Мы больше не воскреснем . Pia fraus/Святая Ложь

Мидгард. 2012 год. Северная Америка США Нью — Йорк, Манхеттен. Девять утра. Агни стучалась в дверь. Неохотно, но ей все же открыли.  — Привет, — у двери стоял Стив, с сонными глазами.  — Стив, уже 9 утра, а ты ещё спишь?  — А что ты здесь делаешь?  — Ты просил заглянуть, когда прилечу из Флориды, вот я и пришла, думала уже девять утра, и ты уже должен был закончить пробежку, встав без будильника.  — Сегодня суббота, я устал… ладно, так ты зайдёшь? Агни перешагнула порог дома, устроилась на кухне, пока Стив приводил себя в порядок.  — Что со Старком?  — Все так же апатичен, ищет какого -то террориста. Стив показался на кухне, надевая футболку.  — Будешь чай?  — Из земных напитков я предпочитаю вино и кофе.  — Кофе, так кофе, — он принялся доставать чашки, а Агни усмехнулась, — а не из земных?  — В Лесанхельме есть чудесный напиток из смолы совиного вяза, на вкус божественно.  — Как во Флориде?  — На конференции было скучно, тем более, что я следила за ней через камеру, это ещё скучнее. Ты просил рассказать о себе, я за этим и пришла. Во —первых, ты можешь меня называть Лили, ты меня и так часто называешь, но если можно, всё — таки Агни. Расскажу все то, что знаю, отвечу на любые вопросы.  — Отлично, кофе готов.  — Ты же сегодня не куда не спешишь?  — Нет, все дела я уже сделал вчера, — он вздыхая упал на кресло.  — Спать не хочешь? — она съехидничала.  — Я спал семьдесят лет, выспался. Он притих.  — Эй, Стив. — она прошептала, — только не говори, что ты чувствуешь себя старым. Тебе сейчас всего девяносто …  — 94, — он закончил фразу.  — Верно 94, ты молод, мне вон 3236. Я пока не жалуюсь.  — Старушка. Чувствую рассказ будет долгим, я устроюсь поудобнее.  — Итак, — она отхлебнула из своей чашки, — мне 3236 лет, я не старею, поскольку в этой жизни я прошла инициацию по осознанию веры. В прошлой жизни, когда меня звали Виктория де Коста, я прожила до 45, очень быстро старела и помню свои морщины и седые волосы. Я прожила всего три жизни, это четвертая. Самой длинной была первая, я прожила 3146 лет, и выглядела лет на двадцать. Мои родители Телена и Отрус Феникс. Наверное, стоит рассказать о роде. Наш род берет свое начало от создания вселенной, от ее рождения, за все это время сменилось лишь семь поколений, наш род постепенно сужался в численности, пока не осталась одна я. Так забавно, мама так часто рассказывала эти истории, но я не воспринимала их, пока не умерла. Хотя… этому есть объяснение. Итак, вернёмся. Феникс не может умереть во истину в этом мире, пока не свершит свою миссию, пока не оставит после себя потомка, пока у Феникса не появится ребенок он будет возрождаться в близи мощнейшего источника энергии, на подобии Тессеракта. Наш род видел начало жизни вселенной, и он увидит не конец, он поможет ей умереть.  — Как это понимать?  — Когда во вселенной не останется жизни, когда она не сможет неоткуда зародится, тогда кто — то из нашего рода разрушит ее и возродит с новой жизнью.  — Как вы это сделаете?  — Когда зарождалась вселенная, она создала и ключи, которыми можно ее перезапустить. Их шесть, их мы должны собрать в храме звёзд, где и возродим жизнь.  — Храм звёзд?  — Там, по преданию, родился первый аурид (нас так называют из -за золотых волос). По твоему до лицу я вижу, что тебе не интересна тема космоса, тебя интересуют уже мои земные жизни и деяния?  — Да если можно. Она немного поведала ему о пожаре на родной планете и о предательстве народа, о своей первой жизни на земле она рассказала не много, т.к. с малых лет была знакома со Стивом. Историю Виктории она преподнесла скомкано, хоть это и была самая длинная жизнь на планете земля, пока что, но она была сера и лишь пара моментов не даёт забыть о ней. Стоит отметить, что Агни изменилась за этот год. Она вспомнила прошлые жизни до мельчайших подробностях. После 2012 года, что — то изменилось ещё в Агни, она старалась для всех быть такой же, какой была до «смерти», и все ее странности спускали на этот факт. Она пыталась быть жизнерадостной, всем помогать и не в чем не отказывать. Но порой ее было слишком много. Мало кто мог заметить, что, несмотря на улыбку, ее глаза грустны и пусты. Она могла заметить секреты каждого и сумела скрыть свои.  — Ну, а дальше ты знаешь… Он кивнул.  — Только я не совсем понял про твою шизофрению.  — Это была не шизофрения, это были воспоминания из прошлых жизней. Раньше я боялась, что проснусь и окажется, что вся жизнь была сплошным глюком, а я лежу в психушке. Сейчас, когда я все вспомнила, я бы хотела, чтобы все это было просто сном или глюком.  — Еще вопрос… почему твои родители оба Фениксы? Они родственники?..  — Ой, нет. Моя мать не была изначально Фениксом.  — А им можно стать?  — Не совсем. Наш род, как и все существа очень эгоистичны касательно любви. Нам хочется, чтобы наш спутник жил вечно, как и мы сами. И иногда мы связываем наши души, отдавая часть силы. Так поступил мой отец в первой жизни. Он встретил мать, на планете в созвездии, известным нам, как Орион… ладно не важно. Он встретил Телену, влюбился, но она была больна. Тогда Отрус совершил обряд, перелил ей свою кровь и исцелил ее. Однако через день после исцеления ее убил ее собственный брат. Отец был очень рад, когда увидел, как горит ее тело. Это означало, что у него получилось, и что он ее найдет. Искал он ещё две жизни. Потом родилась я. И они берегли друг друга, как зеницу Ока. Ведь если кто — то из них умрёт, то умрёт и второй. А потом они сгорели заживо. А вообще в нашем роду часто так поступали с возлюбленными. — Ты так говоришь, будто сама все видела. — Почти. После первой смерти, наше сознание связывается не только с предыдущей жизнью, но и с жизнью родственников. Это сделано для того, чтобы, если мы остались одни, мы могли бы свершить предначертанное. Поэтому я вспомнила все важные детали моей жизни, задачи… и море других воспоминаний, о которых я ничего не знала в свою первую жизнь. Я помню все жизни, все нежные и мерзкие воспоминания. От рождения до смерти. Неловкая тишина.  — Стив, ты уже ходил к Пегги?  — Да, но мне так не привычно видеть ее такой. Она может умереть в любой момент… — он вздохнул.  — Она прожила хорошую жизнь, — Агни приободряюще прошептала.  — В 45-м я думал, что она тот человек, который был мне дан богом. Но видимо все не так.  — «Дан небом», — Стив непонимающе бросил на нее взгляд, — раньше верили, что души умерших поднимаются выше мира богов, к звёздам в тот мир, куда уходят и души умерших богов, ведь все мы смертны, в том мире все равны и именно они управляют нашими судьбами, поэтому говорят: «дан небом». Стив хотел возразить.  — Даже не пытайся, мня посвятить в свою веру, я старше ее на тысячу лет, как минимум.  — Даже не пытался, — он снова замолчал, — просто стало интересно, ты прожила 3236 лет, скольких за это время…  — Я любила? — закончила за него фразу, — ко мне как к царевне приезжали многие. Из них я любила только двоих, но это было кратковременно, после пожара, когда я была в Асгарде, я встретила… — она не знала, стоит ли говорить, — того, с кем скорее всего суждено прожить оставшуюся жизнь.  — В Асгарде? — Роджерс задумался и растянул эту фразу, — кто же, если не секрет? — он смотрел на потерянное лицо собеседницы, — если думаешь, что я засмею, можешь не говорить.  — Почему ты думаешь, что я боюсь твоих насмешек?  — Так обычно думают, стесняясь ответа.  — Нет, я не по этому, — она ломала руки, — ты его знаешь, — она решила, что всё — таки скажет, на секунду подумав, что это просто мелочь, — но ты станешь отговаривать и протестовать… — она задумалась ещё на секунду, — пообещай, что никому не скажешь. Он поднял правую руку.  — Я обещаю, что никому не скажу, кого ты полюбила. Агни покрылась румянцем и от боли смущения и улыбки Стива, она стала смотреть в пол. Накручивала волосы на пальцы левой руки.  — Он единственный кого не отпугивало мое обгоревшее лицо… По своей натуре он врал абсолютно всем показывая окружающим лишь маску своего лица, он прятался за своей ложью и придуманной личностью, все вокруг видели его в строгой маске. Я могла ходить рядом с ним без маски, не скрывая ожогов, а он только рядом со мной снимал свою строгую маску, он никогда мне не врал, он был настоящим… Это Локи. Прошло полгода. Роджерс увидел Агни на улице.  — Тебе не опасно ходить здесь? Могут же узнать.  — Я не такая известная личность как ты, я не была в Мстителях, по телеку показывали редко, имя мое мертво, а лицо мало кто знает.  — Ясно. Путем разговоров на отвлеченные темя, они пришли к выводу, что нужно поесть, было уже девять вечера, и никто из них ещё за весь день не прикасался к еде, они пошли к Роджерсу, т.к. его дом оказался поблизости.  — Я говорю, он живёт в нескольких кварталах отсюда, ты почти не с кем не общаешься, а он может помочь направить тебя по «течению времени». А ещё он бывший солдат, вернулся с войны только в прошлом году, устраивает форумы для уцелевших пострадавших, которые вернулись в город, помогает обустроиться.  — Я подумаю. Как там Тони, я слышал он сейчас в больнице.  — Он все же решила удалить шрапнель из своей груди.  — Так он теперь не с нами, не в Мстителях.  — Не шрапнель делала его особенным, и он это понял, он вернётся к вам, ведь костюм работает и без шрапнели. Они зашли в дом. Стив, как и обещал никому, не рассказывал об итоге их тогдашнего разговора, словно его и не было. Хоть тогда он и возмущался. «Я не буду говорить много, но он убил тебя, дважды». «В первый раз я его об этом просила, я бы все равно умерла, только более мучительнее, а во второй раз, во-первых, он не совсем меня убил, недобит, если быть точнее, а во вторых это был не он…» «Как это не он?», «Это долго, объяснять бессмысленно». После того разговора, Стив окунулся в свои воспоминания и вспомнил свой странный, возможно поспешный поступок, он вспомнил как поцеловал Лили, он вспомнил чувства, что испытывал к ней. Как ощущение дружбы плавно перетекали в чувство любви, точнее влюбленности. Но хотел вновь ощутить это.  — Я могу приготовить пасту, у тебя я нашла макароны и… — она кричала с кухни, обернулась, чтобы посмотреть на полку со специями и вздрогнула, увидев Роджерса, она не слышала, что он стоит за ее спиной, думала, что он в другой комнате. Повисло молчание, н кто не шевелился. Роджерс наклонил голову и немного нагнулся, так как Агни была чуть ниже его. Он приобнял рукой ее голову, запутавшись пальцами в волосах, дотронулся губами до ее губ, Агни не раздумывая ответила на поцелуй, закрыв при этом глаза. Этот поцелуй не был похож на робкий первый, скорее на страстный. Агни испустила лёгкий стон, и Стив потерял голову, второй рукой он обнял ее за талию и пальцами поднимал футболку. Когда его рука коснулась кожи на ее спине, Агни резко разорвала поцелуй, отойдя немного назад и поводя руками по корням волос, тяжело вздохнув, — прости, но я не могу так. Больше не сказав ни слова, она направилась к выходу, Стив не пытался ее остановить, он остался стоять на кухне, понимая, что зря он это сделал, зря. Агни спустилась по крутой лестнице и вышла на улицу. Было темно, только луна освещала улицу. Весенний ветер мягко касался кожи. Услышав, что за ней никто не бежит и в подъезде тишина. Она порылась в сумочке, достала футляр с очками. Очки ей сейчас были не нужны, со зрением все было прекрасно. В очки были вставлены простые стекляшки, но ее интересовала нечеткость виденья, а оправа, в которую была вшита ее программа.  — Привет, Пятница, — ее голос был печален, когда она оставалась одна, без посторонних глаз, когда не нужно было прятаться за маской, ее голос становился грустным.  — Добрый вечер, мисс, — голоса Пятницы было не слышно вокруг, т.к. сразу подавался в ухо, через наушник, — чем я могу вам помочь? Вы выглядите печальной, усталой.  — Что можешь предложить?  — Я могу подсказать, где вы можете приобрести красное полусладкое вино, выдержкой не меньше десяти лет.  — Ну, тогда веди меня. Агни шла возле балюстрады моста. В бутылке уже не хватало половины, но это не пьянило, это вино никак не могло повлиять на самочувствие Феникса.  — И почему так?  — О чем Вы?  — Почему из всех кто, когда либо испытывал ко мне какие либо чувства, пытались ухаживать, писали стихи и поэмы, я выбрала именно его? Я не уверена теперь, что когда он «убил» меня на башне Старка, это был не он. Вдруг все те слова, что я была ему нужна, только ради трона, окажутся правдой, а я просто дура, — она облокотилась на балюстраду, и сделала глоток из бутылки. Посмотрела на воду внизу, а за тем на небо, запрокинув голову, — где — то в той стороне Асгард, Хемдаль смотрит на землю, — ее взгляд рассеялся звёздах.  — Эй, малышка, — к ней подходила компания парней, в не совсем трезвом виде, Агни повернулась к балюстраде спиной и оперлась на нее локтями, — пойдем с нами, выпьем.  — У меня ещё есть, — она поверила бутылкой, их было трое, они стали кольцом вокруг нее и рассматривали жадными глазами ее фигуру, босоножки, джинсовые бриджи на стройных ногах, немного поднятую футболку, которая поднялась от изогнутой спины, прикрытые джинсовой курткой плечи.  — Мы знаем одно место, тут не далеко, тебе там понравится, — сказал один из них, пытаюсь вести себя как можно нахальнее. Агни посмотрела в глаза говорившему и улыбнулась, улыбка демона, сладкий оскал. Она усмехнулась и поправила съехавшие очки средним пальцем.  — Нет, я думаю нам не по пути, — она посмотрела на бутылку, — а ведь не плохое вино было, — она взялась за горлышко и с размахом разбила бутылку о голову одного из них, в руках у нее оставалась розочка. Два остальных убежали. Из- за угла улицы показалась машина полиции.  — Пятница, какие документы у нас есть?  — На имя Сандры Уильямс, 6 лет прожила во Франции, из -за чего не может избавиться от акцента, два года назад сломала левую руку из -за неправильно сросшегося нерва рука частично парализована. Есть сестра Кэролайн.  — Чудесно.  — Предъявите документы, — к ней подошёл полицейский, недоверчиво посматривая на человека без сознания.  — Да, коньечно, я, простьите, я могу позвоньить? Они посадили ее в машину, парень пришел в сознание и занял место рядом с ней. По прибытию в участок ей дали телефон.  — Привет, это Сандра. Кэролайн, ты можьешь прийехать за мной? — На той стороне линии были слышны женские возгласы и крики, Агни сидела с рассеянным взглядом, какой бывает когда осознаешь вину, но не чувствуешь угрызение совести, а выговоры ещё получаешь, рассеянный пустой взгляд, когда уже знаешь, что ответ будет утвердительным и просто ждёшь конца говора, — я тебя тоже люблю. Через полчаса в здание зашла девушка, назвалась Керолайн Уильямс, говорила, что — то про невменяемую сестру. Как только они отошли от участка ее тон с пищащего сестринского перешёл на строгий. Мария Хилл сняла очки и посмотрела на Агни.  — Почему ты позвонила именно мне?  — Я хотела позвонить Нат, но ее многие знают в лицо, как и других… Ты единственная не попадаешь в этот список.  — А почему Уильямс?  — Эти документы я показывала, покупая вино в трёх кварталах отсюда. В этот вечер у Агни посыпалась ее жизнерадостная маска, рассыпалась на осколки. Теперь она не скрывала свою однотонность и непричастность в голосе. У Марии зазвенел телефон, она отвернулась, изредка кивая головой. Потом закрыв телефон, сказала  — Ты поедешь со мной, тебя хочет видеть директор Фьюри. Агни зашла в большой ангар, ее глаза бегали по многочисленным предметам и людям, которые как муравьи неустанно ходили с стройматериалом вокруг. Она рассматривала танки и самолёты, их кранами грузили на геликарриер. Присмотревшись, она заметила, что их всего три. Она остановилась и стала вслушиваться. Она не помнила, как ее сюда вели, и не знала, где именно сейчас находится, она знала, что рядом база щита, но ее вели по многочисленным коридорам лифтам и поворотам, что она окончательно сбилась. Прислушалась, мысленно отбросив голоса, она услышала воду, вода была вокруг и над, и под, и рядом. Этот ангар находился под водой. Она услышала, как к ней подошли сзади.  — Ник, в прошлый раз ты уже показал мне Тессаракт в последний момент, теперь скрывает геликарриеры. Ничему тебя не учит жизнь.  — Это не просто геликарриеры. Поэтому, я тебя и позвал, давай отойдем. Они поднялись по винтовой лестнице в застеклённый панорамный пустой зал, откуда отлично было видно всю работу.  — Скрыть, — скомандовал Фьюри, и стекло немного потемнело, с обратной стороны исчезло изображение, входящих людей и стал, виден простой пустой зал, — это проект озарение. Он предназначен для защиты от моментальной угрозы. Он обрабатывает все данные в мире, вычисляя потенциального врага, и в случае надобности может мгновенно его уничтожить.  — Уничтожение угрозы до ее официального появления, — Фьюри кивнул, — а кто ещё об этом знает?  — Только агенты щита от восьмого уровня, мстители были допущены лишь до седьмого. Они не знают. Разве что Старк после недавнего осмотра наших турбин официально предложил несколько изменений. Но я тебя позвал не по этому. Я обнаружил в агентстве крысу. Мы следили за этим, как оказалась, шпионом некоторое время. Он сам не понял, что за ним ведут слежку… я обнаружил очень прискорбную вещь. Ты же помнишь гидру? — она кивнула, — их девиз, это отрубили одну голову — вместо неё вырастут две. Так и получилось, в сорок пятом году, ее не уничтожили, она лишь притаилась и медленно росла…  — Хочешь сказать, что сейчас она проросла в щит, обвела его корнями?  — Да.  — Как долго ты уже это знаешь?  — Несколько лет, — он уставился в пол, боясь следующих фраз.  — Несколько лет, ты не просто знал, ты ещё и молчал. Я не буду ничего говорить… почти. Когда — то давно, лет 30 назад, ты был другим, ты скрывал тайны, но не мог молчать со всеми и все, что знал, рассказал Вики, она стала тебе сестрой-помощницей, которая разделяла твои взгляды. Но со временем о твоём «банке» секретов узнали. И я тебе открою тайну, ее не убили, ее довели до самоубийства, она не выдержала гнета, убийств которые происходили из -за нее и она бросилась под машину. Тогда ты больше ни с кем не делился полностью тайной, ты стал эту тайну делить на куски, шматок, отдавая людям, а основную часть, пряча себе. Так никто не будет знать всей тайны, и все будут в безопасности. Кроме тебя. Ты знаешь все тайны… Да никто тайны не знает, но все знают, что она есть. Дам тебе совет на будущие: либо поделись правдой со всем миром, либо создай таковую иллюзию. Чтобы никто не знал про тайну. И стоит задуматься об безопасности. Оружие такого масштаба нельзя сделать без ахиллесовой пяты, зная, что под носом разгуливает враг. Я бы добавила в систему самонаведения программу, что при активации будет наведена на сами геликарриеры.  — Я учту.  — Будь осторожен. И Ник, у тебя не найдется огоньку?  — Ты куришь?  — Немного, это нервное.  — На, возьми это, — он дал ей листок.  — Что это?  — Адрес. Тебе стоит взглянуть. Две недели спустя. Роджерс прислушался к советам Агни и пошел к бывшему солдату, о котором та твердила. Его звали Сэм Уильсон. Говорит, раньше летал, но потерял в бою друга. Сейчас они бегали. Дистанция была 10 километров по городскому парку, в три круга. Каждый раз, когда Сэм думал, что обогнал Капитана, тот нагонял и бежал дальше. В конце концов, через полчаса, Сем, держась за живот, присел на траву у дерева и весь в поту, уставши смотрел на Стива, на том не было и капли пота.  — Ты только, что пробежал 10 км за полчаса, — с отдышкой выговорил он.  — Стартовал неважно.  — Тогда на штрафную, — он огляделся и снова посмотрел на Роджерса, — что уже прибежал? Немного поговоря про солдатскую жизнь, их внимание привлек гудок подъехавшего авто.  — Эй, парни, вы не знаете, где тут музей, мне нужно ископаемое забрать, — Наташа Романов крикнула им с водительского сиденья, приятели попрощались и Роджерс все же сел в машину.  — Куда едем?  — На задание, объясню позже. Ты не знаешь где Агни, уже две недели с ней связаться не могу. Как в воду провалилась.  — Нет, не имею понятия.