствовала запах сигаретного дыма и дешевого алкоголя, тяжело повисшего в воздухе. Парочка завсегдатаев за барной стойкой заинтересованно обернулись в мою сторону, и благо, я быстро нашла глазами столик в конце зала, за котором меня уже ожидал отец. Он заказал себе чашку горячего кофе, и я попросила официанта повторить его заказ. — Мы не могли бы встретиться где-нибудь поближе, чем это захолустье, таксист еле нашел это место! — мое приветствие Фабрицио началось с упреков. — Узнаю свою дочь. Тебе всегда было сложно угодить, скажи за это спасибо своей мамочке, которая избаловала тебя до чертиков. — Не приплетай сюда Соню, она хотя бы обо мне заботилась, — я глотнула кофе, только что принесенный официантом, и еще раз убедилась в никчемности этого заведения. — Ладно, хватит уже препираться, — отец проявил мудрость, когда обошел столик и по-доброму чмокнул меня в щеку, — я действительно рад тебя видеть, дочка. У тебя все хорошо? И только я хочу порадоваться тому, что жесткий характер Фабрицио Спирито не помешал ему проявить свою отеческую заботу, как он вновь задается вопросом: — Ты уверена, что за тобой не было слежки? От возмущения я закатила глаза в потолок. — Я же сказала, Пабло улетел в Мадрид и наши отношения уже не те что были раньше. Он мне полностью доверяет. Ему бы и в голову не пришло, чтобы в его отсутствие, оставить кого-то из своих людей за мной следить. Так что же произошло, что ты решил встретиться со мной лично? — Наша единственная проблема это Хоакин, который строит козни за моей спиной. — Да, наслышана об этом. Он предоставил Пабло целую папку доказательств того, что это ты стоял за той диверсией в клубе. Фабрицио был возмущен этой новостью настолько, что вернул кофейную чашку на стол так, что та чуть вдребезги не разлетелась на части. — Держи себя в руках! — попросила я, оглядываясь на других посетителей. — Если бы Пабло во все это поверил, ты бы здесь уже не сидел. — Мы должны устранить влияние Хоакина на Пабло и как можно скорее. — Легче сказать, чем сделать. Он доверяет брату, и сам Хоакин, должна тебе сказать, достаточно умен, чтобы не совершить ошибку, способную запятнать его безупречную репутацию в глазах мафии. Тебе удалось что-нибудь узнать о его делах в Мексике? — Нет, — довольно раздраженно ответил Фабрицио, поджав губы, — пока нет, но мои люди активно работают в этом направлении. В пятницу состоится прием, на котором будут присутствовать главные члены мафиозной семьи. Это очень важное событие для будущего Ндрангетты, и как я тебе уже говорил, нам важно, чтобы меня избрали старшим боссом мафии на ближайший год. — Это важно для тебя, а мне важно сохранить свою семью! Моя решительность ослабевает, когда Фабрицио вновь напоминает мне о человеке, способном разрушить мой брак. — Если Хоакин подстроит все так, что Пабло наберет достаточное количество голосов, чтобы возглавить Ндрангетту в Буэнос-Айресе, его уже никто не остановит, чтобы затем сместить с этого поста своего младшего брата. Поверь мне, Хоакин настолько жаден до власти, что даже глазом не моргнет, как переступит через собственную семью. Если бы он не сел в тюрьму пять месяцев назад, то достиг бы своей цели намного раньше. — Мне кажется, или тогда ты был с ним за одно? Я с трудом выдерживаю упрямый взгляд отца. — Тогда я не знал с кем на самом деле имею дело… Только подумай, он устраивает диверсию на собственного брата и выставляет все так, словно это сделал я. Мы должны дискредитировать Хоакина в глазах Пабло, иначе нам обоим придется расхлебывать до конца жизни… Я вынуждена согласиться с отцом, допивая свой уже немного остывший кофе. *** Для вечера пятницы я выбрала наряд в серебристых тонах. Несмотря на присутствующее волнение внутри, я осталась довольна своим внешним видом. Мне не терпелось поскорее увидеть Пабло, быть может это и была главная причина тому, что я появилась на приеме одной из первых. Первые часы мероприятия я развлекала себя бесполезными разговорами с женами членов мафии и успешно избегала общества Хоакина, который проявлял ко мне свое внимание издалека. Он все время поглядывал на меня через стол, а на его лице играла раздражающая самоуверенная улыбка. Я была не в настроении для любезностей с ним, и даже ни разу не улыбнулась ему в ответ, почтив его сдержанным кивком головы в знак своего приветствия. Мучительные минуты приема превращались в долгие часы ожидания. Я станцевала несколько медленных танцев с дядей Франко и отцом, и если с первым мы приятно поболтали о жизни, то отец опять донимал меня разговорами о Хоакине. В один из таких моментов, я словила на себе его пронизывающий взгляд, когда он лениво прислонился к импровизированному бару, с бокалом шампанского в руке. Он явно что-то замышлял, хотя с такими людьми, как Хоакин никогда нельзя быть в чем-то уверенным до конца. Вернувшись с танцпола за свой столик, я скрутила лежавшую на коленях салфетку и попыталась взять себя в руки. Мерседес сумела-таки увлечь меня в беседу о предстоящем дне рождения Сони. — Мы могли бы устроить для нее шикарный праздник, заказать трехъярусный торт, музыкантов… -… и огромные шары с цифрами 45 прямо посреди помпезного зала, — закончила я мысль Мече, и вся наша женская компания разразилась оглушительным смехом. Внимание зала быстро переключилось в нашу сторону. — О-о-о, вы только представьте ее лицо! Она ведь который год упрямо твердит, что ей всего тридцать девять! От переизбытка положительных эмоций, мои глаза засверкали неподдельным восторгом, а губы подрагивали от смеха. Я давно так от души не хохотала в голос. В этот момент я почувствовала легкий трепет внутри, и поняла, что не обманулась, когда словила на себе взгляд Пабло. Он уже обсуждал что-то важное в компании нескольких мужчин, в числе которых был мой отец, но все его внимание было приковано ко мне. Ощущая прилив бодрости и воодушевления, я с трудом сдержала свой порыв вскочить что было сил со своего стула и броситься прямиком в объятия мужа. Его не было всего два дня, а я уже до смерти по нему соскучилась. Моя подобная привязанность к Пабло тяготила, ведь раньше все о чем я могла думать, так это только о себе и собственных интересах. Подобное всеобъемлющее чувство было мне в новинку. Словно по радиосигналу Пабло распознал в моем взгляде желание поскорее встретиться с глазу на глаз, и с учтивой улыбкой покинув беседу, он направился в моем направлении уверенным шагом. Я сопровождала весь его путь взглядом полного обожания, успев прочитать вопрос в его глазах. — Привет, — в качестве своего короткого приветствия Пабло коснулся моих губ едва ли уловимым поцелуем, быстро переключив внимание на компанию за моим столиком, сопровождающую нас любопытными взглядами. — Дамы, приветствую вас! Как проходит ваш вечер? — Все просто на высшем уровне, — заключила Мерседес, всегда любившая выставлять себя на передний план. Впрочем, наверное, это у нас семейное. — Рад это слышать, — Пабло одарил всех присутствующих располагающей улыбкой, — чуть позже я обязательно составлю вам компанию, а пока долг зовет. На этот раз он удостоил меня своим вниманием. — Вы позволите, сеньора Бустаманте? — Пабло предложил мне свою руку. — Следующий танец будет за мной, ты мне задолжал еще со свадьбы. Я обернулась и, закатив глаза, наградила Мерседес «уймись-же-наконец-взглядом». Ощущая тепло исходящее от Пабло во время танца, я обвела глазами его образ в целом и с удовлетворением заключила с придыханием в голосе, «красавчик». Он вопросительно вскинул брови, словно не веря мне, но все же улыбнулся. Правда за этой улыбкой ровным счетом не стояло ничего. Я не оставила своих попыток расположить Пабло к себе, когда медленно провела рукой по лацкану пиджака. Мы все еще кружились в медленном танце, а вокруг нас танцевали другие пары. — Вот бы мне получить хотя бы долю того приветствия, что получила от тебя моя несравненная тетушка. — А разве я прошел мимо тебя? Или тебе по нраву иной способ выражения своих чувств на людях? Пабло поразил меня откровенным взглядом, ожидая моего ответа. — Возможно, — мой голос перешёл в интимный шёпот, от которого невольно поползли мурашки по спине. — Если я чего-нибудь желаю, то мне плевать, как на это посмотрят другие люди. Разве ты еще этого не понял? Я потянулась к Пабло за тем, чтобы немедленно подтвердить ему свои слова действиями, но он с легкостью избежал моего поцелуя. — В чем дело, сеньор Бустаманте? Вы боитесь осуждения со стороны? — я смотрю на мужа и недоумеваю. Вопреки такому его поведению, в моем животе порхают сотни бабочек, и даже, если это все игра с его стороны, я хочу продолжать. — Нет, если я чего-нибудь желаю, то непременно добиваюсь своей цели, и мне плевать, как на это посмотрят другие люди. Разве ты еще этого не поняла? Я усмехаюсь в ответ на его утверждение и продолжаю игру в одни ворота. — От одного до десяти, насколько сильно, ты хочешь здесь остаться, — склоняюсь в уху Пабло и шепчу, ожидая, что он прочитает мой намек между строк. — Просто поразительно… — Бустаманте мотает головой. — Поразительно? — недоумеваю я. — Я снимаю перед тобой шляпу дорогая моя, жена. Ты мастерски умеешь притворяться! — Не поняла, — на этот раз улыбка на моем лице исчезает окончательно. — А если я скажу тебе, что прямо сейчас хочу трахнуть тебя в салоне своего автомобиля, прямо на парковке, ты и на это согласишься, да? — Что ты такое говоришь? Зачем ты так со мной? — Не понимаешь, правда? Я всматриваюсь в лицо Пабло в поисках ответов. Он тяжело дышит и смотрит на меня с поджатыми губами и недоверчивым взглядом. Его глаза безумны. Он ненавидит настолько сильно, что мне уже не верится, что он когда- то меня любил. В этот момент музыка медленно затихает, оповещая всех присутствующих вокруг, что песня идет к своему логическому завершению. Пабло хватает меня за шею и притягивает мое ухо к своим губам. Его зловещий шепот с каждым словом причиняет мне все больше и больше горечи: — Я не летал в Мадрид. Я следил за тобой. Я видел тебя с Фабрицио и слышал каждое гребаное слово, слетевшее с твоих губ. Хотела поиметь Пабло Бустаманте, Мариса… В этот момент в моем горле как будто ком застрял, но мне не хватало сил даже на то, чтобы его сглотнуть. -… а теперь смотри, как я буду иметь вас с папочкой на глазах у всех присутствующих. Наслаждайся зрелищем, любовь моя. Пабло резко отпускает мою шею, и я чувствую как ноют те места, где его пальцы сжимали мою кожу. Не в силах произнесли ни слова, я так и продолжаю стоять с запрокинутой головой, смотря на мужа ледяным взглядом в ожидании продолжения всего того фарса, что он устроил. — Дамы и господа, — Пабло берет слово, призывая всех присутствующих уделить ему минуточку своего внимания. — Я спешу сообщить вам, что Фабрицио Спирито, мой дорогой тесть и старший босс мафии Буэнос-Айреса, по состоянию здоровья решил сложить свои полномочия, и отныне этот пост буду занимать я, ваш покорный слуга. А помогать мне будет мой старший брат Хоакин. Прошу любить и жаловать! Пабло просит аплодисментов со стороны гостей приема, и без всяких на то проблем, находит необходимую поддержку. Фабрицио делает угрожающий шаг вперед, а затем останавливается в полном недоумении от происходящего. Остальные члены мафиозной семьи всецело поддерживают Бустаманте, что говорит о том, что все было решено задолго до этого приема. Хоакин подходит к Пабло, жмет ему руку, и они оба тепло приветствуют друг друга, пока все присутствующие в зале купают их в овациях и одобрительных воскликах. Сейчас я прибываю в таком шоке, что не в силах даже взглянуть на мужа, но в одном я точно уверена, именно его глаза прожигают дыру в моей спине…